Феномен Басистова: как в СССР создали систему ПРО, которую до сих не могут сделать США

Виктор Литовкин, военный обозреватель ТАСС — к столетию со дня рождения создателя системы противоракетной обороны Москвы: Мне, военному журналисту, здорово повезло в жизни. Я был знаком с Анатолием Георгиевичем Басистовым, много раз встречался с ним, писал о нем и до сих пор поддерживаю связи с его родными и коллегами. Хотя наши отношения с конструктором не всегда были безоблачными. Но об этом чуть позже.

Анатолий Басистов © Личный архив Владимира Басистова

23 октября на Троекуровском кладбище столицы, у могилы Анатолия Георгиевича Басистова, создателя зенитно-ракетной системы С-200 и системы ПРО А-135, собрались его родные и близкие, друзья и коллеги. К памятнику Герою Социалистического Труда, лауреату Государственной премии, члену-корреспонденту АН СССР, генерал-лейтенанту авиации возложили цветы и произнесли необходимые в таком случае слова. А потом в музее концерна ПВО "Алмаз-Антей", что на Ленинградском проспекте, состоялось открытие памятной доски-барельефа в честь 100-летия легендарного конструктора, прославившего своими разработками не только родную фирму, но и страну, обеспечив на долгие годы ее безопасность.

Генерал, забытый кадровиками

Познакомились мы с Анатолием Георгиевичем в начале 90-х годов прошлого века. Когда спала завеса секретности со многих уникальных видов вооружений и боевой техники, созданных в нашей стране, а главное — с их творцов. Технику время от времени еще показывали — на парадах и на учениях — а вот тех, кто ее разрабатывал, конструировал и делал, практически никогда. Их имена и судьбы были известны очень узкому кругу специалистов. Что, на мой взгляд, несправедливо. Страна, наш народ должны знать тех, кто обеспечивает их безопасность и по праву гордиться ими и их талантами. И когда мне довелось попасть на работу в редакцию тогдашних "Известий", я при поддержке редакционного коллектива завел рубрику "Секреты русского оружия", быстро ставшую популярной у читателей. И не только у них.

Газета рассказала о нескольких выдающихся конструкторах ракетной техники и их оружии. И в один из дней мне позвонил Анатолий Басистов. Представился и спросил, хочу ли я узнать что-либо о системе противоракетной обороны Москвы.

В этом сегодня не стыдно признаться. Но я, выпускник военного училища и военной академии, полковник, много лет проработавший в военной печати, понятия не имел, что существует такая система. Секретность в те годы была такой, как, наверное, сейчас в Северной Корее. И конечно, я с огромной радостью принял приглашение Анатолия Георгиевича. Правда, найти на Ленинградском проспекте НИИ радиоприборостроения, который он возглавлял, оказалось не очень просто. Величественное здание в шесть этажей с большими окнами "пряталось" за другими домами в глубине производственной площадки. И пройти в него нужно было через несколько контрольно-пропускных пунктов.

Анатолий Георгиевич оказался немолодым высоким суховатым мужчиной в обычном сером костюме, думаю, фабрики "Большевичка", с тронутым сединой вихром над широким лбом. По возрасту, прикинул я, за 70.

— Генерал-лейтенант авиации Басистов, — представился он.

— В отставке? — переспросил я.

— Нет, состоящий на действующей военной службе.

— Но вам, наверное, много лет, — удивился я. — В этом возрасте уже обычно находятся в отставке.

— Да, мне 70 с лишним. Но меня, видимо, кадровики просто забыли. Так что я продолжаю получать получку из министерства обороны. Хотя в последнее время она приходит почему-то нерегулярно.

Анатолий Георгиевич рассказал мне свою биографию. Оказалось, что он — фронтовик. Закончил Ленинградскую военно-воздушную академию, воевал штурманом полка бомбардировочной авиации. 5 мая 1945 года был направлен в Берлин знакомиться с технологией производства и использования ракет ФАУ-1 и ФАУ-2. Потом его распределили на работу в КБ-1, которым сначала руководил сын Лаврентия Берия — Серго, а затем академик Александр Расплетин. Там он начал работать над созданием зенитно-ракетной системы С-25, ее системами телеуправления, и параллельно учился в Московском энергетическом институте. За зенитно-ракетную систему большой дальности С-200 — она "достает" чужие летательные аппараты на расстоянии 300 км — Басистов получил звание Героя Социалистического Труда, и вскоре его назначили генеральным конструктором создаваемой в стране системы ПРО А-135.

