Клабхаус времён СССР: как «телефонный эфир» в Ленинграде 20 лет объединял жителей в анонимных групповых звонках

«Эфирщики» создали свою закрытую соцсеть с тематическими «комнатами». Журнал "TJ" рассказывает, как это было — через истории свидетелей феномена.

«Эфирщики» на Финляндском вокзале Ленинграда в середине 1980-х годов Фото сообщества «Телефонный Эфир».

На волне популярности новой голосовой соцсети клабхаус* в интернете вспомнили о её советском прообразе — «телефонном эфире». В начале 1980-х жители Ленинграда случайно обнаружили уязвимость в автоматических телефонных станциях, которая позволила им около 20 лет пользоваться анонимными «голосовыми конференциями».

*(Clubhouse — социальная сеть, в основе которой лежит голосовое общение. Приложение было запущено в 2020 году разработчиками программного обеспечения Alpha Exploration Co. По состоянию на декабрь 2020 года оно оценивалось почти в 100 миллионов долларов. 21 января 2021 года оценка составила один миллиард долларов США.)

Так же, как в клабхаусе, там можно было участвовать в групповых обсуждениях или просто слушать чужие разговоры. Для многих жителей «эфир» стал местом общения, поиска друзей и партнёра на одну ночь. «Эфирщики» придумывали друг другу ники, собирались большими компаниями и даже привлекли внимание телевидения и комсомола. Со временем «эфир» закрылся, но интерес к явлению не пропал.

Авторы материала: Екатерина Кузнецова и Анастасия Миткевич.

Дозвониться в «эфир» можно было с сотого раза, а из-за множества участников там царил хаос

«Ленинградский Клабхаус» появился в начале 1980-х из-за уязвимости в автоматических телефонных станциях (АТС). Пользователи телефонов звонили на неподключённые номера, и вместо отмены вызова или гудков «занято» происходило соединение с целой группой абонентов, тоже позвонивших на этот номер.

Кто создал «эфир» точно неизвестно, но по легенде впервые уязвимости обнаружили ленинградские фарцовщики (спекулянты), обсуждающие детали сделок. «Эфиры» позволяли им анонимно звонить с телефонных автоматов на неподключённые номера. Позже о такой возможности узнали ленинградцы и заполонили секретные «созвоны».

АТС Фото @kompolk

Групповые «голосовые чаты» стали возможны из-за особенностей в декадно-шаговой АТС — звонки проходили при определённом положении шагового искателя. О технической неполадке в оборудовании Северо-западная телеком-компания, ответственная за телефонные линии, долго не знала, рассказывал её тогдашний региональный директор Леонид Туфрин. «Для нас феномен был неприятным моментом, а для жителей — приятным. Это дало возможность общаться в „эфире“ большому количеству [людей]», — добавил Туфлин.

Номера телефонов, которые можно было использовать, сообщали молодые работники телефонных станций, говорит TJ бывший «эфирщик» Владимир Сергеев. Они организовывали ячейки, которые позволяли выходить в эфир: «Говорили, что вот такой номер будет на следующей неделе». Номер существовал около полугода до тех пор, пока «неполадку» не исправляли техники АТС, добавил в разговоре с TJ бывший «эфирщик» и друг одного из «королей эфира» Константин Скоморохов.

В петербургском Центральном музее связи TJ пояснили, что люди попадали на неподключённые номера случайно из-за технических особенностей АТС. Явление не было таким массовым, как о нём рассказывают, добавили в музее.

Номеров «эфиров» не было в телефонных справочниках. Некоторые попадали в них случайно, ошибаясь номером, другие узнавали номера от друзей и знакомых, а кто-то в модных ленинградских заведениях, в том числе в кафе «Сайгон». Чаще всего телефоны распространялись «сарафанным радио»: «Сменился телефон „эфира“ – через неделю все об этом знали», — говорит Скоморохов.

За время работы «эфиров» появились десятки номеров. Часть из них были слишком популярны и «засорялись» множеством голосов и техническими гудками, так что услышать можно было только тех, у кого хороший микрофон в трубке. Сергеев вспоминает, что дозвониться в «эфир» было проблематично: приходилось звонить 50, а иногда и 100 раз. Было сложно не просто разговаривать, а даже слышать собеседника: приходилось сильно прижимать телефон к уху.

