"Земля женщин" или Остров Найссаар – историческое место стратегического значения

Название острова Найссаар с эстонского языка на русский можно перевести как «женский остров». Расположен он в Финском заливе в десяти километрах от столицы Эстонии – города Таллина. Административно Найссаар относится к волости Виймси уезда Харьюмаа.

Благодаря своему месторасположению, на протяжении нескольких столетий Найссаар имел важное стратегическое значение. Одним из первых это место по достоинству оценил российский император Пётр Первый, начавший строить здесь оборонительные укрепления, которые должны были создать препятствия для вражеских кораблей, державших путь на Ревель. Некоторые из оборонительных укреплений сохранились по сей день и нынче являются важными достопримечательностями острова.

Военное значение Найссаар имел и в советский период истории Эстонии. Тогда здесь располагалась закрытая военная база и гражданские лица не имели возможности попасть на остров. Вместо него любителям природы и морских путешествий предлагалось посетить соседний Аэгна, где во второй половине ХХ века были построены современные базы отдыха.

Сегодня Найссаар является отличным местом для любителей отдыха на природе. Основная часть острова покрыта древним лесом, а на побережье раскинулись очаровательные пляжи с чистым сыпучим песком. К здешним достопримечательностям также относят огромные валуны, которые появились в этих краях ещё в ледниковый период. Вся территория острова Найссаар является природоохранной зоной – Найссаареским ландшафтным заказником.

По территории острова проходят три туристических маршрута, длина каждого из которых составляет около десяти километров. Направление движения показано указателями. Прохождение маршрута позволяет получить больше информации о природе острова и его истории. Кстати, с советских времён здесь сохранилась железная дорога, однако в качестве средства передвижения рекомендуется использовать велосипед или, на худой конец, старенький грузовик, который можно заказать для проведения экскурсий.

Кстати, изначально остров носил название Нарген. Так его прозвали немцы. В память об историческом прошлом острова каждый год здесь проходит фестиваль Nargen, площадкой для которого служит «сарай Омари». Программа фестиваля состоит из концертов и театральных представлений.

Для знакомства с островом Найссаар рекомендуется выделить несколько дней. Остановиться здесь можно в собственной палатке, для установки которой предназначена специальная площадка, расположенная неподалёку от пристани. Привыкшие к более комфортным условиям существования могут воспользоваться услугами кемпинга или дома отдыха со всеми удобствами.

Посетителей острова просят бережно относиться к природе. Костры здесь можно разжигать только в специально предназначенных для этого местах. Мусор, который неизбежно образуется во время пребывания здесь, настоятельно рекомендуется увозить с собой.

Источник

Найссаар ("Земля женщин") вместе с его соседями к востоку - Аегна ("Волчья земля") и Прангли ("Большой Врангель"), образуют тройку "домашних" островов Таллина. До каждого из них можно быстро добраться на государственном или частном рейсовом транспорте в период, когда море свободно ото льда, и высота волны позволяет безопасно выйти из порта.

Путешествие на Аегна сложно назвать особо значимым и интересным приключением, потому что этот небольшой остров минимально удален от берега, и исконно служит меккой массового отдыха горожан. В советское время на него не распространялся режим пограничной зоны, а сегодня имея "Таллинскую карту" (аналог регистрации по месту жительства), на паром можно садиться бесплатно. А вот Прангли и Найссаар - совсем другие истории.

В конце августа мы только вернулись из Лапландии, и очень устали после трех недель жизни в пути. Поэтому, когда раздался звонок от Андреса "Едите ли Вы?", я на мгновение смутился. Но кто его знает, что будет в жизни через год? Два года? "Да, будем к отходу". И вот мы уже в Таллине, коротаем вечер после 6 часов в авто без остановок. В воздухе еще лето, но уже чувствуешь первые грустные ноты скорого увядания и холодных дождей.

