Последствия бессмертия. К чему приведет победа человечества над смертью.

В импринте ЛЁД вышла книга научного журналиста Питера Уорда «Цена бессмертия. Гонка за последней мечтой человечества». Автор рассказывает о прорывах антивозрастной медицины, геронтологических исследованиях, направленных на продление жизни, и движении имморталистов — энтузиастов и технологических визионеров, пытающихся достичь бессмертия. Публикуем фрагмент из главы, посвященной социальным последствиям, которые ждут людей в случае значительного увеличения продолжительности жизни.

У человечества появился шанс избавиться от некоторых разрушительных последствий старения, терзающих наши одряхлевшие тела, положив конец страданиям миллионов людей. Пока еще преждевременно говорить о том, что это приведет к увеличению продолжительности жизни или к бесконечной жизни, но для имморталистов это огромный шаг в правильном направлении. Мы понимаем свой организм лучше, чем когда-либо, вплоть до клеточного уровня. Благодаря генной терапии, лечению стволовыми клетками и другим регенеративным методам мы можем бороться с общим ухудшением состояния организма, которое происходит в результате старения, при этом переводя наши внутренние часы назад. Если заглянуть еще дальше в будущее, то развитие нанотехнологий и искусственного интеллекта, вероятно, приведет к заметному росту темпов прогресса.

Приток больших денег из Кремниевой долины изменил состояние и статус антивозрастной медицины. Дни псевдокультов и псевдорелигий сочтены — большой бизнес берет верх. Но даже при огромных деньгах, которые вкладываются в исследования изменения возраста, не стоит ждать быстрых результатов. Федеральные законы, клинические испытания и дорогостоящие этапы разработки будут и дальше расстраивать имморталистов, которым придется обращаться к менее надежным решениям, чтобы увеличить свои шансы обернуть старение вспять. В этом поле мошенники и аферисты будут и дальше наживаться на отчаянии и наивности тех, кто стремится к вечной жизни. В конечном счете, возможно, в погоне за вечной жизнью больше остальных преуспеют миллиардеры и корпорации.

Зная историю промахов крионики и скандалы вокруг ее сегодняшних пророков, даже если имморталисты получат в свои руки «серебряную пулю» для лечения старения, скорее всего, они прострелят себе ногу.

Если в сфере долголетия наступит момент, когда разработки станут доступными для широкого круга людей, то возможны два сценария. Либо мы поймем, что можем сделать людей здоровыми на более длительное время, принимая, что продолжительность нашей жизни вполне определенна, как считает большинство геронтологов, либо будет доказана правильность гипотезы Обри ди Грея о скорости убегания, и мы значительно увеличим продолжительность жизни. Каким бы ни был результат, человечество изменится радикально, и оба варианта развитий событий вызывают много вопросов. Самый очевидный из них — как мы справимся с тем, что люди будут жить дольше, а, возможно, вечно.

Когда видные имморталисты выходят за пределы круга своих фанатичных последователей и объясняют свои планы другим, менее убежденным людям, их почти всегда спрашивают о перенаселении. Русский философ-космист Николай Федоров предлагал колонизировать галактику и таким образом решить проблему. Обри ди Грей дошел в своих выступлениях до того, что заявил, что ему больше не нужно отвечать на подобные вопросы, сказав, что движение имморталистов не должно тратить время на их решение. Но они не исчезают.

В течение многих лет эксперты предупреждали, что перенаселение может привести к гибели мира. Тем не менее, хотя число людей на планете значительно возросло, похоже, мы приближаемся к долгожданному плато. По оценкам, два тысячелетия назад, в «нулевой» год, население Земли составляло сто девяносто миллионов человек. Через тысячу лет — около двухсот пятидесяти миллионов. Трудности добычи ресурсов и массовая детская смертность удерживали численность населения на низком уровне. Все изменилось в эпоху промышленной революции. К 1800 году численность населения достигла одного миллиарда человек. К 1928 году она увеличилась до двух миллиардов, а к 1960 году — до трех миллиардов человек. Затем, всего через пятнадцать лет, в 1975 году, эта цифра выросла до четырех миллиардов. Темпы роста выглядели непостоянными, и ученые стали прогнозировать массовый голод, перенаселенность и антиутопические законы о контроле над размерами семьи. В своей книге 1968 года «Демографическая бомба» биолог из Стэнфорда Пол Эрлих предсказал, что в 1970-х годах сотни миллионов людей умрут от голода. Конечно, в глобальном масштабе ничего подобного не произошло. В мире было много голодающих, некоторые города страдали от перенаселения уже несколько десятилетий, а Китай и другие страны вводили драконовские правила для борьбы с перенаселением. Но все оказалось не так плохо, как мы думали. В течение некоторого времени в ряде стран — к этой тенденции постоянно присоединяются все новые регионы — рождаемость резко падает. Это снижение наблюдается в основном в богатых странах, где женщины более образованны, а средства контрацепции являются доступными. Когда у женщин появляется больше возможностей, помимо воспитания детей, средний размер семьи становится ниже уровня замещения населения (по сути, менее двух детей на двух родителей).

