Жизнь с татуировками на лице

Татуировки давно перестали ассоциироваться с тюремным прошлым или субкультурами даже у старшего поколения, а забитые «рукава» — не помеха при устройстве на работу. Удивление и повышенный интерес по-прежнему вызывают разве что татуировки на самых заметных участках тела — например, на голове или лице.

The Village поговорил с людьми, которые не побоялись украсить татуировками лица, и выяснил, как им живется и какими способами они борются с неприязнью окружающих.

Берта, 19 лет

У входа в ГУМ передо мной возник охранник 

и сказал: «Извините, 

но вы не можете зайти,

у нас таких не пускают»

Первую татуировку я сделала в 16 лет. Все мои знакомые набивали что-то маленькое, а я психанула, пошла и сделала себе двух Ван Гогов — по одному на каждую руку. Последняя татуировка появилась у меня полтора месяца назад — это линии на лице. А в этот четверг жду очередной сеанс — буду забивать еще один глаз. Я все делаю у одного мастера, он очень круто придумывает. Хотя я и сама могу все нарисовать, я же иллюстратор.

С глазами и их изображением связана отдельная история. Мне было лет 14, у меня были проблемы со сном, да еще и социализация проходила тяжело: ведь окружающие не всегда понимают творческих людей. Мне снились странные сны: какие-то гуманоиды, леди и джентльмены, одетые в платья и костюмы-тройки, а вместо лиц у них — белый лист, и все они несут в руках маленькие заварочные чайнички. Внезапно на их белых пустых лицах начинает открываться куча глаз разного размера и разных цветов.

Эти образы меня долго преследовали, и свой глаз на лбу я сделала прошлым летом. Излишки краски выходили вместе с лимфой, и это выглядело так, как будто глаз плачет черными слезами. В то время мне как раз позвонил работодатель, у которого я сейчас уже не работаю, и позвал на собеседование.

Я приезжаю с этим глазом, сочащимся черными слезами, в студию, которая делает детские мультики, и меня без проблем туда берут. Студия называется «Аэроплан» — она снимает «Фиксиков». Видимо, в среде художников и дизайнеров и в сфере производства кино всем абсолютно все равно, что написано у тебя на лице — если ты не актер или продюсер, конечно.

Левая рука у меня полностью в татуировках, а шею я буду перенабивать заново — там татуировка, которую набил мне бывший муж. Определенное количество татуировок связано с фильмами, играми и музыкой, к которым я очень сильно прикипела. А на лице у меня целая композиция — как бы визуализация суперэго. Глаз — это око, оно не засыпает и всегда все видит, как бы находясь надо всем, и никогда не смотрит в глаза. Я очень сильная фрейдистка, у меня даже на руке набит портрет Фрейда и свинья в кроличьих ушках.

Бабушка все время повторяет: «Отлепи эту фигню у себя со лба». Первые три дня, когда я набила, она вообще не замечала. Я сидела рядом с ней, она смотрела своего Петросяна, я воровала у нее чипсы, и все было в порядке — несмотря на то, что у меня на лбу была свежая яркая татуировка, еще блестящая от крема. Но потом бабушка внезапно заметила, и с тех пор все время повторяет это «Отлепи».

Насчет мамы не знаю. Минут за 15 до того, как мне намазали лицо обезболивающим, я написала: «Сейчас делаю татуировку на лице». Потом я прислала ей фотографию, мама в ответ: «М-м, понятно». Иногда у близких бывают заскоки типа «Посмотри на себя, ты себя изуродовала».

С дискриминацией я столкнулась совсем недавно. У нас в «Вышке» организовали закрытый показ фильма в кинотеатре ГУМа. Мы с моей подругой пришли на сеанс. Уже у входа в ГУМ передо мной возник охранник и сказал: «Извините, но вы не можете зайти, у нас таких не пускают». Я уточняю: «Каких?» На что он отвечает, что мой внешний вид неприемлем и считается неприличным. Но потом подошел другой охранник и нехотя нас пропустил.

Мое любимое явление в социуме — это общительные алкоголики. Однажды в обеденный перерыв я вышла поесть. Подхожу к кафе, докуриваю, и тут внезапно на улицу вываливается туша в небесно-голубых джинсах и в джинсовке того же цвета — настоящий ковбой Мальборо. Он шатается вокруг меня около этого кафе, его трясет, перегаром несет ужасно.

