С 1 июля в Эстонии вступила в силу новая, повышенная ставка налога с оборота, что сразу отразилось на ценах в магазинах. Продукты подорожали, и это стало особенно заметно при поездках в другие страны Европы — даже в Финляндии, которую раньше считали дорогой, теперь еда дешевле. Предприниматель Индрек Нейвельт считает, что дело вовсе не в магазинах, а в налоговой системе Эстонии.

На фоне подорожания продуктов набирает обороты общественное недовольство. Уже более 85 тысяч человек подписали петицию за снижение налога с оборота на продукты питания.

Премьер-министр и министр финансов пытались объяснить, почему это невозможно. Сначала заявили, что снижение налога не принесёт выгоды покупателям — мол, всю разницу присвоят себе торговые сети. Это заявление вызвало волну критики — по сути, власти показали, что не верят в рыночную конкуренцию.

Позже начались разговоры о том, что цены высоки из-за слишком больших торговых площадей. Премьер-министр даже ссылался на исследование Банка Эстонии. Но почему этим занимается именно центробанк, который должен сосредоточиться на денежной политике, а не на анализе магазинов?

Конкуренция в Эстонии и реальная ситуация

Да, в некоторых торговых залах действительно бывает малолюдно, но это не главная причина высоких цен. Важно другое — в Эстонии действует практически идеальная конкуренция. На рынке представлены как минимум семь крупных сетей: Coop, Selver, Maxima, Grossi, Prisma, Rimi и Lidl. Есть также более мелкие игроки и даже латвийская Depo, которая тоже продаёт продукты.

Каждая сеть имеет собственную стратегию, которая со временем меняется. В розничной торговле работают умные и активные менеджеры, которые ежедневно ведут борьбу за покупателя. Обвинять такую систему в картельном сговоре — неосновательно.

Если кто-то говорит, что снижение налога не приведёт к снижению цен, значит, он попросту не верит в рынок.

Что действительно влияет на цены

По утверждению министров, во всём виноваты сами торговцы и их якобы слишком просторные магазины. Однако давайте посмотрим на цифры.

В торговле применяется показатель расходов на аренду (occupancy cost), который включает плату за аренду, отопление, электричество и охрану. В Европе он составляет 4–8% от розничной цены. В прошлом году у Selver он был 6%, у Prisma — 8%. У Grossi, предположительно, ещё меньше.

Можно ли сократить эти расходы? Да, но это даст не более 1–2% экономии от цены. Гораздо больший вклад в стоимость товара вносит налог с оборота, который с июля составляет в Эстонии 24%. Это значит, что с каждого евро, потраченного в магазине, 19,4 цента уходит государству.

Для сравнения: в Финляндии налог с оборота на продукты — 14%, то есть всего 12 центов с евро. Разница — 7 центов. В Польше налог на еду вообще всего 5%. В среднем по Европе НСО на продукты составляет около 10%. Выходит, что продукты в Эстонии дороже минимум на 10% только из-за налоговой политики.

Налоговая система — основная причина дороговизны

Даже если предположить, что аренда торговых площадей слишком дорогая, в реальности именно налог делает продуктовую корзину такой дорогой. Рынок работает: магазины конкурируют, площади со временем сократятся — это произойдёт, как только закончатся текущие договоры аренды.

А вот налоговая система уже давно перегружена потребительскими налогами. Последнее решение правительства — отмена так называемого налогового горба и одновременное повышение НСО — ещё больше усугубило ситуацию.

Сейчас Эстония движется в направлении, противоположном европейскому. Мы становимся всё более радикальными в вопросах налогообложения потребления.

Если мы не хотим оказаться страной с самыми дорогими продуктами в Европе, нам нужно изменить курс. Начать стоит с пересмотра налоговой политики.

Руководитель Prisma: у многих жителей Эстонии нет денег даже на еду

Председатель правления сети Prisma Peremarket Илкка Алароту заявил, что экономический кризис и повышение налогов в Эстонии поставили людей в настолько тяжелое положение, что даже покупка самых необходимых продуктов стала для многих непосильной задачей. Об этом он рассказал в интервью финскому изданию *Helsingin Sanomat*, на которое ссылается *Ärileht*.

Полтора месяца назад *Ärileht* сообщал, что сеть Prisma Peremarket уже третий год подряд работает с убытками и продолжает функционировать исключительно благодаря финансовой поддержке финской материнской компании, которая ежегодно инвестирует в нее миллионы евро. В новом интервью Илкка Алароту описал ситуацию в Эстонии как критическую: у значительной части населения не хватает средств даже на основные продукты питания.

„Последний год, как и предыдущий, выдался крайне тяжелым. В Эстонии экономический спад продолжается уже свыше трёх лет, и только сейчас появляются первые признаки возможного восстановления экономики“, — заявил он.