Секреты из американской книги

О системе противоракетной обороны Москвы А-135 Анатолий Георгиевич говорить со мной сначала категорически отказался.

— Это сведения, составляющие государственную тайну, — заявил он.

— Тогда зачем вы меня пригласили к себе, — удивился я.

— А вот зачем, — сказал он и протянул машинописный перевод одной из глав книги американского журналиста (разведчика, сотрудника ЦРУ, коллективного автора?) Тома Джервази "Советская военная мощь", изданной Пентагоном в 1989 году.

— Пишите, опираясь на сведения из этой статьи, вранья тут не очень много. Больше правды. Сошлитесь на нее, — умный поймет, зато дурак за руку не схватит.

Анатолий Георгиевич начал мне рассказывать о тех, кто создавал систему А-135. Перемежая свою речь цитатами из "Фауста" Гете, из пушкинского "Евгения Онегина", из Пастернака, других писателей и поэтов, из религиозных трактатов… Когда мне удалось перевести разговор на американскую статью, Басистов дополнил зарубежную публикацию рассказом о том, что в принципе представляет собой система ПРО А-135 и кто входил в кооперацию по созданию системы, и на каких основах она работает. Сказал, что мы подписали Договор о противоракетной обороне 1972 года тогда, когда у нас ее еще не было. Обещал устроить экскурсию в подмосковное Софрино, где расположена станция "Дон-2Н", подарил фотографию этой РЛС, сделанную с вертолета. Сообщил, что перехватить массированный налет стратегических ракет на Москву можно только заатмосферным перехватом встречного ядерного взрыва, поэтому те 100 противоракет, которые охраняют нашу столицу, снабжены атомными боеголовками.

"Но ни одного ядерного взрыва в опасной близости от Москвы система не допустит, — заявил мне Басистов. — Она сделана так, чтобы в автоматическом режиме, даже без участия человека, обнаружить летящие к нам боеголовки, отфильтровать их от мусора — ложных целей или комбинированных средств преодоления ПРО — и безошибочно уничтожить, не допустив детонации заряда..."

Много чего я услышал тогда от Анатолия Георгиевича. И то, что боевое дежурство на комплексе несут исключительно офицеры, что электронно-вычислительная машина, которая там работает, — самая быстродействующая в стране (до миллиарда операций в секунду). Что над созданием ракет для него трудились выдающиеся отечественные конструкторы Петр Грушин и Лев Люльев, шахт для них — недавно умерший академик Владимир Бармин. Систему управления РЛС создавал профессор Виктор Слока из Радиотехнического института имени академика Минца, боеголовки — трижды Герой Труда академик Юлий Харитон...

Потом в переводе статьи Тома Джервази я прочитал, что многофункциональная радиолокационная стрельбовая станция "Дон-2Н" является основой системы А-135. Она — главная часть комплекса противоракетной обороны Москвы и предназначена для доразведки целей, сообщения о которых поступают как от системы контроля космического пространства, системы предупреждения о ракетном нападении, так и от самой РЛС, которая "видит" землю и небо, сопровождает цели и наводит на них ракеты-перехватчики.

А для того, чтобы выстрел противоракет был точным, на каждой из четырех граней софринского исполина (высота его над поверхностью земли составляет более 30 метров — примерно 14-этажный дом, еще семь этажей под землей) расположены круглые фазированные решетки антенн сопровождения целей (диаметр 16 метров) и квадратные (10х10 метров) антенны наведения ракет. Радиус действия этих антенн — 3 тыс. км. Именно на таком расстоянии "Дон-2Н" может обнаружить "супостата", летящего в сторону нашей столицы. Ну а сбить его должны ракеты в заатмосферном пространстве (на высотах 80–100 км и на дальности свыше 600 км) или в самой атмосфере (на высоте до 50 км и на дальности до 350 км). Этих ракет ровно 100. Двух видов — большой и средней дальности. Американцы называют их "Галоши" и "Газель". Размещены они в шахтах на 11 стартовых позициях (шесть и пять) недалеко от самой пирамиды. В районе Наро-Фоминска и Сергиева Посада, а также в Лыткарине, Сходне, Королеве, Внукове и Софрине.

Система ПРО А-135

© Виктор Литовкин/ТАСС

Восхищенный рассказом Басистова и тем, что прочитал у американца, я написал материал "Ракетная "сотня" под землей круглосуточно стережет столицу". Он вышел в свет в конце августа 1993 года и был одним из первых упоминаний в открытой российской печати о комплексе ПРО Москвы под шифром А-135. Перед тем как сдать текст в секретариат, я приехал на Ленинградский проспект, показал его Анатолию Георгиевичу.

