В разгул очередных демократических и им противоборствующим сил в Белоруссии будет интересно вспомнить Россию 90-х. 8 января 1994 года журнал "Огонек" напечатал статью Новодворской "На той единственной гражданской". Вот отрывок из неё:

«Сколько бы их не было, они погибли от нашей руки. Оказалось также, что я могу убить и потом спокойно спать и есть. Мы уже ничего не имеем против штыков власти, ограждавших нас от ярости тех самых 20%. Мы хотим, чтобы митинги наших врагов разгонялись мощными водометами. Мы вырвали у них страну. Ну а пока мы получили все, о чем условились то ли с Воландом, то ли с Мефистофелем, то ли с Ельциным».

Ниже более полный текст, современные комментарии по этому поводу пользователей Фэйсбука и немного из биографии легендарной оппозиционерки.

Страницы из книги "Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента"

Пишет Евгений Додолев, советский и российский журналист и медиаменеджер, разместил эту выдержку у себя в Facebook'е. Интересные комменты (в принципе, измеряются трёхзначным числом, но выбрано только десяток):

Майя Тульчинская

Она была настоящей Белой вороной... Всегда со своей позицией. Позицию её я не разделяла. Но Белых ворон уважаю безмерно.

Владимир Графский

Скорей не белой вороной, а вини-пухом оппозиции с этакой прямой опилочной философией, но не без поэзии.

Татьяна Иванова

Хороший образчик надзирательницы в Освенциме. Убила, поела, спокойно пошла спать. Да, такие в СССР в мирное время, были белыми воронами - к сведению для их безмерных обожательниц. Но в военное время это дамочки типа Розы Землячки, психические садистки с минусовой эмпатией.

Сергей Кисин

Просто, она всем сказала, что бывает, когда у корыта одна шобла сменяет другую - НИЧЕГО НОВОГО. Бывшая оппозиция точно так же начинает воровать, убивать, беспредельничать и мочить своих оппонентов. Только под другими лозунгами. Это политика, детка, тут чистоплюев не держат. Учите историю, может она чему-нибудь нас и научит.

Сергей Попов

Когда-то, ничто не предвещало такого буйства эмоций. Ненависти, тоже не предвещало. Но мгновение не остановилось, и юный берет подрос.

Дмитрий Конаныхин

Огненная фурия. Как вдохновенно она нас, третьекурсников, вдохновляла пойти и умереть на баррикадах... Нам было так влом...

Алиса Шамир

Я брала у нее обширное и абстрактное интервью за полгода до ее смерти. К моему величайшему удивлению она пригласила нас домой в крохотную обычную хрущовку, где она жила в одной комнате, а в другой жила ее давно не встающая с постели мама. Она готовилась к нашему визиту, это было видно. Ей было важно как она выглядит. Чтобы взять ее в кадр мне пришлось сидеть с ногами на ее кровати, потому что иначе втроем с оператором мы просто не вмещались в эту маленькую и очень бедную комнату. Вещала она какие-то совсем обычные для нее слова про капитал и свободный рынок и прочая. Диссонанс был чудовищный, в конце, я, потрясенная этой невероятной несостыковкой жизненной философии и реальности, сказала ей какие-то дежурные комплименты и она еще около часа читала мне стихи наизусть (хорошо кстати) и было совершенно очевидно, что никто ею давно не интересуется и говорить ей совсем не с кем. Интервью так никуда и не пошло кстати. Надо поискать в архиве, кажется у меня сохранилось.

Mara Litvak

Она была моей подругой. С ней было очень приятно и интересно. Немногие знают, что в те дни, что она сидела в тюрьме на Таганке, в московском театре шла пьеса с её(под псевдонимом) переводом. Она знала 6 языков. По выходным в Библиотеке иностранной литературы переводила то, что не печаталось на русском, потом пересказывала мне! Светлая память. У неё конечно было своеобразие в характере. Девочка училась в школе на одни пятерки и поэтому в классе никто с ней не дружил. Толстая и в очках. Мы её звали - народоволка. искала всю жизнь амбразуру, чтобы броситься грудью Её обманывали и подводили. Россию любила больше мамы. Мама, кстати, была прекрасным человеком. Она была моей начальницей. Очень было с ней интересно, но она была до невыносимости иногда наивна и рискованна. Пригласили почитать историю России в один дом. Сказали- слушатели простые рабочие. Хотят знать историю, а в институтах учиться нет времени. Она пришла и стала читать. Оказалось, всё записывалось на магнитофон. Её в тюрьму, а провокаторов- хозяев квартиры за границу. Они - "диссиденты". Знаете, у нее в юности были очень красивые руки и удивительные волосы: каштановые , вьющиеся крупными волнами. Фигура очень пострадала от препаратов в «больнице». Практически ее сделали инвалидом, вкалывая успокоительное.

