10 песен, под которые просыпаются астронавты и как они спят

У американского космического агентства NASA есть традиция: каждое утро для экипажа космического корабля, находящегося на орбите, с Земли по спутниковой связи транслируют один или несколько музыкальных фраг­ментов. Впервые это произошло в декабре 1965 года, когда композиция из мюзикла «Hello, Dolly!» в исполнении Джека Джонса разбудила экипаж корабля Gemini 6.

С тех пор в космосе постоянно звучит музыка: поп, рок, джаз и классика. Иногда заявки на конкретные композиции оставляют сами астронавты, но чаще плейлисты собираются по опросам их родных и близ­ких и становятся для членов экспедиции полным сюрпризом. По словам участников американских космических программ, любимые песни, звучащие на орбите по утрам, «повышают чувство товарищества и взаи­мовыручки» и способствуют тимбилдингу на борту.

Но прежде чем проснуться под музыку, нужно заснуть. Давайте кратенько остановимся на том, как спят люди в космосе.

Обычным землянам всегда будет любопытно, как протекает жизнь космонавтов на борту орбитальных станций. Интригует все: характер исследовательской работы, что едят, как соблюдают гигиену. Отдельный интерес вызывают аспекты отдыха и сна в условиях невесомости. Напряженная работа, эмоциональные и психические нагрузки, а также полнолуния, магнитные бури – все это влияет на качество сна отважных покорителей планет.

Сложности режима дня в космосе

Расписание дня и ночи в космосе сбивают с толку частые восходы солнца, на космической станции они происходят каждые 1,5 часа (это зависит от высоты орбиты). Такая скорость смены суточного времени, и отсутствие гравитации поначалу приводят к нарушению биоритмов астронавтов и ухудшению самочувствия. Чтобы оптимизировать график, они придерживаются земного часового распорядка. Это позволяет выделить необходимое время для полноценного сна.

У иностранцев часто отсеками для отдыха служат помещения без иллюминаторов. Не видя бесконечные рассветы, человек не просыпается от яркого небесного светила. Российские же астронавты предпочитают полюбоваться красотами пространства за бортом перед тем, как лечь спать.

В космических аптечках всегда найдутся успокоительные и снотворные препараты. Без помощи медикаментов сложно уснуть на первых порах новичкам. Через некоторое время организм адаптируется и привыкает к особенностям «внеземной» жизни. Средняя продолжительность крепкого сна в космосе 4-5 часов. Из-за отсутствия мышечной усталости тело успевает восстановить силы в короткие сроки.

Спальные места космонавтов

На международных станциях найти уютный уголок, чтобы передохнуть, не просто. Каюты наполнены пристегнутым оборудованием, инструментами и провизией из-за частой смены многочисленных экипажей. В них устраиваются на ночлег, где придется. Иногда на свободных стенах, порой – на потолке (там нет вещей). Для облегчения ориентации в помещениях вертикальные и горизонтальные поверхности различаются по цветам.

В большинстве кораблей оборудованы полноценные спальные модули. Представляют собой вертикальные кабинки, похожие на душевые. Оснащены специальными спальниками (мешками) на молнии, зафиксированными в шести точках к задней стенке для минимизации движения. Дополнительными наружными ремнями плотно закрепляется тело.

Расположены кабины поближе к вентиляционным каналам. Нехватка кислорода в условиях космоса – проблема для здоровья астронавта, вызывающая головные боли после такого отдыха. Вентиляция и прочие системы работают всегда, их шум сравнивают с грохотом трамвая под окнами дома. Однако лучше мириться с этим, чем задохнуться. Многие предпочитают спать с берушами. От потока прохладного воздуха голову защищают тонкой вязаной шапочкой.

Разработчики спальников позаботились о комфорте их временных обитателей. Расположенные рядом светильники можно выключить или включить, просунув руки в небольшие отверстия. Необходимость в матрасе, подушке и прочих удобствах отпадает, потому что нет силы тяжести. Замечено, что по этой же причине космонавт избавляется от храпа в космосе. Все, что придется сделать – расслабиться и уплыть в царство Морфея.