Не для того, чтобы переложить ответственность за содержание материала на генерального конструктора, а что бы подстраховаться — не допустить какой-либо технической ошибки.

Басистов внимательно прочел текст, поправил несколько слов и вычеркнул упоминание о встречном ядерном взрыве.

— Но об этом вы мне рассказывали, и так же пишет Том Джервази, — сказал я. — Как вы советовали, я на него и ссылаюсь.

— Мало ли, что они там пишут, — заметил Анатолий Георгиевич. — Мы не должны повторять все подряд. А намек на ядерные боеголовки противоракет у вас все же остался. Сообразительный читатель поймет, что Юлий Борисович Харитон упоминается в тексте не зря.

Соперничество конструкторов

После той публикации мне позвонил Григорий Васильевич Кисунько, герой труда, лауреат Ленинской премии, создатель первой системы противоракетной обороны Москвы — системы А и А-35. Тот самый человек, который 4 марта 1961 года на полигоне Сары-Шаган впервые в мире вывел безъядерную ракету В-1000 на перехват боеголовки баллистической ракеты Р-12. И поразил ее 16 тысячами вольфрам-карбидных шариков, что взорвались в 32 метрах от головной части атакующей ракеты и полностью разрушили ее.

— Зря вы не написали, — сказал он мне, — что Басистов может перехватить налет вражеских баллистических ракет только встречным ядерным взрывом. Люди должны знать, какому риску их подвергают.

Я тогда еще не догадывался, что между Кисунько и Басистовым, как и между некоторыми другими выдающимися учеными и конструкторами, работающими в одних и тех же оборонных областях, существуют непримиримые противоречия и даже многолетняя вражда. Что успех одного из них часто просто перечеркивал судьбу и жизнь конкурента. И хотя многие из них были обласканы властью, увенчаны звездами героев, лауреатскими премиями и научными званиями, не раз и не два случалось так, что поражение в борьбе за государственный заказ, за принятие на вооружение "твоей" боевой системы или комплекса приводило к инфарктам, к отстранению от любимого дела и к фактическому забвению...

Пережить такой удар, простить сопернику его успех удавалось не всякому.

Я не знал, что ответить Григорию Васильевичу.

— Мне этого не советовали писать, — сказал я. — Это, видимо, пока секрет.

— Какой секрет, — возмутился Кисунько, — когда о нем знает весь мир?!

А потом меня пригласил к себе один из первых заместителей министра обороны. Не помню сейчас, по какому поводу. Но в разговоре он тоже вспомнил о материале "Ракетная "сотня".

— Систему ПРО Москвы закрывать надо, — сказал он, — а вы ее расхваливаете.

Почему закрывать, зачем закрывать, чиновник объяснять не стал. Только добавил, что она "съедает столько электричества, сколько ее перерабатывает за сутки полстолицы. Со всеми ее заводами". Более подробно о проблемах А-135 через несколько лет мне рассказал другой заместитель министра обороны. Сославшись на него, хотя и не указывая должности и фамилии своего собеседника, я написал об этом в газете. В тот же день мне позвонил Анатолий Георгиевич:

— Теперь я знаю, за что убивают журналистов, — сказал он в сердцах. — Как вы могли опорочить систему, над созданием которой трудились тысячи не самых глупых людей в стране, о которой с восхищением говорили такие выдающиеся люди, как Харитон, Устинов, Келдыш...

Я пытался объяснить ему, что изложил не свое мнение, а другого человека, который имеет право его высказать. Вне зависимости, правильное оно или нет. Но Басистов меня не слушал. А на следующий день прислал в редакцию письмо на имя главного, где написал, что ни одно слово в моей статье не соответствует истине. Что никаких секретов в ней нет. И вся она — нелепый бред.

Главный редактор "Известий" Игорь Голембиовский протянул мне это письмо, подписанное всеми титулами Басистова. Герой, лауреат, член-корр, генерал-лейтенант… И сказал:

— На, возьми на память!

Уникальная противоракетная система

Чуть позже я узнал, как, в каких муках рождалась система А-135, через какие конфликты, страсти, стычки амбиций, научных и конструкторских идей, столкновение характеров, грязные подковерные интриги и доносы в КГБ пришлось пройти Басистову, чтобы доказать свою правоту. Выполнить "задание партии и правительства", оформленное в виде постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР, тогда это было важнее закона, и все же построить комплекс противоракетной обороны Москвы, защищающий и столицу, и ее промышленный комплекс, и ее жителей. Пусть не на все 100 процентов, но все же.

