Легенда о Большом Морском Змее. Наивный рассказ гастарбайтера о Зеленом острове.

Приятный и обстоятельный рассказ с картинками о приключениях наших, которые ездят из Прибалтики за "длинным рублем".

Приступ

В уездный ирландский город W въехал чемодан. Чемодан был велик, с одной стороны его высовывалась коротко стриженая макушка неизвестного господина, с другой — краешек рюкзака. Из этого можно было заключить, что чемодан ехал не сам по себе, а катил его владелец упомянутых макушки и рюкзака.

Кажется, въезд в город чемодана произошел незамеченным, только два ирландских мужика, сидевшие на ступеньках паба обменялись замечаниями. «Вишь ты, — сказал один другому, — вон какой чемодан! Что ты думаешь, доедет, случись, тот чемодан в Дублин, или не доедет?» — «Доедет», отвечал другой. «А в Лимерик-то, я думаю, не доедет?» — «В Лимерик не доедет», — отвечал другой. Этим разговор и кончился.

Чемодан подъехал к стоянке такси и спросил: "Can I have a taxi to Tinakilly hotel?" — "Yeah, Sir!" — ответил таксист. Как догадался уже, вероятно, читатель, движущей и направляющей силой упомянутого чемодана был не кто иной, как я.

Предыстория моего приезда длинна и излагать ее здесь невместно. Тем более что новизной она не отличается. Каждый из вас слышал подобных историй немало. Ну да, ну да… Нужны были деньги, а дома заработать их стало невмочь. 2010 год – самый пик кризиса. Последняя моя работа была интересной и увлекательной, и я бы ни за что ее не бросил. Но, увы, наниматель мой не мог обеспечить постоянную занятость. Четыре или пять раз в году мы выезжали в экспедиции по Латвии и Эстонии. Каждый рейс приносил вполне приличный доход, но вот что делать в перерывах… Никому не нужен работник, который несколько раз в году срывается с места и исчезает на целый месяц.

Единственное неизвестное в уравнении нашлось, когда я вспомнил, что в заморском городе Дублине вот уже лет пять живет и работает поваром сын моей старой знакомой. Суши лепит. Я позвонил ему и спросил: "Вовка, примешь, приютишь на время, пока я найду работу?" Ответ был коротким: "Да, но жить придется на полу".

Ну что ж, половой жизнью старого солдата и журналиста не испугаешь. Оставил я жене с мамой последние заработанные деньги, сунул в карман четыре сотни евро (больше выкроить не получалось) и отправился в путь.

Поиски работы

Как оказалось, приехал я не в самое удачное время, в Ирландии как раз заканчивалось их экономическое чудо и уже скалил зубы кризис, от которого я бежал. Но в ту пору я об этом не подозревал. Потому, вселившись на надувной матрас в уголке комнаты, которую снимал мой товарищ, на следующий же день приступил к делу. Две недели пачки рассылаемых мною во все концы сивишек оставались без ответа, в лучшем случае приходило стандартное sorry. Человек я не слишком унывающий, однако становилось стремно: скромных моих финансов хватало в лучшем случае месяца на два экономной жизни. Устав от сидения в сети, я отправлялся знакомиться с городом, благо жили мы почти в самом центре, рядом с замком. Давайте и вас с ним познакомлю.

К сожалению, фотоаппарата у меня не было, снимал я телефоном. Часть фотографий затерялась в переездах. Потому не взыщите за скверное качество. Кое-что пришлось заново запросить у моих знакомых, что-то подыскать в сети. Но я постарался подобрать именно такие фотографии, какие делал сам.

Здесь в колониальные времена была резиденция королевского губернатора, а заодно и полиция со всеми полагающимися колонизаторскими атрибутами. Как то – тюремные камеры и кабинеты следователей. Костей ирландских там было наломано, как я позже узнал, немало. После обретения независимости полиция, которая теперь стала называться Гардой (An Garda Síochána), осталась там же. В центре замка разбит симпатичный скверик с замысловатыми дорожками в виде кельтского орнамента, символизирующим то ли вселенную, то ли жизненный путь в ней – толком я не успел разобраться. На заднем плане, обратите внимание, маячит невысокая стена. Изнутри на ней прикреплены скромные таблички. Почитав их, я узнал, что это мемориал всем ирландским полицейским, погибшим при исполнении своего долга. Никто не забыт.

