Все альтернативные варианты будущего землян: от запуска мусорной ракеты в космос до мутагенеза, благодаря которому люди смогут жить в радиоактивной пустыне и грызть пластиковые бутылки. В этом помогает разобраться Артём Акшинцев — эколог, научный сотрудник ИВП РАН, глава академического сообщества «Экос» и научно-популярного экспедиционного клуба RussianTravelGeek.

— Ты когда-то сравнивал Землю с космическим кораблем, а человечество — с командой, которая заходит в рубку, видит много мигающих лампочек и думает: «Круто, дискотека!». Команда до сих пор такая отсталая или что-то поменялось?

— Команда умнеет. Сейчас люди более осмысленно относятся к окружающей среде, даже по сравнению с началом XX века.

Умнеть человечество стало после прочтения книги «Пределы роста». Она появилась благодаря Римскому клубу — сообществу довольно обеспеченных людей, которое основал итальянский мафиози и промышленник Аурелио Печчеи.

А основал он его для того, чтобы лучше понимать, куда вкладывать деньги. Члены Римского клуба «скидывались» ученым на грант, те проводили исследования и рассказывали предпринимателям о результатах: вот в это направление вложиться нужно, а в это не стоит.

Первый грант в 1950-х годах получил Джей Форестер. Он вместе с аспирантами построил компьютерную модель, в которой рассчитал, когда, учитывая тренды потребления ресурсов, роста населения, загрязнения среды и прочего, землянам придет конец. Изначально Римский клуб не публиковал данные исследований, они были доступны только его членам. Но затем, осознав социальную значимость исследований, клуб стал открывать доступ к данным. Пусть и с некоторой задержкой: большинство результатов появляется в свободном доступе спустя два года после того, как их предоставили клубу.

Вскоре аспиранты Форестера усовершенствовали модель. Они актуализировали данные, усовершенствовали модели прогнозирования и постарались просчитать, что произойдет с Землей через 10, 50 и даже 100 лет, если тренды останутся неизменными. Свою компьютерную стимуляцию они назвали МИР-3. Затем опубликовали книгу «Пределы роста», и наступил бум.

Все поняли, что у «выживаемости» нашего мира есть пределы, и, приближаясь к этим пределам, мир движется к коллапсу. Коллапс должен был случиться в 2000-х.

Но в первой версии компьютерной системы не были учтены некоторые особенности, например, появление пестицидов и гербицидов. Так что коллапс отодвинулся во времени. МИР-3 существует до сих пор и до сих пор уточняется. По последним расчетам, если ничего не изменить, человечество придет к коллапсу уже в 2050-х.

— Раз мы начали с космоса, предлагаю продолжить в том же духе. Танос из «Мстителей» взял на себя ответственность за жизнь вселенной. Почему — непонятно. Вселенная его об этом не просила. Но ведь и нас Земля ни о чем не просит. Почему мы берем на себя ответственность за ее сохранность? Потому что сами нагадили? Но все организмы гадят.

— В экологии, как и в физике, есть законы. Люди в свое время нарушили главный: закон ареала обитания вида. Когда мы вышли из африканских саванн, начался бардак.

Вся биосфера, все экосистемы формировались на протяжении 3,8 млрд лет. За это время много видов вымерло, менялся и состав атмосферы. Когда появились цианобактерии, они всех начали травить кислородом, потому что кислород для молодого мира был ядом.

И на протяжении всего этого срока наши предки, предковые формы тоже менялись. В итоге мы изменились так, что в современной биосфере нам стало очень комфортно. А потом мы нарушили закон и запустили эффект домино. Сейчас мы меняем экосистему вокруг себя продуктами жизнедеятельности, мусором и т. д.

Земля приспособится. Она переживала и не такое. Но людям на ней места уже не будет.

Придется ходить в скафандрах по своей же планете. Именно поэтому, если мы не хотим глобального изменения экосистемы, нужно думать о том, как ее сохранить.

— Меня не оставляет в покое маргинальная мысль, что пластик может в будущем стать топливом или чем-то еще, если его оставить в покое. Ведь известно, что папоротники росли и вырабатывали лигнин, потом дохли и не разлагались, потому что не было бактерий, которые могли съесть этот лигнин. И теперь спрессованные и не переваренные природой папоротники — наш запас угля. Вдруг и пластик так спрессуется.

— Возможно. Но пластик — не такое старое изобретение. Мы не знаем, что произойдет с ним даже через 300 лет. Мы даже не уверены, что через 1000 лет он разложится. Но расценивать пластик как к запасы — это правильно.

Нельзя отказаться от мусора вообще. Но его можно превратить в легко добываемый в будущем ресурс.

Есть такая отличная штука, как закрытые полигоны: огромные бетонные бочки, в которые складывают пластик разного вида, того, который мы еще не научились перерабатывать. Это раздельный сбор на максималках. Когда научимся перерабатывать всё, будем брать мусор из этих полигонов.

А твоя идея про неоуголь из пластика не маргинальная. Прости, но Вернадский тебя в этом переплюнул. На заре космонавтики он, как и многие, задавался вопросом: зачем мы, люди, вообще есть? Вернадский называл Землю Геей, судил о ней как о живом существе. Есть бактерии, есть люди, а есть Гея. Масштабы меняются, суть остается. Он выдвинул полушутливую идею, что биосфера, как и всё живое, тоже стремится к размножению. И люди — это попытка биосферы размножиться на другие планеты. Так что Илон Маск с его марсианскими проектами — это воплощение полового влечения биосферы, возможно, сказал бы Вернадский.

— Поперхнулась сейчас. А у тебя есть свои фантазии по поводу будущего жизни на Земле и вообще планеты?

— Очень много фантазий и надежд специалистов по устойчивому развитию связано с технологической сингулярностью. Мы надеемся, что появится искусственный интеллект, который поможет нам разобраться с накопленными знаниями.

Сейчас у нас нет энциклопедистов в средневековом смысле, нет людей, которые знают всё, чего добилась наука. Информации стало слишком много. И объять всё это мозгом одного человека нереально, для этого и нужен сверхинтеллект, ИИ.

— Как это поможет улучшить экологическую ситуацию?

— Многие современные технологии несовершенны. И все знания для их апдейта у нас есть. А вот возможности собрать их в одном месте и воплотить — нет. Мозгов не хватает. Если ИИ справится, то, например, мы узнаем, как апгрейднуть производства, загрязняющие окружающие среду. Чтобы они работали лучше, производили больше, а загрязняли меньше. Окружающая среда имеет свойство восстанавливаться, но ее нельзя постоянно испытывать.

