Невероятная история самого известного чехословацкого шпиона

История Карела Франтишека Кёхера и его жены Ганы феерична настолько, будто её писали восставший из гроба Ярослав Гашек в обнимку с Эммануэль Арсан. А лозунг хиппи «занимайтесь любовью, а не войной» они воплотили с такой фантазией и энтузиазмом, что биография несчастной Мата Хари выглядит невинной шалостью скромной гимназистки. Но она случилась в реальности — и тем ещё более прекрасна. В эту историю оказались лично вовлечены Збигнев Бжезинский, Юрий Андропов, агент ЦРУ «Трианон» и даже некто Щаранский.

Чешский народ славится здравомыслием, жизнелюбием и ироничным отношением к неприятностям и глупости человеческой. Не зря самым известным образом чеха стал бравый солдат Швейк. Словаки по менталитету ближе к венграм, с которыми жили вместе тысячу лет, но всё равно во многом похожи на своих ближайших родственников. История самого знаменитого чехословацкого шпиона могла случиться только в этой стране. Слишком уж чешский у неё колорит. Впрочем, нальём ещё бокал доброго чешского пива и расскажем обо всём по порядку.

Юность диссидентская

Карел Франтишек Кёхер из Братиславы ещё в гимназические годы отличался блестящим умом и непокорным нравом.

А пришлись эти годы на становление в Чехословакии просоветского социалистического государства. Наступление коммунистов на права и свободы вкупе с частной собственностью пришлось не по вкусу множеству привыкших к «буржуазным излишествам» гражданам страны. Неудивительно, что Карел ещё в 15 лет угодил в лапы чешских «чекистов» за участие в деятельности антикоммунистической группы. Арест на него особого впечатления не произвёл.

В Карловом университете в Праге он принялся за дело с ещё большим энтузиазмом. И организовал студенческие протесты по поводу исключения нескольких знакомых за антисоциалистическую деятельность.

Впрочем, чехословацкие коммунисты не отличалась свирепостью на фоне коллег из других стран. Юный диссидент успешно окончил сначала физико-математический факультет, а затем и философский. А потом стал редактором отдела юмора и сатиры государственного радио Чехословакии, где старательно и с фирменным чешским сарказмом несколько лет издевался на всю страну над строительством социализма и его перегибами.

Прекрасное начало карьеры лучшего агента внешней разведки социалистической Чехословакии!

Впрочем, такое нахальство в Службе безопасности Чехословакии (Státní bezpečnost, StB) не оценили даже при всём её относительном либерализме. Карела сначала сделали невыездным, затем обвинили в домогательствах и дали условный срок.

Стало ясно, что карьера на радио закончится в ближайшее время, после чего его возьмут на работу разве что дворником при пивной. И то не везде.

Бежать из страны? Повиниться и стать примерным коммунистом?

Ne.

«Хочу стать шпионом!»

Решение Карела было по-швейковски безумным и мудрым одновременно. Через приятеля он вышел на StB и предложил свои услуги. Хочу, дескать, во внешнюю разведку. Как Буба Касторский во вторых «Неуловимых».

Надо полагать, первой реакцией «чекистов» на это заявление было подозрение в идиотизме или очень толстом гашековском троллинге. Но затем в ведомстве почитали досье, где говорилось: «Карел Франтишек Кёхер является образованным и исключительно одарённым человеком. Обладает знаниями в областях физики, математики, культуры, журналистики, кинематографии, знает несколько иностранных языков, в том числе русский и английский. Его чертами характера являются точность, аккуратность, добросовестность, умение признать ошибку. Имеет широкий кругозор, интересуется событиями в мире в общем и в США в частности».

В StB решили, что такими кадрами в небольшой стране не разбрасываются — и рискнули поработать с саркастичным отморозком‑интеллектуалом.

Как оказалось, не зря.

Правда, отправлять его в США сразу сочли опрометчивым решением. Пан Кёхер под псевдонимом «Педро» пару лет поработал со вторым управлением StB: чехословацкой контрразведкой.

За пару лет плотной работы с сотрудниками StB и западными агентами Карел увидел их совсем другими глазами.

Первые оказались не злобными и тупыми сатрапами режима, мечтающими топтать ростки свободы, а неглупыми, пашущими сутками людьми, любящими свою страну. Прекрасно видящими все перегибы и недостатки системы и желающими узреть Чехословакию другой — свободной и процветающей в рамках социализма с человеческим лицом.