А чуть поодаль стоит скромный бюст некоей тетки с очень яростным и в то же время симпатичным лицом, которое показалось мне чем-то знакомым.

Это памятник журналистке Веронике Герин, которую ирландцы почитают за то, что она подняла и сплотила нацию на войну с местными гангстерами и наркоторговцами. Почитав надпись и покопавшись дома в инете, я понял, кого она мне напомнила – коллегу по «Молодежке» Таню Колгушкину – тот самый тип человека. Лучше убить, остановить не выйдет.

Так оно с Вероникой и получилось. Она вцепилась в несчастных гангстеров таким клещом, так достала их своими яростными байками, что в нее стали стрелять. Сначала для острастки, думали запугать. Но это ее только больше распалило. В конце концов, она вышла прямиком на главного тогдашнего босса их наркомафии и заявилась к нему домой. Бандит осерчал и прострелил Веронике ногу.

Но она и тогда не успокоилась и продолжила работу. Причем наотрез отказалась от предложенной ей гардовской охраны. Тут ее и ухлопали. По личному заказу того бандюка. Это убийство так взбудоражило и обозлило ирландцев, что буквально за несколько месяцев все банды были разгромлены, а торговля наркотиками стала непопулярным занятием. Бандиты отчего-то теряют весь свой кураж, когда добрые люди могут на клочки разорвать…

Вот еще несколько фотографий, сделанных на ходу в центре города. Ирландцы вообще очень жизнерадостные люди. Если у человека нет работы, он не сидит на кухне и не размазывает сопли по щекам. Нищие, музыканты, фокусники – кто на что горазд, тот тем денежку и добывает. Никого это не смущает, ни самих исполнителей, ни прохожих.

Так что, если вас занесет в Дублин без цента в кармане, не стесняйтесь – выбирайте симпатичный перекресток и начинайте петь. Или плясать. Стойте на голове, кричите петухом и хлопайте крыльями. На худой конец разучите по-английски фразу «Господа, я не ел шесть дней, подайте пару центов бывшему секретарю обкома КПСС…» Подадут! К тому же еврик на хлеб вы всегда сможете насобирать просто так, шатаясь по городу. Ирландцам лень нагибаться за 10-центовой монеткой. Разительный контраст с соседней Англией, там и пенс не часто на тротуаре увидишь.

Не спешите проливать слезку по этому дяде. Он вполне доволен своей жизнью. Во всяком случае горб ломать он не пойдет, а насшибает за день 2-3 евро, вечером развернет свой засаленный спальник в ближайшей подворотне, подложит пару картонных ящиков и будет мирно сопеть носом. Таких никто не трогает – спит себе человек, не тревожьте. Сравнивая Латвию, Ирландию и Англию, могу сделать вывод – процент бомжей никак не зависит от количества денег в стране.

По улицам проносятся вот такие жовто-блакинтные амфибии. Антиквариат времен Второй Мировой. С них высаживались союзники на пляжи Нормандии. Можно сесть, напялить на голову рогатый шлем викинга и под радостные крики водителя (он же гид) и визг соседей (и соседок) промчаться по улицам, потом плюхнуться в воду и продолжить экскурсию.

Дублинский базар. Тут такие очень популярны, в Англии тоже. Неплохой выбор овощей, фруктов и свежей рыбы. Но нашему рынку он в подметки не годится, на него надо туристов водить, деньги зарабатывать. Такой тур был бы в десять раз популярнее посещения Музея оккупации. Но зато мастерству зазывать покупателей рижанам надо учиться здесь. И в Англии. Торговцы и торговки кричат такими зычными голосами, что понимаешь – это нации мореплавателей. Их рев сквозь любой шторм услышишь. Голос и интонация вселяют уверенность в продавца, а значит и в его товар. Наши же торговки зазывают покупателей так тягуче-жалобно, что вызывают прямо противоположную реакцию.

А это мы с тем самым Вовкой харчо строим. Пришлось побегать, прочесать незнакомые магазины, но все ингредиенты сыскались.

Вот такие углы заплесневелые в ирландских (и английских) новодельных домах – обычное дело. Причина простая – абсолютно безграмотное расположение батарей отопления. Как правило их устанавливают почему-то в противоположном от окна углу. В результате конденсат скапливается на стеклах и течет по стенам. Как эти люди умудрились веками жить в своем сыром климате и не научиться элементарным вещам, не понятно. Впрочем, дома, построенные до исторического материализма, вполне приличные.