Возьмем резинку для волос [Артем достает резинку и кладет на стол]. Вот есть привычные для человечества условия — резинка лежит посередине стола, всё клево. Есть точки, до которых она может максимально растягиваться в разные стороны. Берем температуру. Нам комфортно при 22 градусах, 35 — это предел зоны комфорта. Мы можем существовать и при 40 градусах, но нам уже так себе. Можем растянуть резинку до 10. Тоже выживем, но довольно прохладно. Что происходит, когда мы пытаемся растянуть резинку дальше приемлемых точек? Она может порваться и отлететь в другую часть стола.

Так же и с глобальной экосистемой. Если мы разрушим существующую, то мы умрем. Образуется новая экосистема, с неприятными нам характеристиками, и на нашем месте появятся организмы, которым будет комфортно при тех же 50 градусах. А вернуть экосистему обратно будет уже нельзя, как и нас. Именно поэтому растягивать наше влияние на экосистему можно до пределов ее самовосстановления.

Некогда легкий способ заработка — майнинг — негативно влияет на окружающую среду. Исследователи выяснили, что для поддержания блокчейн-сети биткоина каждый год расходуется 45,8 терраватт-часа электроэнергии. Это значит, что ежегодно в атмосферу выбрасывается около 22 мегатонн углекислого газа. Столько же СО2 выбрасывает Шри-Ланка.

Уже есть водомерки, которые жрут пластик.

В океане, на «мусорном континенте», развивается новая жизнь. Но она никак не коррелирует с нами.

А нам нужно, чтобы экосистема вокруг менялась как можно меньше, при этом продолжая развиваться. Искусственный интеллект позволит все четко просчитать и снизить давление на экосистему, вернуть ее в приемлемые рамки.

— А что, если не экосистему сохранять, а делать из людей мутантов, чтобы у нас, как и у цианобактерий, белок не денатурировал при 65 градусах? И пусть себе планета нагревается. Мы будем теми организмами, которым и при 50 градусах хорошо.

— Это долго. Окружающую среду мы меняем настолько быстро, что наш вид не успевает эволюционировать. Люди еще даже к большим городам не привыкли, что говорить про 60 градусов тепла.

Почему сейчас так много психических расстройств, депрессий? Потому что наша психика сформировалась в малых сообществах открытых саванн, где в племени примерно 50 человек.

Мы в среднем и можем поддерживать 50 постоянных контактов, а живем в многомиллионных городах, отчего постоянно испытываем стресс. Сколько времени прошло с момента выхода из саванн? Много. А мы всё еще не адаптировались. Боюсь, если дальнейшее производство будет идти с намеченным ритмом, то у нас не найдется 7—8—100 тысяч лет, чтобы адаптироваться. Есть от силы 20–30 лет.

— Пусть рыбы едят пластик, бактерии — нефтяные пятна, мобилизуем все силы! А мы будем экстренно мутировать!

— Скорее, будем делать всем CRISPR, это гораздо круче, чем мутагенез. Мутагенез — это когда надо изменить маленький кирпичик в стене, а тебе предлагают ее полностью снести и построить новую. И не факт, что получится хорошая стена. Тонкие генетические манипуляции надежнее. Но эксперименты на людях пока считаются неэтичными и запрещены.

— А ты сделал бы своему ребенку CRISPR?

— Да. Если я пойму, что можно сделать его жизнь лучше, допустим, ускорив ему регенерацию тканей, то сделаю это. Он будет резаться, а у него всё сразу будет заживать. Но если ребенок захочет сделать себе, например, шрамирование, ну, вдруг будет мода такая, а у него ничего не получится, я попрошу у него прощения.

— Может, лучше подправить ему что-нибудь, чтобы он пластик ел? Чтобы все пластик ели! Кто-нибудь из ученых думает, как перестроить пищевую систему человека, чтобы мы могли переваривать упаковку?

— Маловероятно. Слишком многое нужно поменять. В теории можно подобрать симбиотические микроорганизмы, заселить их в кишечник и заставить растаскивать полимеры на части, но не думаю, что выйдет. У нас к родному микробиому еще вопросов хватает.

— Ладно, раз этот путь пока заказан, а я всё еще озабочена будущим планеты, продолжу предлагать варианты. Что, если просто запускать мусор в космос? Проверим бесконечность космоса на прочность. Плюс, возможно, мусор — это единственно ценное, что у нас есть, маркер, по которому инопланетяне нас опознают.

— Во-первых, дорого. Посчитай, сколько стоит запустить ракету с небольшой нагрузкой и какие у нас объемы мусора.

Во-вторых — куда? Про это вроде была серия в «Футураме». Люди запустили огромную мусорную ракету в космос, спустя время она вернулась.

Некоторые фантасты предлагают запустить мусорную ракету на Солнце. Окей. Но что будет происходить там? Как на это отреагирует ионосфера? Вдруг она начнет разогреваться? Температура на Земле повысится, выделится весь метан, находящийся в вечной мерзлоте, и мы получим еще больший парниковый эффект. Начнется засуха, голод, войны за воду, климатические беженцы появятся на территориях, пригодных для жизни, а этих территорий будет мало, снова войны.

Итальянская компания Kloters выпускает хлопковые футболки RepAir, которые очищают воздух от загрязнений. В кармане каждой футболки находится специальный фильтр размером с открытку. К нему не присоединены никакие провода и его не нужно заряжать. Польза фильтра доказана, а само изобретение запатентовано. Одна такая футболка устраняет вред двух автомобилей.

Как вариант, можно запустить корабль с мусором на Луну и сделать там временные свалки. Но есть одна неявная угроза: в случае ошибки мы можем запереть себя на Земле.

Вокруг Земли уже сейчас с огромной скоростью летает космический мусор: обломки спутников и космических аппаратов. Этот мусор пробивает всё. И если наша ракета сломается на орбите, мусор рассыпется — всё, прощай космическая эра, мы не сможем вылететь с Земли. Наши космические корабли будут попадать под мусорный обстрел.

Вывод — перерабатывать мусор. Чем больше мы будем перерабатывать и использовать заново, тем лучше.

— И стать экофрендли-френдли? К каким экологическим трендам стоит приглядеться, чтобы помогать планете и не превратиться в сумасшедшего, который хочет размозжить голову каждому, кто несет полиэтиленовый пакет?

— Сейчас есть мода на «нулевые» дома, то есть дома, с помощью которых можно снизить потребление электроэнергии до 0 и даже ниже, то есть начать продавать свою энергию. Самое простое — солнечные батареи на крыше. Поинтереснее — геотермальные установки, работающие за счет тепла Земли.

В двух словах: чем глубже, тем выше температура. Поэтому, чтобы это заработало, нужно пробурить скважину, вставить трубу со специальным раствором, у которого маленькая температура испарения, и небольшой турбинкой. Жидкость внизу испаряется, образуется пар, он вращает турбинку генератора — всё, электричество есть. Поднимаясь к поверхности, пар охлаждается, конденсируется и опадает вниз. Получается простой цикл.

— А жидкость не влияет на почву или воздух?

