Финский эксперимент: cпособен ли безусловный доход изменить жизнь?

Идея безусловного базового дохода – гарантированных выплат, ради получения которых не нужно работать, – не нова. Но именно сегодня из-за усиления экономического неравенства, проблем безработицы и бедности она обсуждается особенно активно. Несмотря на дискуссию, хороших исследований влияния гарантированного дохода на жизнь получающих его людей нет – это слишком дорого, долго, а результат тяжело измерить.

Две тысячи финнов уже год получают по €560 в месяц безвозмездно

Тем интереснее эксперимент, который проходит сейчас в Финляндии и должен позволить оценить, имеет ли смысл применять концепцию базового дохода в масштабах страны. Это адаптированный перевод статьи в свежем Bloomberg Businessweek, посвященной финскому эксперименту и тому, как изменилась жизнь двух его участников.

В конце 2016 года Штеффи Эронен позвонил ее муж Юха. Семья проводила Рождество у родственников в Савонлинне, и Юха, электрик по профессии, уехал оттуда домой пораньше, чтобы выйти на работу. Эронены жили со своей пятилетней дочкой в тихом городе Миккели на юго-востоке Финляндии. Юха позвонил, что благополучно добрался до дома и что жене пришел какой-то конверт из Института социального страхования Финляндии, сокращенно Kela.

– Открывай, – сказала Штеффи. После паузы в трубке Юха рассмеялся.

– Ты получила! – воскликнул он.

– Получила что?

– Базовый доход, – ответил Юха. – Ты попала в программу.

Некоторое время до этого Финляндия объявила о запуске беспрецедентного социально-экономического эксперимента. Две тысячи жителей будут получать €560 в месяц в течение двух лет без каких-либо обязательств, а правительство будет наблюдать, как деньги повлияют на их жизнь. Если конкретнее, оно хотело понять, смогут ли выплаты побудить людей брать работу на неполный день или заниматься фрилансом, пока они ищут постоянное место – не расхолаживает ли население существующая в стране система государственных выплат? Для этого правительство выбирало участников из тех, кто был нетрудоустроен и беден.

Штеффи, 38 лет, удовлетворяла обоим условиям, но шансы были невелики: получателей выбирали случайным образом из 177 тысяч человек.

– Ха-ха, очень смешно, – сказала она в телефон. Да нет, серьезно, ответил муж. Через несколько дней Штеффи вернулась домой и увидела письмо своими глазами. В следующие два года Финляндия собиралась выплатить ей €13 440, и она могла делать с этими деньгами что заблагорассудится.

Идея

Базовый доход предполагает, что общество процветает, если о его членах заботятся. Здоровая экономика – с рабочими местами, свободой развиваться и придумывать что-то новое – позволяет большинству процветать благодаря их труду. Но навыки устаревают, люди уходят на больничный или оказываются уволенными, и гарантированный доход предоставляет средства, чтобы базовые нужды удовлетворялись, несмотря ни на что. При всеобщем базовом доходе деньги выдаются каждому – их получил бы и Уоррен Баффет, и наркозависимые, и преступники. Технически финский эксперимент был не всеобщим, но если бы результаты устроили правительство, систему могли бы сделать универсальной.

Идея базового дохода рождается, когда люди хотят сделать экономически неправильное правильным. Она присутствует в книге Томаса Мора«Утопия» 1516 года, описывающей общество, где нет преступлений, потому что никому не приходится воровать. Она повторяется в 1796 году в памфлете американского политического теоретика Томаса Пейна, выступавшего за создание «национального фонда», из которого «каждый человек, богатый или бедный», получал бы £15 по достижении 21-летнего возраста и £10 каждый последующий год. Ресурсы планеты принадлежат всем, говорил Пейн, так что людям полагается «компенсация за землевладельческую систему».

Сегодня, когда США столкнулись с ростом неравенства доходов, ослабленной системой здравоохранения и вероятностью, что технологии многих оставят без работы, базовый доход вновь привлекает к себе внимание. Если прогнозы PwC и McKinsey Global Institute верны, рабочие места десятков миллионов американцев будут автоматизированы в течение ближайших десяти лет – это вдобавок к семи миллионам рабочих мест, упраздненных на американских производствах с 1980 года.