Система ПРО А-135

© Виктор Литовкин/ТАСС

А надо иметь в виду тот фон, на котором разворачивалось создание этой системы. "Звездные войны", которые пропагандировали и реально продвигали в жизнь США во главе с Рейганом. Попытки вывести оружие в космос. Тупики в переговорах об ограничении стратегических вооружений... Со Старой площади по нескольку раз в день звонили и требовали: "Давай! Давай!" Чуть ли не каждую неделю в Софрино приезжал секретарь ЦК КПСС, а затем и министр обороны СССР маршал Советского Союза Дмитрий Устинов, другие министры из знаменитой "девятки", руководители военно-промышленного комплекса страны, и тоже требовали: "Давай! Давай!"

Он и "давал". А тут появляется какой-то журналист и утверждает, что это было зря. Есть от чего возмутиться.

Система А-135 действительно отличалась от всех, существующих до нее, тем, что предназначалась для перехвата не одной стратегической ракеты, как это сделал Кисунько, а группы подобных ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (МБР с РГЧ). Сделать это можно было, доказал Басистов, а такой точки зрения придерживались и его "контрагенты за океаном", только в автоматическом режиме с высокопроизводительными ЭВМ, практически без участия человека, который вряд ли мог поспеть за скоростями этого боя. Там требовалось не просто обнаружить атакующие ракеты и их головные части, но и провести селекцию целей, то есть отделить истинные от ложных, направить свой удар против настоящих, а не бутафорских. А еще противостоять системам радиоэлектронного подавления, которые может применить противник, и многим другим его ухищрениям.

Нужно было контролировать из космоса и землю, и океан, вести наблюдение за всем этим пространством и с границ страны. Сводить всю поступающую в реальном времени информацию в одном месте, мгновенно обрабатывать ее и в случае действительной опасности для государства и жизни его граждан в считаные секунды принимать ответственное решение, что делать. Это задача для высшего руководства государства и армии, а выполнить ее должны инженеры, конструкторы и военные.

Басистову пришлось сводить все эти задачи в одну бесперебойно и безошибочно действующую систему: спутники контроля космического и наземного пространства, систему предупреждения о ракетном нападении, вычислительный комплекс, противоракеты с их головными частями, которые смогли бы обезоружить "супостата" и при этом не нанести серьезного вреда защищаемому объекту. Это то, что американцам пока все никак не удается сделать даже сегодня, несмотря на то, что они работают над созданием своей системы ПРО не первый десяток лет. Хотя официально за пределы ограничений, установленных Договором по ПРО, они уже вышли. И даже официально отказались от самого договора.

Наши ученые и конструкторы, которыми руководил и изыскания которых координировал Анатолий Басистов, сделали все к концу 1987 года. Согласовывать их работу, гасить конфликты и амбиции, которые всегда есть у выдающихся ученых и конструкторов, находить единственно верное решение, пробивать его через ЦК КПСС — все это пришлось делать Басистову.

За семь лет ударного труда (с 1980 по 1987 год) в строительство Софринской пирамиды было вбухано огромное количество денег. Никто точно и не назовет сколько. Их тогда никто не считал. Безопасность страны была "превыше всего". Зато точно известно, что на "Дон-2Н" ушло 32 тыс. тонн металла и 50 тыс. тонн бетона. Там проложено 12 тыс. тонн кабеля. А воды и электричества, как утверждают специалисты, "Дон-2Н" ежемесячно действительно расходует очень много — столько требуется для приличного города областного масштаба. Но кто бы и что бы ни говорил по этому поводу, надо понимать, что это цена безопасности нашей столицы и страны. А она не имеет денежного выражения.

Понимание этой истины для кого-то приходит с возрастом. Кто-то живет с этим всегда. Потому и не жалеет сил для защиты своего Отечества.

Система А-135 продолжает работать и сегодня, хотя и не на полную мощность, — в этом пока нет необходимости. На ней офицерские расчеты круглосуточно несут боевое дежурство. РЛС, как и противоракеты комплекса, успешно модернизируются. Продолжают надежно обеспечивать безопасность столицы и страны. Об этом довольно много сообщают СМИ и информационные агентства. Называют даже новый индекс усовершенствованной системы ПРО Москвы — А-235. Но почему-то не упоминают, что основы этой модернизации заложил феноменальный талант и конструкторская прозорливость генерала Анатолия Басистова. Хочется напомнить об этом в год его 100-летия.

Источник