Переводчик

На исходе второй недели клюнуло! Мне позвонили из переводческого бюро и спросили, знаком ли я с медицинской терминологией. Нужен переводчик для помощи русским и латышским пациентам в местных госпиталях (ей-богу английское hospital лучше нашей больницы — в госпитале лечат, а в больнице болеют). Если я согласен, то нужно через час быть в в госпитале св. Марии у какого-то Феникс-парка.

К счастью, как раз предыдущая работа моя состояла в том, что я был переводчиком при англоязычном докторе. Наскоро расспросив по телефону как добраться до этого госпиталя (половины не разобрав, ирландский английский это что-то похожее на латгальский латышский), я кинулся на стоянку такси и, слава богу, успел вовремя.

Сообща с симпатичной докторшей из ЮАР (в ЮАР для белых людей работы нет) и будущей мамашей из Латвии мы благополучно провели сканирование животика. Двумя часами позже, утирая пот со лба, я доложил своему новому шефу о благополучном выполнении задания и тут же получил новый заказ – явиться завтра в 9 часов утра в Бомонский госпиталь и доложить о прибытии на ресепшене.

Упомянутый Бомон оказался пригородом Дублина километрах в 20. Там меня уже поджидала истеричная цыганка из Литвы, наотрез отказывающаяся полезать в томограф. Ирландские врачи отчаялись уговорить ее – слов не хватало. Моя задача была в том, чтобы убедить даму в необходимости этой процедуры. Миссия оказалась не из легких, поскольку, как выяснилось, цыганка страдала клаустрофобией…

Это я на подступах к Бомонскому госпиталю

Там же я познакомился с мужем бедной цыганки, который тут же выложил мне всю свою подноготную. Приехали они в Ирландию 6 лет назад, два года он уже не работает, получает такое пособие и сякое пособие, и работать не собирается – зачем? Подобных историй позже я наслушался немало. Лодырей тут изрядно много, это одна из тех многих дырочек, в которые и протекло ирландское чудо экономическое. Много и других дырочек, о всех вкратце не расскажешь. Вот одна из них.

Да, перед вами обычная изгородь вдоль дороги. Казалось бы, при чем тут чудо… Но вот представьте себе, что такими изгородями огорожен буквально каждый участок земли во всей стране, порой дважды, помножьте эти километры деревянного бруса на стоимость привозной древесины. Учтите, что брус, как правило, антисептиком не пропитан, значит максимум через 10 лет в сыром климате все это надо полностью менять. Сколько получится в итоге миллионов – не берусь подсчитать, но много.

Почему привозной, спросите? В Ирландии, что ли лесов нет? Леса есть. Много. Но почти вся древесина в стране привозная. Надо отдать ирландцам должное, к лесам своим они относятся трепетно и сажают их каждый год отчаянно уже многие десятилетия. Дело в том, что англичане в период колонизации и в особенности перед уходом вырубили практически все. То есть подчистую. Почти все леса в Ирландии в возрасте от 40 до 10 лет.

Работорговец

К концу первого месяца меня стали гонять в соседний городок Wicklow. Почему-то именно там наши латышские девицы повадились выходить замуж за экзотических джентльменов. При церемонии бракосочетания полагается иметь переводчика, если одна из сторон не понимает английского.

За неполные два месяца я выдал замуж пять компатриоток. Кого только они не ухитрялись уловить в свои сети: был там пакистанский дядя и негр из Ганы, араб из Ирака и афганский белудж с двумя десятками дядюшек, тётушек и неведомых родственников. Последнюю девицу я выдал замуж за юношу с острова Маврикий. Был он на голову ниже богатырского сложения невесты, но ничуть этим не смущался.

Были ли эти браки фиктивными? Бог весть, наверное, по крайней мере часть из них. Но никого это не беспокоило, да и с какой стати? Насильно никто никого никуда не тащил. А уж девицы наши меньше всего походили на несчастных жертв международной сети работорговцев.