— Она запаяна в трубу и никуда не выходит. Такие установки есть в Италии, Германии, у нас на Камчатке тоже есть, только большие. Изначально это дорогая технология, но она окупается, потому что это возобновляемый источник.

Концепция «нулевых» домов — это концепция зданий, которые не берут ничего лишнего и, наоборот, готовы вливать энергию. Избыток энергии владельцы домов могут отдавать соседям или кому-то еще.

С помощью этих технологий можно снабжать энергией небольшой город.

— А если я простой человек и в ближайшие дни не могу выкопать скважину и отапливать свой микрорайон теплом ядра Земли?

— Ты можешь меньше потреблять и более осознанно подходить к тому, какие товары покупаешь.

Есть такой эколог Алан Аткиссон, он один из тех, кто придумал маркеры устойчивого развития. Самый распиаренный из них — зеленый след — количество земли, которое понадобится человечеству, если все будут жить, как ты, с твоим уровнем потребления. Скажем, для России, это 2,5 Земли. Если мы говорим про Америку, то 7. Если будем жить, как филиппинцы, то всего лишь 0,7 Земли. Если как племена, то и вовсе 0,3.

Но не нужно воспринимать племена как выход из положения.

Нужно покупать не много плохих вещей, а мало качественных.

— Дорого!

— У Терри Пратчетта есть отличный пример на эту тему. Вот, говорит Пратчетт, богачу и бедняку нужно купить ботинки. В год богач может потратить на ботинки 50 золотых, бедняк — 10 золотых. Дорогие ботинки прослужат пять лет, дешевые — год. Каждый год бедняк покупает новые ботинки и за пять лет тратит те же 50 золотых, что и богач.

Итоговое воздействие: одна пара ботинок и пять пар. При этом в дешевой обуви людям некомфортно, потому что те часто рвутся и протекают. А у богача всегда ноги в сухости и тепле. Так что чем больше у нас качественных вещей и чем выше срок их служения, тем лучше для природы.

— А каким модным экотрендам лучше не следовать?

— Лучше не покупать бумажные стаканчики и не выкладывать фотографии с ними в инстаграм, чтобы не популяризировать глупость.

Поверхность бумажных стаканчиков покрыта очень тонким пластиком, который разлагается на микропластик — он хуже, чем просто кусок пластика. Микропластик попадает в воду, его все едят, а животные не умеют его правильно выводить.

То есть этот пластик просто накапливается, и уже мы, кушая, например, рыбу, едим ее с микропластиком внутри, который тоже в нас оседает.

Южноафриканская компания Smokey Treats планирует выпускать экосигареты. Для людей они будут вредны так же, как классические, а для природы — нет. Фильтры экосигарет сделаны из древесной массы, так что выброшенный окурок быстро разложится.

С этим микропластиком вообще в последнее время большие проблемы. Некоторое время назад человечество, казалось, нашло идеальный выход: перерабатывать пластик и делать из него одежду, но от нее при стирке отслаивается микропластик и тоже просачивается в воду. Так что лучше покупать качественные вещи из натуральных материалов.

— А их очень любят вегетарианцы! И правильно делают. Известно, что они сейчас больше всех помогают экологии. Но насколько дорого обходятся планете российские вегетарианцы? Бамбуковые щетки у нас на деревьях не растут, авокадо тоже.

— Да, это вопрос углеродного следа. Если говорить про то, как быть более экофрендли, — потреблять локальные продукты. Потому что их везли недолго, и у них очень низкий углеродный след, то есть очень мало СО2 выделилось, чтобы доставить их от производителя до нас.

Если вегетарианец не ест мясо, зато ест орешки из Южной Америки, то он улучшению экологической ситуации не способствует. Чтобы он посыпал орешками свой завтрак, в атмосферу выделилось огромное количество СО2.

Но мода на вегетарианство — это хорошо. Здорово, если вегетарианцев станет больше. Однако если сказать: «Так, дружочек, теперь ты ешь мясо два раза в неделю максимум. Всё остальное время ешь растительную пищу, потому что так мы снизим антропогенную нагрузку на экосистему», все начнут бунтовать.

На мой взгляд, тут нужно поступать, как поступили офицеры с матросами, когда пытались вылечить тех от цинги. Известно, что многие матросы гибли от цинги, а от нее спасала квашеная капуста. Но матросы квашеную капусту не любили. Тогда офицеры сделали так, чтобы квашеная капуста была в рационе только у офицеров. И все матросы, посчитав эту еду элитарной, по прибытии в порт стали непременно ее заказывать.

Желание быть похожим на элиту — движущая сила идей. Так что сексуальный серфер-вегетарианец, который пьет молоко из кокосов с помощью металлической трубочки, помогает планете больше, чем безумный и неприглядный экопроповедник.

— Из металлической трубочки? То есть еще стремиться к нулю отходов?

— Я не очень верю в концепцию zero waste, но стремиться к уменьшению отходов, конечно, нужно. Не призываю всей семье пользоваться одной зубной щеткой, но призываю хотя бы не менять каждый год айфон, потому что это уже излишнее потребление. Знаешь, сколько чистой воды было затрачено, чтобы произвести наши с тобой айфоны? Дохремиллион литров. Для любого производства нужна вода. А чистой пресной у нас не так уж и много. Поэтому выкидывать рабочую технику только из-за моды неэкологично.

Хотя речь не только о технике, обо всем. Мы покупаем новую футболку, потому что старая надоела, новую сумку, потому что надо дополнить образ — и снова тратим пресную воду. Пресную!

— Покупать самое необходимое и затем похоронить эти вещи в своей могиле? А лучше сжечь. Ну, что можно сжечь. Кстати, рассматривают ли ученые вводить в обиход удобрения из людей?

— В мире очень много удобрений. Делать человеческое — не очень энергоэффективно.

— Но тела занимают много места, а так можно хотя бы посыпать прахом морковку.

— Люди плохо горят. Чтобы сжечь тело, нужно потратить много энергии. Так что лучше закапывать. Проходит 20 лет — и кладбище можно заново использовать.

Нет строгой необходимости удобрять землю людьми, потому что у нас много коров, чей навоз попитательнее.

Хотя если есть дармовой источник тепловой энергии, то можно и сжигать. На Земле есть несколько вулканов, которые не затухают. Эрта Але в Эфиопии, например. Это такое огромное озеро лавы, в которое вполне можно скидывать трупы.

— А сбрасываться с горы экологично? Просто среди моего окружения всё больше людей, которые хотят закончить именно так.

— Почему нет? В горах очень мало источников полезных микроэлементов, так что, пожалуйста, можно кинуться при желании. Загрязнять горы, конечно, плохо, там ведь ничего не разлагается, потому что очень холодно. Но если умирать ниже линии снегов, где тело разложится, то нормально.

