Константин Косачев: мяч на эстонской стороне

Председатель Комитета Совета Федерации России (Верхней палаты Федерального Собрания) по международным делам Константин Косачев (на фото) в интервью порталу Sputnik Эстония прокомментировал состояние российско-эстонских отношений.

— Не собирается ли Россия наращивать политическое и военное давление на страны Балтии, не грозит ли Эстонии российская агрессия?

— Я всю жизнь считал себя прагматиком и реалистом, а это предполагает, что в каждом действии мне важно увидеть смысл. Например, в чем смысл действий компании ВВС, снявшей свой псевдодокументальный фильм о грядущей военной атаке России на страны Балтии, я прекрасно понимаю: это — жанр классической информационной войны, и здесь, что называется, каждое лыко в строку и ничто не слишком.

Но когда речь заходит о возможности реальных вторжений и угроз с российской стороны — тут мое чувство реализма пасует: не вижу ни малейших разумных доводов, почему вдруг это России должно понадобиться. Авторам концепций о "неминуемо грядущем" вторжении России в Эстонию (Латвию, Литву, Польшу и кто еще, по слухам, у нас "на очереди"?), в красках расписывающим, как российские танки стремительно захватывают европейские города, я всегда хочу задать единственный вопрос: а почему в ваших теориях нет ни одного убедительного доказательства, ЗАЧЕМ это России? Не просто захватить, но и держать потом под своим контролем нынешние государства НАТО и ЕС, которые наверняка выразят свое несогласие с оружием в руках и обращением к союзникам по НАТО? И дальше что? Любой здравомыслящий человек может быстро набросать себе табличку плюсов и минусов для России, и общий итог такого сравнения будет очевидным.

Другое дело, что обывателя в странах Балтии и в Европе в целом устрашают не столько реальной Россией, сколько ее виртуальным пугалом, созданным самими иностранными СМИ. И в этом контексте, конечно же, вовсе не обязательно искать какие-то разумные мотивы: "русские идут" потому, что они — русские. Поэтому, мол, не могут не идти. Это у них в крови. "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать". И, соответственно, договариваться не нужно, а следует бояться и вооружаться, звать на подмогу Большого брата. Ну а дальше Россия будет неизбежно принимать ответные меры, а значит, "враг у порога" и — новый виток "гонки вооружений" готов: привет от ВПК!

Другая тема: Русский мир. Которым сегодня почему-то также принято пугать европейского обывателя. Дескать, если у тебя рядом живут русские, то готовься — к тебе завтра придут русские танки.

Во-первых, нам 25 лет рассказывали, что русские прекрасно ощущают себя в странах Балтии, не рвутся в Россию и потому всякое внимание к их нуждам со стороны России излишне. Теперь, оказывается, все не слава богу? Есть основания для вопросов по поводу прав русских?

Во-вторых, если в Эстонии или Латвии всерьез опасаются, что Россия вторгнется из-за нарушений прав русскоязычного населения, то мне немного тревожно становится за соотечественников: это что же такое чудовищное должно произойти в этих странах, что у России просто не остается никакого иного варианта, как начать Третью мировую войну (а это почти неизбежное следствие военной атаки России на государства НАТО)? Надеюсь, демократические европейские государства смогут решить эти проблемы цивилизованным путем, иначе все эти разговоры о ценностях и свободах — фикция.

Ну и в-третьих, Россия имеет право тревожиться о судьбе русских в любой стране, где им что-то угрожает. Это нормальная мировая практика, но, разумеется, отнюдь не основание для агрессии. И самый действенный способ избежать спекуляций на этих темах одновременно является и самым простым: не надо нарушать права. И всё. Тема будет исчерпана.

Например, год назад парламент Эстонии одобрил изменения в Закон о гражданстве, отчасти упрощающие процесс натурализации для лиц старше 65 лет и детей. На мой взгляд, это шаг в правильном направлении, хотя и опоздавший на много лет.

В ноябре прошлого года Консультативный комитет Рамочной конвенции защиты национальных меньшинств (РКЗНМ) опубликовал доклад по итогам визита его экспертов в Таллинн и Нарву. Там отмечалось, в частности, что, несмотря на законодательные "послабления", 85 тысяч человек (6% населения страны) все еще не могут участвовать в парламентских выборах и создавать политические партии и объединения. Доклад говорит об отсутствии прогресса в выполнении Эстонией Конвенции с момента проведения предыдущего мониторинга в плане совершенствования национального законодательства в области образования, проведения адекватной языковой политики без ущерба для русскоязычного населения.

В общем, есть над чем поработать — и это, как видите, мнение не только российской стороны и не ее какое-то особое отношение к Эстонии. Любые подвижки в "русском вопросе" непременно самым позитивным образом скажутся и на двустороннем треке — чтобы понимать это, отнюдь не обязательно быть экспертом-международником.

