50 лет китайской культурной революции. Как о ней спорили в СССР.

Исполнилось 50 лет со дня начала китайской культурной революции. До сих пор это событие вызывает очень различное отношение к себе, в том числе и среди современных левых. Одни считают её успешным примером борьбы с обуржуазившейся бюрократией, что предотвратило возможное отстранение Компартии Китая от власти и распад КНР по "советскому сценарию". Другие расценивают "великую пролетарскую культурную революцию" как явление, которое отбросило Китай назад.

Рисунок Бориса Ефимова из советской печати. Неприятие идей китайской "культурной революции" объединило в СССР власть и диссидентскую оппозицию.

Но тут интересно, что примерно такие же острые споры и дискуссии вокруг событий в Китае шли в СССР и полвека назад. И не только на диссидентских кухнях. Печатные издания, имевшие репутацию либеральных – журналы «Новый мир» и «Юность», «Литературная газета» – клеймили «культурную революцию» и «культ личности» Мао особенно ожесточённо и настойчиво. «Литгазета» помещала даже личные карикатуры против Мао, что было скорее исключением. В ЦК правящей партии тоже именно по этому признаку – отношению к КНР – выделилась оппозиционная Брежневу фракция «железного Шурика» (Александра Шелепина), которая выступала за «восстановление отношений с Китаем», несмотря ни на что.

Бюрократам, угодившим под кеды хунвейбина, не позавидуешь. Надпись на плакате гласит "Прикончим Ли Джунгъян [партийного секретаря в провинции Сычуань] и небольшую горстку его единомышленников!"

Весьма характерен в этом плане спор бывшего советского гражданина и политзэка сталинских времён Кароля и писательницы Евгении Гинзбург (известной как автор лагерных воспоминаний "Крутой маршрут", а также как мать писателя Василия Аксёнова). Спор между ними происходил в 1970 году. Вот как излагал его писатель Лев Копелев:

"В октябре 1970 года в Москву приехал президент Франции Помпиду. В числе сопровождающих его журналистов был Кароль – известный публицист-политолог, автор книг о Китае и Кубе. Он родился в Польше, в семье коммунистов, в 1939 году шестнадцатилетним бежал от гитлеровцев на восток; окончил школу в Ростове, поступил в университет, стал солдатом; был арестован за "антисоветские разговоры". Из лагеря опять попал на фронт в штрафбат. После войны репатриировался в Польшу и оттуда уехал во Францию. Кароль – "независимый левый"...

Кароль очень обрадовался, когда мы его познакомили с Евгенией Гинзбург.

– Ваша книга ["Крутой маршрут"] – замечательное произведение. И документальное, и художественное. Мало сказать правду, нужно еще, чтобы ей поверили. И поверили не только те, кто ничего не знает, но и предвзятые, обманутые. Ваша книга и убеждает, и переубеждает.
Кароль понравился ей так же, как и нам. Они разговаривали вполдружелюбно, пока он расспрашивал, слушал. Но едва он сочувственно отозвался о Че Геваре, о студенческих бунтах

В Париже в мае 1968 года, она рассердилась:
– Да что вы такое говорите? Этот Гевара – обыкновенный бандит, фанатик, а ваши мальчишки и девчонки просто ошалели от дурацких лозунгов, от наркотиков. Молятся на этого Гевару, а еще хуже – на Мао.

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Решительно разбить тех партийных руководителей, которые предпочитают следовать по капиталистическому пути! Раздавить контрреволюционные устремления к реставрации капитализма!"

Кароль пытался возражать, но она прерывала его все запальчивее, все громче:
– Простите, но вы ничего не понимаете... Ваш Сартр – идиот или подлец. Да как можно говорить о революции после всего, что было? Все революции преступны. Безнравственны! Бесчеловечны!
Её голосисто поддерживали еще некоторые участники беседы. Каролю с трудом удавалось прорываться.

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Уничтожить как бешеных собак тех, кто выступает против председателя Мао!"

– Позвольте, позвольте, я не могу понять. Вы не верите вашим газетам, когда они пишут о Западе или о вашей стране. Почему же вы им верите, когда они врут о Китае? А я там был. Дважды. И подолгу. Ездил по стране. Разговаривал и с Чжоу Эньлаем, и со студентами, и с рабочими. У них там многое плохо, отвратительно. Есть и фальшь и жестокость. Но их система совершенно иная, чем ваша. Культурная революция была сначала именно революцией. Молодёжь восстала потому, что не хотела мириться с бюрократией и не хотела таких порядков, как у вас. Мао был достаточно умён и не только не пытался подавлять это движение, но стал направлять его. Конечно же, в Китае много страшного, жестокого. И я об этом писал. Но у них там совсем другие порядки, чем у вас. И политика противоположна вашей... Вы воспитаны в сталинской школе нетерпимости. Вы бросаетесь из одной крайности в другую. Я понимаю ваш гнев. Вчера и сегодня был с Помпиду на приёмах. Бюрократические спектакли. Пошлые, глупые ритуалы. Я хожу по улицам и вижу, как не похож мир Кремля и министров на мир улиц, магазинов, пивных и на этот ваш мир. Между ними пропасти. Но сейчас я наблюдаю странный парадокс – эти разные миры совпадают в одном: они чрезвычайно консервативны. Можно понять, почему ваше правительство не хочет самодеятельности масс. Но, оказывается, и вы отвергаете все революции, потому что они безнравственны. Что же, вы хотите их запрещать? Не допускать? А вам нравятся землетрясения или тайфуны? Они тоже безнравственны и бесчеловечны!