Закончив очередную церемонию, я отправлялся знакомиться с городком, шёл к морю. Купался. Туземцы смотрели на меня с нескрываемым уважением. Сами они считали, что в таком холодном море (на дворе уже стоял сентябрь) может купаться только совершенный ухорез. Я нашёл очень симпатичную бухточку, укрытую со всех сторон отвесными скалами, и наслаждался настоящим солёным морем. Голышом, разумеется. Не понимаю я одетого плавания. Куда там нашей балтийской пресной луже… Правда, при всём своём умении плавать, рисковать не осмеливался. Таки океан, знаете, волны и камни нешуточные, да и вода обжигала.

Вот и бухточка моя, полюбуйтесь. Пришли аборигены, посидели на камушках, а ирландский пёска составил мне компанию, искупался. Чуть поодаль тюлень фыркал. Как мне потом объяснили, держаться надо от них подальше – заигрывают и могут цапнуть за пятку. Зубы у них изрядные.

Саму бухту прикрывают остатки старого форта и несколько внушительного вида орудий. Справа мол, слева порт, причалы остались за кадром, прямо перед нами пушки.

Та же пушка вблизи. Мне б такую, на хутор! В дуло, конечно, праздный люд насовал всякого мусора…

Вот здесь стоял я дум великих полн и грезил – вот бы в этом городке жить и работать. Как раз по мне: маленький (не люблю больших городов), на холмах, у самого синего моря, люди кругом приветливые такие… Так и отписал домой вечером, отослав очередной фоторепортаж.

Первый звоночек

Он прозвучал во время моего следующего визита в Wicklow. Выдав замуж очередную невесту, я отправился погулять по городу, благо времени было предостаточно – дело было утром. Собственно, времени много и не потребовалось – весь город состоял из центральной улицы, на которой теснились магазинчики и несколько присутственных мест. Справа – набережная и море, слева – холмы, убегающие в них боковые улочки и теснящиеся вокруг них домики.

Тут я впервые столкнулся с очень понятной и приятной мне чёрточкой ирландского менталитета. Лучше всего выразить её словом «приватность». А именно: любой жилой квартал неизменно заканчивался тупиком. Пройти насквозь, чтобы попасть на соседнюю улицу, невозможно. Вот она, за домиком маячит, ан не укусишь. Иди кругом, километра полтора.

Поначалу меня это даже обозлило – ишь чего удумали! Но пригляделся и понял – мне это нравится. Чужие здесь не ходят. А если и забредёт ненароком такой как я, его как на ладони видно. Заходишь в такой квартал и сразу чувствуешь – здесь Дом. Тот самый, который крепость. Пусть пока не моя, но хорошо! Я же хуторянин… Тут, в клубе, меня частенько так поругивают. Думают, что обидно. Вернёмся, однако, к началу нашей экскурсии. Открывается она вот таким памятником ирландским повстанцам, погибшим в 18-19 веках.

Восстаний здесь было много, картечи англичане не жалели, однако упрямые ирландцы вновь и вновь брались за багры. Не хотелось им отчего-то жить в могучей и привольной империи. Чуть подальше я наткнулся на скромный обелиск и, совсем было, прошёл мимо, но тут мне приспичило выкурить цигарку. Чтоб выкурить сначала скрутить надо. Покурил, почитал надпись и в голове у меня тренькнул звоночек!… Первый.

Жила-была одна маленькая морская рыбка из хорошей семьи; имени её не упомню; это пусть скажут тебе ученые. Было у рыбки тысяча восемьсот сестриц-ровесниц; ни отца, ни матери они не знали, и им с самого рождения пришлось промышлять о себе самим, плавать, как знают, а плавать было так весело! Воды для питья было вдоволь -— целый океан, о пище тоже беспокоиться не приходилось -— и ее хватало, и вот каждая рыбка жила в свое удовольствие, по-своему, не утруждая себя думами.

Но вот однажды, в то время как они беззаботно плавали себе, ни о чем не думая, в самую середину их стада шумно бухнулась сверху и начала погружаться в воду какая-то тяжелая и такая длинная штука, что ей, казалось, и конца не будет! Она тянулась, стремительно шла ко дну, давя и калеча на пути попадавшихся рыбок. И все рыбы — и маленькие, и большие, и те, что держались на поверхности, и те, что гуляли в глубине, — в ужасе улепетывали в разные стороны. Страшная тяжелая штука между тем погружалась все глубже и глубже, вытягивалась все больше и больше и, наконец, протянулась на много-много миль по дну морскому, через все море.

