О самой первой в Нарве каменной православной церкви из дошведской эпохи. Лекция архитектора А.П. Аплаксина.

«Видно, что старушка-Нарва современных жителей не
любит, хотя, откровенно сказать, и любить-то их не за
что; скажите: зачем они ломают старые дома, а взамен
их строят новые, современной моды, зачем они окошки
пробивают в сажень величиной, и туда зеркальные
стекла вставляют, зачем уничтожают старые детали, не
умея воссоздать взамен их новые, старым равноцен-
ные, - да разве перенесешь все эти зачем?»

Архитектор А.П. Аплаксин, из лекции 1911-1914.

Ознакомившись с этой статьёй и приведённому в ней тексту лекции Аплаксина Андрея Петровича, посвящённой Нарве и её Богородицкой церкви, вполне возможно, что кто-то сможет расширить свои знания о нарвской истории и истории её архитектуры. Архитектор Андрей Петрович Аплаксин (1879 – 1931) прожил короткую, но яркую жизнь, - сегодня известен в основном как автор нескольких храмов в неорусском стиле, построенных в Петербурге в конце 1900 – начале 1910-х годов. С творческой судьбой этого незаурядного мастера оказалась связана и Нарва, точнее Ивангород, как часть тогдашней Нарвы. Одной из последних работ Аплаксина в неорусском стиле – стилизацией на тему псковского зодчества стало подворье Николаевского Илецкого монастыря с Иверской церковью в Ивангороде (1913 – 1915). Архитектор и его творческое наследие привлекли внимание исследователей лишь в недавнее время.

Это вполне объяснимо. Во-первых, короткий период активной творческой деятельности Аплаксина связан с его работой в должности епархиального архитектора в Санкт-Петербургской Духовной Консистории. (Духовная консистория – церковный орган управления епархией. Духовные консистории, существовавшие в период 1744 - 1917 гг., под непосредственным начальством епархиального архиерея, производили управление и суд в епархии. Подчинялись Священному Синоду. Примеч. misha) Он занимал эту должность с 1907 года и до 1917 года, хотя фактически работал до 1914 года, до призыва в армию с началом Первой мировой войны. В связи с этим почти все его произведения относятся к жанру храмостроения, что в советское время уже само по себе являлось препятствием для исследований и публикаций. Во-вторых, из семи храмов, выстроенных Аплаксиным в северной столице, три уничтожены, два полностью обезличены перестройками, а еще два сохранились со значительными утратами. Сохранившийся доходный дом Введенской церкви на Введенской улице в Петербурге – достаточно ординарная неоклассическая постройка. Таким образом, судить о творчестве зодчего сегодня мы можем в основном, лишь опираясь на немногие архивные фотографии, а также на проектные чертежи. Всё вышесказанное справедливо также и к судьбе его ивангородского творения. (Творчеству архитектора, в том числе его ивангородской постройке и биографии А.П. Аплаксина можно было бы, наверное, посвятить на сайте и отдельную статью) Но с городом его связывала не только работа, но и неравнодушное глубоко личное отношение к сохранившейся архитектуре средневековой Нарвы и особый интерес к его старинным церквям. Глядя из нашего "будущего далека" в прошлое настоящее, и сталкиваясь постоянно с представителями старой дореволюционной российской интеллигенции, мы видим очень ценное их качество, присуще, по крайней мере, как мне кажется, большинству людей тогда её составлявших, что-то такое, чего в наше время днём с огнём надо искать, и не факт, что найдешь... И заключалось это качество в том, что вот, например, для Андрея Петровича Аплаксина, как, несомненно, её яркого и неординарного представителя, было естественным желание и обязанность заниматься не только профессиональной, но ещё и просветительской деятельностью. Началом просветительской деятельности можно считать его участие в вечерних общеобразовательных курсах для взрослых при Сампсоновском христианском братстве, одним из организаторов, а впоследствии заведующим которых, он стал. С 1906 по 1914 год кроме Сампсоновских общеобразовательных курсов он участвовал в обществах: Архитекторов, «Пособия рабочим, пострадавшим на постройках», «Защиты и сохранения в России памятников искусства и старины» (ОЗСРПИС), а также после 1912 года преподавал на «курсах техников Союза Инженеров», закрытых незадолго до начала Первой мировой войны. В это время Андрей Петрович принимал активное участие в организации библиотеки, а затем Института Истории Искусств (Зубовского института) в Санкт-Петербурге. Архитектор сотрудничал с журналами «Зодчий» и «Строитель», а также с И.Э. Грабарем в его «Истории русского искусства». Самой активной его не архитектурной деятельностью было участие в ОЗСРПИС, продолжавшееся с 1911 по 1914 годы вплоть до начала войны. По его инициативе в составе Общества была создана Комиссия по регистрации памятников искусства и старины Санкт-Петербургской губернии, а также Ладожский комитет по охране древностей. Громадный объем этой работы сегодня трудно переоценить. Можно только удивляться и поражаться, где человек находил время для такой бурной общественной жизни, и всё это при том, что за свой короткий творческий период 1907-1914 гг., всего-то 7 лет, он стал ещё и автором 48 воплощённых самостоятельных архитектурных проектов.
Андрей Петрович Аплаксин выступал с многочисленными докладами как в ОЗСРПИС, так и на съездах русских зодчих, в собраниях Общества архитекторов-художников, собраниях Императорского Санкт-Петербургского общества архитекторов. Он также выступал с публичными лекциями по теме: «Памятники искусства и старины Петербургского края», используя при этом фотоматериалы, полученные Комиссией по регистрации памятников.
С одной из таких лекций, вероятно, прочитанных для членов ОЗСРПИС и посвящённых Нарве и её старине, мы и можем ознакомиться в предлагаемой статье. Лекция изобилует множеством интересных исторических фактов, возможно, какие-то факты общеизвестны, какие-то известны меньше, но вместе с эмоциональными оценками и лирическими отступлениями автора текст читается с большим интересом