Джамукэ Дай Сечен

Жабодворская сдохла как жила - источая вонь, гной и дерьмище. По мощам и елей. Гнусная тварина сгнила заживо, от собственной никчёмной злобы.

Константин Станиславский

Она была больна, оттого часто говорила правду, как в приведённом отрывке. Текст взят хороший, отражающий, что с ней случалось не часто, мнение целой страты, которой грех будет обижаться на ответку, которая прилетит. Дай Бог, докальная, точечная. Не "от Путина", конечно. Если бы эта страта была умней, она ВВ на руках носила - он её единственный реальный гарант, как кажется. Покойся с миром, Валерия.

Выдержка из книги "Дело Новодворской" (автор тот же Евгений Додолев):

В основе книги — колонки Валерии Новодворской, с которых она и начала свою публицистическую деятельность. Эти тексты были написаны для еженедельника «Новый Взгляд», который тем самым дал путевку «профессиональной революционерки» в большую журналистику. Создатель культовой газеты постсоветской России Евгений Додолев вспоминает как он познакомился с Новодворской и почему с ней расстался: и публицист, и редактор «НВ» стали фигурантами уголовного дела (по статьям 71 и 74 УК РФ — пропаганда гражданской войны и разжигание межнациональной розни).

Фото: Александр Авилов («Москва Медиа»), Александр Ф. Алейников, Bogomolov.PL, Dhārmikatva, Михаил Королев, Mark Nakoykher, Сергей Нехлюдов, Семен Оксенгендлер, Dmitry Rozhkov, Александр «Кролик» Сивцов («Москва Медиа»), Никита Симонов («Москва Медиа»), Маргарита Шол, Александр Шпаковский («Собеседник»).

ОТ АВТОРА. «…КАК В МОРЕ КОРАБЛИ»

Про Новодворскую я узнал от своего коллеги Андрея Ванденко. Он не был тогда, в 1992 лучшим интервьюером страны, да и вообще практикующим интервьюером еще не был. Вместо со своим товарищем Валерием Яковым журналист откликнулся на призыв диктора Игоря Кириллова влиться в создаваемый телекомпанией ВИD еженедельник под названием «Взгляд» (позднее переименованный мною в «Новый») и мы все вместе стали делать эту газету.

Валера ушел достаточно быстро и возглавил спустя несколько лет «Новые Известия», а вот Андрей рулил «Новым Взглядом» после моего отъезда на стажировку в New York Times Company. Но подробней об этой истории — ниже.

Ванденко показал мне публикации Валерии в каких-то самиздатовских листках и предложил отдать ей колонку в нашем издании. До этого в «настоящих» СМИ Баба_Лера™ на регулярной основе практически не публиковалась (если не считать нескольких заметок в «Хозяине» и «Независимой»), поскольку была ярой диссиденткой, а СССР рухнул лишь за полгода до учреждения газеты «Взгляд» в начале 1992 года.

По-любому, ее основательно правили + редактировали, а у нас в «НВ» был разгул плюрализма и авторам позволялось черти что.

И у нас была традиция: колонку главного редактора в тех номерах, где я оставлял это место на третьей полосе валентным, вели всякие «главные».

Например, Эдуард Лимонов титуловался как «главный гранатомет» «Нового Взгляда». Ну так вот, для Новодворской звание придумалось на раз: мы стали ее публиковать как «главного политсэкстремиста».

Лера, 1959.

Конечно, тогда я не мог предположить, что с подачи бывшего киевского журналиста Ванденко сертифицированная антисоветчица Новодворская станет матерым публицистом, а меня из-за ее «нововзглядовских» текстов будут вызывать в прокуратуру на допросы и приглашать к шефу столичного КГБ Евгению Савостьянову на «профилактические собеседования».

Наши с Новодворской пути разошлись когда Баба_Лера™ стала яростно поддерживать «чеченских повстанцев» и всячески желать на страницах нашего еженедельника массовой гибели русских солдат.

Но расторгнуть контракт сразу я не мог из-за этических соображений: 27 января 1995 года генеральной прокуратурой РФ было возбуждено уголовное дело (N229120) по признакам составов преступлений, предусмотренных ст.71 ч.1 ст.74 УК РСФСР и в этом контексте расставание с одним из ключевых колумнистов выглядело бы как малодушная «сдача» подследственной.