Рыбы и слизняки, все, что плавает, ползает или носится по течению, — все видели эту чудовищную штуку, этого невозможного, невиданного морского змея, который так неожиданно свалился к ним в море.

Что же это была за штука? Да мы-то знаем! Это был огромный, в несколько тысяч миль длиною, морской телеграфный кабель, который проложили люди между Европой и Америкой…

Вот эта самая история всплыла в памяти, рассказанная Хансом Христианом полтораста лет назад. Тем самым – Андерсеном. Она так и называется – сказка о большом морском змее. Какая связь, спросите, между датчанином Андерсеном и скромным ирландском городком? Самая что ни на есть прямая. Ибо на обелиске написано, что поставлен он в честь капитана Роберта Халпина. Который родился в соседней таверне в 1834 году. Того самого капитана, который позже проложил первый трансатлантический телеграфный кабель, соединивший Европу и Новый Свет. На этом капитан не успокоился, а продолжал тянуть кабеля, пока не соединил единой сетью все владения британской короны, а над ними, как известно, никогда не заходило солнце.

Кого сегодня удивишь этакой невидалью – телеграфный кабель… А для 19 века это был прорыв, который можно сопоставить разве с изобретением интернета. Если раньше связь между двумя континентами осуществлялась только при помощи морских судов, на что уходило несколько недель, то теперь она стала практически мгновенной.

Продолжение улочки. Во-о-он там, за удаляющейся машиной очень интересное и полезное заведение. Citizen information называется. Такое есть в каждом ирландском городе, в него может прийти любой человек с любым вопросом. То есть, совершенно с любым. Я, к примеру, туда позже наведывался трижды. В первый раз – узнать, где тут велосипедная мастерская. Во второй – спросить, как правильно запрос в налоговую службу написать. Ну а под конец – как разрешить конфликт с шефом на работе. Здесь помогают полностью бесплатно. Если сами ответа не знают, найдут ту инстанцию, которая знает, созвонятся, выспросят и подробно объяснят. Нравится вам такая бюрократия?

Типичный ирийский городской квартал. Всё заросло жуткими колючками (ежевика здесь отпускает плети метров по 10 с во-о-т такими шипами). Ни вправо, ни влево не свернёшь, иди куда улица ведёт.

Звоночек номер два

Второй звонок звякнул уже не в голове, а в телефоне на следующее утро. Позвонил неизвестный господин, представился шеф-поваром Вито Фанарой и спросил, не желаю ли я занять почётное место kitchen porter`а в ресторане. Если желаю, то не будет ли мне угодно приехать завтра и показать себя в деле. На вопрос – где находится ресторан – прозвучал ответ, который для меня, фомы неверующего, был чем-то вроде укоризненного перста божия – в местечке Rathnew, что в пяти километрах от города Wicklow. Того самого, в котором я давеча вздыхал – эх, здесь бы жить и работать!

Не прошло и часа, как прозвучал другой звонок. На сей раз мне было предложена работа водителя туристического автобуса. Ну да, ну да… Так оно и бывает, бьёшься второй месяц как рыба об лёд, мечтаешь найти хоть какую работу, а тут на тебе – повалило! Для справки, kitchen porter – это подсобник на кухне. Отнеси, подай, вымой, прибери и так далее. Казалось бы, что тут выбирать, коню понятно — туристов возить приятнее и престижнее, чем грязные тарелки мыть. Но Уиклоу… Сам же мечтал… Вот я и осёл! Буриданов.

Для очистки совести следующим утром я сходил в разведку и посмотрел автобусную фирму. После чего справился в Google-map о маршруте и отправился показательно мыть тарелки. Автобусом 40 минут от Дублина, пешком от остановки ещё 15 минут, и вот я стою перед роскошным особняком викторианской эпохи.

Шеф-повар Вито Фанара оказался славным итальянским парнем лет 30, очень хватким, деловитым и совершенно по-итальянски экспрессивным.

