Эстонец Иво умер в одиночестве в ванной одной из ласнамяэских квартир. В возрасте 39 лет. Нашли его лишь девять лет спустя. На этой неделе Иво отпраздновал бы свое 50-летие…

Все еще прекрасно. Жизнь полна надежд: на дворе 80-е.

Кто он такой? Как вообще получилась так? Почему о нем никто ничего не знал? Как так могла повернуться жизнь 39-летнего молодого мужчины, что он ушел в лучший мир в одиночестве в ванной комнате? Отчего его отсутствия никто не заметил?

Иво родился при Брежневе: 6 ноября 1965 года. Родители его — из Южной Эстонии, но сам он появился на свет в Таллинне. Проживает в большом доме — в одной из первых панелек в Мустамяэ. В 1973 идет в школу недалеко от дома, пишет Delfi со ссылкой на Eesti Ekspress. У него — живые блестящие глаза, темные волосы, он всегда одет с иголочки: мама неплохо шила.

2003

11 сентября 2003 без пятнадцати девять он вваливается в Säästumarket на Лаагна (в крови — 3,57 промилле). Пихает в карманы куртки две бутылки Laua Viin (83,80 кроны) и плетется через кассу, не заплатив.

Охранник его ловит — начинается уголовное производство.

На следующее утро мужчина рассказывает следователю на Ластекоду, мол, хотел сделать компресс на ноги, да не было денег. Раскаивается, признает вину. Подписывает протокол: ознакомился, все верно. Рука дрожит так, что текста почти не разобрать.
На судебное заседание (19 ноября 2003) не является. Звонит, говорит, что заболел, на улицу не выходит, к врачу тоже никак: нет хайгекассы.

На следующее заседание (месяц спустя) его доставляет полиция. Недавно он получил условку. Теперь же его наказали тремя месяцами тюрьмы, штрафами и взысканиями почти на 30 000 крон.

2004

20 января за его спиной захлопывается дверь Таллиннской тюрьмы. Через три месяца он выходит и пропадает без вести. Занавески на его окнах неподвижны в течение девяти лет.
Соседи, ранее наблюдавшие его силуэт в серой нейлоновой куртке, бог знает сколько его не видели.

”Ходил всегда нараспашку. Двигался медленно, но все же двигался”, — припоминает Элле — член квартирного товарищества.

”Одеколонщик. Друзей у него особо не было, видать, был тихоней. Как-то праздновали и кидались арбузами из окна”.

”Когда кидались?”

”Да бог его знает! Столько воды утекло…”

2013

10 июля берут необходимые инструменты и обученных людей. Железная дверь крепка, но наконец уступает и она. Бутылки из-под одеколона и водки бросаются в глаза уже в прихожей. Воздух сперт. Сумрак. Время будто замерло. На стене — календарь за 2004 год. Полицейский по фамилии Ряник осматривает холодильник — продукты также датированы 2004 — и быстро захлопывает дверцу. За витражной дверью в ванную виднеется полуголое и ставшее аж коричневым тело. Оно пролежало тут девять лет. Почти всю эпоху Ансипа.

”Актуальная камера” выезжает на место, оживившиеся жильцы сыплют комментариями. О неожиданной находке пишут газеты…

Так как же так? Кто он такой? Как такое в принципе могло случиться?

1981

7С класс большой мустамяэской школы. На галерке сидит темноволосый паренек — осанистый, стройный. В пиджаке и брюках со стрелками. Волосы аккуратно подстрижены.
”Он не был нахалом”, — припоминает одноклассница и отыскивает фотокарточки. ”Да и активным не был. Такой середнячок, ничем не бросался в глаза”.

В шестом и седьмом он остается на второй год, и шутит с соседом по парте шуточки для взрослых.

На выпускной фотографии, которую однокласснице удалось быстро отыскать, стоит веселый Иво в окружении одноклассников. В руках у него ни цветочка, но он из под пышной шевелюры смотрит он в будущее взглядом деловитым и напористым.

Сосед по парте Андрус также задержался в 7-м повторно. Журналист отыскивает телефон Андруса. Андрус (таксист, частный предприниматель) прокашливается.