Однако после того как 8 августа 1995 года прокуратура Центрального округа Москвы дело официально закрыла, я объявил Новодворской, что сотрудничество с ней прекращаю. Потому что публикации на наших же полосах текстов ее очевидных оппонентов (в частности, Эдуарда Лимонова & Александра Проханова) уже не могли, увы, сбалансировать «радикально-либеральный элемент»: читательские письма содержали оценку однозначную. Кстати, год спустя дело в отношении Леры (ей нравилось, когда ее звали именно так, это не фамильярность) реанимировали, но Новодворская для нас была уже «отрезанным ломтем» и мы даже не мониторили ситуацию.

Тем более, что точку поставила сама уволенная, которая, перманентно страдая манией преследования, изложила в «Собеседнике» свою собственную версию нашего разрыва. Цитирую Новодворскую:

«Любопытно отметить, что семь казней египетских, которые должны были исполнить над прессой коварные законодатели, от Говорухина до Жириновского, взяли на себя и с подъемом осуществили органы власти исполнительной, до декабря 1994 года, то есть до чеченского безобразия, декларировавшие, что они для свободной печати — тихая гавань, единственный оплот, каменная стена. Насчет стенки они, впрочем, не обманули.

Прессу поставили к ней по принципу «Руки в чернилах — расстрелять!», предварительно установив, что мы хоть и соловьи, но не разбойники и что для оправдания татьбы в Чечне такая печать мало пригодна… среди демократических газет и журналов возникла страшная эпидемия, начался их падеж. Причем есть все основания предполагать, что вирус был занесен свыше. Рассмотрим хотя бы несколько историй болезни.

Первым сошел с рельсов бесшабашный «Новый Взгляд». Полмиллиона тиража, часть которого упаковывалась в слабо повизгивающую от ужаса респектабельную «Московскую правду», расходились с колес. Газета подрывала устои социализма и развращала нравы орвелловской Океании, где секс сходил за преступление. Она очень огорчала ветеранов КПСС, старых дев и чопорную Палату «мер и весов», где штат г-на Венгерова сличал печатную продукцию со своим личным нравственным эталоном.

На газетных полосах непримиримо соседствовали Леонид Радзиховский и Виталий Коротич, Эдуард Лимонов и Владимир Вольфович, моя антисоветчина перемежалась с консервами от коммунизма, патриотизма и этатизма.

Было весело и бесцензурно.

И вдруг в середине декабря 1994 года г-н главный редактор «НВ» Додолев прозрел и раскаялся в своих прегрешениях.

Выкинув из газеты демократов, хулящих родные российские штычки и плюющих в жерла отечественных пушек, он оставил на ее страницах безобидных авторов типа Ярослава Могутина, в 13 тезисах умеющих объяснить, что есть целиком и полностью преступные народы, например, чеченцы.

Полоса, «Новый взгляд».

В нескольких номерах подряд г-н Додолев, раньше так носившийся со своим нонконформизмом, лично, долго и нудно объяснял, почему он не будет печатать тех, кто не способствует победе федерального оружия в Чечне.

Заодно он раскрывал вражескую сущность Сергея Ковалева, именуя его на сленге 30-х годов «государственным преступником». Содержание политической части газеты довольно быстро свелось к нескольким нехитрым формулировкам из казацко-жандармского обихода в интерпретации Марины Кудимовой:

Бомба подзорвется,

Я те говорю,

Грозят инородцы

Батьке-царю!

Посторонних, возможно, удивит такая мгновенная и полная трансформация «независимой» частной газеты и ее вольнодумного владельца. Но ведь эти «посторонние» в лице их полномочного представителя Лиона Фейхтвангера удивлялись даже такой всем у нас понятной вещи, как поведение Радека и Ко на процессе 37-го года! Русский народ, придумавший анекдот про мумию, которая в НКВД призналась, что она принадлежит Аменхотепу IV, не удивляется уже ничему, даже возвращению г-на Додолева на стезю добродетели и законопослушания, тем более что он тут же сел в свою карету и уехал в США, где пребывает большую часть своего рабочего времени. Есть за что копья ломать».

***

Вот такая забавная трактовка нашего разрыва была придумана пламенной революционеркой. Другой бы стал возражать. Но стоит ли?

Про ее смерть знаю не больше других.

Да и про ее жизнь — тоже. Желающие ознакомится с официальной биографией найдут справку, а я ознакомлю читателя с «нововзглядовскими» экзерсисам Валерии и расскажу, чем наше сотрудничество закончилось.

ДИССИДЕНТ В ЧЕТВЕРТОМ ПОКОЛЕНИИ

«Новый Взгляд»

«Дело Новодворской» — уголовное дело по факту публикаций в газете «Новый Взгляд». Это было вторым уголовным делом против журналиста в России. Первым обвинённым журналистом был Слава Могутин: уголовное дело было возбуждено в 1993 году Пресненской прокуратурой после того, как наш же «Новый Взгляд» опубликовала его интервью с танцором Борисом Моисеевым.

