Как это работает: жизнь в таллиннской ночлежке для бездомных от заката до рассвета

- Читал Гюго?
- Читал.
- Я вот Марка Твена читал. Не то он утонул, не то выплыл. Это вам размышление. ”Думайте сами, решайте сами: иметь или не иметь”.

Это диалог двух бездомных в таллиннской ночлежке на Мерелахе теэ, 4. Корреспондент Delfi провел там одну незабываемую зимнюю ночь и побеседовал с теми, кто оказался вышвырнутым за борт жизни.

Foto: Olga Privalova / Delfi

Корреспондент пришел в это заведение морозным вечером пятницы. Не с пустыми руками, а с гостинцами: пирогом и фруктами. Ночлежка встретила не то чтобы холодно, но весьма настороженно. Достигшие горьковского дна занимаются своими обычными делами: читают книги, готовят еду, ужинают, моют посуду, кто-то уже отдыхает после тяжелого дня. На кухне из радиоприемника, настроенного на какую-то эстонскую волну, доносятся звуки жизнеутверждающей музыки. Периодически запах жареного мяса смешивается с запахом не самых чистых тел.

Один из постоянных клиентов, завидев представителя прессы, накрыл ужин тарелкой, встал из-за стола и вышел. Потом, однако, неожиданно сменил гнев на милость и вернулся.

- Здравствуйте, меня зовут Ольга.
- Очень приятно! Я называться не буду — не та ситуация. Хотите чаю?
- Не откажусь. На улице такой мороз!

Оказалось, что Delfi он знает и читает — в социальном центре, куда наведывается днем.

Назовем нашего собеседника Георгием (настоящее имя редакции все же потом стало известно — прим. ред.). Георгий хоть и не слишком молод, но пока еще в расцвете сил. Он бывший инженер, закончивший в свое время один из технических вузов уже несуществующей страны. А в данный момент на протяжении долгого периода времени — клиент этого ночлежного дома. У Георгия нет постоянного места жительства. И работы в общепринятом смысле этого слова тоже нет. Как, собственно, нет и родственников. И друзей тоже нет.

- А вы часто сюда приходите?
- Я? Я живу здесь! Безвылазно. Пока не выгонят. (смеется)
- Так ночлежка же работает только по ночам.
- Вот! В этой фразе уже все сказано. Это наш главный бич: 12 часов надо где-то быть. На улице зимой. Понимаете, да?

”Приходишь переспать!” — вступает в разговор еще один посетитель — эстонец лет 50, назовем его Янар (настоящее имя редакции также известно — прим. ред.).

”Нет, выспаться!” — шутит Георгий. На часах почти десять вечера.

По словам Янара, выспаться тут невозможно: через 2-3 часа начнутся крики и скандалы, полиция будет привозить тех, кого нашли спящими на лавках и остановках. Хотя, говорят, нам повезло: третью ночь тут уже тишина и спокойствие.

Бродяга Янар хорошо говорит по-русски, потому что в свое время учился в Москве — получил там среднее образование; потом служил, потом, по его словам, строил там проспект Мира и ресторан одной популярной сети быстрого питания. В отличие от Георгия, у Янара много друзей и родственников. С ними он общается по телефону.

- Янар, вы можете сказать, как вы оказались здесь?
- Могу. Я развелся с женой. Квартиру в Пярну оставил ей и сыну. А сам уехал сюда — в Таллинн. Потом я работал в Норвегии. Вернувшись в Пярну, я попал в беду…

Суровые бездомные будни

Чем занимаются бродяги днем, когда теплая ночлежка закрыта? Как они коротают время от закрытия до открытия этих позитивно-оранжевых дверей?

Как нам поведал Георгий, многое зависит от того, есть ли у человека средства к существованию или нет. Например, у Янара есть пенсия. Он может днем ”гулять”.

”А у меня нет средств к существованию. Поэтому я не могу гулять. Поэтому я ”зарабатываю”, — с некоторой иронией в голосе говорит Георгий.

Зарабатывает на жизнь наш собеседник сбором пустой тары, которой в зимнее время — большой дефицит. О конкретной сумме доходов Георгий говорить отказался, но заверил, что ”летом — много, хватает на все”.

- То есть прямо как зарплата?
- Нет. Но на минималку может выйти.

Раньше среди собирателей тары была достаточно жесткая конкуренция за место, районы были поделены. Сейчас же все несколько мягче и либеральнее. ”Это не бизнес, где конкурентов уничтожают. Хотя, конфликты случаются”.