Вот почему бизнес-лидеры, в числе которых Ричард Брэнсон, Илон Маск и Марк Цукерберг, приветствуют эту идею. «Вполне может быть, что из-за автоматизации мы придем к универсальному базовому доходу, – сказал Маск каналу CNBC в прошлом году. – Я не знаю, что еще можно сделать». В июле Гавайи стали первым штатом, запустившим формальное исследование базового дохода. «Мы изрядно зависим от туризма и других секторов экономики, подверженных автоматизации. Это попытка найти выход из ситуации», – заявил член законодательного собрания штата Крис Ли.

Подразделение лос-анджелесского бизнес-инкубатора Y Combinator Research также планирует пятилетнее исследование с участием трех тысяч жителей пока необъявленных штатов. Этот проект будет более крупным, длительным и дорогим ($1000 на человека в месяц), чем в Финляндии, но его будут финансировать частные инвесторы. «Мы свободны от политических прихотей, – говорит Элизабет Родс, директор Y Combinator по исследованию базового дохода. – Но не можем провести проект без помощи правительства». Вот почему Финляндия стоит особняком: пока это единственная страна, которая действительно хочет попробовать.

Штеффи Эронен и ее дочь Янна дома в Миккели. Фото: Juuso Westerlund / Bloomberg

«У нас много пособий»

В Финляндии холодно, а зимой еще и очень темно. Если финна спросить о погоде, он не скажет про жару или мороз – он ответит, темно или светло. В стране всего 5,5 млн жителей, которые живут преимущественно на юге, – понятный выбор, учитывая, что треть территории находится за полярным кругом. Три четверти Финляндии покрыто лесами, и после Второй мировой войны она снабжала деревом, бумагой и другим сырьем восстанавливающуюся экономику Европы. За несколько десятилетий из бедного родственника Европы она превратилась в современное и состоятельное государство. С учетом инфляции средний доход финской семьи между 1948 и 1979 годом удвоился. Дела пошли еще лучше после того, как в 1992-м Nokia представила свой первый мобильный телефон – на пике развития компании на нее приходилось 4% ВВП страны.

Финляндия построила социальную систему так, чтобы все могли достичь определенного уровня жизни. Kela был основан в 1937 году для управления государственной пенсионной программой и к настоящему времени отвечает за 40 социальных направлений: помощь в воспитании детей, покупке жилья, стипендии студентам, пенсии, выплаты безработным, отпуск по уходу за ребенком для матерей и отцов. «По сравнению с другими у нас много пособий», – говорит Марьюкка Турунен, топ-менеджер Kela.

Свои социальные программы страна оплачивает за счет относительно высоких налогов. Прогрессивный подоходный налог составляет примерно 31%, но вместе с местными налогами и отчислениями в пенсионный фонд ставка близится к 50%. Kela распределяет порядка $15 млрд ежегодно, позволяя Финляндии похвастаться одним из самых низких уровней неравенства доходов в Европе: богатейшие 20% финнов зарабатывают лишь в четыре раза больше, чем беднейшие 20%; в США эта разница восьмикратная. Средний годовой доход составляет $43 тысячи – это на четверть меньше, чем в США, но гораздо больше, чем в Испании или Италии.

Другими словами, большинство финнов финансово обеспечены. Даже в столице, Хельсинки, не слишком много бездомных и попрошаек. Большинство семей имеют дом, машину и регулярно ездят в отпуск. Другая сторона медали в том, что ежедневные траты могут быть высокими (представьте себе кофе по $8), и богатые зачастую разочарованы тем, как стремительно уходят их деньги. «Я больше не провожу много времени в Финляндии, – сообщает Бьорн Вальрус, председатель советов директоров трех финских компаний из числа крупнейших. – Слишком дорого. У меня есть здесь дом, но большую часть времени я живу во Франции и Швеции».