ПО ИНИЦИАТИВЕ ЛИСТЬЕВА

Газета «Новый Взгляд» появилась на свет по инициативе тогдашнего главы ТВ-гиганта «ВИD» Влада Листьева. Бывшие ведущие культовой программы «Взгляд» еще до закрытия Кремлем этого ТВ-проекта стали искать источники финансирования своей деятельности. И помог им в этом деловой человек Саша Горожанкин, которого Андрей Разбаш привел на телевидение.

С Горожанкиным, 1995.

«ВИD» тогда очень неплохо зарабатывал на листьевском «Поле чудес», но терял деньги на «Красном квадрате», амбициозном телешоу, которое вели Александр Любимов & Андраник Мигранян. И перестроечные телезвезды все время искали новые форматы. Листьев решил, что у его холдинга должно быть печатное издание.

Все это мне поведал Ваня Демидов, который фонтанировал в ту пору креативом. Он же и предложил мне возглавить новое СМИ: решение единогласно было принято Советом директоров самой влиятельной в ту пору ТВ-компании. Осенью 1991 года газета была зарегистрирована как печатный орган «ВИDа». Ее, собственно, так и хотели назвать, поскольку была установка — продвигать ключевой бренд — «ВИD». Ну я все же посвоенравничал и в заявке написал «Взгляд/ВИD», поскольку думал (и мнения своего не изменил), что «Взгляд» для любого медийного проекта лучше, чем аббревиатура «Взгляд И Другие».

Перед запуском издания я объехал с камерой всех влиятельных главредов: мы делали сюжет о новинке. Все газетчики единодушно отговаривали меня от этой авантюры. Глава «Московской правды» Шод Муладжанов, впрочем, после записи интервью предложил:

— Выпускайте свой боевой листок как вкладыш в городскую газету, все-таки тираж полмиллиона как-никак.

А мы с Горожанкиным как раз вели переговоры с руководством ИПК «Московская правда» о приобретении какого-то агонизирующего издания формата А3. И, слово за слово, решили от покупки отказаться и вписаться в партнерство с Муладжановым.

Первый номер газеты «Взгляд» вышел 15 января 1992 года. Она выходила по средам и мы в кулуарах звали ее «посредником». Между читателями и зрителями.

Позднее мы обосновались на территории «МП», но первые выпуски делались в гостинице «Россия». В просторном люксе, который был в советское время закреплен за главным коммунистом Ставрополья Михал-Сергеичем Горбачевым. Распоряжался тем хозяйством абсолютно пелевинский персонаж по фамилии Наседкин. Потрясающих человеков вынесла Перестройка на околокремлевский Олимп. Всегда подозревал, что Наседкин наш из совбомжей, паспорта у него даже не было. По-моему, он не умел читать + писать.

Впрочем, это не помешало ему протежировать таких медиа-персонажей как Андрей Быстрицкий и Николай Сванидзе, которые обитали в соседнем номере. А еще он скромного Валерия Зорькина лоббировал на пост председателя Конституционного суда. Вполне успешно.

Я Наседкина знал еще по «взглядовским» временам: с его подачи на экране появились генерал Олег Калугин, Галина Старовойтова и многие другие.

Воеводина я познакомил с Горожанкиным.

Короче, Наседкин предоставил мне по старой памяти престижное помещение, технику добыли чеченцы какие-то, а редакционные кадры я рекрутировал, пользуясь служебным положением, то есть бросив клич в прайм-тайм Первого канала.

Пришли тогда в гостинцу: Андрей Ванденко, Валерий Яков, Марина Леско, Игорь Воеводин.

Последнего потом во время какой-то пьянки (в соседнем с «Мосправдой» заведении «Мефисто») я познакомил с Горожанкиным.

И медиамагнат у меня журналиста «забрал в телевизор» со словами «Я куплю Игорю новую жизнь»; кончилось все это не без крови и весьма печально, но к проекту «Новый Взгляд» отношения уже не имеет.

«Новым» «Взгляд» встал после разрыва с ТВ-звездами, учредившими газету.

МЕГА-СКАНДАЛ

Мега-скандал случился после дебюта светской обозревательницы в придуманной ей рубрике «Наш бульвар». Ничего особенного по нынешним временам. Однако тогда вскипело нешуточно. Хотя написано то было всего лишь что Абдулов зависает в казино, Макаревич встречается с Ксенией Стриж, Градский забыть не может Вертинскую и еще какие-то гадости про Антона Табакова. Как написал «Коммерсантъ», руководители «ВИDа» сочли, что в данной рубрике «преобладал оскорбительный тон по отношению к друзьям компании».