Георгий, собирая бутылки, проходит около 24 километров в день летом и примерно 16 — зимой. Он специально замерял шагомером.

Понимающий персонал

На вопрос корреспондента о том, каковы отношения между персоналом и клиентами, нам ответили, что все зависит от человека. ”В общем нормальные”.

”Какой человек — такое и отношение”, — напомнил нам простую истину Георгий и добавил, что он вообще не понимает, как люди здесь работают. Это же свихнуться можно! Не ночевать дома, работать по 14 часов… ”И такой замечательный контингент! Сплошное удовольствие для ума и сердца!”

В эту ночь дежурил Ренеэ. Он трудится социальным ассистентом уже около четырех лет. В его обязанности входит следить за порядком, заботиться о клиентах, регистрировать прибывших, если надо — отправлять в душ. ”Я тут работаю по привычке, да и коллектив мне нравится. В принципе, я доволен своей работой”, — рассказал Ренеэ.

Мультикультурный контингент

- А молодежь тут есть?
- Да сколько угодно! Большинство молодых до 30 — наркоманы.
- А больше русских или эстонцев?
- Мы не делимся.

По словам Георгия, тут можно неплохо изучить географию: сюда поступают люди чуть ли не из всех стран мира. Только вот азиатов еще не было. Привозят много финнов в вытрезвитель, который находится в этом же здании. А если у неудачно погулявшего иностранца нет при себе документов, он порой задерживается в заведении для неимущих до тех пор, пока не решит эту проблему.

Встречаются и выходцы с африканского континента. Один темнокожий лет 20 с небольшим в октябре 2015 года жил тут две недели. Сам он был родом, если Георгий правильно помнит, из Нигерии. У этого мужчины был в вид на жительство в Эстонии, и он женился на местной девушке. Потом молодой человек потерял работу, и жена выставила его за дверь.

Социальный ассистент Ренеэ нам рассказал, что типичный клиент ночлежки — представитель старшего поколения без работы и без определенного места жительства. Эстонцев и русских — примерно поровну.

”У нас все точно так же, как и у вас. Абсолютно один в один. Слепок. Все люди точно такие же: хорошие и плохие, умные и глупые, добрые и злые, жадные и щедрые. Все то же самое”, — резюмировал Георгий.

Можно ли помочь?

”Помочь нам невозможно, — считает Георгий. — А если и возможно — то только на уровне государства и при помощи специальных программ. Но это очень сложно”. По его словам, во-первых, помочь нереально потому, что все, кто находится в подобного рода заведениях — безработные. Соответственно, кто работает — по ночлежкам не живет. Или если человеку удается скопить некоторые средства — он оттуда уходит.

Во-вторых, 50% клиентов страдают алкогольной зависимостью. 40% — пристрастием к алкоголю.

- Вопрос: вы знаете, как помочь?
- Нет, не знаю.
- И я не знаю. И никто не знает.

”Если вспомнить советы, то была система ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий — прим. ред.)”, — припоминает наш собеседник времена почти былинные.

”Днем человек ходит на работу, а вечером тебя там лечат от алкоголизма”, — поясняет Янар.

Это была карательная мера, и туда определяли в добровольно-принудительном порядке. Основная идея такого заведения: труд, отсутствие алкоголя, отсутствие старых связей. И когда человек оттуда выходил, самое главное — чтобы у него была работа! Рабочий коллектив, как водилось в советское время, брал на поруки, с некоторой ностальгией в голосе вспоминает Георгий.

”Если сейчас нормальные люди не имеют работы, то что говорить об остальных?” — задается наш собеседник вопросом весьма риторическим.

В этот момент на кухню заходит крайне недоброжелательно, даже агрессивно, настроенный молодой человек и стал громко материться. Товарищи по несчастью его вежливо выпроводили.

”Это еще цветочки!” — прокомментировал происшествие Георгий.

Замкнутый круг

Другие бездомные вышли из кухни, и мы остались с Георгием чаевничать вдвоем. И тогда он сказал нам еще одну великую сермяжную правду. Скитание по ночлежками — это замкнутый круг. Человек находится здесь. Потом ему предоставляют какое-то социальное жилье. Проходит некоторое время — и он снова оказывается тут.

- Почему?
- Алкоголь.

”А потом — по проверенной схеме: человек получает жилье — и снова оказывает здесь!” — поделился своими наблюдениями бывший инженер.