— Судя по твоим лекциям, главная проблема сегодня — перенаселение. Как я поняла, на твой взгляд, феминизм может эту ситуацию поправить. Поясни, пожалуйста.

— Чем больше людей, тем больше антропогенное воздействие на планету, тем больше вероятность, что мы получим безжизненную планету, как в «Кин-дза-дзе». На мой взгляд, самое хорошее, что мы можем сделать для нашей планеты, — снизить темпы роста населения.

Иначе возникнет новый эволюционный пузырь. Он уже возникал перед эпохой великих географических открытий. В то время в Европе был огромный уровень населения, люди уже не могли прокормиться. Открыли Америку — туда хлынул поток людей, и популяционный пузырь рассосался. Но еще одной Америки нет.

Немецкая компания nat-2 выпускает кроссовки из переработанных материалов и отходов с добавлением пластика. Уже создана обувь на основе кофе, сена, кукурузы, камня, грибов, рыбы и непищевого молока. Новинка компании — кроссовки из бычьей крови.

Популяция должна выйти на плато. Сейчас нас 7,5 миллиардов. И если мы остановимся хотя бы на 8–9 миллиардах, скорее всего, мы сможем справиться, и наша экосистема не сломается. Если же, согласно моделям МИР-3, население перевалит за отметку 11 миллиардов, то всё пойдет вразнос, и уже ничего нельзя будет остановить.

Короче, люди должны рожать меньше. Если кто-то хочет большую семью, то ему лучше брать детей из детских домов.

Но вернемся к вопросу. Демографическая политика «одна семья — один ребенок» в Китае уже закончилась, но люди по-прежнему рожают мало. Почему? Женщины почувствовали прелесть жизни без детей. Когда нет оравы малышей, женщина может потратить свое свободное время на себя: на образование, самореализацию, науку, карьеру, воплощение своих мечтаний, и это классно. И это феминизм. Чем меньше женщин будет вовлечено в бесконечный процесс деторождения, тем лучше для планеты.

— Подожди, то есть демографическая политика России сегодня антиэкологична?

— Это специфика нашей страны. Для таких огромных пространств у нас уровень населения очень низкий. И это огромный соблазн для мигрантов. А это уже политика. Если бы миром правили экологи, то они спокойно заселяли бы Россию людьми из других стран. Потому что для эколога важна концепция: сколько людей может прокормить территория без ущерба для здоровья своих экосистем, столько там и должно жить.

Но экологи не правят миром. И ладно Россия с ее низким уровнем населения, сейчас в мире есть много регионов с повышенным уровнем, и там вообще беда. Там низкий уровень образования и социальной культуры.

Издревле люди на этих территориях рожали много детей, но многие из них и умирали, не достигнув детородного возраста. А теперь, с приходом европейской медицины, почти все дети выживают и вырастают. И они тоже много рожают. Затем этим людям не хватает пищи.

Благотворительные организации собирают деньги на то, чтобы в африканский город доставили чистую воду, еду и т. д. Доставляют. Там становится много еды, всё хорошо. Люди продолжают рожать. Но дотационная программа закончилась. Детей много, бедность умножилась. Так что многие благотворительные программы плодят бедность. И сейчас, спасая 20 человек, они в будущем обрекают 200, 2000, 20 000 человек на страдания.

— Скользко…

— Да, здесь вопрос этики. Но единственный адекватный путь, который я вижу, чтобы разрядить этот пузырь, — феминизм, образование и обмен технологиями, чтобы люди учились самостоятельно улучшать свою жизнь. Это бомбически.

Но сейчас что происходит, например, в Танзании? Я туда езжу в экспедиции, так что видел воочию. В Танзанию приехали немцы, а у них уровень экологической осознанности очень высокий, и они стараются всех до него подтягивать. Так вот немцы сказали: «Ага, у вас нет света. Мы вам построим солнечную электростанцию, и у вас в городе всегда будет свет. Вы сможете заниматься в школах, вечером делать уроки, смотреть онлайн-курсы, Кембридж закончить, весь мир для вас будет открыт».

Немцы всё сделали, уехали, но через несколько месяцев всю эту электростанцию местные разобрали на маленькие блоки себе по домам. И теперь в каждом доме есть свой блок солнечной панели, который заряжает их телефон. Света как не было, так и нет. И это всё из-за уровня культуры.

Нужно работать с осознанностью. Образование и мода — вот что может сработать. Мода на феминизм, образование, вегетарианство, экофрендли, ноль отходов.

И еще можно действовать через стыд. Если звезда выйдет на красную дорожку в меховой накидке, ее зачмырят. И ни одна звезда так не сделает. Надеюсь, это когда-нибудь дойдет и до людей, которые покупают шубы ради мнимой красоты. Я понимаю, когда ты едешь на Ямал. Там правда очень холодно, даже в современных куртках. Но если ты живешь в средней полосе и едешь в Грецию на «шубинг» (греки даже слово придумали для этого — «шубинг» — шопинг за шубами), то ты чмо. И если этих людей в шубах, людей с одноразовыми стаканчиками и пластиковыми трубочками, бесконечными пакетами будут стыдить, просто говорить «что ты себе позволяешь?», тогда мода на всё это, привычка жить так уйдут в прошлое.

Поэтому об этом надо говорить. У нас огромная страна, но люди, ее населяющие, почти ничего не знают о том, что человечество идет по пути устойчивого развития и пытается сберечь нашу планету, чтобы внуки не ходили в скафандрах. Не знают и о том, насколько мы все влияем на окружающую среду.

Человечество уже стало геологической силой, то есть мы действуем как огромные явления природы вроде землетрясений. Наши технологии дошли до того, что мы можем запороть себе планету.

Хватит ли ума не запороть — открытый вопрос.

— Это всё верно, но не так просто купить даже еду без пластиковой упаковки, купить экоигрушку ребенку — просто невозможно.

— Здесь уже дело в бизнесе. Чтобы он был осознанным, нужно поднимать уровень культуры бизнесменов. В Нидерландах, например, его поднимали гигантскими штрафами. Огромными. Так что всем было выгоднее стать экофрендли. И стали, теперь у них всё классно. То же и в Германии. Рейн был помойкой. В XX веке по этой реке ходить можно было. Немцы ее очистили, ввели огромные штрафы и следили за соблюдением новых законов.

Специалисты из британского аналитического центра Autonomy выяснили, что переход на четырехдневную рабочую неделю может помочь человечеству в борьбе с глобальным потеплением. Негативнее всего на атмосферу влияют выхлопные газы. Если же работники будут реже выезжать в офис, их автомобили станут меньше влиять на атмосферу.

По словам ученых, чтобы поправить ситуацию, учитывая количество производства и уровень загрязнения, рабочая неделя должна быть и вовсе меньше 10 часов в неделю.