”Ох, как же мы там с Иво смеялись и болтали. Учителя водили нас к директору и хотели сдать в дурдом. Мы же их не слушались!”

8 марта 1982 года. Весь 7С наваливается на подоконники: за гаражами, сквозь нагие деревья видно, как с верхнего этажа пятиэтажки по адресу Эхитаяте теэ валит дым.
Иво не сидит вместе с другими по подоконниками: он отсутствует. Он вообще часто отсутствует.

”Это же дом Иво горит!” — заявляет сосед по парте Андрус, и на перемене одноклассники выходят посмотреть. Близко не пускают: милиция и пожарные по прежнему перед домом.
Иво проживает в этом доме по Эхитаяте теэ вместе с мамой. В субботу (6 марта) мамы не было дома, когда в гости пришел сводный брат Иво Ивар. Его отец развелись с матерью пару десятков лет назад.

Братья ссорятся. Ивар (тогда — 28) выкидывает Иво (17) за дверь и засыпает с сигаретой в руках. Видимо, взрывается газовый баллон. Сводный брат Ивар погибает. Где проводит ту ночь Иво — неизвестно.

В Õhtuleht выражают соболезнования 7С и классный руководитель, закройщицы со швейной фабрики ”Победа” (коллеги матери), производство бытовой химии ”Флора”, где трудился погибший Ивар.

Школа достает для Иво новые учебники. Окно кухни на одном из верхних этажей дома на Эхитаяте теэ 52 долгое время бросается в глаза на фоне других окон: там — новехонькая белоснежная рама. Иво там больше не живет.

1980-е

”Ничего я вам не скажу. Вы испортили мое утро!” — заявляет в телефонную трубку пожилая дама — подруга мамы Иво, когда журналисты спрашивает про него.

Еду в Тарту, нажимаю на кнопку дверного звонка, дверь открывает приветливая дама, готовая любезно рассказать обо всем, что знает. ”Знаете, что я считаю, — рассуждает она, когда речь зашла о трагедии в Мустамяэ. — Если мамы дома не было, она могла легко быть в России. Она получала от фабрики хлам, шила из него разные вещи и ездила в Россию продавать тряпки. Фарцовка в СССР была запрещена, но маму Иво это не волновало. Она была спекулянткой! И позже, во времена Горбачева, и я вместе с ней ездила”.

”Иво служил в 1985-1987 годах. В это время ездили в Россию?”

Задумывается на мгновение.

”Может быть и так. Но тогда нас поймали, мама Иво все свалила на меня, и я 82 дня просидела в российском СИЗО с пожизненниками и смертниками. 82 дня!”

”Хорошо, что вышли”

”Это был кошмар. Таскала пожизненным книги из библиотеки для почитать. Я годами не общалась после этого с мамой Иво. Она подвела меня!”

У госпожи — хорошая память.

”Из Канады приехала в гости тетя, отвела нас в валютный магазин, сказала, мол, выбирайте, что хотите. Мама Иво взяла пять метров бархата! Пять метров! Конечно, была страсть к наживе!”

Возмущенно бьет рукой.

”И этих — женихов — было у нее до ужаса много!”

”Чем же она их очаровывала?”

”Да она сразу умела! Ну да, у нее были такие живые, выразительные глаза и красивый изгиб бровей! Сама она была невысокая, красивая, бедристая…”

1970-е

Редко кого-либо заводят длинные ухабистые гравийные дороги в забытые богом места на границе Вируского и Йыгеваского уездов. Порой с брызгами взлетит с гладкого зеркала Кярувески какая-то птица, кой-когда плеснет рыбина.

В семидесятых рыбацкий колхоз им. Кирова отстраивает для своих рыбоводов маленькие одноэтажные домишки близ озера Кярувески. В один из них и переезжает отец Иво Якоб.
Коллега Якоба Юри и сейчас проживает на берегу озера.

”Якоб был жизнерадостным мужиком, коренастым, со светлой кудрявой головой. Все, кто видел его говорили: ”Ей-богу, вылитый Тыну Аав!”

Пути Якоба и мамы Иво разошлись, и к моменту переезда в Кярувески Якоб уже сыграл свадьбу с новой женщиной — Айно.

