Жюри ежегодной премии фонда «Капитал культуры Эстонии» в категории «Премия автору, пишущему на русском языке» приглашает всех желающих участвовать в конкурсе на лучшее литературное произведение 2020 года.

Прозаик Андрей Иванов, четырежды награжденный премией.

Премия вручается проживающим в Эстонии русскоязычным авторам за литературное произведение на русском языке (стихи, проза, эссе), опубликованное отдельным изданием или в журнале/сборнике, в бумажном или электронном виде. Премия также может быть присуждена автору за многолетнюю литературную деятельность.

В этом году в состав жюри вошли профессор Лозаннского университета Екатерина Вельмезова (председатель), старший научный сотрудник Таллиннского университета Аурика Меймре и редактор журнала о культуре ПЛУГ Олеся Ротарь.

Просьба присылать произведения на конкурс, приложив сведения об авторе, до 21 декабря на электронный адрес kirjandusauhind2020@gmail.com

Награда будет вручена победителю конкурса в День родного языка, 14 марта 2021 года.

Премия вручается с 2001 года. В разные годы ее лауреатами становились (в алфавитном порядке) Лариса Ванеева, Андрей Иванов (четырежды) Сергей Исаков, Яан Каплинский, Николай Караев, Йосеф Кац, Татьяна Кашнева, Игорь Котюх, Гоар Маркосян-Кяспер (дважды), Нил Нерлин (дважды), Светлан Семененко, Елена Скульская (трижды), Марина Тервонен, П.И. Филимонов и другие.

Статья двухлетней давности:

Андрей Иванов в интервью RUS.ERR.EE: за время работы над последним романом я сильно постарел

Писатель Андрей Иванов поведал в интервью rus.err.ee, что его недавно увидивший свет роман "Обитатели потешного кладбища" потребовал от него переезда в Париж, работы в архивах и больших творческих сил. Он также рассказал о своих любимых писателях и отношениях с читателем.

Эта осень началась с важного и приятного литературного события — вышел новый роман Андрея Иванова "Обитатели потешного кладбища". События новой книги разворачиваются на фоне студенческих протестов в Париже 1960-х годов, затрагивая также и послевоенную Францию конца 1940-х. Для того, чтобы передать атмосферу той эпохи на бумаге, автор книги обратился к архивам, изучив документы на русском, английском и французском языках. Мы пообщались с Андреем Ивановым и расспросили о работе над книгой.

Действие вашего нового романа происходит в Париже 1960-х годов и затрагивает в том числе и русских эмигрантов. Главный герой — тоже эмигрант, бежавший из Советского союза. Можно сказать, что тема эмиграции красной нитью проходит почти через все ваши произведения, например, "Путешествие Ханумана на Лолланд", "Харбинские мотыльки". Почему тема эмиграции так важна для вас?

Я не думаю, что тема эмиграции для меня важна больше, чем, скажем, музыка или кинематограф, голод или обжорство, пьянство или до бела раскаленная трезвость. Я не задумывался над этим. Наверное, это свойственная мне отстраненность, болезненная реакция на отчуждение мира и даже времени. Недавнее прошлое — это историей отчужденная у вас лично территория, ваш опыт, ваши переживания принадлежат не только вам лично. Обнаруживать это очень неприятно. Прошлое можно переделать точно так же, как город. Представьте, вы возвращаетесь в родной город, а он весь перестроен, вы ничего не узнаете. Даже старые знакомые — говорят не так и вспоминают не то. Вы возмущаетесь: все было не так! Они смотрят на вас как на чужого. Они вас тоже не узнают! Вот это меня волнует гораздо больше, чем какие-то общие темы, вроде эмиграции, интеграции, коммуникации и т.п.

Насколько я знаю, при написании романов "Харбинские мотыльки" и "Обитатели потешного кладбища" вы прибегали к помощи архивов. Насколько важна для писателя подобная исследовательская работа?

"Харбинские мотыльки" — исключительный для меня роман, который потребовал много интенсивной работы: я изучал не только архивы, но и документальные съемки, старые фотографии, мемуары, дневники, карты — топография Ревеля менялась. Зато все находилось под рукой, да и город маленький. А вот Париж большой, по сравнению с Ревелем, и я его не знал совсем. К тому же, в двадцатом столетии он постоянно менялся и продолжает меняться, об этом многие пишут, Патрик Мадиано, например. И все об этом говорят постоянно, все мои знакомые на это жалуются, даже молодые. Но что-то остается неизменным, и это надо было обнаружить.

" Роман отнял много сил. Вылезать из него было тяжело."