Хорошо выспавшись и позавтракав, мы ступаем за порог любимого отеля в старых купеческих домах на самой окраине Таллина в его классическом понимании, проходим под наддвратной башней Пигг-Ягл и заворачиваем в сторону рыбного рынка, что бойко торгуется у пирсов на Каларанне каждое субботнее утро. В средневековые времена, этот путь так и называли "Дорога к побережью", значит все делаем правильно. За спиною по маленькому рюкзачку со сменной одеждой, парой бутылей местного сидра, кружками да пачкой какао.

На часах половина десятого, город уже давно проснулся и трамваи звонко спешат во все стороны. Наташина короткая стрижка позволяет ей не церемониться с укладкой и радостно подставляться под порывистый ветер. До берега идти минут десять, если не спешить.

У пристани шумит люд и заманчиво благоухает копченой рыбой. Обходим два ряда торговцев и выбираем половинку длиннющего угря, что поймали на буднях в Чудском озере. Главный принцип этого рынка в том, что вся рыба исключительно местная и свежая. За это его любят горожане, а многие даже готовы встать в выходной день раньше, чтобы успеть купить к столу желанную рыбешку. Другого такого места в Таллине нет.

"Моника" швартована, и уже начала принимать пассажиров на борт. Андрес лично приветствует каждого у трапа, и сверяет со списком на посадку. Сегодня грядет большой праздник, последние выходные лета - Ночь огней. По всей стране в небо завьются тысячи костров: на пляжах морских поселков и на укромных утесах; в Таллине и даже на Рухну - далеком оазисе в рижском заливе.

Эта традиция очень красива, и имеет под собою как серьезную историческую основу, так как и существенное значение для национального кода. Во времена до эпохи световых маяков, навигация в ночное время была крайне рискованной, особенно подход к берегу. Многие рыбаки и не только, затянувшие с возвращением домой затемно из-за капризов ветра или стремления накормить свою семью были вынуждены испытывать судьбу. Поэтому на берегу разводили сигнальные огни, указывая безопасный путь в обход камней и песчаных кос.

В современной культуре Эстонии (и Финляндии), этот элемент из особенностей промыслового быта прошлых веков превратился в ритуал, объединяющий людей живущих у моря.

Вы видите огонек, мерцающий вдали? Видите сотню огней? И разжигаете свой костер, передавая эстафету вглядывающемуся во тьму. И так по всему морю до самых далеких берегов. Но, есть конечно, и такие острова как Утё или Улко-Таммио, чей огонь смогут увидеть лишь проходящие мимо суда и призраки утопленников.

«Пять тысяч лет назад мы прибыли на его берега, раздвинули зеленый лесной занавес и застыли на месте. Теперь мы здесь, и мы все носим в себе море». - Леннарт Мэри (первый президент Эстонии), "Серебряно-белое" (философские и путевые очерки о духовном и культурном начале финно-угорских народов, 1974г.)

Эта история касается и нас - Петербуржцев, Выборжцев, всех кто живет на берегах Балтии. Поэтому и Вы можете разделить огонь единения (но не забывайте о пожарной безопасности, уважении к природе, и опасностях купания в ночном море).

Тем временем, все пассажиры уже заняли свои места. Кто на открытой палубе, а кто у окон иллюминаторов. Андрес торопит нас, мечущихся в раздумьях взять вторую половинку угря домой. Пора поднимать трап и отдавать швартовые. Ветер крепчает, волна уже 2 метра. Если хотим уйти на остров, то нужно спешить (примеч. следующие позже рейсы в этот день были отменены).

Минут через 15 по Таллинскому рейду выходим на широкий простор. "Монику" качает основательно, оттого продажа горячего кофе в судовом баре идет кисло. Среди пассажиров есть шесть человек с велосипедами, и две собаки - дрожащая от страха такса на руках у хозяйки, и гиперактивный терьер. Отдельно нужно сказать о пиве, его много. Ящики стоят стройными рядами на палубе и не боятся качки. Оно и понятно, на острове нет магазинов.