В 2019 году Pew Research Center, проанализировав данные Организации Объединенных Наций, предсказал, что к 2100 году впервые в современной истории рост населения полностью прекратится.

В этот момент число людей на планете достигнет примерно десяти миллиардов девятисот миллионов, а ежегодный прирост составит менее одной десятой процента. В период с 1950 года по сегодняшний день темпы роста составляют от одного до двух процентов в год. Это называется демографическим переходом и вызывает жаркие споры среди экспертов. Когда общество богатеет и блага распределяются более или менее равномерно, людям не приходится посылать своих детей на работу, чтобы поддержать семью: вместо этого они вкладывают большие суммы денег в воспитание детей. Это означает, что больше нет финансового стимула заводить детей. Детская смертность играет не менее важную роль. Когда медицина улучшается и уровень детской смертности снижается, сначала происходит массовый рост населения. Это вполне логично: люди продолжают рожать много детей, а они реже умирают. Некоторые части мира прошли через этот этап в 1950-х—1960-х годах, и в результате появилось поколение бумеров.

Но это продолжается только в течение одного-двух поколений, а затем рождаемость начинает снижаться. Это связано с возросшей уверенностью в способности детей к выживанию, расширением прав женщин, изменениями, при которых дети перестают быть экономическим активом, и многими другими факторами. На данном этапе численность населения стабилизируется, и массовый рост берется под контроль. По прогнозам Deutsche Bank, численность населения Земли достигнет пика в восемь миллиардов семьсот миллионов человек в 2055 году и сократится до восьми миллиардов к концу века.

Что же произойдет, если добавить к этому долголетие или бессмертие? Обри ди Грей считает, что снижение рождаемости сопровождается улучшением здравоохранения и увеличением продолжительности жизни. Он ожидает, что эта тенденция сохранится, если удастся обратить старение вспять. В интервью 2017 года он также указал на прогресс технологий в других областях:

«Перенаселение — это не вопрос количества людей на планете, а скорее разница между количеством людей на планете и количеством людей, которое может находиться на планете с допустимым уровнем воздействия на окружающую среду, при этом второе, конечно, не является константой, а определяется другими технологиями. Поэтому по мере того, как мы продвигаемся вперед с помощью возобновляемых источников энергии и других мер, например опреснения воды, чтобы уменьшить количество загрязнений, которые производит среднестатистический человек, мы увеличиваем несущую способность планеты, и в этом отношении прогнозируемый рост, скажем, в течение следующих двадцати лет намного превышает то, что можно было бы ожидать с точки зрения прироста населения в результате устранения смерти от старости».

Кроме того, ди Грей считает, что, когда миру будут представлены новые медицинские технологии, позволяющие достигнуть скорости убегания, перед нами встанет выбор: если мы хотим вечной жизни, нам придется иметь меньше детей. «Спросите себя, что из этих двух вещей вы выберете? Чтобы ваша мать заболела болезнью Альцгеймера или чтобы у вас было меньше детей? Это довольно простой выбор, но люди не делают его», — говорил он. Справедливости ради заметим, что ди Грей говорил это до пандемии COVID-19 и связанных с ней свидетельств того, что при наличии выбора большая часть людей будет делать то, что хочет, а не то, что будет лучше для коллектива. Противники вакцин, масок, поклонники теории заговора по всему миру еще больше подорвали нашу веру в способность людей поступать правильно. И оказавшись перед суровым выбором, который в качестве примера приводит ди Грей, люди едва ли охотно согласятся иметь меньше детей, даже если они будут знать, что их родственники смогут прожить немного дольше.

Но наиболее убедительным представляется его последний аргумент против перенаселениия. Он и другие имморталисты уверены, что у нас всегда будет моральное обязательство разрабатывать препараты и решения, продлевающие жизнь. Если есть возможность спасти жизнь, мы почти всегда это делали и будем делать. Отсюда неизбежность усилий по продлению жизни. Если же мы все равно собираемся это делать, то не лучше приступить к этому как можно раньше?

«Я не хочу быть ответственным за то, что огромное количество людей будет обречено на смерть. Не хочу оказаться в таком положении. Я считаю, что есть весомый аргумент в пользу того, что мы должны как можно быстрее приступить к разработке этих технологий», — утверждает ди Грей.

