Исследование: русская молодежь в Эстонии ощущает себя подопытными кроликами, а не будущим страны

Русскоязычные учащиеся гимназий и профтехучилищ в Эстонии крайне скептично оценивают как опыт перевода русскоязычных гимназий на эстонский язык обучения, так и перспективы аналогичной реформы профессионально-технического образования.

Фото: Scanpix/Postimees

Молодежь отличается пессимизмом в отношении своего будущего и перспектив участия в общественной жизни страны, что в итоге усугубляет недоверие к государству, показывает проведенное учеными Таллиннского университета исследование. По словам соавтора исследования, социолога, старшего научного сотрудника Института международных и социальных исследований Таллиннского университета Елены Хелемяэ, наибольшее беспокойство вызывает то, что реформа внушает молодежи неуверенность в будущем.

«Школа воспринимается не как место, где помогут разобраться в окружающем мире, найти в нем свое место, а как лаборатория политических экспериментов. Сама ситуация эксперимента расцениваются русскоязычными молодыми людьми как сигнал о том, что они чужие, не свои», – говорит Хелемяэ.

«Система образования из среды, воспитывающей активных граждан, превращается в среду практического обучения уходу от активности во всем многообразии возможных форм: стремлению обособиться и замкнуться в кругу «этнических своих», разочарованию в действенности участия в общественной жизни, стремлению к реализации своих устремлений в иной стране», – отмечает социолог.

Радует, что в проведенных в рамках исследования обсуждениях доминировали попытки молодежи осмыслить ситуацию так, чтобы была возможность чувствовать себя в Эстонии своими и полноправными, продолжает Хелемяэ. Беспокоит, что молодые люди по большей части ощущают себя подопытными кроликами, а не «будущим нации». 

К вопросу о конкурентоспособности

Переход гимназического обучения на эстонский язык часть молодых людей рассматривает как рычаг снижения своей конкурентоспособности по сравнению с эстонской молодежью.

«Может, я предметы знаю меньше теперь, но знаю эстонский больше. Может /.../ это для того, чтобы русские ученики знали не предметы, а эстонский язык, чтобы были менее конкурентоспособны  по сравнению с эстонцами? Да, мы будем знать эстонский язык, но спроси у нас географию, историю на достойном уровне – мы не ответим, потому что нам и преподают ее намного легче», – отмечает одна из участниц исследования, ученица гимназии из Таллинна.

«Перевод образования на эстонский язык часто увязывается молодыми с перспективой жить и работать в другой стране. С одной стороны, сам план отъезда из Эстонии зачастую является реакцией на  ход реформы. С другой стороны, перспективы осуществления этого плана благоприятны как раз у тех, кто преуспел в освоении и эстонского, и английского языков», – говорит Хелемяэ.

В ходе исследования выяснилось, что отъезд из Эстонии русскоязычная молодежь планирует не только на стадии получения образования. Среди тех, кто успешно учится в гимназии на эстонском языке, есть и такие, кто планирует получить высшее образование в Эстонии на эстонском языке и уехать из Эстонии образованным человеком.

«Таким образом, как следует из рассказов участников исследования, при нынешнем уровне обучения языкам в русскоязычной основной школе, осуществление плана жить и работать в другой стране во многом зависит от материальных, социальных и культурных ресурсов родителей, а также от того, какой выбор сделали они 10 лет назад между эстоноязычной или русскоязычной школой, – говорит социолог. – В случае тех молодых людей, родители которых не имели возможности компенсировать трудности с обучением языкам в русскоязычной школе, перевод образования на эстонский язык ставит под вопрос осуществление плана жить и работать в другой стране».

Еще одна участница опроса, учащaяся ПТУ из Таллинна считает, что русским впоследствии будет гораздо труднее выехать за пределы страны: «Из других языков они будут знать только эстонский. Всех нас просто будут держать здесь, кому там нужны люди только со знанием эстонского?»

Выяснилось, что заявленный переход 60% обучения в ПТУ на эстонский язык к 2020 году тоже пугает нынешнюю молодежь, хотя о том, что будет через семь лет, еще никому не известно и сегодняшних учащихся вряд ли коснется. В то же время у них много знакомых гимназистов, от которых они наслышаны об опыте перехода на эстонский язык обучения.

«А что делать тем, кто не может все выучить на эстонском? В гимназии все на эстонском, в профтехе тоже все на эстонском. Куда им идти?» (учащийся ПТУ из Ида-Вирумаа). 

Своим в чужой стране быть лучше, чем чужим — в своей?

Судя по результатам исследования, система образования, а значит государство, не справляется с задачей объяснить русскоязычной молодежи, что значит быть в этой стране «своим». Хотя русскоязычныe, как правило, считают Эстонию своей родиной (“Конечно, все русские так считают” по словам учащейся ПТУ), они испытывают трудности с тем, чтобы чувствовать себя в Эстонии своими, говорит социолог. 

«Чувство принадлежности к народу Эстонии оказалось для многих несформированным понятием, отсутствие или наличие ощущения принадлежности обосновывалoсь этническими аргументами», – отмечает Хелемяэ. В то же время тема «своих» и «чужих» пронизывала весь ход обсуждений. 

«Против нас настроено государство, с одной стороны оно говорит — вы с нами, но с другой стороны прессует... Они как будто боги, а мы — рабочая сила» (гимназист из Нарвы).

Конечно, не только система образования, но и личный опыт учит тому, кто свой, а кто чужой. В ходе опросов постоянно звучали мнения, что обучение на эстонском языке мало что даст русскоязычным, потому что даже в случае владения эстонским языком они все равно находятся в уязвимом положении из-за существующих в стране национальных предубеждений.