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Непримиримо критикуй реакционную линию партийного бюро города Шанхая, направленную на восстановление класса капиталистов. Присягни на верность во время митинга и высоко пронеси великое красное знамя идей Мао Цзэдуна!"

– Ах, неизбежность революции! Это сказка, придуманная Марксом. У нас в двадцатые годы троцкисты кричали о мировой революции. А теперь и вы о том же. Шведы и англичане [sic!] обошлись безо всяких революций. У них безработные живут лучше наших рабочих и наших профессоров.

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Бездействие – ничто, движение – всё. Стремительно действуйте!"

– Вы забываете, что и там были в свое время революции. Да и сегодня не все там согласились бы с вами, что они живут как в раю. А неизбежность революции – совсем не сказка. Пример – май 1968 года, он застал нас врасплох. Это была настоящая стихийная революция. Коммунисты растерялись больше всех. Теперь мы стараемся извлекать уроки. Мы должны быть готовы к неизбежным потрясениям, чтобы предотвратить такие разрушения, такие жертвы, которых можно избежать, чтобы революция не вырождалась в террор, в тоталитаризм. Мы не хотим повторять ни вас, ни китайцев.

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Высоко нести красное знамя Мао Цзэдуна и проводить осуществление великой пролетарской культурной революции до конца. Революция – не преступление, бунт – дело правое!"

– Не хотите, не хотите, но умиляетесь китайским палачам, так же как Ромен Роллан и Фейхтвангер умилялись нашим палачам. Вы пресыщенные снобы, вы с жиру беситесь, сами не понимаете, что делаете! Вы и себя погубите в конце концов. Опомнитесь, когда уже поздно будет!
Кароль тоже разгорячился, перестал сдерживаться и кричал уже почти как его оппоненты.

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Горячо приветствуем основание революционного комитета Синьцзяна!"

– Это не так, это всё не так! Мы стараемся вас изучать и понимать. Поймите же и вы – кроме ваших вчерашних бед сегодня есть и другие страшные беды. На земле миллиард голодающих. Ежедневно от голода умирают сотни тысяч людей. Во Вьетнаме, в Индонезии ежедневно убивают людей. Убивают, и пытают, и мучают... Мы сочувствуем вам. Мы говорим и пишем о Солженицыне, Синявском, Даниэле, Гинзбурге, Галанскове, ходатайствуем, протестуем. Но мы не можем забывать о страданиях других людей в других странах... Мы ввязались в политическую борьбу только потому, что так велит нам совесть, велит сострадание... А вы это называете снобизмом!
Спор иссякал безысходно. Кароль ушёл едва ли не в отчаянии.

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Тепло приветствуем формирование революционного комитета города Пекина!"

На следующий день он говорил мне:
– Гинзбург замечательная женщина. Я и раньше знал, что она прекрасная писательница. А вчера любовался её пылом, её молодой страстностью. Она была похожа на наших студентов, на самых радикальных, тогда, в мае. Но она их проклинает, не хочет понимать. Это ужасно, что лучшие ваши люди становятся такими убеждёнными реакционерами. Это одно из самых жестоких последствий сталинизма.
А Евгения Семеновна, вспоминая о Кароле, говорила:
– Он, конечно, умён и многое знает. Но только мозги у него набекрень. Типичный троцкист. Я их встречала в молодости. Один из таких даже ухаживал за мной. Противный был крикун. Я их всегда не любила. И вот извольте – полвека спустя то же самое: "мировая революция!", "управлять стихиями"; они там на Западе совсем обезумели."

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Продвигаться сквозь шторм по стопам председателя Мао!"

Тут любопытно отметить, что в пылу спора Гинзбург вдруг вспомнила, как в 20-е годы, будучи в ВКП(б) и поддерживая сталинское большинство, именно таких "типичных троцкистов", как Кароль, она особенно не любила! Ведь в 20-е годы она была сторонницей Сталина, а в 70-е – типичным «советским либералом-шестидесятником». Её фразы, которые цитирует Копелев – это стандартные либеральные мемы («Все революции преступны. Безнравственны! Бесчеловечны!», «Шведы и англичане обошлись безо всяких революций», которые и сейчас в полном ходу, даже ещё больше, чем полвека назад). И вот между этими двумя Гинзбург, сталинкой 20-х и антисталинисткой 70-х годов, между которыми вроде бы – пропасть, вдруг обнаружилось едва ли не полное тождество! Основанное на неприятии «мировой революции»...

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Хватит демагогии, вор Лю ([председатель КНР] Лю Шаоци), мы будем драться до последней капли крови!"

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Полностью критиковать китайского Хрущева ([председателя КНР] Лю Шаоци) с политической, идеологической и теоретической точки зрения!"

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Разрушим старый мир и построим новый!"

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Изучайте тексты речей товарища Цзян Цин (жены Мао) — отдайте ей дань своего уважения!"

Китайский плакат эпохи культурной революции. Подпись: "Реакционеров надо подавлять! Если вы первыми не нападёте на них, то они не отступят!"