Эстонский пограничный забор как символ резервации

Проволочная конструкция на границе Эстонии не остановит растущего внешнеполитического влияния России и навредит лишь ей самой, так как в современном мире лучшей защитой от существующих и перспективных угроз является межгосударственное взаимодействие.

"Самый технологичный в Европе" эстонско-российский забор с пограничной полосой и патрульными дорожками на минувшей неделе подорожал в два с половиной раза. Если раньше его строительство Таллинн оценивал в 79 миллионов евро, то согласно последним расчетам объект обойдется в 197 миллионов. А срок готовности переносится с нынешнего года на 2020-й.

Протяженность восточной границы Эстонии составляет 338 км, в том числе сухопутной – 135 км. Согласно утвержденному плану, сухопутная граница на всем протяжении должна быть оборудована средствами мониторинга и охраны. Вероятно, эстонский бюджет придется корректировать, урезать социальные программы – на недостающую сумму в 118 миллионов евро. Приоритеты Таллинна очевидны.

Ранее ритуальное строительство заборов начали Латвия и Литва. Эти "стратегические объекты" знаменуют особый статус территории и напоминают защитную ограду на границе США и Мексики, а также в других регионах, где развитые страны соседствуют с "третьим миром".

Причиной заборостроительства в странах Балтии называют, прежде всего, рост числа нелегальных мигрантов в ЕС из стран Азии и Африки. Якобы Россию и страны Балтии все активнее используют для транзита в Западную Европу.

Однако сотни мигрантов не стоят вкопанных в землю сотен миллионов евро (их депортация обойдется заметно дешевле). Что же происходит на границе с Россией?

Символ самоизоляции

Европа переживает самый серьезный со времен Второй мировой войны миграционный кризис, но заборы здесь бессильны. Технологически они не идут ни в какое сравнение с Великой китайской или даже Берлинской стеной, и видятся средневековой попыткой отгородиться от современных проблем пассами рук и заклинаниями. Очевидно, легкое ограждение и колючая проволока приостановят лишь миграцию диких зверей (для них оставят 100-метровые проходы через каждый километр).

Местные контрабандисты или проводники с юркими гражданами Алжира, Вьетнама, Гвинеи, Марокко (список неполный) все равно проскочат, даже если им придется влезть в шкуру оленя. Компьютеры и сенсорные датчики, а также девять пограничных дронов эстонского Департамента полиции и погранохраны стоимостью 400 тысяч евро погоды не сделают, нарушителей не остановят.

По отношению к соседней России этот пограничный снобизм выглядит вызывающе, ведь сопредельное государство отнюдь не переполнено ближневосточными мигрантами, как некоторые страны ЕС. С точки зрения изоляции и "сдерживания России" забор просто смешон. Невозможно огородить самую большую страну в мире с общей протяженностью границ свыше 62 тысяч километров (включая 24 625 километров сухопутной границы). И в случае боевых действий в странах Балтии проволочное ограждение никого не остановит. Кстати, мировой рейтинг военной мощи Global Firepower отводит Эстонии скромное 110-е место, между Мозамбиком и Камеруном.

Забор можно объяснить лишь как вариант навязанной извне самоизоляции и продолжение кошмарного сна вашингтонских стратегов о возвращении народов постсоветского пространства под влияние России. Запад потратил немало усилий на разделение народов СССР, на посев недоверия и вражды, внедрение националистических идеологий. И здесь напрашивается сравнение с бесчеловечным освоением просторов Северной Америки.

Стратегия 17-58

Чтобы ослабить крупные индейские народы и занять их территорию, европейские переселенцы-оккупанты в 18 веке стремились не просто оттеснить аборигенов в необжитые районы, а разделить эти народы на части. Заметим, индейские резервации – это не концлагерь, а своеобразные административные единицы. Поселения, в которых коренное население превращено в подобие бонсай: рост и развитие искусственно остановлены. Под предлогом заботы о людях прилагаются все усилия к форсированной деградации народа. Вам это ничего не напоминает? Население стран Балтии медленно, но верно сокращается, а количество иностранных военных баз растет.

Географические масштабы вполне сопоставимы. Так, площадь резервации "Нация Навахо" (71 тыс. кв. км) в полтора раза больше, чем территория Эстонии (45,2 тыс. км), Латвии (64,5 кв. км) или Литвы (65,3 тыс. км). Индейская резервация имеет признаки государства: здесь свое правительство, парламент, флаг, полиция. Только народ постепенно исчезает, и на въезде можно увидеть баннер: "Не вторгаться! Нарушителей застрелят. Выживших расстреляют снова!". Вероятно, на эстонском заборе появится что-то подобное.

Первая резервация в США, на территории современного штата Нью-Джерси появилась 29 августа 1758 года, почти 260 лет назад. Здесь аборигенов впервые признали "зависимыми народами, не обладающими суверенитетом над своими территориями". Эстония, Латвия и Литва вошли под американский протекторат и в НАТО сравнительно недавно. И все же стратегия 1758 года вполне рабочая, цели альянса (колонизаторов) очевидны: территория стран Балтии привлекательна исключительно как военный плацдарм на границе с Россией, для дальнейшего продвижения на восток.

Многомиллиардный бюджет Американской инициативы по обеспечению европейской безопасности (European Reassurance Initiative) из года в год увеличивается. Пентагон формирует и оснащает в Восточной Европе новые бригады, которым предписано постоянно "находиться возле линии фронта НАТО, меняя свои позиции и перемещаясь из страны в страну, включая Польшу и прибалтийские государства". Здесь ежегодно проводятся крупномасштабные международные военные учения. Полагаю, у народов Балтии впереди – долгий и прямой путь "интеграции" в систему "гуманных резерваций". Изоляция и колючая проволока на столбах – важные символы этого нового мира.