Останавливается, долго смотрит на меня и выдает: «У тебя что, внутриличностный конфликт?» Это было неожиданно — даже не помню, что я ему сказала. А он, уходя, несколько раз пригрозил мне пальцем. Возможно, это был неудавшийся психиатр.

Татуировки для меня — словно иконы. Только на иконе ты показываешь лик того, кто наверху сидит с бородой, а тут ты на себе изображаешь, что у тебя внутри. Если рассматривать это с точки зрения психоанализа, то во всех татуировках, которыми люди продолжают себя покрывать, можно увидеть очень большую связь с характерными чертами человека.

Я вообще считаю, что могу претендовать на диплом по психоанализу. Меня даже из художественной школы выгнали за «фаллические» баклажаны. Я и слова такого тогда не знала, мне было 11 лет. Нам дали задание нарисовать натюрморт с баклажанами. Я начала, ко мне подошла преподавательница и говорит: «Что ж ты сделала? Это непристойно! Ты вообще-то в приличном заведении».

Потом эта женщина подозвала других кураторов, которые тоже сделали круглые глаза. А я стою и ничего не понимаю. Тут-то мне и объяснили, что, видите ли, баклажаны фаллические, что я нарисовала что-то неприличное и неприемлемое. С тех пор задаюсь вопросом, бывают ли не фаллические баклажаны.

Мне кажется, я нашла своего мастера-татуировщика и он идеально подходит мне по всем параметрам. У меня очень много татуировок, куча маленьких соединены в одну большую, поэтому считать трудно. Штук 30 точно есть.

Мне делали пару раз анестезию, но она не сработала в трех местах: на лбу, на левой щеке и еще где-то. Мне кажется, чем больше всего у человека под кожей, тем больнее. Когда набивали татуировку на животе — чуть не умерла. После этого два дня передвигалась, согнувшись в три погибели. Было так больно, что пришлось набивать в два сеанса. 

Многое изменилось для меня после появления татуировок на лице. Вот глаз — это амулет, защищает от идиотов. С этими татуировками ты сразу начинаешь понимать, как к тебе человек относится, что о тебе думает, почему общается с тобой и что ему вообще от тебя нужно. Меня часто стали фотографировать в метро — это ужасно бесит. Фото моей невыспавшейся физиономии даже появилось в паблике «Мода московского метро». Но комплексов у меня стало намного меньше. Татуировка на лице — определенно решение проблем социализации.

Кирилл, 20 лет

В последний раз, когда мы с моей девушкой считали (а было это полгода назад), у меня оказалось 70 с чем-то татуировок. На лице их восемь

Когда я впервые решил сделать татуировку, мне было 15 лет. Тогда я встречался с девушкой — те самые великие подростковые чувства. Когда мы расстались, я решил набить ее портрет во всю спину. Узнал, сколько это стоит, и понял, что лучше воздержусь. Прошел примерно год. У меня случился день рождения, нашлись свободные деньги, и я подумал: «Блин, а татуху-то все равно хочется».

В итоге я сделал татуировку на животе — роза с крыльями, размером с две ладони. Вышло 2 500 рублей, но я сторговался до 2 400 рублей. Эту татуировку мне делали пять часов. Она, конечно, небольшая, но из-за того, что включает много цветов, делать ее пришлось долго. После третьего часа у меня появилось ощущение, что мне по кишкам ножом водят туда-сюда. Говорю мастеру: «Давай я тебе дам 2 400 рублей, а на 100 куплю сигарет, потому что это ад». После этого я зарекся когда-либо делать татуировки. Но потом передумал, конечно.

Больнее всего было набивать татуировку на кадыке. Как только контуры начали заполнять коричневым цветом, мне стало плохо — я пошел в туалет, и меня стошнило от боли. После сеанса я должен был встретиться с подругой. Выхожу из вагона метро, встаю в центре зала и вижу, как подруга спускается по ступенькам. Я иду в ее сторону, но тут меня догоняет боль с сеанса, я выключаюсь и падаю на пол — пролежал так секунд пять. Зато татуировка зажила буквально за два дня. 