В России, пока у нас высокий уровень коррупции, это вряд ли сработает. Ты можешь сколько угодно быть неэкофрендли и откупаться или, наоборот, быть сколько угодно френдли, но быть задушенным штрафами. Когда изменится подход к стимулированию экофрендли-бизнеса, всё заработает. И, надеюсь, упаковка будет не из пластика, а из водорослей.

— А если мода и образование не поспеют, какими проблемами, на твой взгляд, будут заниматься экологи далекого будущего, вот те, на чей век не хватит?

— Экологи будущего будут пытаться создавать искусственные экосистемы, такие города «под куполом».

Снаружи радиоактивная пустыня — а у тебя всё хорошо. Первый эксперимент был проведен в 90-х годах. Тот город назывался Эдем.

Но эксперимент провалился, потому что ученые не просчитали некоторые вещи. Они не совсем рассчитали, как кислороду возвращаться обратно в нужных количествах. И самое смешное, что они не рассчитали — у них деревья начали падать. Почему? Не было ветра. Ветер постоянно упражняет деревья, с его помощью они укрепляют с разных сторон свои ткани.

И вот подобные тонкости экологи изучают и будут изучать, потому что такие экосистемы — спутники не только мрачного варианта будущего. Если всё пойдет хорошо, то, когда мы начнем заселять Марс, колонизация, скорее всего, начнется с куполов жизни, закрытых экосистем. Это то, с помощью чего мы сможем заселить другие планеты. Главное — не налажать.

Источник

Глобальное потепление, или Почему антропоцентризм разрушает цивилизацию

Природа динамична, и каких-то десять тысяч лет могут изменить климат до неузнаваемости. Наша цивилизация зависит от этого: крупнейшие города находятся на берегах, а огромное и всё растущее население планеты нуждается в пище и древесине. Однако мы изменяем климат гораздо быстрее природы, и это нам отнюдь не на пользу. Геолог Илья Фомин разбирается в причинах и последствиях глобального потепления.

Глобальное изменение окружающей среды происходит непрерывно. Ещё пару десятков тысяч лет назад почти вся территория современной России была покрыта либо ледниками, либо тундрами и степями. Любителям лесных прогулок пришлось бы ехать на Сахалин и в Приморье, а сейчас леса занимают большую часть России от юга до севера.

За последние тысячелетия природные зоны не раз смещались и определялипути миграции древних народов. С тех пор цивилизация стала одной из главных сил на планете. Люди многократно ускорили процессы изменения природных зон вырубкой лесов, распашкой степей, осушением болот и искусственным орошением.

Экономическая деятельность требует планирования, и чем на больший срок, тем лучше. Нестабильность погоды и изменение климата ведёт к издержкам транспорта, сельского хозяйства и промышленности. Риски новых расходов повышают цены для конечных покупателей — то есть для нас.

Если даже прогноз погоды на сутки-другие часто ошибается, что говорить о предсказании изменений климата? Научные модели и ненаучные убеждения разнятся от откровенно апокалиптических сценариев до показного равнодушия Дональда Трампа, не верящего в изменения климата. Кто прав и кому верить?

В первую очередь стоит доверять наблюдениям. То, что средняя температура на планете стабильно повышается на фоне всё возрастающего количества углекислого газа в атмосфере, однозначно связано с промышленной революцией. Даже солнечная активность все последние десятилетия находится на низком уровне. Эти процессы фиксируются десятилетиями и потому не зависят от перемен погоды и других колебаний.

Как работает климат?

На климат влияют:

• количество парниковых газов в атмосфере,
• солнечная активность (тепловой поток),
• отражательная способность планеты (альбедо).

Плюс в рамках геологического времени влияют:

• расположение континентов и горных хребтов,
• их форма и размеры,
• схема морских течений.

Жизнь и цивилизация в привычном виде возможны в узком диапазоне температур — меньше 100 °С.

Хотя и говорят, что плохие климатические условия способствуют развитию общества, но все древние цивилизации возникли в низких широтах, благоприятных для сельского хозяйства, а все племена высоких широт не продвинулись дальше начала бронзового века.

Температура на поверхности нашей планеты почти целиком зависит от Солнца — даже в самую жаркую погоду ночью холоднее, чем днём. Если бы наше светило внезапно исчезло, температура на Земле упала бы до −240 °C. Тепловой поток из земных недр не может поддерживать температуру на поверхности на нужном уровне.

Если бы у Земли не было атмосферы, благодаря одному солнечному теплу средняя температура её поверхности составляла бы −15 °C. Такая планета для нас была бы не очень комфортна — примерно как Луна сейчас, с перепадами от −173 до +127 °C. Парниковый эффект земной атмосферы не даёт теплу рассеиваться, поднимая температуру до +15 °C и, что даже важнее, выравнивая её по земному шару — разница температур между самой жаркой пустыней и ледниками Антарктиды не превышают 150 °C.

Величину парникового эффекта определяет способность газов атмосферы удерживать тепловое (инфракрасное) излучение: кислород и азот его легко пропускают, а метан, водяной пар, углекислый газ и закись азота — поглощают и нагреваются. Эти физические свойства легко измеряются в простейшей лаборатории и определяются самой природой вещества.

Бессмысленно сомневаться, существует ли парниковый эффект. Да, он есть, и он поднимает температуру до приемлемого для жизни уровня. Слишком плотная для тепловых лучей атмосфера сделает нашу планету непригодной для жизни. Как, например, на Венере, где чрезвычайно плотная атмосфера разогревает поверхность планеты до +477 °C.

Устойчивая система ветров и морских течений сглаживает разницу температур между экватором и полюсами и между временами года. Пассаты и западные ветра используются с начала эпохи Великих географических открытий для ускорения и удешевления рейсов судов. Благодаря Гольфстриму в скандинавских странах можно жить и заниматься сельским хозяйством. Глобальные перестройки морских течений в относительно далёком (2,7 миллиона лет назад) прошлом могли приводить к масштабным покровным оледенениям.

Парниковые газы не только попадают в атмосферу, но и удаляются из неё. Метан разлагается в ходе многоступенчатых химических реакций. Закись азота поглощается растениями и поступает назад в атмосферу в результате почвенных процессов. Азотистые удобрения — один из главных источников этого газа в атмосфере. Повышение их эффективности не только снизит поступление парниковых газов, но и уменьшит затраты сельского хозяйства. Углекислый газ поглощается растениями, растворяется в океанической воде и в виде карбоната кальция идёт на строительство экзоскелетов моллюсков, кораллов и фораминифер — свободно плавающего планктона.