Есть и другие проблемы. Как остальная Европа и США, Финляндия страдает от сокращения рабочих мест в производственной сфере и общей инертности экономики. Вдобавок упадок Nokia совпал с рецессией 2008 года – от этого двойного кризиса страна не оправилась до сих пор. Уровень безработицы сейчас составляет 7% – почти вдвое выше, чем в США; все больше людей зависят от Kela, из-за чего государственный долг с 2008 по 2015 год вырос в два раза. В прошлом году Финляндия сократила время, в течение которого граждане могут получать пособие по безработице, рассчитывая экономить на этом €200 млн ежегодно.

«Идея государства всеобщего благосостояния никогда не была идеальной, но раньше она работала, – считает Вальрус. – Теперь же нас ждет рынок труда с большой долей непостоянной и низкооплачиваемой работы. Учитывая это, мне кажется, надеяться на починку нашей текущей системы социальных гарантий будет нечестно».

Раньше недовольство финнов своей системой сводилось в основном к медлительной бюрократии, в том числе при получении пособия по безработице. Если вы потеряете работу в Финляндии, вы можете получать два типа пособий: большую часть зарплаты выплачивает профсоюз (в них состоят около 70% финнов), куда вы, вероятно, делали взносы, пока работали. Остальное покроет Kela и будет делать это в течение 400 дней (раньше было 500) или до тех пор, пока вы не устроитесь на новое место. Если вы останетесь безработным, вас переведут на субсидии, которые будут меньше прежней зарплаты, но зато не имеют ограничений по срокам. Все это время вам придется доказывать Kela, что вы все-таки ищете работу, но тут надо быть осторожным: если отыщется какая-то временная подработка, которая будет приносить больше €300 в месяц, выплаты уменьшатся, и когда подработка закончится, придется долго ждать их возвращения к прежнему уровню.

Годами страна пыталась сделать так, чтобы оставаться безработным было невыгодно. Время от времени какой-нибудь колумнист в газете или ученый предлагал базовый доход в качестве решения. Вальрус впервые публично предложил его в 2001 году, вдохновившись консервативным экономистом Милтоном Фридманом. Фридман поддерживал идею отрицательной ставки подоходного налога, при которой люди с доходами ниже определенного уровня получали бы дополнительные деньги, а не отдавали их. Базовый доход, в сущности, повторяет эту концепцию, считает Вальрус, только выплачивается ежемесячно.

Зимой 2015 года правительство, сформированное премьер-министром от партии Финляндский центр, объявило о старте формального исследования жизнеспособности базового дохода, которое, согласно опросам, поддержали почти 70% финнов. Участники опроса предлагали выплаты на уровне €1000 в месяц – почти в полтора раза больше минимальной пенсии. Но план не получил одобрения в крупнейшем финском профсоюзе – там настаивали, что с такими выплатами люди просто перестанут работать. По мнению Вальруса, здесь нет проблемы: «Я бы не возражал, если бы кто-то сказал: так, дайте мне несколько сотен евро, и я начну писать уродливые картины или плохие стихи. Прямо сейчас мы платим многим даже большие пособия. И может получиться, что картины будут не так уж плохи».

«Я бы не возражал, если бы кто-то сказал: дайте мне несколько сотен евро, и я начну писать уродливые картины или плохие стихи. Прямо сейчас мы платим многим даже большие пособия»

Kela, которому поручили провести эксперимент, обратился за помощью к аналитическим центрам и экономистам со всего континента. Было решено, что выплаты начнутся в январе 2017-го и продолжатся два года – все закончится как раз к парламентским выборам, которые состоятся в апреле 2019 года. Контролировать проект назначили главу исследовательского отдела Kela Олли Кангаса. Он почти запаниковал, когда премьер-министр Юха Сипиля объявил сроки эксперимента. «Подготовка таких законов обычно длится годы, – говорит Кангас. – У нас было три месяца. Это был кошмар, честное слово. К счастью, дело было летом, когда дни длинные».