На дворе стояли 60-е годы. Системы всё ещё шли примерно вровень. Сталинские практики казались прочно осуждёнными и ушедшими в прошлое. Кстати, многие из тех, с кем работал Карел, после подавления Пражской весны ушли со службы или были уволены за недостаточно восторженный образ мыслей.

Ну а вторые, иностранные агенты, слишком часто оказывались не романтическими борцами за свободу, а банальными предателями из меркантильных соображений. Работающими в интересах других стран, ничего особо хорошего для чехов и словаков не желающих.

Работа на контрразведку превратила саркастичного диссидента в искреннего патриота ЧССР, верящего, что социализм действительно может стать светлым будущим человечества. Если, конечно, его подправить, убрать догматизм с паранойей и раскрутить ненужные гайки.

Пан Кёхер у пана Бжезинского

В 1965 году Карел и его жена, переводчица Хана Пардамцова, отправились в Вену — в гости к её дяде, Йозефу Пардамецу. Из гостей они не вернулись, а в декабре того же года прибыли в США.

Карел и Хана Кёхер

Поездке в Австрию предшествовал курс обучения. По словам Карела — весьма легкомысленный и поверхностный. Например, обучение обману детектора лжи свелось к паре часов работы в компании майора, единственного в Чехословакии специалиста по этой технике.

Основной упор в подготовке пана Кёхера к роли суперагента сделали на выявление слежки и уход от неё. Это ему больше всего и пригодилось в дальнейшем.

Ну а самым прекрасным был диалог между Карелом и его главным куратором, полковником Гвоздём, о постановке задачи разведывательной операции:

— Карел, мы хотим, чтобы ты поехал с разведывательной миссией в Соединённые Штаты. Ты согласен?
— А что приблизительно мне нужно будет делать?
— Твоя цель — проникнуть в ЦРУ.
— Но как это сделать?
— Ну, товарищ, это твои проблемы!

Более подробных инструкций пан Кёхер, получивший новый псевдоним «Рино», к своему недоумению так и не получил.

К слову, насколько известно, внедрить своих разведчиков в ЦРУ за всю холодную войну не удалось ни КГБ, ни Штази, ни прочим могучим коммунистическим спецслужбам, со всеми их безупречно подготовленными и идейно выдержанными сотрудниками‑нелегалами.

А вот пан Карел Франтишек Кёхер из «либеральной» StB, интеллектуал, раздолбай, диссидент и развратник — смог. С минимумом подготовки и без каких-то внятных инструкций и поддержки. Со швейковским легкомысленным нахальством.

Как?

Включил мозги и обаяние на полную катушку.

Кёхер напротив Белого дома, 1966 год

Блестяще проявив себя во время учёбы в Колумбийском и Индианском университетах, Кёхер заинтересовал экспертные круги. А сочетание интеллекта со страстным антикоммунизмом привлекло к нему внимание работников американской пропагандистской машины. С 1967 года он совмещал научную деятельность с работой на радио «Свобода». Его научным руководителем стал ещё не слишком известный пан Збигнев Бжезинский. Он входил в несколько влиятельных экспертных тусовок и аналитических центров.

В 1970 году пан Кёхер защитил диссертацию, после чего получил с супругой американское гражданство. Супруга тем временем успешно использовала работу по торговле алмазами в одной из нью-йоркских фирм, требующую разъездов по планете, с выполнением задач связного для мужа.

Ну а с 1973 года Карел совершил-таки невозможное. Благодаря многочисленным рекомендациям и блестящему личному делу чехословацкого иммигранта приняли на работу в ЦРУ. В аналитический отдел, работавший на направлении СССР и Восточного блока, а по факту занимавшийся не только аналитикой, но и активными мероприятиями.

Кёхер на Виргинских островах на момент поступления на службу в ЦРУ

В Прагу и Москву помчался поток интереснейшей информации.

По пути в этот отдел пан Кёхер успешно прошёл проверку на полиграфе. Потом очень злые сотрудники ЦРУ рассказывали, что этого опасного коммунистического фанатика годами учили обманывать детектор лжи лучшие специалисты Лубянки.

Сам Карел говорил, что просто думал о кнедликах с маком. Он с детства любил кнедлики с маком, знаете ли.