Далеко не весь карбонат, связанный в ракушки, выводится из оборота. Эти раковины растворяет вода, особенно в зоне прибоя. Только тот карбонат, который на мелководье был быстро изолирован от вод Мирового океана, будет «вычтен из бюджета». В глубоких водах, ниже критической глубины карбонатонакопления (или лизоклина), весь карбонат растворяется практически моментально из-за высокого давления и общего количества растворённой углекислоты. Концентрация углекислоты в воде повышается, а это способствует растворению кальцита и арагонита — двух главных минералов карбонатных раковин. Около 40 % морского дна находится глубже критической глубины карбонатонакопления, поэтому только жизнь на мелководье эффективно связывает и удаляет углекислоту.

Растения и фитопланктон связывают углекислый газ и вырабатывают кислород. Распространение фотосинтезирующей жизни в архее и протерозое вызвало одни из самых суровых оледенений, когда значительная частьпланеты или даже вся Земля оказалась покрыта льдами. Растения первыми покорили и сушу, поглощая колоссальные количества углекислого газа. Это привело ещё к одной суровой ледниковой эпохе. Возникшие в то время крупнейшие залежи каменного угля дали название каменноугольному периоду.

Глобальные похолодания приводили к покровным оледенениям, а снег и лёд великолепно отражают тепло и свет. Поскольку парниковые газы поглощают лишь часть излучения (а не отражают, как часто пишут), планета теряет больше тепла. Если отражающая способность планеты (альбедо) растёт, температура только понижается.

Альбедо повышают не только льды, но и облака и некоторые газы. Есть даже предложения управлять климатом и контролировать глобальное потепление, меняя состав верхних слоёв атмосферы. Одним из главных светоотражающих газов является диоксид серы. Именно он ответственен за понижение температуры после крупных извержений вулканов (например, Тамбора и Кракатау). Резкое похолодание вызывает неурожай и голод.

По одной из гипотез, крупное извержение в Южной Америке привело к Малому ледниковому периоду, закончившемуся Смутой в России.

Сейчас в прессе нередко мелькают обсуждения возможности и последствийизвержения вулкана Йеллоустоун.

Диоксид серы удаляется из атмосферы вместе с осадками. Кислотные дожди, возникающие при его реакции с водой, вредят урожаю и здоровью людей и крайне негативно сказываются на всей живой природе. Кроме того, они растворяют карбонаты, при этом выделяется парниковый углекислый газ. Поэтому надеяться на извержение вулкана для решения проблем с климатом не стоит. Да и в среднесрочной перспективе любые вулканические извержения увеличивают содержание углекислого газа.

Многие источники парниковых газов хорошо известны, но есть и те, о которых до недавнего времени никто не подозревал. Только недавно обнаружили, что отступление глобальной мерзлоты на дне Северного ледовитого океана приводит к таянию газогидратов и выделению больших количеств метана — важного парникового газа. Те же процессы протекают и на поверхности суши.

Климат — крайне сложная и многофакторная система. Систематические записи ведутся только последнюю пару столетий, а полноценные наблюдения появились лишь с началом космической эры. Пока данных слишком мало, чтобы наверняка понять все взаимосвязи в этой глобальной системе. Мы знаем только взаимосвязи некоторых факторов по отдельности. Но и этого достаточно, чтобы утверждать, что повышение средней температуры на Земле связано с повышением содержания углекислого газа.

При чём тут люди?

Люди изменяют природу едва ли не быстрее и эффективнее любого вулкана или цунами. Что бы ни говорили о наших прекрасных и мудрых предках, живших в гармонии с матушкой-землёй, даже крохотные первобытные племена уже меняли ландшафт и биоценозы огромных территорий. Это легко доказать с помощью пыльцевого анализа для территорий, где точно известно время прибытия людей. Например, сразу после заселения Новой Зеландии местные аборигены-маори огнём сократили площадь лесов с 80 до 15 %. Только потом другие растительные сообщества восстановили площадь лесов до половины территории страны, что всё равно гораздо меньше, чем было. Уничтожение лесов запускает комплекс других процессов — деградацию почв и интенсивную эрозию.

За 12 тысяч лет, прошедших с момента появления сельского хозяйства и социального расслоения, площадь лесов на Земле уменьшилась почти вдвое — на 46 %. Радикально сократился ареал крупных диких животных, скажем львов, когда-то живших на Кавказе. На грани вымирания и многие другие животные, например сайгаки и леопарды. Влияние человека тут неоспоримо. Несколько сложнее установить роль человека в вымираниимамонтов и прочей четвертичной мегафауны, начавшемся 120 тысяч лет назад (как раз тогда люди стали расселяться).

Современные исследования утверждают, что количество видов растений и животных на Земле в последние века стремительно сокращается.

Почему массовое вымирание происходит именно сейчас?

Численность древних человеческих сообществ регулировалась войнами, эпидемиями, голодом и смертью — теми самыми четырьмя всадниками Апокалипсиса. Успехи доказательной медицины XIX–XX веков, от гигиены родов до пастеризации и вакцинации, привели к тому, что население выросло почти в 8 раз, невзирая даже на мировые войны и отдельные эпидемии. Железная дорога и пароходы в XIX веке позволили бороться с неурожаем и голодом. XX век ознаменовал новую эпоху сельского хозяйства: тракторы заменили лошадь.

Популисты божественным провидением гарантировали: стоит только распахать землю, а уж дожди прольются и урожай вырастет. Уровень познаний в государственных и околонаучных организациях на рубеже XIX–XX веков был настолько низок, что подобные концепции становились основой аграрной политики. Но короткие сельскохозяйственные бумы заканчивались экологическими и экономическими катастрофами.

Интенсивная распашка прерий в 1920-х годах в США уже к началу 1930-х привела к пыльным бурям и опустыниванию. Сотни тысяч разорённых фермеров и колонистов были вынуждены переехать в другие штаты. Только спустя десятилетие, после экстренной разработки и внедрения мер защиты земель (лесополос и севооборота), земля начала восстанавливаться.

Спустя почти 30 лет СССР полностью проигнорировал опыт США. Освоение целины в Средней Азии, Поволжье, Сибири и на Дальнем Востоке в первые годы дало рекордные урожаи, но итог был тот же — опустынивание и пылевые бури. Закончилось это закупкой зерна в Канаде за нефтедоллары и эпохой дефицита.

Экспериментами в сельском хозяйстве в конце 1950-х отличился и Китай. Известен план уничтожения воробьёв и других мелких птиц, которых считали вредящими сельскому хозяйству. Спустя год-другой на полях расплодились гусеницы в таких количествах, что воробьёв пришлось закупать… в Канаде и СССР.

Подобные проблемы не обходят ни одну страну с большим населением. Десятилетия промышленного загрязнения Ганга вывели его в семёрку самых грязных рек — а ведь его воду используют для питья около полумиллиарда человек. Аналогичные проблемы были у европейского Рейна, и только целенаправленная межгосударственная политика исправила ситуацию.

Потребительское отношение к природе заложено в антропоцентризме

Установка «человек — глава природы» начинается в шаманских культах (впрочем, некоторые из них хотя бы признают некоторых животных равными по статусу человеку) и постулируется в «развитых» религиях:

«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею».