”Да, у него, пожалуй, были некоторые проблемы с алкоголем, — припоминает Юри. — Если кто-то семь раз отмеряет и один раз отрезает, то он сразу отрезал, а потом семь раз исправлял”.

”А Иво?”

”Худощавый долговязый паренек, ни капли не похож на папу. Болтал конечно тоже. Нет… хороший мальчишка, ничего не скажешь. Ездил к папе преимущественно летом. Косил траву и возвращался в город”.

2015

Секретарь мустамяэской школы вздыхает. Ясное дело, у нее есть дела и поважнее, чем отыскивать кого-то, кого нет в списках выпускников.

Однако где-то он должен быть, потому что в анкете, которую заполнял Иво при устройстве на работу в полицию, отмечено, что он окончил среднюю школу в 1983 году.

”Перезвоните на следующей неделе!”

Конец разговора. В эту же минуту телефон звонит снова.

”Нашла! Если хотите, сразу же приходите!”

В журнале большого формата в картонной обложке — зачетке — отдельная страничка для каждого ученика: общие баллы, оценки за поведение, летние работы, другие пометки. Секретарь открыла журнал прямо на нужной странице.

И действительно. В 1983 году Иво получил свидетельство об окончании, но не средней школы, а только восьми классов.

Первые двойки у Иво появились в табеле в четвертом классе: по математике и эстонскому. В пятом — одна двойка: по английскому языку. В шестом и седьмом он подзадержался, так как годовая оценка по пяти предметам — 2. Восьмой класс оканчивает на тройки, по пению — четверка. Графы оценок за среднюю школу у Иво пустуют. Сверху страницы рукой педагога написано, что в 1983 Иво ушел на работу. Домашний адрес Иво (Эхитаяте теэ) перечеркнут и под ним подписано: Курамаа. Следовательно, он после пожара переехал в Ласнамяэ на улицу Курамаа (которая позже была переименована в Викерлазе). На следующие пару десятков лет эта улица стала его родной.

1992

В июне он приобретает серую Жигули. Ей 15 лет, но на приличном ходу: удобно ездить к папе в деревню. Но вскоре ездить становится не к кому: осенью того же года отец умирает.
На похоронах Иво — в тренировочном костюме, волосы взъерошены, лицо распухло. Смотрит в никуда.

Некоторое время спустя Иво совершает настоящий поступок эстонского мужчины: поступает на работу в полицию.

Дает присягу, клянется не жалея сил случить Эстонскому государству и его народу. В случае необходимости готов пожертвовать жизнью. Не белом листе А4 пишет он присягу. Пишет прописными.

Трудовой договор заключают на четыре месяца. Три месяца Иво случает лекции о тактике полицейской работы, по праву, по криминалистике, ходит стрелять, получает табельное оружие. В феврале 1993 трудовой договор продлевают на два года, должность остается та же: постовой полицейский патрульной роты с месячной зарплатой в 575 крон. В договоре значится, что Иво должен пойти учиться в Школу полиции или Академию внутренней безопасности.

1993

В марте у Иво и его спутницы жизни рождается дочь. Насколько Иво этому радуется — трудно сказать. Мать дочки — девушка из Нымме: хорошенькая, статная, уверенная в себе, работает кладовщицей на Автобазе Госканцелярии. И если у какого коллеги мужского пола появлялись надежды на ее счет, она его решительно отшивала.

Одноклассница Иво встречает их иногда после окончания школы, на праздновании Янова дня на озере Харку. Рядом с Иво — красавица, на руках — малышка.

”Какая красивая семья!”

Одноклассница не может с ними пообщаться, народная толпа уносит пару из виду.

2015

На даме преклонного возраста — шляпка, пиджак и брюки со стрелками.

Она торопливо шагает по саду и собирает в мешок сосновые шишки. Чтобы был порядок.

”Да что вы говорите! 9 лет в своем доме! Мертвый! Я и не слышала! Ну и история! Ну да, мы не общались…”

Дама приглашает пройти в комнату, предлагает присесть на диван. На столе — белая скатерть.