Еще одна причина — отсутствие семьи. ”Создадут семью — выберутся. Не создадут — вернутся. Я еще ни разу не ошибся”, — говорит Георгий. Если есть какая-то семья, хоть ее подобие, да хоть что-то — у человека есть ответственность. Он понимает, что его ждут, что он кому-то нужен…

Тут вспоминаются слова Сатина из пьесы Горького ”На дне”: "В карете прошлого никуда не уедешь”.

Последнее пристанище

Ночлежный дом, в котором мы — не сказать, что приятно, но однозначно с пользой — провели время, расположен в 10 минутах езды от центра Таллинна. Само помещение приюта находится на последнем этаже трехэтажного современного здания. В нем же — в другом конце — вытрезвитель, с которым ночлежка плотно и весьма успешно сотрудничает.

”Сейчас мы живем, как в Раю! Даже микроволновка год назад появилась. Некоторое время назад из горсобрания к нам пришли четыре дамы и решили 40% наших проблем, — рассказал нам Георгий о положительных изменениях. — После их визита ночлежка стала открываться не в 9 вечера, а в 7. Таким образом, мы успеваем сделать большинство наших дел”.

Клиентов селят в камерах, расположенных по обе стороны коридора. Из убранства в них — маленькое оранжевое окошко с решеткой, туалет, умывальник, зеркало. Спят бездомные на толстых матрасах. Однако порой мест в камерах за толстыми железными дверями ярко-оранжевого цвета не хватает, и тогда постояльцы отдыхают прямо в общем коридоре.

Из удобств в этой ночлежке есть также и общий туалет, пару душей и кухня. На кухне — новые холодильник, плита, чайник, микроволновка. В шкафу — много посуды общего пользования.

Когда мы зашли на кухню, на сковородке поджаривалось румяное куриное филе, а в кастрюле остывали уже готовые макароны с тушенкой. Заглянем в холодильник: котлета по-киевски, йогурт, помидоры, салат наподобие оливье, варенье, кетчуп, масло…

Из напитков — чай. Кофе нет. Зато есть — правда, изъятый ассистентами — косметический спирт с экстрактом лимона. Некоторые бездомные отдают предпочтение и т.н. "буликам" — ополаскивателям для полости рта, поведал Георгий особенности "культуры пития" в этом срезе общества.

По его мнению, этот ночлежный дом — очень хороший. В других дела обстоят гораздо хуже: в маленькой комнате спят иногда до 22 асоциалов одновременно.

Очень большая проблема — гигиена. Тут очень просто подцепить вшей, а избавиться от них целая наука. ”Раньше существовала т.н. прожарка — специальная печь, куда помещали одежду бездомных, и от высоких температур во швах погибали яйца вшей, — припомнил Георгий. — Теперь этого нет”.

От отбоя до побудки

В 23 часа в ночлежке отбой. Входная дверь запирается — теперь ее откроют только когда стражи порядка привезут очередного найденного на скамейке замерзающего. А для постояльцев закрытая дверь значит одно: до утра не покурить.

Наше душевное чаепитие на кухне подходит к логическому завершению.

- Я помою за собой кружку.
- Дома мыть будете. Сегодня вы в гостях!

Георгий остается читать на кухне детектив. Он вообще большой книгочей.

Кстати, в ночлежке есть целый шкаф с книгами. Много художественной литературы, среди которой попался учебник "Английский для бизнесменов".

Корреспондент Delfi лег спать наравне со всеми: на матрасе в коридоре. Персонал, конечно, любезно предложил отправиться в женскую камеру, но пришлось отказаться: слишком уж специфически пахнут здешние дамы.

Георгий и Янар не соврали: выспаться всласть не удалось. Ровно в полночь явился сравнительно прилично одетый молодой человек. Работник узнал у него адрес, они перекинулись парой фраз, новоприбывшего попросили подписать какие-то бумаги. После провели краткую экскурсию и показали, где что находится.

Половина первого ночи и очередной клиент.

- Что в пакете?
- Тара.
- Какой твой адрес?
- У меня нет адреса.

Подпись — объяснение правил — матрас в коридоре. И так каждый день. Из года в год. Не зарастет сюда народная тропа.

К часу ночи наконец наступило долгожданное, хоть и относительное, спокойствие. Сквозь сон мы слышали, как кого-то привозила полиция, кто-то приходил сам. А ночь была суровая, морозная, снежная. Под -25.

В 8 клиенты уже активно готовились к новому дню. Кто-то к ”рабочему забегу” на 16 км. А кто-то — к ”выходному гулянию”.

- Я вот Марка Твена читал. Не то он утонул, не то выплыл. Это вам размышление.