Проходит еще полчаса. Волны визуально кажутся все более массивными и порою палубу окатывает брызгами разбивающихся гребней. Но остров, изначально видимый как узкая полоса далекого леса, занимает все больше пространства на горизонте. Уже ясно читается береговая линия, виден светящий знак на южном мысу. Ближе к исходу часа мы достигаем его оконечности и начинаем обход по восточному берегу - к пирсу, что расположен примерно на середине длинной стороны (Найсаар имеет целостную выражено вытянутую форму, его размеры 8х3 км).

Весь переход занял 75 минут, и вот мы на пристани. Метрах в 150 выстроились в ряд сразу четыре советских ЗИЛа традиционной зеленой окраски кузова, оборудованные под перевозку людей. У иностранцев (в смысле - совсем иностранцев) зрелище вызывает восторг.

Постепенно экипаж выгружает весь груз с борта, а пассажиры расходятся по своим интересам и намерениям. Суда "Моника" и "Элина", принадлежащие местному оператору обеспечивают регулярное сообщение с островом, но это частные перевозки. Кто-то покупает билет на судно, чтобы отправиться в самостоятельное "плавание" по острову, но большинство предпочитает тур-пакет, в который включена автомобильная экскурсия по ключевым точкам интереса на ЗИЛе.

Государственных рейсов на Найсаар нет в связи с практически полным отсутствием официально зарегистрированного населения. В отличие от Прангли, где советская власть позволила людям остаться жить несмотря на пограничный режим, Найссаар (с населением в 400 человек на 1940 год) был полностью расселен и стал закрытой военной территорией на большую часть ХХ века. Впрочем, многочисленная шведская диаспора бежала с острова не дожидаясь репрессий.

Мы едем кататься! Поскольку в палатке 2+ нам очень просторно живется, то и в кабине ЗИЛа нашлось место для двух пассажиров. Группа садится в кузов на мягкие скамьи обитые дермантином. На крыше брезент, поэтому периодически накрапывающий дождь не мешает им получать fantastisch experience от езды по лесным дорогам на русской военной машине. А едет она, я вам скажу, мощно и уверенно.

В кабине сохранны все оригинальные шильды, и таблички.

Перед каждым поворотом Андрес дает пару гудков, чтобы предупредить о своем маневре. Лес на острове густой, а повороты в большинстве крутые и "слепые". И хотя людей на Найссааре не много, трафик существует. Вот, например, старющий желтый ЛАЗ выруливает с севера.

Это автобус семьи Николая Ловинского - начальника Найссаарского маяка. Вернее уже бывшего начальника. Как и подавляющее большинство навигационных объектов на Балтике, Нарген уже давно (с 2004г) полностью переведен на автоматику, и обслуживание осуществляется лишь профилактическое - раз или два в сезон. Маяк питает солнечная батарея и ветрогенератор, а "огонь" включается по датчику освещенности. Но семья маячников получила разрешения остаться жить на казенной территории. Всем хорошо, и люди сохранили уже ставший родным дом, и государство может быть спокойно за охрану навигационного ориентира.

На большинстве российских островных маяков (к примеру на острове Большой Жужмуй) такая ситуация видится невозможной в свете полного отсутствия регулярного сообщения с сушей и удаленностью от центров жизни. Но в Эстонии другие масштабы, и другие реалии.

Николай и его супруга Людмила раньше работали на маяке другого малого эстонского острова - Мохни, что лежит в четырех километрах от суши и входит в состав Национального парка Лахемаа на востоке страны. Но это уже давняя история. Ведь они связаны с Найссааром отношениями длинною в 35 лет, на этом маяке родилась их дочь, а теперь летние каникулы проводит и внучка.

Представляете школьное сочинение на тему "Как я провел это лето". На необитаемом острове-заповеднике, у дедушки - хранителя маяка. Так ведь все взаправду.

Найссаар - не просто заповедник (а если говорить точнее - "ландшафтный заказник", за что взимается плата в 2,4 евро с посещения, но она уже включена в стоимость билета на рейс - 26 евро в обе стороны), а самый зеленый из всех островов Эстонии. Площадь леса составляет 78%, и это все - густой сосновый бор.