Доводы в пользу ускорения развития технологий обращения возраста и омоложения становятся еще более убедительными, если принять во внимание множество проблем, которые принесет стареющее население Америки. По мере старения поколения бебибумеров привлекательность концепций, продвигаемых такими организациями, как Церковь вечной жизни, People Unlimited, Alcor и RAADfest, будет возрастать. Возможно, они будут просто следовать за их интересами, опираясь на точные данные, поддерживая науку и внося свой вклад в жизнь общества. Однако неизбежное появление мошеннических схем лечения стволовыми клетками, сомнительных тестов на возраст и огромного количества добавок станет испытанием их способности распознать мошенничество. К тому же, если быть предельно честным, это поколение не застраховано от дезинформации и эгоистичного поведения.

Критики беби-бумеров говорят, что воспитание сделало их эгоцентричными: они десятилетиями снижали себе налоги и лоббировали программы льгот, которые работали в их пользу, игнорируя такие серьезные проблемы, как изменение климата, кризис студенческих кредитов и разрушающаяся американская инфраструктура 340. В 2016 году они избрали одного из своих — Дональда Трампа, несмотря на его ужасающий послужной список и недостатки характера. Многие из них были воспитаны на лжи Fox News и были рады переделать реальность по своему усмотрению, обвиняя во всех проблемах выдуманных бугименов. Конечно, не все беби-бумеры подходят под это обобщение, но историки вряд ли скажут что-то хорошее об их действиях и бездействии во времена беспрецедентного богатства. Когда это поколение придет к размышлениям о собственной смерти, они станут легкой добычей для аферистов и мошенников, готовых предложить очередной эликсир жизни. Некоторые из них, очевидно, уже попали в эту ловушку.

Но даже если им удастся избежать мошенничества, связанного с изменением возраста, такое большое количество людей пожилого возраста скажется на Соединенных Штатах и в других отношениях. Данные последней переписи населения показали, что шестнадцать с половиной процентов, или пятьдесят четыре миллиона человек, из трехсот двадцати восьми миллионов американцев старше шестидесяти пяти лет. Ожидается, что к 2030 году это число возрастет до семидесяти четырех миллионов, а число людей старше восьмидесяти пяти лет, которые будут нуждаться в определенном уходе, будет расти еще быстрее 341. В июле 2021 года министр торговли Джина Раймондо заявила, что старение населения Америки ударит по стране «как тонна кирпичей», если не будет увеличен объем удаленной медпомощи, и отметила, что сложившаяся ситуация «неприемлема». Очевидно, что старение поколения бумеров будет оказывать значительное влияние на мир. Но даже после того, как это поколение уйдет, самая крупная возрастная группа в мире со временем будет становиться все старше и старше, поскольку все меньше людей умирает в раннем возрасте, и на их место приходит не так много новорожденных. Ожидается, что средний возраст населения Земли, который в 1950 году составлял двадцать четыре года, а в настоящее время — около тридцати одного года, в 2100 году увеличится до сорока двух лет.

Между 2020-м и 2100 годами, по прогнозам, число людей в возрасте восьмидесяти лет и старше вырастет со ста сорока шести миллионов до восьмисот восьмидесяти одного миллиона.

Лучший способ справиться с этой надвигающейся катастрофой — рассматривать старение как недуг, приводящий к болезням и страданиям пожилых людей, устранение которых обходится весьма дорого. Доктор Ферруччи из Национального института старения объяснил преимущества лечения старения вместо отдельных заболеваний лучше, чем кто-либо другой из тех, с кем я разговаривал.

— Много лет назад я спросил одного человека, что будет, если мы сможем вылечить рак? Он ответил мне: «Наверное, у нас будет много старых людей, страдающих слабоумием, которые не понимают, что делают». Вот почему я считаю, что наш подход, направленный на решение проблемы старения в целом, а не борьбу с отдельными болезнями, является верным. Потому что если старение является причиной множества хронических заболеваний, то те люди, которые будут стареть дольше, будут более когнитивно здоровыми, так что этот страшный сон не станет явью, — объяснил он.

Вместе с тем Ферруччи уверен, что единственно значимым показателем прогресса науки будет увеличение продолжительности жизни, а не здоровья. Он считает, что продолжительность жизни немного увеличится в результате улучшения общего состояния здоровья, но мы очень близки к достижению предела продолжительности жизни человека, а потому это не будет иметь большого значения:

— Увеличение продолжительности жизни будет, но оно будет незначительным по сравнению с увеличе-нием числа лет здоровой жизни. В некотором смысле это хорошо, потому что большая часть нашей жизни будет прожита в лучшем состоянии здоровья.

Но все преимущества, которые мы могли бы получить, внедряя антивозрастные технологии, зависят от одной из самых коррумпированных систем в мире — американского здравоохранения. Быть здоровым в Соединенных Штатах — это роскошь, доступная лишь для тех, кто может позволить себе огромные расходы. Геронтолог Джуди Кампизи сказала мне:

— Если вы бедны и стары в США, то, по сути, вы мертвы.