Финская модель

Кангас собрал команду из десяти экономистов и социологов Kela. Они начали с изучения похожих экспериментов в других странах. Один из них состоялся в Кении, но проводился некоммерческой организацией, и там требовалось всего $22, чтобы вывести человека из-за черты бедности. Иран предоставлял ежемесячные выплаты своим гражданам в 2011–2016 годах, однако это была временная мера, призванная компенсировать рост цен на бензин после отмены субсидий для нефтяных компаний. В конечном итоге оказалось, что наиболее интересные исследования, созвучные с целями Финляндии, проводились в стране, которая вряд ли обратится к базовому доходу в обозримом будущем, – в США.

В январе 1968 года президент Линдон Джонсон созвал комиссию, которая должна была оценить альтернативы существовавшей тогда в Америке системе государственных социальных гарантий. Рекомендацией комиссии стала программа поддержки базового дохода, по которой все совершеннолетние граждане получали бы по $750 в год (около $5200 в нынешних деньгах) плюс дополнительно $450 на каждого ребенка. Ничего такого, конечно, не произошло, но сама идея витала по Вашингтону несколько лет. В 1969 году Ричард Никсон включил ее в свой План поддержки семей, который так и не был воплощен, но зато вдохновил несколько экспериментов на уровне городов и штатов, которые хотели проверить, что будет, если предложить малообеспеченным семьям выплаты или разные ставки налогов. Крупнейший из них, в Денвере, длился с 1971 по 1982 год и затронул 4800 семей.

Если вы впервые слышите об этих экспериментах, то это потому, что их результаты чаще всего неправильно интерпретируются, из-за чего их считают провальными. Так, одно из ранних исследований показало, что базовый доход привел к резкому увеличению доли разводов. Позднее вывод был опровергнут, но на это ушло время, и американские сенаторы и пресса успели осудить идею. Противники подхода также уверяли, что вновь обретенные деньги пойдут на алкоголь и наркотики, хотя в последующих отчетах ученые сообщили, что этого не происходит.

В целом эффект базового дохода на жизни людей был не слишком заметен: участники тратили больше денег, но в основном на товары первой необходимости; молодежь меньше работала, потому что больше училась. Наличные не вытягивали людей из бедности и не оказывали иного драматического влияния на их судьбу. К тому времени, как итоги экспериментов в США были подведены, президент Рональд Рейган вовсю искал способы сократить социальные программы, а не наращивать их, и страна пошла своим путем.

Тем не менее лучшей базы, чем американские эксперименты, у Финляндии все равно не было. Их направленность на малообеспеченные семьи импонировала Кангасу, а потом Турунен предложила, чтобы кандидаты были еще и безработными – раз уж у Kela была информация об этой категории. Изначально агентство надеялось привлечь десять тысяч человек и выдавать им по €450–750 в месяц, чтобы изучить эффект влияния уровня доходов на поведение. Участие должно было быть обязательным, то есть государство заставило бы одних граждан получать меньше денег, чем раньше, а других – больше. Но финский конституционный комитет постановил, что насильно менять доход человека незаконно, и тогда был найден компромисс: выплаты по безработице участникам будут заменены на базовый доход в размере €560 – сумма среднего пособия для нетрудоустроенных финнов; все прочие социальные выплаты сохраняются. Чтобы уложиться в бюджет, парламент сократил число участников до двух тысяч.

«Это было как рождественское утро»

Юха Ярвинен знал, что надеяться на базовый доход наивно, но ничего не мог с собой поделать. «Я прочел о нем в газетах и захотел его получить», – заявил он Bloomberg. Ярвинен и Штеффи разрешили журналистке в течение года наблюдать за их жизнью, чтобы увидеть, какие изменения принесет базовый доход, если они вообще произойдут.

Ярвинен к началу эксперимента шесть лет сидел без работы. Его трудовая жизнь началась сразу после школы двадцать лет назад: он нашел работу на фабрике в Хельсинки, производившей кабели и провода. «В основном надо было стоять, нажимать на кнопки и смотреть, как все делают машины, – говорит он. – Я получал €20 в час и рассчитывал найти другое место». После ухода с фабрики в 2003 году он уехал из Хельсинки и обосновался вместе с женой Мари в деревне с пятью тысячами жителей на юго-западе Финляндии. Они купили ветхий домик на сельской дороге, окруженный лесами и полями, и родили шестерых детей; с перерывами на роды Мари продолжала работать медсестрой. «Моя жена за равноправие женщин и всегда хотела работать, – говорит Ярвинен. – Так что я решил, что буду работать из дома».