Философия продолжила утверждать антропоцентризм. Широко распространившиеся идеи гуманизма требовали равенства людей и признания ценности жизни. Тем не менее гуманистическая этика и мораль ничего не говорили об отношении к окружающей среде — более того, она считалась средством достижения этого равенства.

Многие социологи считают, что предтечей современного капитализма была протестантская трудовая этика. Протестанты как в Европе, так и в Америке добивались больших экономических успехов, поставив во главу угла труд и некую выдержку из Библии о гарантиях прав рабочих. Но и эта этика ничего не говорила о защите окружающей среды.

Ранние социалистические движения, появившиеся на основе гуманизма и протестантской деловой этики, тоже подразумевали эксплуатацию природных ресурсов для достижения равенства людей. Знаменитая фраза Мичурина «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача» — квинтэссенция этого подхода. При формальном атеизме тоталитарные левые течения никуда не ушли от библейской формулы «человек — это владелец природы». Правые течения провозглашали то же самое, но не отказывались от религии. Даже для радикалов XIX–XX веков идея о том, что человек не венец творения, была чересчур смелой.

Вне зависимости от личных убеждений и отношения к проблеме глобального изменения климата люди приспосабливались и приспосабливали к себе планету. Панамский канал не был бы нужен миллионы лет назад, потому что тогда не было перешейка между Америками. Суэцкий канал не понадобится через миллионы лет. Ла-Манш возник 500 тысяч лет назад в результате катастрофического прорыва ледникового озера. И туннели под морским дном для железной и автомобильной дороги — это ответ на такое изменение климата.

План поворота сибирских рек для орошения земель в Средней Азии, который появился ещё до революции 1917 года, в СССР и России стал ответом на продолжающиеся глобальные изменения климата.

Аральское море — это подсоленное ледниковое озеро, оставшееся нам в наследство от эпохи ледников и мамонтов. Приток воды в него нестабилен, и потому ещё 500–600 лет назад это озеро существовало только в виде отдельных водоёмов. Потом уровень воды вновь существенно поднялся — но, когда началось экстенсивное развитие сельского хозяйства в СССР, он начал резко снижаться, так что объём озера уменьшился в 10 раз. Водозабор нарушил хрупкий баланс притока и оттока (испарения и просачивания воды в земные недра). Можно неоднократно пересматривать изменения его береговой линии за последние полстолетия.

Море высыхает быстрее, чем выходят новые учебники по географии!

Опустынивание — одна из ведущих проблем не только стран центральной Евразии, но и России, где за 15 лет из оборота выбыло 15 миллионов гектаров земель. Каждый год в пустыню превращается квадрат земли 100 на 100 км. Это не проблема где-то на горизонте неизвестно у кого, это проблема, которая касается каждого.

Мелиорация в СССР затронула не только пустынные регионы, но и болота. Только за четверть века, вплоть до распада страны, люди осушили более 3 миллионов гектаров болот. И если где-то это решало некоторые социальные проблемы, то в конечном счёте такой подход не особенно помог увеличить количество сельскохозяйственных земель. Зато сильно возросло количество лесных пожаров. За одно лето 2010 года сгорело более 100 населённых пунктов, а смертность по стране выросла на 17,5 %. Последние 10 лет большая часть пожаров случается в Сибири, их площадь достигает почти 100 тысяч гектаров.

Количество лесных пожаров, как и продолжительность пожароопасного сезона, увеличивается год от года по всему миру, и это напрямую связывают с процессами глобального изменения климата. Исчезновение травяного и древесного покрова ускоряет опустынивание. Кроме того, леса сами по себе влияют на климат благодаря отражательной способности и регулированию влажности воздуха. Тропические леса температуру понижают, в то время как северные способствуют более тёплым зимам. Именно поэтому уничтожение деревьев, например вырубка лесов в Бразилии, вызывает столько внимания.

При опустынивании, выгорании торфяников и лесных пожарах углерод, прежде связанный в органическом веществе, переходит в углекислый газ. Эти выбросы нужно прибавить к промышленным выбросам, которые, кстати, в прошлом году опять побили исторический рекорд.

Климатические беженцы

Краткосрочные изменения климата почти никогда не заканчиваются хорошо: ухудшение условий жизни, подорожание продуктов питания, потеря работы, вынужденная миграция. Пример тому — уже упомянутое высыхание Аральского моря. Недавно и ООН признала изменения климата фактором миграции. Трудовые мигранты из Средней Азии появились в том числе из-за проблем ведения сельского хозяйства и сокращения возможностей для животно- и рыбоводства на родине.

Подъём уровня Мирового океана угрожает существованию целых стран: в опасности Нидерланды, Бангладеш, Нигерия и другие. Кстати, в одном только Бангладеше населения больше, чем во всей России. Все эти люди будут куда-то переезжать. И любители побряцать оружием (к сожалению, такие есть и при обсуждении подобных вопросов) должны учитывать, что у этих стран армия будет, а страны, которую можно потерять, — нет.

Но ведь растения питаются углекислым газом, разве это не спасает?

Повышение концентрации CO2 действительно способствует росту растений, для которых он является основной «пищей». По экспериментальным оценкам, растения на суше поглощают почти половину выбросов промышленности. К сожалению, значительную часть подобных исследований справедливо упрекают в том, что их эксперименты далеки от реальных условий: например, в них сравниваются растения при одинаковой температуре. В ситуации, когда повышаются среднегодовые температуры, этот подход некорректен.

С ростом температуры многие растения сокращают количество устьиц (пор для газообмена). Так они уменьшают потери влаги — при том, что количество поглощаемого углекислого газа остаётся близким к прежнему. В краткосрочной перспективе повышение содержания CO2 может дать прирост зелёной массы. Но в долгосрочной (и не сбрасывая со счетов все остальные факторы) — растения будут эволюционировать в сторону… кактусов. Которые, в общем, погоды не делают — в прямом смысле этого слова.

Крайне оптимистичная недавняя публикация сообщает, что за последние 30 лет площадь лесов на планете выросла на 7 %.

Авторы разработали свою систему деления суши по типам растительности, что может давать свою погрешность — и они сами признают, что их результат отличается от всех других исследований.

Прирост лесов по большей части происходит за счёт европейской части бывшего СССР, Китая и Индии, где действуют запреты и строгие ограничения на вырубку.

Китай, впрочем, всю нужную ему древесину уже давно импортирует, в том числе и из российской Сибири. Лесозаготовки ведут к многочисленным пожарам, в абсолютном большинстве которых виноват именно человек — тот самый заготовщик леса. От пожаров гибнет в разы больше леса, чем от рубки. Другой проблемой является то, что в России фактически не требуют восстанавливать лесные угодья. А это то, что должно быть обязательно. Без целенаправленного восстановления начнётся заболачивание и рост сорного леса.