Когда-то она была бухгалтером, сейчас — убирает престижное заведение. Родственница Иво.
”Да-а. Пару раз приезжал люда в гости. Боже, это было в 90-х. Все хвастался, слова ему не скажи — сразу возмущение…”

Отыскивает старые фотокарточки; сразу не удалось, но потом нашла — даже несколько.
”Раз гляжу: он все же настоящий пьянчуга беспробудный уже. Как напьется — становится задиристым. Сядет на пьяную голову в машину, и еще и думаю, мол, интересно, сам еще и в полиции работает!”

Госпожа говорит, что прямо так вот сразу она и не знает, что это за проклятье такое. Возможно, наследственность. Они там все пили… Не считая ее мужа.

2002 — 2003

В начале третьего ночи (17 июля 2002 года) полицейский на улице Вана-Каламая дает сигнал остановиться синей Ford Scorpio. У нее не горит ни фары, ни огонька — ничего. За рулем — Иво. Он пьян, и ему назначают 6 000 крон штрафа плюс 100 крон за экспертизу. В протоколе отмечают, что мужчина нигде не работает.

Пару недель после того, как бывшая сожительница вышла за финна (март 2003), полицейский опять останавливает на перекрестке улицы Сыле синюю Ford Scorpio. За рулем — Иво; ремень не пристегнут. Просят дунуть, алкометр показывает 1,82 промилле.

Иво утверждает, что выпил два крепких пива, но чувствует себя хорошо. Кается. Говорит, мол, едет к женщине. Что живет она на углу улицы Мадара. Там ранее жил сводный брат Иво, пока не угорел. Открывают уголовное, Иво к следователю не является.

Без десяти семь утра полиция ломится к нему в дверь (15 мая 2003). Иво вытаскивают из кровати и доставляют в арестантскую, оттуда — к следователю. Он кается. Бывший полицейский знает — это элементарно — перед следователем нужно быть покорным, раскаиваться, обещать, что больше никогда и ни за что. 4 июня на судебном заседании еще и обсудить ничего не успели, а он уже признает себя виновным.

Меж тем — звонок.

”Алло! Да-а, я слушаю!”

На том конце трубки — Вайке Ээрма (88) — адвокат Иво в 2003 году.

”Я действительно не помню. Этих всяких негодяев столько было, я бралась за все, а убийц брать не хотела. Вы конечно знаете: борец за свободу Юри Лийм был оправдан и благодаря мне! Но да, я ведь пыталась наставить их на путь истинный”.

Иво признается суду, что хочет бросить пить, что он ходит на прием к доктору Мумма, и ему вшили ампулу. Обещает продать трехкомнатную квартиру и заплатить штрафы. Рабочее место уже маячит. Иво получает два месяца заключения с двухгодичным испытательным сроком. Права у него отбирают на три месяца, государству он должен 2 390 крон и 10 сентов.
О своих действиях он должен отчитаться перед уголовным попечителем, который ждет его в кабинете на Суур-Сыямяэ, 10.

”Ну, а он не хотел туда идти”

Уголовный попечитель уже давно на другом рабочем месте, но Иво припоминает. ”На нем были кофта, короткая джинсовка, матерчатая осенняя куртка. Был покорным, вежливым, обещал кардинально изменить свою жизнь. Никогда не был один, пару друзей всегда ждали его в прихожей. Это была такая компания, что когда они уходили, приходилось прихожую хорошенько проветривать”.

Уже через несколько недель (в июле 2003) попадается Иво на краже.

Инкассо требует с Иво денег, суммы штрафов и судебные издержки велики. По состоянию на осень 2003 — 21 942.10 крон.

Приходится продавать квартиру на Викерлазе и покупать поменьше и подешевле.
Маклер водит его за руку, как ребенка.

„Он был или в стельку пьян, или в дремучем похмелье, только что избит и с фингалом под глазом”, — припоминает человек, у которого Иво купил квартиру на Лойтсу. ”Все указывало на то, что ему очень плохо. Прошелся по квартире не более полуминуты, пробубнил что-то — никто не понял, что — и ушел”.

В следующий раз продавец и покупатель встречаются уже у нотариуса.

”Та же одежда, тот же резкий перегар, свежий фингал под глазом”.