«У эстонцев больше возможностей, в своей стране они свои люди, а мы русские. Сколько раз у меня было, что я подавал свое CV, и там смотрели на фамилию. Фамилия русская — не подходишь, извини, хоть у тебя эстонский, хоть английский — не подходишь и все» (учащийся ПТУ из Таллинна).

При отсутствии ощущения, что ты «свой» в государстве, что у тебя есть голос, то есть возможность заявить о своем мнении и быть услышанным государством, молодежь склоняется к уходу от решения этих проблем, в частности, к отъезду из Эстонии, выяснилось из исследования.

«Ты приходишь в университет сюда,  ты чужой, потому что ты […] с клеймом, ты русский, а если приезжаешь в другой университет, то ты там чужой, но чужой как и все» (ученик гимназии из Таллинна).

«Так и получается, что лучше когда тебя не воспринимают как своего в чужой стране, что нормально, чем когда тебя не воспринимают как своего в своей стране, где ты родился»(ученица гимназии из Таллинна).

Часть опрошенных выбрала «уход» как внутреннюю эмиграцию — отказ от участия в общественной жизни как своего рода протест против недемократичности. 

«На контакт никто не идет в государстве. Ну вот, ну что там кому то доказывать еще – буду жить своей жизнью, у меня своя жизнь продолжается» (учащийся ПТУ из Таллинна).

Одна из стратегий «ухода» — обособление среди тех, кого считаешь своим. Такие идеи высказывались, например, оптимистично настроенными  учащимися ПТУ из Ида-Вирумаа.

На вопрос, как участники опроса общаются с эстоноязычными группами в своем же училище и делятся ли с учениками-эстонцами своим мнением, звучали следующие ответы: «Честно говоря... вообще нет / Ну о чем с ними можно разговаривать / Они же эстонцы / Эстонцы общаются между собой, русские между собой / Это ни эстонцам не надо – с русскими общаться, – ни русским с эстонцами».

«Вот это «среди своих» как условие оптимизма настораживает. Этноцентричность как уход от решения проблем не вдохновляет, откуда бы она ни шла », – отмечает Елена Хелемяэ. 

Русскоязычная молодежь не строит иллюзий

Подобные пессимистичные высказывания не были единичными мнениями, подобное настроение шло общим фоном при опросе молодых людей, отметила Хелемяэ.

«Во-первых, подобные высказывания отражают общее настроение обсуждения. Во-вторых, я выбирала еще не самые шокирующие, ибо шок – не лучший стимул для размышлений, а, скорее, повод для активизации эмоций и желания укрыться в надежной гавани стереотипов», – сказала она.

Общее впечатление, сложившееся у социологов от проведенного исследования: степень неопределенности молодежи в отношении будущего очень высока. В вопросе возможности не приспосабливаться и строить свое будущее именно в Эстонии царит пессимизм.

«Ведь обычно для молодежи в наибольшей степени характерно убеждение, что все зависит от самого человека, – сказала Хелемяэ. – Опыт перехода на эстонский язык гимназий так, как он осуществлен, плюс чехарда с требованиями госэкзамена по эстонскому языку в ПТУ, мне кажется, слишком рано лишили молодых этих спасительных иллюзий».

«В переходе гимназий на эстонский язык есть колоссальное противоречие между риторикой уравнивания возможностей и практикой их сужения без какого бы ни было шанса повлиять на события», – отметила она, добавив, что высказанные участниками исследования даже те варианты будущего, которые на первый взгляд не пессимистичны, наводят на грустные мысли.

Вот, например, «не пессимистичный» ответ на вопрос о будущем в таллиннской фокус-группе: «Я уезжать никуда не хочу, мне и тут хорошо,  доучусь, пойду в армию, а там как  получится. Я нейтрально отношусь к эстонцам, у меня нет никакой злобы к ним. Люди же не виноваты, что они русские или эстонцы. Так что все нормально, буду  жить, вот и все, может подучу эстонский, сдам все экзамены и пойдет, пойдет».

По мнению Елены Хелемяэ, если подобная ситуация сохранится и впредь, то социально-экономическое расслоение сомкнется с образовательным и помножится на этническое, что приведет к усугублению поляризации общества.  

«Ситуация не улучшится, если не принимать мер. Появление тенденций, столь ярко проявившихся в данном исследовании, было отмечено и в предыдущих. Наше исследование подтвердило, что на выводы социологов недостаточно реагировать более всесторонним информированием «причастных» лиц о принятых в отношении них решениях. Тем более, если личный опыт и опыт ближайшего окружения «причастных» вступает в противоречие с декларациями», – заключила социолог.

Решение предлагают сами участники исследования: «Надо как то находить общий язык все-таки. [ …] Должны оставаться для меньшинства какие-то пути, нормы, какой то процент школ, которые будут чисто на русском языке, которые будут основываться, например, на прикладных искусствах. Стол переговоров километровый, чтоб каждый высказывался, пусть длится это хоть годами, чтобы все-таки пришли к общему знаменателю. Надо делать такие <исследования> не только среди русских общин, но и среди эстонских общин и между собой, чтобы поговорили» (учащиеся ПТУ из Таллинна).

«Продолжать так же встречаться, как мы сегодня, и свято верить, что все это будет услышано, и что воспримут это вполне серьезно. А не так, что  убрали на полочку и все» (учащиеся ПТУ из Таллинна).

На прошлой неделе учеными Таллинского университета были представлены промежуточные результаты "Исследования социальных групп в сфере интеграции и сплочения общества". Социологи спрашивали мнение жителей Эстонии по самым разным социальным вопросам.

В части исследования, касающегося русскоязычной молодежи в образовательной системе Эстонии, принимали участие гимназисты, учащиеся ПТУ и студенты из Таллинна, Тарту и Ида-Вирумаа. Результаты исследования будут использованы при составлении семилетней стратегии государства в области интеграции общества.