Газету закрыли.

Однако мне было неловко перед талантливыми людьми, которые сорвались с насиженных мест ради перспективы взлета в новом издании. Но звезды сложились. Все тот же Наседкин накануне закрытия еженедельника познакомил меня со скромным калмыцким бизнесменом Илюмжиновым.

Илюмжинов в проекте «Важная персона» («Москва 24»).

Кирсан рассказал мне за чаепитием в редакционном офисе (он снимал номер на том же этаже «России») как покупал шахматную корону у Каспарова. Я впечатлился, сделал сюжет об этом для Первого канала (у газеты была как бы своя рубрика в пятницу вечером). И когда я расстался с компанией Владислава Листьева, Илюмжинов взялся проекта финансировать. Причем совершенно без всякой надежды на доходы какие-нибудь.

Он, его чеченский партнер и я стали новыми учредителями газеты в мае 1992 года. В редакционную политику будущий президент Калмыкии не вмешивался.

Мы стали экспериментировать: использовали в оформлении полос элементы советской символики (герб СССР, Знак качества, etc.), что для начала 1990-х было более чем дерзко.

Выходили теперь по субботам и помимо вкладыша в «МП» раз в две неделе выпускали и отдельный тираж (от 8 до 16 полос), который распространяли при помощи нового директора Эраста Галумова (того, который с 2001 года рулил издательством «Известия»). Мы познакомились с ним во время круиза «Мисс Пресса СССР»; я был членом жюри, а Эраст этаким Карабасом, который дирижировал всеми бизнес-составляющими этого масштабного конкурса.

«Мисс Пресса СССР».

Допечатывали где-то по 300 тысяч экземпляров, так что суммарный тираж в начале 1993 года был где-то под три четверти миллиона (с учетом вкладыша в «МП»).

Сам Галумов в своем ЖЖ вспоминал это время так:

«Это было начало 93 года, когда я ушел из «Комсомолки» и пустился в самостоятельный газетный бизнес. Совершенно необыкновенное было время. Сейчас это выглядит невозможным, невероятным стечением людей, мест, обстоятельств и идей, а тогда… Тогда в 93-м мы с Женей Додолевым, известным в то время журналистом, сделали газету… «Новый Взгляд». Успешнейший был проект, газета разлеталась как горячие пирожки. Все начало развиваться, мы даже начали зарабатывать какие-то деньги. Но с деньгами тогда у всех было туго — в том числе у тех, кто давал нам рекламу. И нередко рекламодатели рассчитывались по бартеру, это тогда было тоже модное слово — напрямую всяким товаром. Это был почти семейный бизнес: брат участвовал, сын старший после школы приходил, и мы все занимались этой газетой. Офис наш был в Нижнем Кисловском переулке, который мне по дружески, бесплатно дал мой товарищ Коля Михайлов, строитель. Достаточно хороший офис был, к тому же в центре: всем удобно, заходили и по делу, и просто поболтать. Тоже сейчас звучит нереалистично: попробуйте сегодня без денег, по дружбе, открыть офис в самом центре Москвы!

Полоса, «Новый Взгляд».

И вот однажды нам за рекламу подогнали 20 литров медицинского спирта. Буквально: притаранили мне прямо в офис большой молочный бидон. Причем спирт был медицинский, потрясающего качества. И вот мы начали постепенно это огромное количество спирта «реализовывать». Уже через неделю у нас в Кисловском появился такой ежевечерний неформальный клуб любителей выпить на халяву душевно посидеть. Приходили все: журналисты, политики, бизнесмены, друзья, каждый приводил с собой еще каких-то знакомых. В те годы жили мы весело, но не скажу, что богато. А тут наливают и наливают, с самой простой закуской, но зато компания хорошая. Собирались вечерами, выпивали-закусывали, ну и разговоры разговаривали, обо всем. О будущем, о стране, о политике, о журналистике, строили какие-то безумные проекты, спорили и снова выпивали-закусывали.

Источник

И док. фильм в тему:

Весёлая политика. Девянoстые (90-е) | Центральное телевидение

Заседания Думы в девянoстые годы зачастую превращались в настоящие шоу-представления. Перлы выдавал Владимир Жириновский, собравшихся пытался загипнотизировать Анатолий Кашпировский, депутатов веселили Василий Шандыбин и Вячеслав Марычев, на трибунах не обходилось и без драк... Политики умели вызвать улыбку и хохот граждан в тяжёлое для страны время.