Иво не может подписать договор, ему дают чистый лист бумаги, чтобы потренироваться, но никак не выходит.

„Я сказал, чтобы налил мальчику сто грамм, мол, руку поправить, но нотариус покачал головой”.

Из денег, что выручит Иво за сделку, такая круглая сумма уйдет на штрафы, что ему едва ли вообще что-то останется. Новый адрес Иво — Лойтсу, 6. Свежее, отремонтированное, приличное жилище.

2004 — 2015

20 января шагает Иво в направлении Таллиннской тюрьмы, а когда освобождается три месяца спустя, так сказать, оседает в ванне. Праздник? Пришли в гости друзья? Никто уже не расскажет.

Папин коллега время от времени звонит с берегов Кярувески. Телефон Иво не отвечает. Бывшая спутница живет новой жизнью.

Госпожа Малле с четвертого этажа (Иво жил на первом) одно время жаловалась, мол, в ванной странный душок. Со временем он исчез.

Во главе квартирного товарищества — полицейский Сергей Сельгицкий, следователь Пыхьяской префектуры, годами считавший, что Иво сидит в тюрьме…

Сейчас в квартире живут уже другие люди.

Предистория:

Люди много лет жили с трупом под одной крышей: как такое вообще возможно?

В многоквартирном доме по улице Лойтсу, 6, в Ласнамяэ в июле был обнаружен труп давно умершего мужчины. Девять лет соседи даже не подозревали, что одна из квартир превратилась в гробницу! Как такое возможно? ”МК-Эстония” выяснила, что в данном случае упустили правление квартирного товарищества и соседи.

Среди жильцов дома ходили слухи, что уже однажды отбывавший срок в тюрьме сосед вновь попал за решетку. Правление квартирного товарищества неоднократно делало запросы в полицию, чтобы установить его местонахождение. Однако каждый раз получали ответ, что он должен находиться на свободе.

Как сказал СМИ член правления товарищества Лойтсу, 6, Дмитрий Бойко, в последние годы мужчина вел асоциальный образ жизни. Вероятно, что по этой же причине от него отвернулись и родственники, и это существенно осложняло его поиски.

Поскольку за квартиру очень долго не платили, правление хотело, чтобы мужчину признали пропавшим без вести. Чтобы его наследники могли продать квартиру и погасить долг — за несколько лет накопилось порядка 6000 евро. Когда же родственники наконец приехали, правление вскрыло квартиру и обнаружило в ванне мумию. В квартире также было множество пузырьков из-под одеколона.

”Люди стали равнодушными”

Именно так считает председатель нескольких КТ в Кохтла-Ярве Владимир Юшков. ”В больших домах, особенно с лифтами, такое может запросто случиться. Люди не в курсе, кто живет с ними рядом”, — говорит Юшков.

Он отмечает, что у него тоже был похожий случай. ”Одинокий пожилой мужчина перестал выходить из квартиры. Правда, мы хватились уже на второй день. Обратили внимание, что не выходит из квартиры, вызвали полицию и вскрыли дверь. Хозяин квартиры лежал на диване, запаха еще не было”, — рассказывает председатель.

Юшков отмечает, что дверь в подобных случаях вскрывать лучше только с полицией.

А что же делать, если с человеком все в порядке, он просто надолго уезжает за границу? Как избежать необоснованной паники со стороны соседей, влома в квартиру с полицией и порчи входной двери?

”У нас принято обязательно сообщать, если кто уезжает. Ведь если вдруг авария, прорвало трубу, например, то как мы попадем в квартиру? В таких случаях я рекомендую оставлять ключи родственникам или знакомым, иногда оставляют ключи и члену правления. Но чаще родственникам. В таких случаях мы звоним, просим приехать, открыть квартиру, чтобы ликвидировать аварию”, — объясняет председатель.

Многое зависит от внимательных соседей

”Я раньше тоже был председателем товарищества и как-то обнаружил, что одинокого человека давно не видно, — рассказывает представитель Эстонского союза квартирных товариществ Раймо Йыгева. — Начали искать по родственникам и знакомым, нашли. Он был жив, просто находился в больнице”.