Участники часто переходили из групповой беседы в личную, выкрикивая свой номер телефона и короткий «тизер», к примеру: «Коньяк есть. Номер такой-то», — пояснил Скоморохов. Были и «чистые эфиры» без гудков и с небольшим количеством участников — около 6-10 человек. Но узнать номер такой «конференции» было сложно, вспоминает Сергеев.

210-00-36
один из номеров ленинградского «телефонного эфира»

«Эфирщики» шли на хитрости, чтобы их могли лучше слышать в «конференции». Отвинчивали от телефона микрофон, подключали к трубке кабель от усилителя или магнитофона, и говорили в микрофон для записи, рассказал Сергеев. После этого голос становился звонче, чем у остальных. Детали для самодельных усилителей покупали на барахолках, но иногда готовый прибор можно было купить у некоторых «эфирщиков».

Звонить с домашнего телефона получалось не у всех: у одних его не было вовсе, а другим было неудобно говорить при родственниках, поэтому некоторые «эфирщики» созванивались с платного телефонного аппарата. В документальном фильме об «эфирах» рассказали, что в монетах просверливали отверстия и привязывали леску или нитку, чтобы автоматом можно было пользоваться бесконечно. Но Сергеев отметил, что делать это было необязательно: достаточно было ударить трубку о телефон, чтобы аппарат «подумал», что это сброс монеты и соединил с набранным номером.

Советские две копейки с ниткой для телефонных автоматов Фото с «Авито»

Создавали «тематические эфиры»: интеллектуальные, музыкальные, спекулянтские и досуговые

В «созвонах» участвовали в основном подростки 13-20 лет с разными интересами, в том числе неформалы: хиппи, металлисты и панки. Для разных тем были разные номера, рассказал TJ бывший «эфирщик» Александр Кузьмин. Их добывали через знакомых в разных ВУЗах: «„Спекулянтские“ телефоны узнавались от студентов Института cоветской торговли и от курсантов училища [торгового флота]. Студенты Политеха, Техноложки и студенты-медики были источниками „досуговых“ телефонных номеров, а номера „интеллектуальных“ эфиров распространялись студентами ЛГ и будущими учителями из педагогического института имени Герцена», — добавил Кузьмин.

Были номера эфиров, где общались в основном фарцовщики и мелкие спекулянты, были сообщества людей, причислявших себя к «интеллектуально-театрально-литературной богеме». Были и желающие быстро познакомиться для «совместного досуга», что чаще всего равнялось коллективной пьянке в общежитии или на природе.

Александр Кузьмин
бывший «эфирщик» и основатель группы компаний Русхолтс

Иногда «эфиры» использовали как радио и включали музыку, читали собственные стихи, анекдоты и делились новостями. Но зачастую участники «несли всякую бессмысленную ерунду», делится Сергеев.

«Ленинградские эфиры» стали и площадкой для знакомств. Участники выкрикивали свои номера телефонов, затем созванивались и либо просто общались, либо встречались, в том числе для секса на одну ночь. Однажды такая встреча привела к созданию семьи, рассказал TJ бывший «эфирщик» Георгий Богачев. Во время «чистого эфира» он обменялся телефонами с девушкой Марией (имя изменено по просьбе собеседника), которая оказалась соседкой его друга.

Выяснилось, что девушку зовут Мария, у неё есть подруга Даша, и они готовы встретиться. Мы назначили свидание, и стало понятно, что Мария всем нравится, а Даша не совсем. Поскольку мой одноклассник был высоким красавцем, выбор девушки был очевидным. Через какое-то время Мария забеременела и пара поженилась.

Георгий Богачев
бывший «эфирщик» и владелец базы семейного отдыха «Илоранта»

Часто в «эфире» проводили время от скуки. «Я когда хожу гулять, [заодно звоню в „эфир“]. Всё время в будке прячемся от ветра, от дождя, а там делать нечего, [поэтому и] звоню», — рассказывала участница эфира. Были и те, кто чувствовал себя одиноким или не мог поговорить о своих проблемах с близкими людьми, зато мог излить душу незнакомцу, так что «эфир» стал для них своеобразной психотерапией.