— В последнее время эстонско-российские отношения (даже если абстрагироваться от общей атмосферы нынешних осложнений между ЕС и Россией) переживают самые, пожалуй, "темные" времена. Тут и резкие высказывания, и шпионские скандалы, и экономические санкции, и появление солдат НАТО. Каковы перспективы нормализации, перспективы нормального диалога?

— Российско-эстонские отношения развиваются не сами по себе, а в контексте общих отношений между Россией и ЕС, Россией и НАТО, Россией и Западом. Да, в какой-то мере на двустороннем треке многое выглядит острее и жестче, но в целом картина схожая.

Мы убеждены, что причины нынешнего обострения кроются не в событиях последних 2–3 лет, а в начале 90-х гг. прошлого столетия, когда Европа пошла не по тому пути. А верный путь был задан, в частности, Парижской хартией для новой Европы в 1990 году. В которой речь шла об общем будущем для единой Европы, о неделимости безопасности, и ни разу не упоминается НАТО, а о Европейском союзе (Европейском сообществе) говорится один единственный раз: признается его "важная роль в политическом и экономическом развитии Европы".

И не Россия выбрала иной путь — на сохранение раскола Европы и продвижение блоковых структур времен холодной войны на Восток. По сути, евроатлантическая идея победила общеевропейскую, и сегодня мы видим прямые последствия этой "Пирровой победы". То, что тогда, до нынешнего обострения конфронтационных сюжетов, можно было бы решить минимумом компромиссов в ряде базовых общеевропейских документов, прежде всего в сфере безопасности (а для России именно эта тема по исторически понятным причинам является решающей), сегодня уже потребует титанических усилий со всех сторон. И, увы, я пока не вижу тех, кто был бы способен вести диалог в этом русле. Поэтому утверждать, что российско-эстонские отношения станут вдруг лучше общей атмосферы в контактах России с Западом, было бы неоправданным оптимизмом с моей стороны.

Однако это вовсе не означает, что перспектив никаких не имеется. Как говорил один персонаж Ильфа и Петрова, "согласие есть продукт при полном непротивлении сторон". С чьей стороны сейчас максимальное сопротивление согласию и по каким причинам? Честный ответ на этот вопрос стал бы одновременно и ключом к решению нынешних проблем.

— Каких бы внешнеполитических шагов Россия ждала от Эстонии?

— Многие из затруднений в нашем диалоге с европейцами возникают потому, что мы имеем дело не с самостоятельными субъектами международной политики, а с частями некоего целого. Со своего рода "круговой порукой", прячущейся за принципом консенсуса в евроатлантических структурах. Когда отдельные страны, с одной стороны, не вольны принимать сами решения, например, по реализации выгодных для них проектов — как это было с позицией Болгарии по "Южному потоку". И, с другой стороны, когда "прячутся" за коллективную позицию ЕС: дескать, лично нам не очень нравятся те же санкции, но мы не пойдем против решения большинства…

Способна ли Эстония совершать какие-то самостоятельные внешнеполитические шаги, которые бы шли даже не вразрез, но хотя бы чуть дальше общей позиции ЕС? А если способна, то готова ли? Особенно, если учитывать, что именно эстонцы нередко стоят за самыми одиозными резолюциями и инициативами в ЕС.

Конечно, мы хотели бы ожидать самостоятельных, прагматичных и деидеологизированных шагов от любого из наших партнеров в Европе. При всех негативных моментах, о которых говорил ранее, я не вижу, почему бы на них не пойти именно Эстонии? Разве Эстония, как наш сосед, не заинтересована в нормализации отношений между Россией и ЕС/НАТО? Не нуждается в большом российском рынке? Не желает снизить остроту "русского вопроса", из-за которой особое внимание России к нему будет неизбежным? Не окажется среди первых пострадавших в любом конфликте — от экономического до военного?

Как только Эстония начнет действовать в интересах Эстонии, немедленно найдутся точки соприкосновения и темы для обсуждения. Любой шаг навстречу диалогу, любой отказ от ультиматумов и предварительных условий для диалога стал бы большим прогрессом по сравнению с тем, что есть сейчас.

— Ряд эстонских политиков в последнее время высказывался в том духе, что Госдума, вероятно, ратифицирует многострадальный договор о границе нынешней весной. Или в начале лета. А если она этого не сделает, то дело может затянуться до следующего года. Как будущее договора о границе видят в Москве?

— Тема пограничного договора между Россией и Эстонией имеет, как известно, давнюю предысторию. И если говорить коротко, то, собственно, именно эта предыстория и влияет на темпы ратификации договора о российско-эстонской государственной границе и документа о разграничении морских пространств в Нарвском и Финском заливах, подписанных нашими министрами иностранных дел два года назад.

Сами переговоры о границе велись еще с 1992 года, и, строго говоря, эта тема была не столько политической, сколько технической. Ибо в практическом плане граница работала в нормальном режиме (не будем забывать, что с определенного момента она стала внешней границей ЕС, а потому любые сбои здесь обернулись бы проблемами для самой Эстонии в ЕС).