В последний раз, когда мы с моей девушкой считали (а было это полгода назад), у меня оказалось 70 с чем-то татуировок. На лице их восемь. Скоро будет еще три. Я хочу как-нибудь поинтереснее обыграть человека на левой щеке, а то он смотрится просто как большое пятно. Последнюю татуировку я сделал на коленке около месяца назад, и еще лотос на лбу. Хочу как-то упорядочить все сделанное, ведь татуировки я бью уже четыре года. И по ним можно заметить изменения моей жизненной философии — как в живописи какого-нибудь художника.

Недавно у меня случилась интересная история, связанная с одной татуировкой. Мы с друзьями этим летом ездили в Ялту на фестиваль. После него поехали автостопом до Краснодара. У моей подруги живет знакомый в Ростове, и мы остановились на денек у него. В итоге загуляли, и я познакомился с татуировщиком. На следующий день я просыпаюсь и иду бить татуировку. Я смотрю эскизы мастера и понимаю, что все красиво, но не цепляет. И тут он достает откуда-то запылившийся эскиз, а там из «Страха и отвращения в Лас-Вегасе» вместо главного героя летучая мышь в очках, с мундштуком, в панаме. И я думаю: «А поездка-то вот такая и была».

Изначально у меня были маленькие татуировки на лице, которые я сделал в 17 лет, а вот буквально полгода назад я их все перекрыл большими работами. Мама очень переживала и переживает до сих пор. Она, конечно, хочет, чтобы я их свел, но уже относится спокойнее. С другой стороны, она видит, что у меня в жизни все понемногу получается. Она знает, какие у меня цели и какие у меня ценности. И мама мной гордится. Конечно, сестра иногда подкалывает. У нее есть одна татуировка, которую она сделала лет в 16, — иероглиф на лопатке. Но на этом все.

Вообще, каждый день случаются разные ситуации, связанные с татуировками. Например, читаю книгу и чувствую: кто-то смотрит. Я автоматически поворачиваю голову направо и сталкиваюсь взглядом с кем-нибудь. Порой я замечаю какое-то неприятие со стороны окружающих, но это, я считаю, проекция твоего внутреннего состояния. Что излучаешь, то и получаешь.

Если ты заметил, что к тебе идет какая-то неприязнь, значит, ты сам позволил себе ее излучить. Я стараюсь нейтрально к этому относиться. Но бывали разные случаи. Например, как-то на день рождения один нерусский хотел меня побить прямо в метро. Говорит: «Я тебя сейчас уроню». А буквально через три минуты разговора он подарил мне шоколадку Nuts и вышел из вагона.

Еще недавно столкнулся с проблемой. Мы с девушкой пришли смотреть квартиру для съема. Там хозяева — армяне, очень добрые, интересные и гостеприимные. Но до нас, буквально за десять минут, пришли две девушки по тому же вопросу. Мы сразу решили брать квартиру и готовы были заплатить за пару месяцев вперед. А хозяева говорят: «Нет, девушки все-таки первые пришли».

Потом следующую квартиру ходили смотреть — «двушку» на Мосфильмовской. По телефону хозяин квартиры общался с нами приветливо. А когда мы встретились, он враз стал неразговорчивым. Начал сливаться: «Собственник — моя жена, я с ней поговорю и дам ответ до утра». Естественно, он отказал, но они с женой это аргументировали тем, что все-таки мы для них слишком молодая пара и они бы хотели сдать квартиру людям посерьезнее. Хотя я работаю, и у девушки проблем с деньгами тоже нет. Открыто ведь никто не скажет, в чем причина. А тому, кто скажет, я пожму руку.

Сначала татуировки для меня были просто украшением. Спустя два года я понял, что они все же заключают в себе какой-то смысл. Начал более избирательно забиваться, посматривать на качество. Когда долгое время делаешь татуировки, а после осознанно смотришь на себя в зеркало, видишь течение своей жизни. Последний год я начал делать татуировки очень редко, но более серьезные.

Есть парочка иностранных татуировщиков, к которым я бы хотел когда-нибудь попасть. В целом, если оно действительно нужно, судьба сама сложится так, что я к ним попаду. Как говорится в древних мифах, не ты выбираешь артефакт, а артефакт выбирает тебя. С татуировками тоже что-то похожее.

Даша, 27 лет

Однажды одна бабушка, увидев меня в маршрутке, решила умыться святой водой

Первую татуировку я сделала на левой кисти, а последнюю — на носу, несколько точек. В них нет никакого скрытого смысла. Просто как-то раз на вечер была намечена вечеринка в «Арме», и мне захотелось разрисовать лицо. Я прямо на работе взяла черный маркер, нарисовала себе у носа точки и ходила так целый день, а к вечеру поняла, что хочу их навсегда. Тем же вечером пошла и сделала.