Положение тела космонавта во время сна

Отсутствие гравитации является главной причиной, по которой приходится пристегивать себя ремнями. Спать стоя не слишком приятно. Но еще хуже – ощущать свое тело в постоянном колыхании. Не зафиксированные руки обязательно разбудят и без того чутко спящего космонавта, ведь контролировать их движение во сне невозможно. В условиях невесомости развивается плод в утробе матери. Именно поэтому младенцев пеленают после рождения, чтобы приучить их к земным правилам гравитации.
Многие астронавты засыпают в позе зародыша, признав ее самой удобной в космических условиях. Спать на животе не рекомендуется. Перевернувшись лицом к задней стенке, возрастает риск сильного отека утром и мигрени из-за избытка углекислого газа.

Покорители межпланетного пространства говорят, что в снах видят исключительно земные картины: дождь, природу, образы своих близких, даже запахи. И это не удивительно. Вынужденный покинуть привычную среду обитания человек с помощью подсознания всегда возвращается к тому, что дорого. Хотя бы во сне..

1. Роберт Гуле. «On a Clear Day You Can See Forever» (1965)

Первая композиция, прозвучавшая на борту космического корабля «Апол­лон-10» 21 мая 1969 года, — заглавная песня из одноименного бродвейского мюзикла, представлявшая собой вольное переложение академического источ­ника — картины «Восход солнца» из балета Мориса Равеля «Дафнис и Хлоя». В качестве саундтрека к космическому полету песня была выбрана, по-види­мому, из-за текста, вполне подходящего для тех, кто смотрит на Землю с высо­ты полутора сотен миль:

В ясный день проснись и посмотри вокруг —

Ты поразишься, что твой свет светит ярче любой звезды,

Ты почувствуешь, что горы, моря и берега принадлежат тебе.

Год спустя по мюзиклу сняли популярный фильм, а песню перепела исполни­тельница главной роли Барбра Стрейзанд, и эта версия считается канониче­ской. Но в мае 1969-го она еще не была записана, поэтому на «Аполлоне-10» композиция звучала в исполнении Роберта Гуле — американского певца и актера франко-канадского происхождения, обладателя кустистых усов и гол­ливудской улыбки. Двадцать лет спустя Гуле артистично пробьет головой крышу в фильме Тима Бёртона «Битлджус».

2. Роберта Флэк. «First Time Ever I Saw Your Face» (1972)

Плейлист для экипажа корабля «Аполлон-17», запущенного в космос в декабре 1972 года, был составлен с массой намеков. Например, песней The Carpenters «We’ve Only Just Begun» («Мы только начали») подразумевалось, что это не по­следняя американская экспедиция на лунную орбиту. Композиция «First Time Ever I Saw Your Face» («В первый раз, когда я увидела твое лицо») Роберты Флэк также была выбрана неспроста. Астронавты услышали ее в тот день, когда корабль достиг пункта назначения: в данном случае «your face» было метафорой лунной поверхности. Для самой песни — фолк-стан­дарта 1950-х, превращенного певицей в чувственную фортепианную балладу, — это был довольно экзотический контекст. Годом ранее Клинт Иствуд использо­вал ее в своем первом фильме «Сыграй мне перед смертью», в сцене романти­ческого свидания. Кстати, автор музыки и текста, фолк-певец, убежденный британский левак и коммунист Юэн Макколл, терпеть не мог кавер-версии своего хита и даже выделил под них в своей коллекции пластинок специальное место с кодовым названием «Комната ужасов». Тем не менее именно вариант Роберты Флэк получил «Грэмми» — а также прозвучал на орбите.