Цифры подтверждают ее слова. В Соединенных Штатах мужчины из числа одного процента населения с наибольшими доходами могут рассчитывать прожить на пятнадцать лет дольше, чем мужчины из числа одного процента самого бедного населения. Для женщин эта разница составляет десять лет. Неравенство наблюдается не только в этих двух крайних группах. В 2014 году продолжительность жизни мужчин, проживающих в США, членов пяти процентов домохозяйств с наивысшим уровнем доходов, составляла около восьмидесяти восьми с половиной лет. В отличие от них, продолжительность жизни мужчин из группы пяти процентов домохозяйств с низкими доходами составляла семьдесят шесть с половиной лет.

Дэвид Блюменталь, президент Commonwealth Fund, фонда, выступающего за улучшение системы здравоохранения в США, рассказывал мне, что проблема старости и бедности усугубляется, если вы не белый. Он считает, что надвигающийся кризис, связанный с пожилым населением, больно ударит по всему миру.

— Мы имеем дело с непредвиденными последствиями нашего успеха в увеличении продолжительности жизни, — сказал мне Дэвид. — Производительность нашего трудоспособного населения должна резко возрасти, иначе возникнут проблемы с материальным обеспечением и благосостоянием пожилого населения.

Если удастся найти способ обратить вспять старение и сделать пожилых людей более полезными для общества, то, по словам Блюменталя, маловероятно, что все они будут иметь равный доступ к медицинским услугам:

— Неравномерное распределение технологий — извечная проблема. Причем это касается практически всех новых важных технологий, и даже — до сих пор — таких вещей, как вакцинация, что мы наблюдаем в реальном времени… Я был бы удивлен, если бы это не относилось ко всему, что значительно продлевает жизнь.

Ответ ди Грея на этот вопрос всегда был одним и тем же: правительства стран мира были бы сумасшедшими, если бы не внедряли технологии, продлевающие жизнь, в больших масштабах, зная об экономии, которую они получат в долгосрочной перспективе.

Я привел этот аргумент Блюменталю. Он не произвел на него впечатление.

— Наше правительство не действует рационально в этом отношении, и оно вполне способно принимать плохие долгосрочные решения, руководствуясь краткосрочными идеологическими и политическими целями. Просто посмотрите на штаты, которые решили не внедрять программу Medicaid, даже если это стоило им десятки миллиардов долларов. Они делают это потому, что не верят в Medicaid, не верят в помощь людям, которые ее не заработали, не верят в раздачу чего-либо бедным, в перераспределение доходов, — сказал он.

— Они говорят на основе разума и логики. В Соединенных Штатах в настоящее время не действуют разум и логика.

Если лекарство от старения будет разработано как профилактическое средство, вероятность того, что оно дойдет до каждого, еще больше снизится. Блюменталь сказал, что профилактические методы лечения «почти по определению являются дискреционными», поэтому финансовые барьеры и проблемы доступа к ним оказываются еще более сложными, чем в случае терапевтических препаратов.

— Посмотрите, что происходит с расходами на профилактику болезней в США, даже на самые экономически эффективные виды технологий, такие как вакцины. Например, у нас довольно удручающие и неустойчивые показатели детской иммунизации, — сказал он мне. — Это прозвучит довольно резко, но я думаю, что Соединенные Штаты показали, что они очень недальновидны, когда речь идет об инвестировании в здравоохранение для людей, которые не могут себе этого позволить, или людей, не осведомленных или мало знающих о преимуществах разных профилактических или терапевтических методов.

Если окажется, что ди Грей прав и скорость убегания достижима, то необходимо будет как можно скорее исправить неравенство в распределении благ в Соединенных Штатах. Поскольку все больше людей живут дольше и накапливают больше ресурсов, возможности молодых поколений в будущем продолжат сокращаться. Уже сегодня людям в возрасте около сорока лет довольно трудно подняться по имущественной лестнице. Если богатые откажутся умирать и продолжат скупать недвижимость, чтобы затем сдавать ее в аренду по непомерно высоким ценам, некоторые из основных прав человека станут недосягаемыми.

Изменится и политика. В последнее десятилетие молодые люди часто были недовольны количеством пожилых людей на избирательных участках. В Великобритании за Brexit проголосовали в основном представители старшего поколения: они одобрили глобальные перемены, прекрасно зная, что, скорее всего, умрут раньше, чем смогут ощутить их последствия. Политическое поле, в котором поколение бумеров проживет еще тридцать или даже пятьдесят лет, представляется странным. Цифры голосования показывают, что пожилые люди более консервативны: возможно, они считают, что им есть что терять, хотят сохранить то, что имеют, или просто были воспитаны расистами и не видят причин меняться. В мире, где люди живут до ста лет или даже вечно, смена поколений в кабинах для голосования, которая приводит к столь необходимым переменам, может никогда не произойти.

Источник