На этой неделе эстонские СМИ возмущались предательством интересов ЭР, нехорошим развитием нашего потенциала, а также инфраструктурой и альтернативно одаренными политиками.
«Тартуский мирный договор не продается!»: с 2005 года лозунги противников договора о границе в его нынешнем виде не изменились. фото: Ове Майдла
Все-таки у Эстонии и России немало общего. В Eesti Päevaleht известный писатель Индрек Харгла жалуется: «Когда едешь по улицам Таллинна, ощущение такое, что ты попал в постапокалиптический мир, где цивилизация давно исчезла и вместо дорог – зияющие овраги. Недавно в Испании у меня возникло желание опуститься на колени и целовать проезжую часть...» Странное, если не сказать больше, желание возникло у Харгла оттого, что «для эстонца хорошая дорога – небесное откровение, нечто такое, чего в нашей вселенной просто не бывает».
Казалось бы, тут можно вновь оттоптаться на столичной мэрии – недаром Эдгар Сависаар, защищаясь от нападок, опубликовал на этой неделе на портале Delfi статью с говорящим названием «Почему к Таллинну все время придираются?». Но Харгла неожиданно идет другим путем: «Вопрос не в каком-то конкретном самоуправлении. Все эстонские дороги напоминают о советской провинции 1970-х», – в то время как вся Восточная Европа давно обзавелась автобанами, причем за европейские деньги.
Писатель отмечает, что Эстония сегодня – самое медленное государство в Европе, и речь не об анекдотах про горячих эстонских парней, но о статистическом факте: чтобы одолеть некое расстояние – на машине ли, на автобусе ли, на поезде ли, – у нас требуется столько времени, что прочий ЕС нас обгоняет. Особо негодует Харгла по поводу шоссе Таллинн – Тарту, построенного «для нетребовательных советских людей, ездивших на машинах со скоростью максимум 80 километров в час». Перекресток в Мяо он называет просто идиотическим. Да, все как в России: дураки и дороги.
Рекомендуется к просмотру:
Тимоти Декстер был необразованным «деревенщиной», удачливым бизнесменом и большим чудаком. Тимоти Декстер родился 22 января 1747 года в городе Мадлен, штат Массачусетс. Сначала он работал фермером, а затем стал учеником кожемяки. Когда ему было двадцать, он положил в карман все свои сбережения, которые составляли всего-навсего девять долларов, и переехал в развитый город Ньюберипорт, где познакомился и женился на 31-летней зажиточной вдове Элизабет Фротингем.