3. Майя Кристалинская. «Нежность» (1965)

Совместный советско-американский космический полет «Союз — Аполлон» в июле 1975 года побудил составителей космических плейлистов впервые включить в них композиции на русском языке. Проигнорировать «Нежность» Александры Пахмутовой на слова Сергея Гребенникова и Николая Добронра­вова в этом контексте было просто невозможно: считалось, что это любимая песня Юрия Гагарина и вообще неофициальный гимн советских летчиков-космонавтов. В первый раз, утром 19 июля, команда «Союза — Аполлона» трансляцию песни проспала, но на следующий день композиция сработала в качестве будильника успешно. Майя Кристалинская, в чьем исполне­нии «Неж­ность» стала знаменитой, считала ее одной из лучших песен в своем репертуаре и, по воспоминаниям современников, даже плакала, слушая фоно­грамму.

4. Элтон Джон. «Rocket Man» (1972)

Немного странно, что, по данным американских архивариусов, «Rocket Man», песня — визитная карточка Элтона Джона, впервые прозвучала в космическом полете лишь в 1984 году — спустя двенадцать лет после того, как она получила известность. Возможно, дело в содержании: при всей цепкости припева, это грустная баллада, вдохновленная, как признавался автор текста Берни Топин, рассказом «Космонавт» Рэя Брэдбери — о космонавте, который разбивает сердце своей жены тем, что постоянно надолго улетает на орбиту (и в конеч­ном счете погибает, упав на Солнце). Впрочем, после 1984-го она зву­чала в про­ектах американского космического агентства NASA довольно часто: в 1998-м Элтон Джон спел «Rocket Man» живьем перед запуском челнока «Дискавери», а для последнего полета в рамках государственной программы «Космическая транспортная система» в июле 2011-го предварил исполнение композиции спе­циальным утренним приветствием бортовому составу.

5. Queen. «Bohemian Rhapsody» (1975)

Одна из устоявшихся традиций космических побудок — транслировать знаме­нитые композиции с измененным по разным причинам текстом. В «I Get Around» Beach Boys заглавную строчку заменили на «We Orbit Round»; «Six Days on the Road» («Шесть дней в пути») Дэйва Дадли пре­вратили в «Eight Days» («Восемь дней»), потому что именно столько экипа­жу корабля предстояло про­быть на орбите. Редакции не избежала и «Bohemian Rhapsody» группы Queen, разбудившая команду миссии STS-34 21 октября 1989 года. Поскольку одной из основных задач миссии был запуск космиче­ского аппарата «Галилео» для исследования Юпитера и его спутников, слова «Mama mia let me go» («Mama mia, отпустите») заменили на «Galileo let me go» — космонавт Дон Макмонагл спел новый вариант прямо поверх оригинальной фонограммы в исполнении Фредди Меркьюри и его ансамбля. Кстати, Гали­лео — то есть Галилео Гали­лей — упоминается и в настоящем тексте «Bohemian Rhapsody», просто в дру­гом отрывке.

6. The Police. «Every Breath You Take» (1983)

Хит с последнего альбома «Synchronicity» группы The Police — одна из тех пе­сен, которые очень часто интерпретируются неверно. «Every Breath You Take» давно вошла в анналы романтической поп-музыки, хотя в действительности представляет собой довольно зловещую хронику маниакальной одержимости лирического героя девушкой, в которую он влюблен. Стинг, автор музыки и текста композиции, не раз рассказывал в интервью, что испытывает смешан­ные чувства, когда поклонники говорят ему, что, например, танцевали под «Every Breath You Take» свадебный танец («М-м-м, ну, счастья вам, ребята», — скептически сказал он, впервые столкнувшись с таким случаем). Впрочем, интерпретация работников космической отрасли оказалась еще более причуд­ливой: в NASA слова «every breath you take» («каждый твой вздох») решили трактовать буквально и 27 июня 1996 года транслировали композицию на ор­бите в честь пульмонологического эксперимента, осуществленного космонав­тами в рамках 78-го полета шаттла «Коламбия»: в рамках этого эксперимента участники программы анализировали деятельность человеческих легких в условиях невесомости.