Николай умело заводит свой ЛАЗ на высокую обочину, чтобы мы смогли разъехаться.

Этот чудо-автобус остался на острове с советских времен. Его использовали для развозки личного состава гарнизона между служебными постами, казармами и домиками офицерского городка в деревне Мяннику (строения 1950-х годов) на базе которых сегодня можно остаться на ночлег. После ухода российских военных формирований из Эстонии в 92-94 годах, этот транспорт как и много другой техники не стратегического характера так и остались на острове без хозяев и ярых претендентов. Ведь вывести такую махину не просто и весьма затратно.

А мы продолжаем ехать на северную оконечность, где высится маяк, что в 2019 году отметит 300-летний юбилей.

История светящего архитектурно классного ориентира началась на Наргене (шведское название острова) ориентировочно в навигацию 1719 года. Сделать такой вывод можно на основании имеющейся памятки "мемории" от царского лица в адрес генерал-адмирала Апраксина с распоряжением обустроить знак на Ревельстейнской (Таллиннской) банке, а в случае если это окажется техническим непосильно - выстроить на Наргене высокий столб. Из архива ГУНиО МО РФ за соответствующий период времени следует, что согласно указанию Петра I, на северной оконечности Наргена был возведен «огневой маяк». Иных свидетельств или зарисовок этого объекта нам найти не удалось.

В 1751 году А.И. Нагаев в очередной редакции лоции Балтийского моря предостерегает мореходов:

"К северо-западу от о. Нарген лежит страшный подводный риф из крупных камней и нескольких банок. Опасные рифы и банки окружают остров и с других сторон".

На основании чего спустя 8 лет, в 1759 году контр-адмирал С.И. Мордвинов выступает перед Адмиралтейств-коллегией с докладом о неудовлетворительном обеспечении безопасности судоходства в Финском заливе, и в числе прочего указывает, что маяк на острове Нарген:

"...ветх и его надлежит незамедлительно отремонтировать."

Так в 1788 году на Наргене, по директиве адмирала Самуэля Грейга, строится новый маяк, и это вновь деревянная конструкция. Согласно лоции, он имеет высоту в 45 футов (13,7м).

Самое страшное наводнение в истории Петербурга (ноябрь 1824г), описанное в поэме "Медный Всадник" прошлось и по другим уголкам Балтии. Найссаар сильно подтопило, маяк накренился и пришел в аварийное состояние. В будущую навигацию его разобрали, и в 200 метрах к юго-востоку (чуть дальше от берега) выстроили новую круглую башню, на этот раз из кирпича. Высота составила 35 метров, конструкцию покрасили в белый цвет. Такой образ маяка дошел до нас на цветных иллюстрациях открытых писем и черно-белых фотографиях конца XIX - начала ХХ веков.

Современное здание в 40 метров высотою сложено из железных блоков в 1960 году. В годы II Мировой войны Эстония была оккупирована немецкими войсками, которые взорвали прежний маяк при отступлении в 1944. В послевоенные 15 лет роль ориентира выполняла временная деревянная башня.

Рядом с маяком расположены военные казармы, руины артиллерийских батарей и старые укрепления, датируемые первой половиной XVIII - началом ХХ веков. Самая масштабная стройка сухопутного дрендноута, призванная тотально прикрыть крупнокалиберным оружием весь таллинский рейд пришлась на канун Первой Мировой войны. Можно полазать по бетонным бункерам с фонарем и все посмотреть.

Мы же попросили у хозяина терьера - его питомца на прокат, и пошли играть с ним в мячик на пляже. А ветер все раздувал море и клонил сосны.

Лес на Terra feminarum воистину густой, рубить его без особой надобности запрещали прямые указы губернаторов Ревеля и даже королевских особ. Однако, определенные рубки во имя значимых целей производились. К примеру, несущие балки в таллинской ратуше, и ряде старейших из сохранившихся домов (к примеру в "Трех Сестрах") вытесаны из найссаарской древесины. Запрет на валку был обусловлен прежде всего военными интересами, дабы остров как можно лучше и плотнее прикрывал столичную бухту.