Мне пришлось поселиться в Париже, чтобы вживаться в город. Это было очень непросто. Писать было здорово, но все дела вокруг романа — архивы, книги, записи, история, город — меня угнетали. Подобный опыт я не хочу повторить. Я сильно постарел за время работы. Этот роман дал много приятного, в нем уютно писалось, но он и отнял сил тоже много. А вылезать из романа тяжело.  

Действие вашего нового романа "Обитатели потешного кладбища" разворачивается на фоне протестного движения 1960-х годов в Париже. Каково ваше отношение к гражданскому протесту?

Я ответил на этот вопрос в романе. Там найдете ответ.

В какой город и в какую эпоху ваш литературный герой отправится в следующих книгах? Что сейчас для вас как для писателя представляет интерес?

Я бы с удовольствием не писал вообще. Последний роман меня сильно переделал. Каждый роман изменяет меня очень сильно, а этот дался особенно тяжело. Возвращаться к старому, написанному до этого, не хочется. Не знаю, что буду делать. Я еще не отошел от Парижа. Успокаиваю себя тем, что у меня было что-то подобное после "Харбинских мотыльков", я тогда сделал "Исповедь лунатика", не хотел писать его, заставлял, вошел в колею, и очень люблю этот роман — "Исповедь лунатика" — в нем чувствуется мое писательское похмелье.

В аннотациях к вашим книгам говорится, что вы — "русский писатель, живущий в Эстонии". Есть ли разница между русским писателем в Эстонии и современным русским писателем из России, и какова она?

Все люди разные, писатели не исключения. Я стараюсь больше не обращать внимания на то, как меня называют и что обо мне пишут.

Каждый человек — вселенная. Моя вселенная далеко не самая комфортная. Ничего с этим поделать не могу. Я разбираюсь с этим. Собственно, о том и пишу.

Есть писатели, у которых другие цели, они что-то выдумывают, их читать удобно, приятно читать. И на здоровье! Есть те, которые стремятся развеселить или как-то увлечь читателя. Прекрасно! Некоторые пытаются подольститься, влезть в душу и т. д. Писатели разные.

"Моя вселенная далеко не самая комфортная... Собственно, о том и пишу."

Где ты пишешь — в России или Америке, Китае или Австралии — не столь важно. Везде разные писатели и все они будут что-то рассказывать, каждый по-своему.

В России есть писатели, которых не очень комфортно читать, которые не идут на компромисс, не думают о продажах и тиражах, им важно выпустить из себя наболевшее, и это может быть не самым приятным чтением, такие авторы встряхивают. Например, Маруся Климова — не только писатель, но и переводчик, а Ирина Сисейкина — не только переводит, но и пишет, мне нравится ее "Мама-анархия". А кто читал ее? Даже в России мало кто слыхал об этой книге.

Во Франции есть Кристин Анго, в недавней рецензии на ее последнюю книгу рецензент предлагает ввести единицу измерения качества прозы "Анго". Но ее не все любят, гораздо больше ругают. Да, ее очень неудобно читать, она вся издерганная, нервная, но мне как раз это очень нравится. Мне  нравятся разные писатели...

Например, сейчас во Франции живет и пишет молодой автор с Коморских островов Али Замир. Он жил в Каире, когда написал свой первый роман. Замечательный роман, название не возьмусь перевести на русский, хитроумное слишком. Его очень приятно читать, но там все не так просто. Пишет на великолепном французском языке и получает премии в Париже, никто особо не обращает внимания на его происхождение. Он гражданин планеты, может быть, даже не той, на которой живем мы с вами.     

Ваши книги регулярно издаются в России, вы неоднократно получали российские литературные премии. Как относится российская публика к писателю из Эстонии Андрею Иванову?

Трудно сказать. Мои книги выходят маленькими тиражами. Иногда я думаю, что знаю своих читателей лично. Но даже тех, кого знаю лично, подозреваю в том, что они врут, будто читают меня. Да и трудно за мной поспевать, это верно.

"Иногда я думаю, что знаю своих читателей лично. Но даже тех, кого знаю лично, подозреваю в том, что они врут, будто читают меня."

Некоторые, перефразировав старую шутку, мне говорят: "Андрей, ты пишешь быстрей, чем мы читаем". Ко мне приезжают из России, я встречаюсь с моими читателями... Это случается редко, два раза в год, не чаще. Я не думаю, что у  меня есть "публика" в России. Есть странные личности, которые сами похожи на персонажей из моих книг. Это все, что мне известно о моих российских читателях.

Если верить информации в сети, ранее вам доводилось работать сварщиком, дворником, оператором на телефонных линиях и так далее. Удается ли сейчас не смешивать писательский труд с обычной работой и насколько это трудно?

Это совершенно разные миры. Смешать их невозможно. Пытаться столкнуть тутошнюю жизнь и внутреннюю опасно. Если вы внимательно вчитаетесь в мой роман, то обнаружите, что и об этом я тоже написал.