7. Константин Никольский. «Растаяла дымка сквозная» (1992)

Может показаться, что в космическом полете не вполне уместна песня, в кото­рой есть строчки «Ничто не вернется, я знаю, но плачу совсем не о том», однако 14 сентября 2000 года с помощью трека с первого сольного альбома Константина Никольского будили экипаж космической миссии STS-106. Впро­чем, русскоязычный репертуар полетов NASA вообще достаточно причуд­лив: в космосе в разные годы звучали и «Батяня-комбат» группы «Любэ», и «Плот» Юрия Лозы, и даже композиция «Киса-киса-киса, ты моя Лариса». Никольского, по-видимому, предложили составителям плейлистов родствен­ники одного из российских космонавтов, участвовавших в полете STS-106, — Бориса Морукова или Юрия Маленченко. Последний стал известен три года спустя, когда сыграл первую в истории космическую свадьбу — правда, на ор­бите при этом был только он сам, а невеста во время церемонии находилась в Центре управления полетами NASA в Хьюстоне.

8. Savage Garden. «To the Moon and Back» (1996)

Орбитальные экспедиции никогда не были выставкой достижений современ­ной поп-музыки: свежие хиты проникают в плейлисты NASA достаточно ред­ко. Но бывали и исключения. Так, композиция «To the Moon and Back» австра­лийского дуэта Savage Garden вышла в конце 1996 года, а уже в августе 1997-го транслировалась для экипажа полета STS-85 на челноке «Дискавери». По всей вероятности, выбор трека обусловлен его названием — «На Луну и обратно». В Австралии его обыгрывал и снятый на композицию чёрно-белый клип, в ко­тором музыканты поют в декорациях космического корабля. Впрочем, пря­мого отношения к космосу песня не имеет: она рассказывает о девочке-подро­стке, которая чувствует себя непонятой и ненужной в собственной семье и мечтает, как за ней прилетит космонавт и заберет ее с собой на Луну.

9. Muse. «Supermassive Black Hole» (2006)

Группа Muse, наследники прог- и спейс-рока 1970-х, всегда были заворожены космосом, а в 2011 году даже планировали дать первый в истории человечества рок-концерт в невесомости и обсуждали такую возможность с руководителем проекта «Virgin Galactic», занимающегося туристическими суборбитальными полетами. Впрочем, пока она так и не представилась: пробный запуск аппарата для космического туризма в 2014 году потерпел неудачу — но музыка Muse не раз звучала на орбите в записи. Утром 26 мая 2010 года композиция с назва­нием «Сверхмассивная черная дыра», под которую в фильме «Сумерки» вам­пиры играли в бейсбол, по просьбе космонавта Кеннета Хэма разбудила экипаж миссии STS-132. В 2016-м другой космонавт, Тим Пик, первый британец на МКС, на вопрос от Muse в твиттере: «Ну как наша песня „Starlight“ звучит в космосе?» — ответил: «Мне и на Земле нравилось, но на орбите — еще лучше!»

10. Simon & Garfunkel. «Homeward Bound» (1966)

Пол Саймон написал песню «Homeward Bound» промозглым ранним утром на вокзале в городке Уиднес, графство Чешир, в ожидании первого поезда до Лондона. «Если вы когда-нибудь бывали в Уиднесе, то наверняка понимаете, как мне хотелось поскорее убраться оттуда», — рассказывал он много лет спу­стя. Песня выражала не только желание автора оказаться в съемной лондон­ской квартире конкретным весенним утром, но и общую усталость от изнури­тельных британских гастролей: Саймон мечтал вернуться в США, где его ждала подруга Кэти (та самая, к которой он позже обращался по имени в композиции «America»). Неудивительно, что в эпоху космических полетов «Homeward Bound» стала регулярным саундтреком к последнему пробуждению экипажа на орбите: впервые она прозвучала 18 марта 1989 года, в день завершения рабо­ты миссии STS-29. Последний трек космических плейлистов вообще почти все­гда подбирался со смыслом: по популярности в этом качестве с «Homeward Bound» («Возвращающийся домой») могли состязаться только песня «Houston» Дина Мартина с припевом «Going Back to Houston» («Возвращаться в Хьюстон») и «Should I Stay or Should I Go» («Мне остаться или мне уйти») группы The Clash.