В 2004 году он запустил фирму, которая делала ставни и подоконники на заказ. Какое-то время дела шли хорошо. «Я продавал их очень богатым, влиятельным людям в Финляндии и России. Мог заработать много денег, но оказалось, что бизнесмен из меня так себе», – объясняет Ярвинен. Иногда он отказывался от заказа («Если мне не нравился клиент, я говорил ему отвалить»). Затем началась рецессия, компания стала терять деньги. Ярвинен испытывал такой стресс, что перестал есть и спать и неделями лежал в кровати. В конце концов налоговое управление заставило его объявить о банкротстве и продать оборудование фирмы, чтобы заплатить налоги; закрытие бизнеса еще больше усугубило депрессию.

С тех пор Ярвинен получает пособие по безработице – это примерно €640 в месяц плюс €800 на детей. Зарплата жены приносит еще €1700. Вместе получается €37,7 тысячи в год – не так много на семью из восьми человек. Дети носят одежду старших, мебель в доме куплена в секонд-хэнде, получена от других или сделана руками Ярвинена; у отца семейства всего одна пара обуви.

Ярвинен хотел начать другой бизнес, но очень боялся, что и он провалится. Он вспоминает, что первые выплаты по безработице начали поступать через 4–5 месяцев, и все это время семья не могла оплачивать счета и была вынуждена одалживать деньги у родственников. «Я так снова не могу», – говорит мужчина. Все временные подработки, которые ему предлагали за эти годы, приносили бы такой доход, что он лишился бы пособий, и он отказывался от них. В декабре 2016 года Юха получил письмо из Kela: он попал в программу. «Это было как рождественское утро, – вспоминает он. – Я могу по-настоящему начать работать, а потом – я даже не знаю!»

К моменту, когда такое же письмо пришло Эронен, она уже год училась на онлайн-курсах, которые в случае успешной сдачи экзамена позволили бы ей поступать на дневное отделение в университет. Процесс шел не слишком гладко. Немка по происхождению, она переехала в Финляндию в 2011 году, чтобы быть с мужем, и не очень хорошо говорила по-фински. Она пыталась выучить его, но в 2013-м у нее обнаружили рак груди. Последовали годы лечения, во время которого она продолжала заботиться о дочери, и у нее не оставалось ни сил, ни времени на новый язык.

Штеффи и Янна в парке приключений. Фото: Juuso Westerlund / Bloomberg

Вдобавок Эронен так и не получила школьный аттестат. «Мне было лень, я не видела в этом смысла, – признается она. – Но теперь я не могу найти себе работу и должна вернуться к учебе». Пособие Эронен по безработице составляет €950 в месяц и привязано к обучению: если она не сдаст экзамены, выплаты отменят. «Но базовый доход не накладывает никаких обязательств, – отмечает женщина. – И хотя денег меньше, есть ощущение свободы. Я могла бы найти временную работу».

В марте, через два месяца после того, как выплаты начали поступать, Эронен пыталась устроиться в супермаркет, на почту и в несколько магазинов – на места, где раньше она не могла работать, одновременно получая пособие. Ее не взяли. К июню радость по поводу базового дохода прошла. «Я так и не решила, нравится мне эта идея или нет, – говорила она. – Если я не найду работу, выходит, ничего не изменилось».

Ярвинен тоже пытался конвертировать ощущение свободы в какие-то позитивные перемены. Он часто мечтал о запуске новой компании, но, получая базовый доход полгода, так и не решил, что его компания должна делать. Вместо запуска бизнеса он соглашался на случайные подработки – отремонтировал дом одному соседу, починил компьютер другому. А еще открыл для себя интернет-магазин Etsy, где продает самодельные барабаны, выполненные в стиле саамов, коренного народа Финляндии.