Mamma mia, fantastic, presto-presto вперемежку с итальянскими песнями и интернациональной руганью, которой он нахватался за 10 лет своих странствий по Европе, лились из него не переставая. При этом он поспевал всюду и пользовался непререкаемым авторитетом. Наскоро расспросив меня – кто таков и чего умею – он провёл меня по кухне, объяснил, что к чему и приставил к посудомоечной машине. Не забыв упомянуть, что стоять без дела здесь не принято. Потому, если тарелок грязных не окажется, ждать не надо, а надо presto-presto искать другую работу. Ну, этого он мог бы и не говорить, по-другому я работать просто-престо не умею. Самая поганая работа в моей жизни была поганой именно потому, что там мне совершенно нечего было делать. Три месяца мучений за приличную оплату довели меня до маниакального состояния.

Дети! Посмотрите сюда! Если вы в школе плохо учитесь и имеете вредную привычку сомневаться вслух в прописных истинах, будете, как господин Бахов, тарелки мыть!

Это наш пекарь и десертный шеф Роберт из Венгрии. Капрал Водичка был не прав насчёт мадьяр, Роберт очень приличный и на редкость невозмутимый человек.

Во! Все вприпрыжку скачут, только крик стоит: на тот стол – цыплёнок, на этот – лосось! Один менеджер Йен (единственный ирландец во всей команде) стоит. Но сейчас и он побежит, несмотря на свою солидную конституцию – не хватает официанта. А если не хватает, начальник перестаёт быть начальником, не становясь при этом дураком. Бывало, он и к посудомойке вставал при всём своём галстуке.

Как оказалось позже, Йен вполне прилично понимает русский язык, поскольку в начале 90-х два года провёл в Москве, налаживая там сеть ирландских пабов. Ещё раз извиняюсь за качество. Телефоном на кухне, на бегу много не наснимаешь…

Был там ещё англичанин Майкл, австрияк Сэм, тайка Париса. Всех не упомнишь. Крепко засела в памяти бразильянка Фернанда, она позже появилась и долго не задержалась, через неделю её попросили уйти – слишком была медлительна. Запомнилась же она благодаря своим бёдрам. Дюже гарна была, как хохлы говорят. В проходах меж плитами разминуться с ней было тяжело, как повернётся, бедром двинет – в сторону отлетаешь. Недаром на порносайтах именно бразильянки занимают первые места своими задницами. Но это я уже вперёд забегаю…

Не вспомнить официантку Аню было бы грех… Она оказалась из Вентспилса. Мало того, мы были заочно знакомы, хотя и не подозревали об этом. Моя однокурсница Галка (эх, какой был человек! Царствие ей небесное…) крепко дружила с Аней. Прав был Гагарин, когда сказал – она маленькая! Земля то бишь… В 9 часов вечера (мне надо было успеть на последний автобус в Дублин) Вито показал мне большой палец и сказал „Great! Welcome aboard!” Перевод, я думаю, не требуется.

Третий звонок, господа!

Нет, то не звонок был, а властная рука судьбы. Которая по возвращении в Дублин развернула мою бошку в нужном направлении и ткнула носом – сюда, дурень, здесь твоё место, тарелки мыть! А не туристов возить по ирландским горам! И не цыганок в томографы запихивать!

Вот как это получилось. Профессиональная дотошность погнала меня погуглить название отеля, в котором мне было предложено работать. Так было когда-то заведено в газетах – каждое название, каждую фамилию, каждую цифру проверь лично. Только потом неси байку редактору. Который в свою очередь цеплялся глазом за каждое лыко в строке. Было, да не стало…

Ну да сейчас не о том речь. Так вот, набираю я в поисковой строке название отеля – Tinakilly country house hotel – и читаю такой вот пассаж: в благодарность за великие заслуги перед короной и цивилизацией Её величество королева Виктория подарила поместье Тинакилли капитану Роберту Халпину.

Вот он. Другого не нашлось. Точнее, капитану просто открыли неограниченный кредит в банке и сказали – строй себе дом, какой душа пожелает, заслужил. Вот капитан и построил себе домик ценою в 40 000 фунтов (тогдашних, ныне это больше двух миллионов получается) в родном посёлке. Хороший дом получился, ей-богу. Я бы тоже такой хотел…

Вот так я и стал портером в ресторане. А как было не стать? Судите сами. Встреча с детской сказкой в далёком городке, о котором я раньше и не слыхивал, приглашение на работу на следующий день после того, как я вслух на берегу моря пожелал жить и работать именно здесь. И наконец сама работа именно в том доме, который пришёл прямо из сказки о большом морском змее… В совпадения и чудеса я не верю. Остаётся судьба.

Галопом по европам