Современное состояние Богородицкой церкви в Нарве, построенной Иоанном Грозным.

I.Город Нарва и его историческое прошлое.
Город Нарва, в котором находятся остатки Богородицкой церкви, - предмет нашего доклада – принадлежит к составу Санкт-Петербургской губернии. Из всех городов нашей губернии он, несомненно, самый оригинальный, как по своему историческому интересному прошлому, так по исключительно любопытному характеру строений, почти не изменившемуся с давних времен. Улицы и постройки на каждом шагу говорят о его старине: здесь мы видим остатки средневековья, там наталкиваемся на типичные детали зодчества восемнадцатого века. К удовольствию любителей старины жизнь этого города, слегка возрождающаяся теперь, умерла на доброе столетие, и местами зритель себя чувствует как бы перенесенным в эпоху много-много времени до нас бывшую.
Уклад провинциальной жизни, приучающий к домоседству, дает особую прелестную возможность бродить по безлюдным улицам, благодаря тому, дающим почти полное впечатление, что вы чудом каким-то попали не то в город ливонских рыцарей, не то соратников Карла XII.

Происхождение свое Нарва, очевидно, ведет с незапамятных времен, т.к. географическое ее положение слишком удобно было для заселения первых людей на севере Европы. Город расположен на реке Нарове, которая, вытекая из Чудского озера и имея соединения с реками Лугой и Плюссой, впадает в Финский залив. В том месте, где стоит город, река делает крутой изгиб, натыкается на каменную преграду, образующую небольшой водопад, а вслед за тем широкой, плавной струей несется к морю, от которого город отстоит в 12-ти верстах. Очевидно, что то место, откуда река становится судоходной, являлось желанным для людского заселения, а крутые, скалистые берега по самой своей ситуации, доминирующей над всей окружающей местностью, предназначали город к организации в нем крепости. История возводит факт основания города Нарвы к 1219 году, но жизнь, очевидно, была там, быть может и в иной форме, с более древних времен. Известно, что Датский Король Вольдемар II, побуждаемый Лифляндским Епископом Альбертом фон Аппельдорном, пристал с войском своим в 1219 году к берегам Эстонии и, покорив эту страну, положил основание Нарве в числе многих других укреплений. В 1347 году Нарва вместе с городами Ревелем, Вейзенбергом, провинциями Гарриею, Вирлянд уступлены были датчанами ордену Тевтонских рыцарей, который, желая упрочить влияние своей власти в этой стране, старался сделать Нарву промышленным центром, пользуясь выгодным ее положением и союзом с Ганзой. Так как вся внешняя торговля севера России шла по Ганзейским путям, из которых Нарвский был безопаснее, то, очевидно, наши предки не могли равнодушно смотреть, как богатела и крепла за наш счет Нарва, в то время именуемая Ругодив. В 1444 году под предводительством Великого Князя Ивана Владимировича, внука Великого Князя Ольгерда, новгородцы осадили Нарву, но не имели успеха; эта неудача с лишком на сто лет отбила у русских охоту завладеть Нарвой. Но так как правый берег Наровы был во владении Руси, то в 1492 году Иоанн III повелел заложить как раз против Ругодива крепость, названную Ивангородом, который теперь представляет из себя правую часть Нарвы.