В Kela тем временем отметили некоторые перемены. По словам Турунен, многие участники вернулись к обучению – результат, который увидели и американские экспериментаторы в 1970-х. Наблюдатели также выяснили, что люди начали испытывать меньший стресс. «Один человек позвонил нам и сказал: “Это правда по-настоящему? Мне не нужно искать работу?”» – вспоминает она. Звонившая женщина целый день ухаживает за своими престарелыми родителями, и раньше ей приходилось доказывать Kela, что она пытается куда-то устроиться; теперь же она смогла посвятить все внимание родителям. Это не совсем то, на что надеялось финское правительство, но Турунен все равно рада. «В этом и есть смысл базового дохода, – утверждает она. – Ты можешь делать то, что тебе нужно».

Первоначально исследователи из Kela рассматривали текущий эксперимент как первый в серии подобных проектов, которые впоследствии позволили бы понять, к чему приведет введение базового дохода в масштабах всей страны. «С базовым доходом будет много выигравших, но и много проигравших, – уверен Кангас. – Последних нам и нужно изучить». Чтобы обеспечить финнам тот уровень финансовой стабильности, к которому они привыкли, выплаты должны быть как минимум вдвое выше, чем в нынешней тестовой попытке. А чтобы платить всем и каждому, стране придется переверстать свою налоговую систему.

В своих набросках будущих экспериментов ученые исходят из того, что потребуется единая постоянная ставка подоходного налога на уровне 55%. По словам Кангаса, они проводили расчеты и с прогрессивным налогом, но решили, что это снова вызовет протесты конституционного комитета. Пособия в Финляндии облагаются налогом, как и доходы, и исследователи подумали, что комитет не позволит взимать разный налог с разных поступлений. Проблема в том, что самые богатые почти не заметят введения плоской ставки, а вот среднему классу придется отдавать на налоги больше, чем та сумма, которую они получат в виде базового дохода. Опросы показали, что при условии введения всеобщего 55-процентного подоходного налога доля населения, поддерживающая базовый доход, упадет с 70% до 30%.

По мере того как минусы базового дохода становятся более явными, восторг правительства по поводу этого проекта проходит. Турунен и Кангас переключились на другие задачи; премьер-министр Сипиля в своих выступлениях тоже не хвалит идею, вместо этого подчеркивая важность обеспечения людей вроде Эронен и Ярвинена работой на полставки. В прошлом году власти Финляндии ввели новые ограничения в сфере пособий по безработице – тем, кто отказывается от вакансий, не соответствующих уровню образования или расположенных слишком далеко от дома, будут платить меньше. В то же время Пиркко Маттила, министр социального обеспечения и здравоохранения, принимавшая участие в разработке проекта с Kela, все еще верит в эксперимент. «У правительства есть цель по трудоустройству, так что нужно попытаться достичь ее – с помощью или ограничений, или базового дохода», – говорит она.

«Чем бы ни закончился этот эксперимент, нет смысла думать, что базовый доход будет введен в этой стране, – тем временем считает Кангас. – Политика зачастую гораздо сильнее научных результатов». Финляндия, хотя стране близка мысль о перераспределении богатств, в целом тоже неоднозначно относится к идее давать людям деньги и ничего не просить взамен. По словам Эронен, она получила несколько неприятных замечаний от знакомых. «Мои однокашники считают, что это просто бесплатные деньги, – жалуется она. – Это очень огорчительно – слышать, будто те, кто получает базовый доход, просто лентяи». У Ярвинена тоже есть похожие истории. «Люди подходят и говорят: ты просто не хочешь работать. Я очень хочу работать. По-моему, любой человек хочет чем-нибудь в жизни заниматься».

Доверие – пожалуй, самый ключевой аспект базового дохода. Раздача денег требует от правительства веры в то, что их получатели знают, что для них лучше, что у них хватит ума и дальновидности использовать финансовые ресурсы во благо. Почти в каждом из проведенных к настоящему времени исследований о базовом доходе эта вера присутствовала: суммы, потраченные людьми на свои пороки, были минимальны по сравнению с тем, что тратилось на необходимые продукты и товары для детей. Но чтобы получить такой результат во всеобщем эксперименте, вера должна быть еще крепче. В 2016 году швейцарцы на голосовании отвергли перспективу получать более $2500 в месяц – опросы показали, что, по их мнению, раздавать что-то просто так неправильно.