Практически все татуировки у меня так и появляются — я никогда долго не думаю. Иногда рисую их сама, но до некоторых мест не дотягиваюсь. Если я вижу, что мастер нарисовал что-то крутое, тут же это и набиваю. Есть люди, которые приходят в салон, и начинается: «Ну вот, я не знаю, чего я хочу». Если не знаешь — значит, тебе и не надо. Со мной такого не бывает.

Сейчас я работаю в магазине «Траектория». Я специально выбираю такую работу, на которой с татуировками не будет проблем, а в резюме сразу упоминаю, что у меня татуировки. При виде меня люди, конечно, удивляются.

Я не знаю точно, сколько у меня татуировок. Больше тридцати. Но у меня еще много мест на теле без тату. Например, спина — она чистая. Но это пока. На лице у меня шесть или семь татуировок, включая белые. Возможно, они даже светятся в темноте при каком-нибудь флуоресцентном освещении — я не проверяла.

Первую татуировку я сделала в 18 лет. Тогда это не было так популярно, как сейчас, татуировка была маленькая, и в университете все нормально к этому относились. Говорили, что круто, спрашивали, было ли больно. Да, было больно, запястье — ужасное место для татуировки. На крайний случай есть обезболивающее, которое помогает. До недавнего времени я им не пользовалась и всегда была против. Думала: «Это же татуировка, надо терпеть».

Но однажды я решила сделать татуировку практически на ребрах, это длилось час, и это был худший час моей жизни. Мне так и не помазали место обезболивающим, и я об этом сильно пожалела. Это было так больно, что я даже не посмотрела на татуировку, когда ее закончили. Так же больно было делать на ладонях.

Когда я била свою первую татуировку, мама дала на нее денег, и я уверяла ее, что тату будет всего одна и что ее толком не будет видно. Но потом последовала вторая, третья и так далее — уже в глобальном масштабе. Мама, конечно, очень сильно расстраивалась, мне даже было стыдно. И до сих пор она меня постоянно укоряет: «Ты же говорила, что это последняя!» А папа издевается, все время подкалывает, шутит про татуированных людей. Говорит, что только зэки и плохие тети с дядями это делают.

Может быть, дело в том, что папа — человек старой закалки и довольно консервативен. Все же мама, наверное, более адекватно относится к моим татуировкам. А моей сестре, например, они и вовсе нравятся, хотя она все время говорит, что я больная. У нее есть дети, мои племяшки, они любят меня рассматривать.

Лично я не вхожа ни в какие тусовки по интересу к татуировкам, но у меня есть другая тусовочка — скейтеры, и среди них немало татуированных ребят. Не в таком масштабе, как я, конечно. Часто они смотрят и говорят: «Господи, как ты с этим на лице живешь-то?»

Может быть, я на это стала обращать много внимания, но мне не нравится, как в России относятся к татуировкам. Это ужасно, когда ты едешь в транспорте и стараешься не замечать взглядов. На тебя открыто пялятся и качают головой — мол, изуродовала себя, это кошмар. Я стараюсь никак не реагировать на подобное. Но встречаются и люди, которым нравится: они поднимают вверх большие пальцы и говорят: «Воу, крутые татухи!» (или что-то подобное). Ни дня не проходит без вопросов про татуировки на лице из серии «Было больно или нет?» и как сделаны белые татуировки.

Однажды одна бабушка, увидев меня в маршрутке, решила умыться святой водой. Фразу «Изуродовала себя» я слышу довольно часто. Мне опять же все равно, я делала и буду продолжать делать татуировки, потому что мне это нравится. Наверное, даже больше нравится сам процесс, чем результат. 

Татуировки я бью в салонах у друзей. Но не бесплатно: я ценю их время, да и материал тоже достаточно дорого стоит. Хотя, конечно, бью со скидкой. Раньше, мне кажется, татуировки стоили дороже, чем сейчас. Самая дорогая моя татуировка обошлась мне в 20 тысяч. Она вся цветная, занимает половину икры. Там ленивец со скейтбордом, делал ее мне мой друг Дима Табачный — он очень круто рисует.