Построение Ивангорода повлекло за собой перемирие с ливонцами, по которому земле и воде Великого Новгорода с Князем Мистром (орденским Командором) утвержден был «старый рубеж», а «церкви русские в Мистрове державе, в архиепископской державе и в бискупских державах держать по старине и не обижать», - так гласит статья договора, свидетельствующая о том что русские люди селились в пределах соседних иностранных государств и несли с собой свою веру и культуру, подготовляя край к принятию его будущими полными владельцами. Эти русские пионеры, крепкие духом и телом, на почве мирного труда бескровно завоевывали немецкий край, в бытовом отношении отличаясь полным равенством взаимоотношений между мужчинами и женщинами. Между прочим, путешественник Олеарий, замечавший неприглядные стороны русского быта охотнее, чем хорошие, освещает это равенство в весьма грубой форме, по которой можно судить лишь о том, что русские женщины в Нарве пили вина не меньше мужчин и также били своих мужей, как те – жен, но мы полагаем, что не только пьянством равнялись жены мужьям, а работоспособностью и разумным ведением хозяйства. («Когда я был в Нарве, хозяин нашей гостиницы Яков фон Келлен рассказывал нам, какую комедию проделывали русские на его свадьбе, а именно: напившиеся уже мужья порядком отколотили прежде своих жен ради шутки и затем начали попойку; жены же потом, севши на своих мужей, свалившихся и заснувших, пили до тех пор, пока тоже не свалились и не позаснули тут же подле своих супругов».)
12 мая 1558 года войска русского царя Иоанна IV Грозного осадили Нарву, воспользовавшись пожаром ее. Момент осады был выбран настолько удачно, что сопротивление не имело достаточной силы, и Ивангород стал хозяином Ругодива.

Взятие Нарвы войсками Ивана Грозного 11 мая 1558 года.
Старинная гравюра.

Взятие Нарвы русскими войсками 11 мая 1558 года. Худ. А.А. Блинков, 1956

Рыцари креста и меча далеко ушли от Нарвы, но на смену им шел с севера новый враг для Руси, враг более страшный и властный. Между тем, после пожара Ругодива в указанном 1558 году в городе нашли два образа: Пресвятой Богородицы и св. Николая Чудотворца; среди пепла целыми, несгоревшими. Архиепископ Новгородский Пимен послал за ними Юрьевского архимандрита Варфоломея, да протопопа с дьяконом, да из Пскова Печерского игумена Корнилия с Троицким протопопом Илларионом и протодиаконом Иваном. Они по государеву наказу около Ивангорода и Ругодива «со кресты ходили и молебен пели, и церкви освящали», и те святые иконы проводили до Новгорода.
В Geschichte der Stadt Narva (von Ganzen, Dorpat, 1858) говорится, что никаких нет следов, чтобы в крепости Нарве тогда, т.е. до 1558 года, существовала русская церковь, а христиане православные, очевидно, были. Но в Ивангороде русские, почти без всякого сомнения, имели церковь раньше сего времени и по большим праздникам отправляли в ней свое богослужение. Автор истории Нарвы считает возможным, что сия-то церковь царем Иоанном Васильевичем IV была увеличена и украшена, и по его указу в 1558 году освящена. На очень древнем плане Ивангорода, действительно, показана большая церковь с высокой колокольней, которая была почти выше башен крепости.

После 1581 года шведы - новые хозяева Нарвы и Ивангорода переосвятили православную церковь в Ивангородской крепости в лютеранскую.