Неочевидные последствия

Финский эксперимент будет продолжаться еще год. К тому времени, как он закончится, в двух штатах США стартует еще более крупный проект Y Combinator Research, основанный на предварительном исследовании бедных жителей Окленда, в течение года получавших по $1500 в месяц. Когда главный исследователь проекта Элизабет Родс пообщалась с участниками, она выяснила, что никто из них не совершил крупной, изменившей их жизнь покупки и не ушел, хлопнув дверью, с бесперспективной работы. Вместо этого люди просто смогли вздохнуть свободнее.

«Там была студентка, которая работала в нескольких местах на неполную ставку, – рассказала Родс. – Сначала она сказала, что базовый доход особо ничего не изменил для нее – она по-прежнему училась и по-прежнему работала. Но потом она упомянула, что стала чувствовать себя гораздо менее тревожно, перестала переживать, что не сможет оплатить учебу, начала играть в музыкальной группе, лучше узнала соседей. То есть она стала воспринимать жизнь как нечто большее, чем просто необходимость найти способ оплачивать счета».

Она стала воспринимать жизнь как нечто большее, чем просто поиск способа оплачивать счета

Такие перемены сложно измерить, и их может быть недостаточно, чтобы правительство решилось принять новую противоречивую систему социального обеспечения. Даже Родс не уверена в жизнеспособности базового дохода – по крайней мере в том виде, как его представляет большинство. «Здесь в США о нем говорят как о замене работы в связи с идеей автоматизации – мол, что мы будем делать, когда работать будут роботы, – поясняет она. – Но это действует не так. Тот, кто зарабатывает $80 тысяч в год и должен платить по закладной за дом, не уволится из-за того, что правительство будет давать ему $1000 в месяц». В Финляндии так же, соглашается Турунен.

Ярвинену потребовалось почти полгода, чтобы наконец придумать, чем будет заниматься его новая компания. «Я буду делать видео», – объявил он в мае. В июне он зарегистрировал компанию, специализирующуюся на цифровом маркетинге, которая будет производить ролики и онлайн-рекламу для местного бизнеса. «В деревне никто не занимается продвижением в соцсетях или чем-то таким», – объяснил он.

Его опыт на этом поприще не слишком богат – он сводится к публикации видео с участием его детей в YouTube и Vimeo. За первые два месяца компания не нашла ни одного клиента. «Оборудование, которое у меня есть, довольно дряхлое, мне нужны новые камеры», – говорит Ярвинен. К тому же найти местный бизнес, которому требовалось бы размещение в соцсетях, оказалось непросто. Он подал заявку на грант от регионального правительства, чтобы снимать ролики для привлечения туристов, но не получил его. «Никто даже не ответил, это печально», – сетует он. Его предложение делать реквизит для телешоу о викингах также не было принято. Пока Ярвинен продолжает продавать свои барабаны на Etsy – по ценам до €900 за штуку.

Эронен провела большую часть года в поисках работы на неполную ставку, изучении финского и занятиях на онлайн-курсах. Летом ей сделали долгожданную операцию по реконструкции груди после мастэктомии. На восстановление ушло два месяца, в течение которых она продолжала получать базовый доход. В ноябре ее приняли на одну из программ в Университет прикладных наук в Лахти, находящийся в 130 км от ее дома, и в январе она с дочерью переехала в небольшую квартиру в Лахти. Ее муж останется один дома до конца ее учебного года; после этого женщина надеется перевестись в университет в Миккели. Если все пойдет по плану, через три года Эронен получит диплом, эквивалентный диплому колледжа, и официально станет социальным работником. Раньше она говорила, что хотела бы помогать другим людям искать работу, но теперь уже не уверена. Может быть, воспитатель в детском саду? Что-то в сфере ухода за детьми? В медицинском учреждении? Никогда прежде ей не приходилось выбирать из такого количества вариантов карьеры. «Я в предвкушении, – говорит она. – Так много возможностей».