Fuck it в лёгком переводе: о странной Голландии

Дмитрий Торчиков, некогда живший в Латвии и перебравшийся в Голландию, продолжает радовать своими веселыми рассказами: Чаще чем здесь, я нигде и никогда не слышал выражения «fuck it». В очень лёгком переводе — это «фиг с ним». Они действительно так живут.

Помню, на работе свет пропал. Ну, пробки выбило или ещё что. А электрик в пробке стоит в Амстердаме. Никто даже ухом не повёл. Я говорю, мол, давайте я гляну. Начальник ко мне оборачивается:

— Тебе за это платят?! Вот и сиди ровно.
А я-то наш, я ж за всю планету переживаю, говорю:
— Так у фирмы же убытки будут.
И тут он короночку:
— Фак ит. Убытки будут у хозяина компании. Мы сидим, нам платят, а что ещё тебе нужно?

При этом внешнем разгильдяйстве они очень дисциплинированы с детства. У нас же как? Если написано: «Стой, убьёт!» — нам надо обязательно проверить. Тут — нет. На красный светофор никто не пойдёт. Нажмут кнопку и будут ждать. Я за это время весь на говно исхожу. Ну нет машин на километр ни слева, ни справа. Эти — стоят. И велосипедисты на своей полосе стоят.

Кстати, к опозданиям на работу они относятся тоже философски. Этот вариант называется «shit happens». «Всякое бывает» — в моём переводе. Я не говорю о периодических опозданиях. Но если вдруг, то fuck it.
 
Бывает, что у них эти два понятия объединяются, и получается вообще неожиданно, для меня лично. Тут как-то навалило снега по-взрослому в этом году, а у них снегоуборочной техники нет. Какой-то тракторок с кисточкой мотылял по аэропорту. Всё, коллапс. И ветер ещё с Атлантики как даст — 40 м/с. Многие конторы просто не открылись. Обзвонили людей и сказали, что shit happened, а значит — fuck it.

Я когда впервые увидел тут дворников, то подумал: это какие-то вип-дворники. Тут поднимать мусор с пола руками считается ниже человеческого достоинства. Проходит машина с мощным пылесосом, а за ней неспешно идёт дворник, — очень прилично одетый, кстати, — и такими щипцами с рукояткой в перчатках поднимает то, что не всосала машина. Не нагибаясь даже. Про то, что тут центральные улицы моют с шампунем, я помнил ещё из моего первого визита сюда в 1994 году. Прошли десятилетия, но это не перестало удивлять.

У них даже памятники все необычные. Это и не памятники по сути, а уличная скульптура. Тут нет никаких строгих мужчин с волевыми подбородками в бронзе, глине или бетоне. Рембрандт — и тот стоит в окружении персонажей своих картин и смотрится забавно, хотя он — это голландское всё в живописи.

Как я уже говорил, тут нет стариков. Нет осунувшихся, ветхих, дряхлых. Многие пенсионеры ещё фору могут дать молодым. Я на беговой дорожке вокруг озера в самой младшей возрастной группе. Причём бабульки, то есть женщины трижды бальзаковского возраста, носятся как ужаленные.

Они все ездят на велосипедах. В Голландии зарегистрировано 22 миллиона велосипедов, а жителей нет и 18 миллионов.

Я помню этих двух седовласых в кедах в магазине музыкальных инструментов. Стоят подбирают на последнем синтезаторе новые звуки для техно. Для тех кто в танке: «техно» — это не политехнический институт, это танцевальный стиль в электронной музыке. У нас директор под техно выплясывает, когда выпьет. Ему седьмой десяток в полный рост.

А эта старушка в поезде. Лицо всё в мелких мелких морщинках и пигментных пятнах. Мы сидели с соседом гадали, есть ли ей 90. А я терпеть не могу загадки. Я у неё так в лоб и спросил: «Сколько лет матери ваших детей?!»

Она улыбнулась безупречным фарфором и на прекрасном английском сказала, что ей 102. Очень элегантно одета, при неброском маникюре и с сумочкой-клатчем.

И у неё по поводу возраста прям в глазах читается shit happens, а то, что уже 102, так и fuck it.

Я сделал подборку странных, на мой взгляд, фотографий, которые в какой-то степени могут подтвердить мои слова.

Тот самый ждун — в городе Амстердам.

Висящая в воздухе рождественская ель в здании старой почты Амстердама.

Голографическая ель в музее искусств.

Покупатель и продавец сыра. Эйтхорн.

Дерево старинной обуви.

Дерево современной обуви.

Поздравление Мерилин Монро с юбилеем на фасаде храма.

Трёхъярусная велостоянка в Амстердаме.

Никто не знает, что это. Но стоит. В Городе Хофддорп.

Подача гриля в ресторане. Амстердам.

Бескрайние цветочные поля. Кеукенхоф.

Деревья, растущие плечом к плечу. Алмере.

Распиленная женщина. Кеукенхоф.

Школьный рюкзак на флаге — закончил школу, сдал экзамены.

Где было место, там и припарковался. Схипхол.

Самогонный аппарат в здании бывшей церкви. Хофддорп.

Синяя женщина без головы. Лейден.

Синее сердце. Делфт.

Обычный летний день в Амстердаме. Сёстры и я.