В самом городе Нарве по указу Иоанна Грозного была построена православная церковь. Она стояла на восточном конце главной городской улицы, там, где оканчивается старый город. На плане города Нарвы 1649 года находится почти что на сем месте православный храм, о котором упоминает и протокол магистрата от 16 апреля 1615 года с точным обозначением его местности. Об этом храме мы и хотим дать сообщение.
Дальнейшая история города Нарвы складывается так. Владычество русских Нарвою оказалось недолговечным, так через 23 года, а именно в сентябре 1581 года, с севера подошел к Нарве враг, который на долгие годы оказался ее и почти всей водской пятины земли Новгородской властителем – это были шведы, которые указанного числа под предводительством Понтуса де ла Гарди после ожесточенной бомбардировки овладели Нарвой. Через несколько дней после того в шведских руках оказался и Ивангород. 19 февраля 1590 года царь Феодор Иоаннович подступил с великой ратью к Нарве, шведы вступили в переговоры и отдали царю Ивангород, Ям и Копорье, чем и окончился поход Феодора Иоанновича.

Между тем, шведский король Густав Адольф побуждал Понтуса де ла Гарди к дальнейшим наступательным действиям против России и распространил свое завоевательное движение до пределов Новгорода, чему способствовало полнейшее бессилие Руси, вызванное смутной эпохой. Действия шведов во вновь завоеванном краю отнюдь нельзя признать корректными, тем более что виды их были не только политические, но и религиозные: «посеять лютерову веру», что они и делали со свойственными тому времени жестокостями. Митрополит Новгородский Исидор так изображает бедствия, причиненные походом Делагарди: «На правежи (правеж - в древнерусском праве исполнение судебного решения, принуждение к уплате долгов, пошлин и т. п. битьем батогами; "править" означало на древнерусском языке "взыскивать". Примеч. misha) от приказных шведских людей, в налозех (налоги. Примеч. misha) без сыску (сыск - в древнерусском праве: особый порядок расследования уголовных дел. Примеч. misha), иные на смерть побиты, а иные обесилися и в воду металися, а иные обезвечены (обезвечен - причастие страдательное прошедшего времени - увечный, изувеченный. Примеч. misha) и посямест (наречие - до сих пор, доселе, доныне. Примеч. misha) лежат. Честныя (честныя - почтенные, уважаемые. Прим. misha) обители и св. церкви Божии разорены и разграблены, и мощи многия Святых из гробов выметаны и поруганы, и колокола многих церквей вывезены в Свейское государство, и около Новгорода и в Новгородском государстве литовские люди, которые служат здесь его королевскому величеству, уездных людей крестьян жгут и мучат».
Когда Русь сплотилась под эгидой дома Романовых и в состоянии была оказать хотя самое слабое сопротивление шведам, удерживая их дальнейшее наступление, то в 1617 году 21 февраля был заключен известный Столбовской договор, по которому Россия уступила Швеции всю Ингерманландию с Ивангородом, Ямбургом, Копорьем, Орешком и прилежащими к ним уездами, но удержала Ладогу и Гдов. Казалось, что Нарва – центр шведского владычества в Ингерманландии – навсегда останется в шведских руках, тем более что весь семнадцатый век для Нарвы был «золотым» веком, когда она разрослась и украсилась лучшими своими зданиями, причем кульминационным пунктом такого развития приходится считать восьмидесятые годы семнадцатого столетия. Но вот, наконец, наступило новое время: 9 августа 1704 года северный великан дошел до Нарвы, несмотря на то, что четыре года до того он потерпел там же сильнейшее фиаско.

Петр I усмиряет своих солдат при взятии Нарвы. 1704 г. Худ. Н.А. Зауервейд (1782-1844)

Жестоким штурмом взята была Нарва и по Нейштадтскому трактату навсегда оставлена за Россией. Тогда же две городские кирхи – немецкая и шведская – отданы были, распоряжением царя, православным – новым хозяевам города Нарвы. Это распоряжение явилось единственным наказанием Петра побежденным, во всем же остальном он, всегдашний поклонник западной культуры, тщательно оберегал Нарву во всей неприкосновенности. Так что вступление Петра, к тому же полюбившего Нарву и устроившего себе приют в домике сапожника на берегу Наровы, отнюдь не отразилось вредно на жизни города, который как бы замер, удивленный милостью царя, да так удачно замер, что и посейчас стоит, боясь шевельнуться.
Главной достопримечательностью города является Спасо-Преображенский собор, который освящен в 1708 году 29 июня в присутствии Императора Петра I. Собор этот переделан из древнейшего лютеранского собора Иоанна Иерусалимского, это была одна из двух кирх, обращенных в православные храмы.