Налоговая политика усугубляет кризис

Алароту отметил, что действия эстонского правительства только усложнили положение: „За это время несколько раз повышалась налоговая ставка с оборота (НСО), что лишь усилило финансовую нагрузку на людей“. Несмотря на чистый убыток компании в 2024 году в размере 3,5 миллиона евро, глава Prisma подчеркнул, что эти цифры нужно рассматривать в контексте долгосрочной стратегии.

„Мы построили пять новых магазинов Prisma и провели капитальный ремонт всех существующих. Эти инвестиции — часть нашей программы по возвращению к прибыли, которая реализуется согласно плану“, — пояснил он.

Падает покупательная способность

По словам Алароту, одна из главных проблем в Эстонии — это слабая покупательная способность населения. „Многие люди в Эстонии не могут позволить себе даже базовые продукты питания, не говоря уже о товарах повседневного спроса“, — констатирует он.

Особенно сильно это отражается на Prisma, поскольку в отличие от конкурентов, большая часть торговых площадей сети отведена под непродовольственные товары. „Это напрямую влияет на снижение уровня продаж“, — отметил он.

В результате изменений в финансовом поведении покупателей, эстонцы стали активно искать способы экономии, выбирать наиболее выгодные предложения, отказываться от дорогостоящих продуктов. „Люди в Эстонии выращивают овощи сами, реже покупают мясо и рыбу, а детей отправляют в школу с рюкзаками, купленными ещё в прошлом году“, — добавил Алароту.

Почему продукты в Эстонии дороже

Он также подчеркнул, что налоговая политика Эстонии сделала продукты питания в стране ощутимо дороже, чем в Финляндии. „В Финляндии ставка НСО на продукты на десять процентных пунктов ниже, чем в Эстонии. Поэтому еда в Эстонии стоит дороже, за исключением некоторых местных товаров“, — объяснил он.

Алароту не удивлён тем, что всё больше эстонцев ездит за покупками в Финляндию, где приобретают, в частности, масло, сыр и кофе.

Ценовая война Prisma

В условиях снижения продаж компания решила пойти на резкое снижение цен: „Мы начали активную ценовую борьбу. Например, детское питание и подгузники в наших магазинах сейчас на 30–40% дешевле, чем у конкурентов“, — сообщил он.

По словам Алароту, эта стратегия уже начала давать результаты: июнь и июль показали положительную динамику по продажам.

Почему в Эстонии нет массовых протестов

В завершение разговора Алароту поделился своим мнением, почему в Эстонии, несмотря на сложное положение, не проходят масштабные протесты против повышения налогов. „Менталитет в Эстонии иной. Люди здесь придают большое значение безопасности и подготовке к обороне. Для этого необходимы финансовые ресурсы, и было принято решение облагать налогами не заработную плату, а потребление“, — заключил он.

Правительство лжёт о налоге с оборота на продукты питания — мнение Райнера Рохтла

В своей статье председатель правления Coop Eesti Райнер Рохтла критически оценивает позицию правительства относительно повышения налога с оборота на продукты питания: он утверждает, что заявления властей основаны на ложных утверждениях и демагогии.

Самым болезненным, по мнению Рохтла, является утверждение правительства, что снижение налога с оборота на продукты питания не повлияет на конечную цену для потребителя, якобы на основании исследований. Однако, как отмечает автор, в Эстонии не проводился ни один анализ, касающийся влияния данного налога на рынок и цены.

Он называет демагогией обвинения правительства в адрес торговцев: мол, у нас слишком много торговых площадей и торговцы «жадны». Рохтла подчёркивает, что торговля в Эстонии — одна из наименее рентабельных сфер. Прибыль по годам удерживалась на уровне около 2 %, а с учётом удвоения налога доходность упала до 1,6 % у Coop, с падением прибыли более чем на 40 % по сравнению с 2024 годом, несмотря на то что Coop взяли на себя часть роста цен.

Он отмечает, что снижение налога с оборота на продукты вызывает широкий общественный резонанс: петиция в поддержку снизила налог уже собрала почти 100 000 подписей. Рохтла считает, что тема слишком важна, чтобы допускать ложь во время избирательной кампании.

По словам автора, крупнейшие сети, в том числе Coop, заявили, что снижение налога они отразят в ценах на продукты, распространяя выгоду среди потребителей. Вместо обвинений правительство должно выстраивать диалог с предпринимателями в поисках общих решений.

Рохтла приводит статистику: в июне розничные продажи в продуктовых магазинах упали на 4 %, что соответствует потере около 160 млн евро годовых. При этом запланированный доход от повышения налога примерно 80 млн евро сократился уже на 40 млн евро из‑за падения потребления. Это доказывает, что повышение налогов не только не приносит ожидаемой прибыли, но и на самом деле ведёт к обратному результату.

Автор подчёркивает, что эстонский рынок розничной торговли характеризуется конкуренцией и наличием как крупных, так и мелких игроков. Цены формируются спросом и рыночной экономикой, а налоговое изменение оказывает прямое влияние на стоимость товаров.

В заключение Рохтла призывает Минфин и правительство искать общий язык с бизнесом: совместными усилиями можно добиться больше, нежели обвинениями и демагогией.