Люди, которые звонят в «эфир», делятся на три категории: снимают на ночь, ищут спутника жизни и те, кому нужно просто с кем-то поговорить.

участница «эфира» в интервью «Что могут короли?»

Одна из участниц рассказывала, что интерес к «эфиру» то возникал, то угасал: «Для меня это как болото: бывает, забываешь про него и он не нужен, а иногда один раз позвонишь и всасывает, как наркотики — не оторваться». Скоморохов считает, что в основном в «эфирах» участвовали «люди, не нашедшие себя в реальном мире».

Со временем «эфирщики» выработали свои правила и даже назначали «королей» (модераторов), а участники придумывали себе или друг другу ники, чтобы оставаться анонимными, к примеру, Дьявол Коля, Олежка Маньяк и Маша Бандитка.

Постепенно «эфирщики» объединялись в компании по интересам и переносили встречи из «онлайна» в офлайн. Сергеев вспоминает, что особенно активные «эфирщики» встречались каждую пятницу. Одна из участниц рассказывала, что на встречах иногда выясняли отношения так, что доходило до драк.

Встреча «эфирщиков» Скриншот из фильма «Что могут короли?»

Иногда молодые люди разочаровывались в таких встречах. «Вместо ожидаемой компании девушек в условленное место приходили сильно потрёпанные дядьки под 30 лет, рассчитывающие на халявную выпивку», — рассказал Кузьмин, в то время обучавшийся в военно-морском училище.

Другим же повезло больше, вспоминает Скоморохов: «Часто встречались у метро Горьковская, рядом была киностудия „Ленфильм“, такая разноплановая тусовка привлекала киношников, и многих брали сниматься в массовку».

Об «эфире» рассказывали на телевидении, а комсомольцы предлагали помощь в организации встреч

Об «эфирах» писали в ленинградских газетах и говорили на телевидении, сняли документальный фильм «Что могут короли?», а на явление обратили внимание в комсомоле. «Когда в 1980 году я пришла работать в Лесотехническую академию совсем молодым преподавателем, заведующий кафедрой и люди из парткома рассказали о таких сообществах. Надо было их выявлять и докладывать выше, все из-за идеологических соображений», — рассказала TJ доцент кафедры философии и социальных дисциплин СПБГЛТУ Ирина Григоркина.

«Эфирщикам» обещали помочь с организацией звонков и даже выделили помещение для встреч. Но комсомольцы перестали помогать, когда руководство телефонных сетей раскритиковало новое явление. «Мы относимся к „эфиру“ отрицательно. Это вызывает большую нагрузку, не дозвониться абонентам до желаемых абонентов. Мы принимаем все меры, чтобы закрыть этот „эфир“, а тем, кто будет нарушать правила, телефоны выключат», — говорил главный инженер телефонного узла.

Некоторые ленинградские комсомольцы и жители города всё же выступали против отмены «эфиров», считая, что нужно бороться не с ними, а с главной проблемой — одиночеством участников «созвонов». Комсомольский функционер Татьяна Степанова отмечала, что если закрыть «эфир», то «появится тысяча его замен». «Эфир» считали молодёжным увлечением, так что запретить его означало разорвать контакты с подростков со взрослыми, говорила собеседница журналистов в «Что могут короли?».

Одиночество большого города гораздо страшнее одиночества деревни. А «эфир» — это надежда, зачем её отнимать. Другое дело, что это малоконструктивное общение из-за выкрикиваний, но комработники могут ребятам помочь.

Татьяна Степанова
комсомольский функционер

После отключения номеров «эфира» участники и правда создавали новые, поэтому феномен продолжал жить вплоть до 2000-х годов. Правда с годами «созвоны» начали постепенно терять популярность, а позже в городе заменили телефонные станции на более современные, и технически устроить конференцию уже не получалось.

Прекращение «эфиров» связано не с отсутствием технической возможности, а с потерей интереса, считает Сергеев: «К 1990-м всё это постепенно сошло на нет, у людей появились другие задачи и стало просто меньше времени. Все просто повзрослели».

Источник