Обвинять Китай, США или Европу куда проще, чем признавать (и пытаться решать) проблемы лесного хозяйства в своей стране. Для сравнения: у крохотной Новой Зеландии территория лесных плантаций — 7 % площадистраны, а по экспорту леса-кругляка эта страна даже обгоняла Россию! Хотя если и «честно» учесть всю продукцию из дерева, Россия в разы опережает страну киви — но что могло бы быть при рациональном природопользовании?

Восстановление лесов на европейской части бывшего СССР обеспечивает значительную часть упомянутого в статье прироста. Оно связано с общим запустением, забрасыванием полей и промышленных объектов. Уберите человека — и в природе всё наладится! Независимо от личного отношения к СССР и его распаду нужно признать, что цена такого восстановления лесов крайне велика. Наверняка этого можно добиться и с меньшими затратами.

Помимо того, что для восстановления леса человечеству нужно куда-то отступить, отдать часть освоенных земель (пустыни зарастают не так быстро), для растений нужен не только высокий уровень CO2 в атмосфере. Нужен оптимум и по другим необходимым для растений условиям — температуре и влажности. Если глобальное потепление продолжится, то растений не хватит, чтобы «спрятать» куда-то углекислый газ.

Мировой океан и его уровень

Мировой океан — второй «потребитель» углекислого газа после лесов. Он поглощает около четверти выбросов, так что всё равно концентрация газа в атмосфере растёт. Поглощение CO2 делает морскую воду химически более кислой. Это угрожает всем морским обитателям от планктона до рыбы, которую едят и люди.

Один из самых чувствительных элементов морской экосистемы — кораллы, причём страдают они не только от углекислоты, но и, например, от перегрева. Только из-за одного прихода тёплой воды в Большом барьерном рифе погиблодо 30 % кораллов. Гибель кораллов, как и некоторого планктона, лишает океан организмов, связывающих углекислый газ в известняк. Кроме того, живой коралловый риф служит домом для множества других организмов — в том числе и тех, которых люди используют в пищу.

Чем меньше углекислого газа связывается в карбонаты скелетов и раковин морских организмов, тем кислее становится вода. Такая вода не только ускорит дальнейшее вымирание, не только не сможет принимать из атмосферы углекислый газ, но и начнёт растворять уже осаждённый карбонат. То есть количество CO2 будет только возрастать.

Другой проблемой является уровень Мирового океана. Недавний рекордконцентрации CO2 в атмосфере близок к показателю, который был несколько миллионов лет назад, когда уровень Мирового океана был на 10–20 метров выше современного. На протяжении последнего миллиона лет уровень углекислого газа был однозначно связан с уровнем Мирового океана, и нет оснований предполагать, что эта связь куда-то делась. Нас сохраняет инерция: нужно некоторое время, чтобы земной шар вошёл в равновесие с новым составом атмосферы. У нас ещё есть мороженое, но нужно торопиться, пока оно не растаяло.

Планета Земля и жизнь на ней существовали и в гораздо более жарком климате. Мы живём в одну из самых холодных эпох за последние полмиллиарда лет. Прошлые тёплые эпохи подарили нам, например, такой оборот речи, как «Москва белокаменная». Известняки Русской равнины накапливались глубоко под поверхностью моря. Море было и во времена динозавров: на части территории современной России 80 миллионов лет назад находился Поволжский архипелаг. Мы же живём в эпоху большой площади суши.

Суши может начать не хватать. Современная цивилизация привязана к морским портам и рекам, а много ли крупных городов в высокогорье? Подтопление суши даже на пару метров потребует переноса всей инфраструктуры. Те, кто живут в центрах континентов, заплатят ценами в магазинах.

Помогают ли модные технологии и подходы бороться с выбросами парниковых газов?

Возобновляемые источники энергии (солнечные панели, ветрогенераторы и ГЭС) сокращают выбросы в 30 и более раз даже с учётом производства. Такую разницу сложно списать на специфики подсчёта и манипуляции с данными. Дальнейшее улучшение технологий и более массовое производство может сократить выхлопы и отходы ещё сильнее.

Многие страны постепенно переходят на возобновляемые источники электроэнергии и ГЭС. Уже есть немало примеров стран, где эти источники являются основными, — среди них Австрия, Дания, Испания, Канада, Норвегия. В Дании, лидере возобновляемой энергетики, на долю ветра приходится более 40 % выработанной энергии, а к 2050 году стоит задача полностью отказаться от использования ископаемых видов топлива. Планка Евросоюза — 20 % к 2020 году.

Электромобили могут снизить выбросы в центрах городов и улучшить в них экологию. Это и повлияет на здоровье горожан в лучшую сторону и снизит затраты на их лечение.

В развитых странах, особенно в Скандинавии и Швейцарии, становятся популярны так называемые активные дома.

Энергосберегающие технологии и геотермальная энергия снижают расходы на отопление и электроэнергию, а сами домохозяйства становятся независимыми от централизованного энергоснабжения.

Запреты на использование одноразового пластика, которые сейчас обсуждаются и принимаются на всех или почти на всех континентах, позволят не только сократить количество мусора, но и радикально снизить выбросы — как при изготовлении, так и при переработке всего этого барахла.

Что можно сделать?

Люди заперлись в бетонных коробках с обогревом и кондиционером, а на работу ездят в машине с климат-контролем. Но это не значит, что люди теперь не зависят от окружающей среды. Им по-прежнему нужно есть, пить, одеваться и дышать. Почти всё это так или иначе связано с естественной средой. Это производство кислорода и питьевой воды, опыление сельскохозяйственных культур и даже выращивание растений для производства тканей.

Глобальное потепление и общее изменение климата — это реально наблюдаемый и статистически значимый факт. Единственное, в чём еще сомневаются, — это в его последствиях, хотя оптимистичных сценариев мало. Главная проблема точного прогноза — слишком сложное сочетание множества факторов и слишком малый период наблюдения, имеющийся в распоряжении современной науки: ещё 50–100 лет назад самого понятия парниковых газов просто не существовало. При дальнейшем изучении фундаментальных взаимосвязей в природе прогнозы станут точнее.

Современные развитые экономики становятся экономными, снижая издержки и количество производимого мусора; рост потребительской активности перестаёт быть первостепенной задачей правительств; автономные дома и удалённая работа снижают нагрузку на экологию. Но именно люди определяют, какое у них будет правительство и какие задачи оно будет решать. Самое важное — личная ответственность и понимание экологических проблем.

Сохранение природы и её восстановление не самоцель, это показатель того, что человек движется в нужном направлении для сохранения своей же среды обитания. В геологической летописи многократно были масштабные вымирания. Природа за миллионы лет восстановится — а человечества может и не стать.

 

Источник