Спасо-Преображенский собор переделан и обращён в православный из древнейшего лютеранского собора Иоанна Иерусалимского. Ещё ранее, с момента постройки в XIV в., это была католическая церковь в честь девы Марии.

В 1704 году была составлена опись города, в которой между прочим сказано: «Кирка немецкая, а вновь строение в олтаре, местная икона с затвором. Иконостас в два пояса золоченый, Распятие, рамы золоченое ж. По большой улице около той кирки ограда каменная, лавки каменныя, приделаны к церковной ограде». Трансформация собора, произведенная в 1708 году, обратившая лютеранский храм в православный, не явилась первичной, так как в шестнадцатом столетии, вероятно вскоре после 1581 года шведы сделали ее лютеранской из католического храма, принадлежавшего тевтонским рыцарям. (по сведениям, приведённым в издании «Нарва. Культурно-исторический справочник», это случилось раньше, - в протестантскую католическая церковь в честь девы Марии превратилась до 1581 года, в I-й половине XVI века во время Реформации. Прим. misha).
Время построения этого собора относится даже к 14-му веку, т.к. пол собора был замощен надмогильными плитами, на одной из которых была дата 1314 года. Теперь эти плиты закрыты досчатым полом. В истории Ганзена есть такое указание: «В августе месяце 1502 года под городом Псковом случилось кровопролитное сражение; тела некоторых убитых знатных лиц из немецкого войска были отправлены через Чудское озеро в Ливонию для предания земле. Сие рассказывает Дерптский бургомистр Ниенштет в составленной им летописи, и он к тому присовокупляет, что между убитыми в том сражении находился и его родственник, некий рыцарь Аренд Волькенхар, тело коего привезено в Нарву и там погребено в церкви за алтарем». Так как летопись Ниенштета написана была в 1604 году, то следовательно можно утвердительно сказать, что Иоанновский, а позднее - Преображенский, собор существовал в 1604 году, а если оно так, то он существовал и в 1558 году, т.е. до пожара в Нарве, что дает полное право отнести время его построения еще ранее 1502 года, т.е. к XV веку. Надгробная же плита с датой 1314 года дает право думать и о XIV веке. Лишь только собор был обращен в православный храм, начались его органические изменения: прежде всего, пристроили алтари. Эта пристройка не особенно значительно изменила архитектурные его достоинства, тем более что благодаря устройству православных алтарей в соборе появились иконостасы, чудные по своей красоте, оригинальные по замыслу и великолепные по исполнению. Особенно прекрасен иконостас главного придела, здесь мы видим прототип иконостаса еще ... (нрзб.) достоинств, а именно иконостаса Санкт-Петербургского Петропавловского собора. Идея построения одна и та же: колоссальные царские врата являются главным элементом этого сооружения, поглощая собой все внимание зрителя.

Царские врата в алтарной части главного придела Спасо-Преображенского собора.

Сохранилось предание, что иконостасы были заказаны Петром I в Италии, где исполнены были также и иконы всех трех иконостасов. Из рассмотрения этих иконостасов, принимая во внимание их высокие художественные достоинства, остается только радоваться как их появлению, так и относительной сохранности. Конечно, нельзя не пожалеть, что выкрашен он белой краской поверх типичного голубого колера, а также что на иконы великолепного письма одеты никчемные серебряные ризы. Но сооружением иконостасов окончилось благодеятельное отношение к собору со стороны христиан православных, пощадивших, однако, в нарушение указов Синодских чудное Распятие, точеное из дерева.

Сохранённое вопреки православным традициям и в нарушение указов Синода Распятие

Тело Христово окрашено в натуральный цвет, равно как и власы, но раскраска статуи, вероятно, сохранилась традиционной, т.е. еще со шведских времен. Затем уже пошло иное отношение к сохранению памятника.