В 1975 году пана Кёхера сочли настолько ценным сотрудником, что с советского направления перевели в элитный аналитический центр Office of Political Research. Где на основе в том числе совершенно секретных сведений вырабатывались рекомендации для политических и стратегических решений высшего руководства США.

О пользе свингерства для победы коммунизма

А ещё у пана Карела и пани Ханы были специфичные вкусы. Они любили групповой секс. Однако у него есть техническая особенность: вдвоём его организовать сложно.

Чешская парочка очень скоро обросла друзьями и знакомыми со схожими вкусами. В том числе из очень интересных для разведки кругов. Очень полезным оказалось то, что пани Хана была весьма привлекательной особой на десять лет младше мужа. В кругах нью-йоркских любителей групповушки она стала настоящей звездой, ко всеобщему удовольствию.

Хана Кёхер крайняя слева, супруг — справа

Оргия, знаете ли, дело деликатное. Особенно с участием высокопоставленных лиц, которым совершенно не нужна огласка специфичности их сексуальных вкусов. Эта деликатность располагает к доверию.

Сколько именно вкуснейших секретов США утекло в цепкие руки КГБ и StB под скрип мебели и стоны через парочку чешских либертинов — одной (или одному?) Слаанеш известно. Ну и, собственно, этой самой парочке. Так что к массовому удовольствию незримо присоединились и два социалистических разведывательных ведомства.

Под это дело супруги даже запросили у StB денег для приобретения квартиры в Нью-Йорке. В Праге поинтересовались, вконец ли пан Карел и пани Хана, так сказать, фалломорфировали. И пояснили, что стоит держаться, потому что у бедных чехословацких разведчиков таких денег нету.

Но запрос передали старшим товарищам в Москву. Юрий Андропов пришёл в восхищение и распорядился выделить героическим разведчикам, не щадящим, эм, много чего своего ради победы коммунизма, 40 тысяч долларов.

Агент «Трианон»: глупость и предательство

Именно Карел «слил» в Москву сведения о вербовке в Колумбии советского дипломата Александра Огородника — одного из самых ценных агентов ЦРУ в СССР.

Затем были ампула с ядом в авторучке «Трианона», которую он сумел использовать в последний момент, и бой каратистки из ЦРУ Марты Петерсон с тремя волкодавами из КГБ во главе с Геннадием Зайцевым на Лужнецком мосту. Но это совсем другая история, которую мы тоже скоро расскажем.

Сам пан Кёхер рассказывает, что сообщил в Москву исключительно о появлении у ЦРУ интереса к вербовке Огородника, и более этим делом не занимался. Соответственно, и прямого отношения к его раскрытию и гибели не имеет. Равно как и к появлению в СССР книги и фильма «ТАСС уполномочен заявить» по следам этих событий.

Александр Огородник

Но есть основания полагать, что чехословацкий разведчик в этом случае «прибедняется», чтобы не выглядеть совсем уж злодеем. Как бы то ни было, но руку к провалу «Трианона» он приложил, и, скорее всего, его вклад в этой победе КГБ был определяющим.

Ещё до ареста «Трианона» Кёхер, ценнейший агент, на пять лет «выпал» с работы на чехословацкую и советскую разведки. Виной всему Олег Калугин. После беседы в Праге со срочно вызванным Кёхером он обвинил того перед руководством StB в работе на ЦРУ.

Те взяли под козырёк и потребовали от лучшего разведчика ездить по Чехословакии и рассказывать трудящимся о коварных планах американского империализма. И что Вацлав Гавел и диссиденты — презренные агенты ЦРУ.

О коварных планах американского империализма пан Кёхер действительно мог бы рассказать очень многое. Но предсказуемо послал это предложение по известному адресу и вернулся в США. StB препятствовать не стало, но и сотрудничество оборвало на долгих пять лет.

Свободная любовь против ядерной войны

К делу Кёхеры вернулись в 1981 году. В кабинетах Лэнгли и среди свингерских оргий срочно потребовалось собрать максимальное количество сведений о планах США решить вопрос холодной войны одним обезоруживающим ударом. Речь шла о размещении в Европе ракет малой и средней дальности с ядерными боеголовками.