Раймо Йыгева недоумевает, как можно было не заметить запах? ”Ладно, вентиляция хорошая. Но если видно, что месяцами, годами никто из квартиры не выходит! Дом не такой уж большой. Это однозначно недоработка правления. В подобных ситуациях нужно сразу же обращаться в полицию”, — советует Йыгева.

Закон не требует сообщать правлению о том, что вы уезжаете куда-то надолго. ”Но если планируется отъезд на полгода или год, например, на заработки за границу, конечно, лучше поставить об этом в известность правление”, — говорит Йыгева.

Он отмечает, что, когда он был председателем, уезжающие жильцы даже оставляли ему ключи — на всякий пожарный. ”А иностранцы вообще всегда так делают — оставляют ключи председателю”, — говорит Йыгева, который управлял домом в Старом городе.

В его практике был еще один случай, когда одинокий мужчина средних лет два дня не выходил из квартиры. Сосед обратил внимание, что в квартире горит свет — и днем, и вечером. Вызвали полицию и залезли через окно — чтобы ущерб был не таким большим. Оказалось, у хозяина квартиры случился сердечный приступ. ”От внимательных соседей зависит очень многое”, — подытоживает Раймо Йыгева.

Что происходит со счетами

Теоретически подобная ситуация — когда отсутствие человека правление не замечает вовсе — возможна и в том случае, если у жильца заключено прямое платежное поручение и есть регулярный доход, который поступает на счет. К примеру, пенсия.

”Мы не проверяем регулярно, жив человек или нет, но каждый день общаемся с регистром народонаселения, — говорит представитель Департамента социального страхования Эльве Тонтс. — И обо всех смертях, зарегистрированных в Эстонии, нам тоже известно”.

Тонтс отметила, что случаи, когда о смерти человека узнают годы спустя, чрезвычайно редки. ”Бывает, что человек уезжает за границу и там умирает, а пенсия продолжает поступать на его счет в Эстонии, — говорит Тонтс. — В подобных случаях с родственников требуют вернуть незаконно полученные деньги, потому что пенсия не является предметом наследования”.

А как быть, например, с показаниями воды, которые должны предоставляться к указанному сроку, или показаниями счетчиков электроэнергии, которые тоже нужно сообщать каждый месяц? Неужели за девять лет не заметили, что показаний нет?

”Если человек не сообщает показания, то на основе ранних показаний выставляются счета за электричество и за сетевую услугу исходя из среднего потребления за год”, — поясняет Каарел Кутти из фирмы Elektrilevi.

Если человек уезжает надолго, об этом стоит сообщить сетевому предприятию и поставщику электроэнергии — тогда счета выставляться не будут. Однако если есть счетчик с дистанционным считыванием, то счета приходить все же будут согласно потребленному электричеству. ”Если же какой-нибудь прибор на время отсутствия остается включенным (например, холодильник), то лучше заключить прямое платежное поручение”, — советует Кутти.

В данном конкретном случае договор был заключен с товариществом, счетчики в доме находятся в коридорах, и необходимости заходить в квартиры для контроля у Eesti Energia, а впоследствии у Elektrilevi, не было.

То же самое зачастую происходит и с водой: во многих товариществах есть минимум потребления, который вписывают в квиточки с показаниями автоматически. Как правило, это по 2-3 куба холодной и горячей воды. За девять лет может набежать около 1000 фиктивных кубов — и делай с ними потом что хочешь.

Опытные председатели советуют коллегам и жильцам многоквартирных домов внимательно смотреть, кто живет рядом с вами, периодически беседовать с соседями на разные темы и поддерживать доброжелательные отношения. Пара минут нейтрального разговора и простая внимательность может потом спасти или вам, или соседу жизнь. Полиция настоятельно рекомендует незамедлительно обращаться к ним за помощью, если есть подозрения, что человек пропал или с ним случилась неприятность.

Мужчину, превратившегося в мумию, последний раз видели в 2004 году, этим же годом датированы газеты и календарь на стене, однако результаты экспертизы еще не готовы, поэтому говорить о точном времени его смерти нельзя. В полиции сказали, что невозможно даже установить, кто был этот мужчина, но оснований для подозрений в насильственной смерти нет.

"МК-Эстония", 22 Август 2013 года