Татуировки для меня — как отметки каких-то периодов моей жизни. Сейчас вот я планирую сделать черный рукав на правой руке. Просто хочется больше черного. Это мой любимый цвет, да и вообще круто смотрится.

Моя жизнь очень изменилась после того, как я сделала татуировку на лице. Наверное, на других людей так никто не смотрит. Я даже радуюсь тому, что наступила зима, когда можно расслабиться и надеть перчатки, чтобы никто не пялился. Плюс капюшон тоже спасает. Мне говорят: «Ну как ты с таким количеством татуировок живешь — они же тебе, наверное, надоедают?» Нет, не надоедают, я даже не замечаю их, когда смотрю на себя. Это часть меня.

Виталий, 24 года

На работу, кажется, меня только за татуировки и взяли,потому что стригу я, честно говоря, не очень

Самую первую татуировку я сделал в 17 лет — на руке, сердечко с птичками. Потом, конечно, забил ее другими татуировками. Последние две сделал в прошлом месяце — добил шею и сделал еще одну на лице, в виде ножа. Помимо этого, у меня черная рука и много всякой всячины. В общем-то, я забит достаточно плотно — чистые только грудь (она в контурах) и спина. Руки и ноги уже полностью заняты.

Я всегда делаю тату у разных людей. В основном это какие-то близкие знакомые или друзья — кто в салонах работает, кто дома бьет, кто в подвалах. Ни в какие лакшери салоны я никогда не ходил — только к своим, к проверенным ребятам.

Мне важно, чтобы человек разбирался в деле, чтобы с ним было приятно общаться. В последний, например, раз сделал тату у девушки-коллеги: она недавно начала заниматься татуировками, но мне интересно стало, как она бьет.

Не могу сказать точно, сколько у меня татуировок. Например, если рука вся черная до локтя — это сколько? Одна? Я их не считаю.

Первую татуировку на лице я сделал три года назад. Сейчас у меня их четыре. Мама меня до сих пор ругает. А о последней татуировке она даже не знает. Мама очень отрицательно относится к татуировкам, но ей пришлось смириться. Папе все равно, он сам хочет тату, но мама ему запрещает. Брат тоже сделал татуировку, но одну, пока больше не хочет.

В основном все мои друзья тоже с татуировками, плюс я тусуюсь с теми, кому нравится панк-рок. Наверное, тату — это субкультурное решение. Хотя, может быть, так только у нас, в России. В Европе есть и полицейские с забитыми рукавами, и кандидат в президенты с татуировками на лице — он баллотировался в Чехии. Там татуировка обычное дело.

Я никогда не задумывался о том, что для меня значат татуировки. Скорее всего, это украшение. Сначала все было очень продумано и каждая моя татуировка что-то значила, но потом я стал просто выбирать подходящее место и изображение — чтобы нормально смотрелось. Кстати, я не делю людей на татуированных и не татуированных. Татуировка — это же украшение. Кто-то цепочки носит, кто-то зубы золотые вставляет, кто-то уши отрезает.

Недавно бил татуировку — причем она чуть-чуть заходила на другую, — и было довольно ощутимо больно. Не знаю — может, это зависит от руки мастера. Я раньше забивал старые татуировки, и ничего. Больнее всего было делать на груди и на голове. Там кости — наверное, из-за этого. На шее тоже неприятно, но терпимо. Говорят, на ребрах очень больно. Мой друг при мне одной девочке забивал живот, она лежала и плакала. Наверное, дело в том, что там мышцы.

При виде меня бабушки на полном серьезе крестятся. Примерно раз в месяц случаются разговоры из серии «Ой, внучок, что ты с собой сделал?». Но и хвалят часто. На этот счет был миллион диалогов — все однотипные: «Где бьешь? Зачем бьешь?»

После того как я забил кисти и шею, у меня по поводу лица не было никаких сомнений. Вот если бы я сначала решил забивать лицо, а потом все остальное, тогда да — наверное, сомневался бы. Когда я забивал кисти, мне предложили работу в органах — помощник следователя. Было понятно, что устроиться на такую должность можно только без татуировок. Я хорошенько подумал и понял, что не хочу работать в полиции, которую не очень люблю.

Прошлым летом я начал работать барбером в Chop-Chop, а до этого был барменом. На работу, кажется, меня только за татуировки и взяли, потому что стригу я, честно говоря, не очень. Это как раньше были цирковые представления, фрик-шоу — я тоже что-то вроде местного фрика.