«Есть лазейка нанести ядерный удар так, чтобы ответа не последовало», заочно цитировали тогда в Белом Доме и Пентагоне технооперу «2032: легенда о несбывшемся грядущем». Минимальное подлётное время, высокая точность, знание целей благодаря спутниковой разведке и массовость первого удара давали НАТО в начале 1980-х шансы обогнать время реакции советской политической и военной машины.

Сжечь ядерным ураганом советские центры управления от Кремля до самых до окраин, пусковые установки и прочие объекты за несколько минут — и гонка систем окончена. Ответный удар, если и последует, будет слабым и нанесёт приемлемый ущерб.

И даже подлодки не успеют дать залп: шумность тогдашних советских АПЛ позволяла американцам и их союзникам при их выходе в открытый океан прочно сесть им на хвост и уничтожить с большой гарантией.

Логично. Эффективно. Заманчиво. Ведь эти русские явно бросились в новый виток милитаризации, на сей раз опасно высокотехнологичный, и вломились в Афганистан.

Мир вполне недвусмысленно колебался на грани войны.

И чехословацкий разгильдяй-развратник со своей прекрасной женой стали одними из главных, критически важных глаз и ушей СССР в этой страшной ситуации. Слишком много касающихся этой темы в доступе, слишком много партнёров задействованы в ней — и болтают языком в процессе оргий.

Переданные ими данные позволили Советскому Союзу осознать масштаб угрозы, предпринять ответные меры и восстановить баланс.

Только Щаранский, только хардкор!

Всё было бы неплохо — но, по мнению Карела, их сдал американцам печально известный бывший генерал КГБ Олег Калугин.

Начался сюрреалистичный дурдом. Парочка знала не только массу государственных секретов, но и немало крайне пикантных подробностей личной жизни влиятельных особ. А также имела немало вполне искренних друзей и покровителей, которым их шпионство было глубоко по барабану — уж очень хорошие оргии те устраивали.

Попытка перевербовки. Арест. Освобождение. Снова арест. Признание в работе на StB и КГБ. Отказ обоих от сотрудничества с американцами.

Прессинг. В какой-то момент Карела спасает от убийства в тюрьме вожак нью-йоркской байкерской банды. А с бывшим телохранителем лидера радикальных чёрных расистов Луиса Фаррахана Карел и вовсе сдружился.

Затем ЦРУ договорилось с КГБ поменять чету Кёхеров и ещё нескольких провалившихся разведчиков на Щаранского. Не того, который в интернете борется за нашу и вашу свободу, а того, который Натан, — диссидент и будущий израильский министр.

Карел Кёхер (в шляпе) готовится переступить демаркационную линию

Обмен состоялся, как и положено, на мосту между Западным и незападным Берлином. Под слова начальника КГБ Крючкова: «За Кёхера — да хоть трёх Щаранских!».

В Чехословакии Кёхеры поселились в Карловых Варах. Некоторое время они просто отдыхали и получали зарплату. Потом Карел устроился в Институт прогнозирования АН ЧССР.

Кёхер в Праге в 1987 году

Но тут распались и СССР, и ЧССР, и бывшие сотрудники StB обнаружили себя врагами народа. Ведь они боролись против свободы и сияющего града на Капитолийском холме!

В США, куда ему до сих пор официально запрещён въезд, Карела до сих пор считают жутким коммунистическим фанатиком и злодеем уровня профессора Мориарти.

Бравый шпион Карел по чешской традиции над всем этим посмеивается за кружкой доброго пива. Посмеивается с грустью — он до сих пор искренне любит Америку, хоть и играл против её системы в годы холодной войны. И считает, что сверхдержавность идёт лишь во вред этой огромной и сложной стране.

Он меньше всего похож на оба образа коммунистического агента — советский и западный.

Это не строгий, идейно выдержанный и морально стойкий Штирлиц, который «прослезился от рождения сына, ведь он уже 15 лет не был дома». Это не свирепый фанатик коммунизма, пьющий водку и закусывающий гранёным стаканом. Хотя именно таким его порой и пытаются изображать всё ещё обиженные американцы и не любящие коммунистов сограждане.

Это очень умный, ироничный человек широких взглядов, который прожил потрясающую воображение жизнь.

И он до сих пор искренне сожалеет, что социалистический проект рухнул в прах — а не превратился во что-то одновременно справедливое, свободное и процветающее.

Источник