Как известно, у нас уже был один "заход" на подписание и ратификацию договора в 2005 году. Однако тогда парламент Эстонии дополнительно включил в текст своего акта о ратификации ссылки на Тартуский договор и на Декларацию о восстановлении конституционной государственной власти от 7 октября 1992 года, что, как известно, не было согласовано с российской стороной и оставляло почву для потенциальных территориальных претензий на будущее.

Я в то время возглавлял Комитет по международным делам в Государственной Думе и сейчас из любопытства посмотрел свои высказывания того времени по этому поводу. В частности, такие: "Стратегически я не сомневаюсь в том, что технические договоры должны быть свободны от политических деклараций и ратифицированы именно как технические договоры. Но тактически, для выхода из тупика, должен появиться обновленный текст, в преамбуле которого по взаимному согласию сторон могут быть прописаны некоторые политические моменты. Таким образом, этот документ можно будет рассматривать как исходный пункт для новых переговоров и последующей ратификации. Обе стороны должны быть готовыми к взаимным компромиссам". 

Как видим, в итоге все произошло ровно так, как я говорил тогда. Хотя эстонские коллеги в тот период утверждали, что тема закрыта и России следует принять эстонскую версию ратификации с ее односторонними "добавками". Переговоры о границе возобновились в 2012 году, и спустя два года был подписан новый договор, в котором специально подчеркивается, что он касается исключительно линии границы и не затрагивает никакие другие вопросы.

Получается, по вине эстонской стороны, очень хотевшей придать техническому документу политическую "нагрузку", мы потеряли, во-первых, 10 лет, и во-вторых, доверие. А потому автоматической ратификации договора ожидать не следует — мы будем внимательно следить за действиями эстонской стороны. По срокам точно сказать не могу — насколько я знаю, договор сейчас внесен в Государственную Думу, и в Совет Федерации он попадет только после одобрения нижней палатой, которая, соответственно, будет ориентироваться на действия парламента Эстонии. Политических причин для нератификации с нашей стороны не вижу (как я понял, такие причины нашли для себя именно эстонские коллеги, ссылаясь на развитие ситуации на Украине), но исторические основания не проявлять излишнюю поспешность у нас имеются.

— В Таллинне ожидают парламентской делегации из России. Состав ее пока не известен, с чем она приедет — тоже. Можно ли по этому поводу что-нибудь прояснить?

— Насколько мне известно, официальных визитов в Эстонию по линии Совета Федерации и непосредственно нашего комитета не планировалось. Судя по всему, та же ситуация и в Государственной Думе. Возможно, речь идет об активности так называемых "групп дружбы" — добровольных объединений по связям с парламентом Эстонии в обеих палатах, где, как я слышал, деятельность не прекращалась.

И я считаю это правильным, поскольку парламентская дипломатия должна работать именно тогда, когда объективно уменьшаются возможности официальной дипломатии. Мы готовы к возобновлению связей в самых различных форматах, но, разумеется, на конструктивной основе. Практиковать "парламентский туризм" исключительно для того, чтобы при встречах вести два параллельных монолога, — и бессмысленно, и дорого.

— Во второй половине прошлого года в Центристской партии Эстонии развивался конфликт между двумя группами партийцев, который чуть было не привел к переизбранию лидера центристов Эдгара Сависаара и, возможно, расколу самой партии. Его оппоненты, в частности, настаивали на официальном разрыве отношений с "Единой Россией", чтобы таким образом дистанцироваться от "агрессивной" Москвы. Как бы отнеслась "Единая Россия" к такому шагу?

— Не скажу, что внимательно следил за перипетиями внутрипартийного конфликта в Центристской партии Эстонии и не считаю себя вправе говорить от имени "Единой России", но, как мне кажется, ответ очевиден: разрыв отношений между партиями был бы не просто неверным, но и крайне вредным шагом. Я считаю, что стремятся к этому только те, кто попросту боится прямой и открытой дискуссии. Что там прозвучат неудобные аргументы и факты оппонентов. Что там не получится представлять "единственно верную" точку зрения на события.

И когда Европа сворачивает диалог с Россией, она, на мой взгляд, именно боится такой дискуссии. Отсюда и поистине паническая реакция на так называемую "российскую пропаганду", хотя речь идет всего лишь о том, чтобы донести до европейской аудитории вещи, о которых сознательно умалчивают европейские мэйнстримные СМИ. Если уж Советскому Союзу не удалось в полной мере глушить "вражьи голоса", то сегодня, в эпоху глобализации и Интернета, это тем более не удастся государствам, претендующим на статус демократических.

Надо не сворачивать, а расширять контакты — по партийной, парламентской, общественной линии. Да, это труднее, чем клеймить очередных "агрессоров" в кругу единомышленников, черпающих сведения из единственного источника. Но намного полезнее для обеих стран и народов. Хватит уже вставать в позы и бросаться громкими фразами, наши избиратели и народы ждут от нас действий, а не лозунгов. И мяч, я считаю, не на нашей, а на эстонской стороне.