"Кто кого?": почему все больше неэстонцев стали считать себя в Эстонии чужими?

"На результаты мониторинга повлиял COVID, так что можно считать его ковидным мониторингом, который показывает кризисную ситуацию. Если мы говорим о рынке труда, то в кризис, к сожалению, положение русскоязычных людей в Эстонии сразу ухудшается. Когда ты потерял зарплату или чувствуешь, что можешь потерять, это влияет и на другие сферы твоей жизни. В Ида-Вирумаа сейчас идут разговоры, что будет закрываться сланцевая энергетика - все это создает комплексную проблему", - прокомментировала советник отдела культурного многообразия Министерства культуры, член совета Центра по правам человека Ольга Сытник.

Фото: Margarita Mironova/ERR

Тему обсудили депутат Европарламента Яна Тоом, руководитель Фонда интеграции Ирене Кяосаар, советник отдела культурного многообразия Министерства культуры и член совета Центра по правам человека Ольга Сытник, а также член совета НКО "Русская школа Эстонии" Андрей Лобов. Наблюдатели - журналисты Тоомас Сильдам и Феликс Ундуск.

История вопроса

В понедельник Министерство культуры опубликовало новый мониторинг интеграции. Из результатов выяснилось, что многие неэстонцы считают себя частью эстонского государства, вырос уровень владения государственным языком; репатрианты и новые мигранты хорошо адаптируются в Эстонии.

Но если предыдущее исследование четыре года назад показывало значительный прогресс по многим показателям того, как неэстонцы оценивают свое положение в обществе, то сейчас наблюдается заметный спад. Отрицательная динамика отмечена в ответах на следующие утверждения: чувствую, что мне здесь не рады; чувствую себя в эстонском обществе человеком второго сорта; у меня нет возможности повлиять на общество; я не в состоянии защитить свои интересы; чувствую нетерпимость к себе из-за своей национальности.

Парадокс заключается в том, что по сравнению с предыдущим исследованием действительно улучшились показатели структурной интеграции общества - то есть владение эстонским языком, наличие эстонского гражданства и трудовая занятость неэстонцев. Казалось бы, цели программы интеграции успешно выполняются. Почему же усугубляется негативный опыт неравного обращения?