Не малый в своем роде маяк лишь чутка торчит над макушками. Поэтому, если вы рассчитываете получить на Найссааре классные пейзажные фото с башней, то это сложная задача и лучше всего с нею справится беспилотник.

Еще одним своим именем "Земля женщин" остров обязан сомнительным трудам прусского географа Адама Бременского. Херр Адам никогда не бывал в здешних землях, однако это не помешало ему популярно изложить свое видение местности в труде "История деяний епископов Бремена" (XI век). Вот одна из ярких цитат из этой, безусловно не лишенной красноречивой выдумки, книги:

"В море сем множество разнообразных островов, и все они полны безжалостных варваров, почему мореходы и обходят их стороной. Ходят слухи, что на островах обитают также и амазонки — по этой причине тамошние края принято звать Terra feminarum — Землей женщин".

Отчего название закрепилось именно за Найссааром точного ответа нет. Возможно, причина тому в значимости и величине острова для Ревеля и как следствие - слияния у простого люда понятий "остров" и "Найссаар". Скорее всего собака закопана и в дальнейшем развитии местного фольклора, подхватившего слух, и адаптировавшего его в более красивую и ясную форму.

Так в средневековом Ревеле родилась легенда о своенравной дочери датского короля, которая проявляла явное пристрастие к однополой любви, за что была было выслана опечаленным отцом, вместе со своею свитой и фаворитками - на далекий и малопригодный для жизни необитаемый остров. Но уже остыв, и примирившись со странностями юной особы, монарх пожалел ее и велел позаботиться, чтобы остров был не столь далеким от поселений, а девицы были обеспечены тюками с зернами пшеницы и саженцами из королевского леса. Вот они и зажили на Наргене в мире и любви, изредка навещаемые крепкими лесорубами.

Встретившись через час мы поехали ко второй точке обзора - цеху по ремонту морских мин в центральной части остров, где проводили перезаправку тратила, покраску и прочие манипуляции во времена СССР. Но романтика заброшенных цехов нас не трогает. А вот создание золотистых букетов - это да!

Грибов очень много, от слова "полно". Рыжики, лисички, маслята и боровички. Но больше всего именно желтых красавиц.

Найссаар при своих не очень больших размерах буквально испещрен дорожками и дорогами, в том числе и железной узкоколейкой общая длинна которой еще полвека назад составляла 37 километров (причем 22км были проложены в XIX веке). Сегодня в пригодном для хода поезда состоянии из них лишь короткий прямой отрезок в 1,5км между пирсом и офицерским городком.

В этой пятилетке по нему курсировал крохотный состав в один вагон, но на сегодняшний день он более не эксплуатируется

Хотя мы честно пытались угнать поезд. Возможно, Резо Гигинеишвили стоили бы продолжить в любимом жанре и снять кино про угон детского паровозика слегка одетыми девушками, а не устраивать хайп на крови, романтизируя образ юных грузинских подонков?

Гулять по шпалам идем пешком, что в принципе тоже достаточно интересно. Дорожка тянется то по ровной земле, то приподнимается на насыпях. Повсюду грибные месторождения.

На острове тихо, живописно и совсем нет хищного зверя. Только кабанчиков бегает полтора десятка и косуль держат в загоне на северо-западном берегу.

Спустя пару часов, с полными мешками и пакетами грибов (эх, надо было брать корзины и побольше), мы пришли в деревню Мяннику, которая является конечной точкой типовой экскурсии по острову на ЗИЛе. Остальные примечательные места, как например старинное шведское кладбище, и находящиеся за его пределами могилы интервентов, можно посмотреть по желанию в свободное время.

Былое значение Наргена, как форпоста на пути в Таллин сложно переоценить. В те времена не было высокоточного оружия, бьющего из любой точки света, и остров буквально прикрывал морскую базу флота, неоднократно переходя из рук в руки. Даже сегодня страдающие особо тяжелыми формами психических расстройств эстонские политики порываются закрыть его для посещения иностранными туристами (читай - русскими).

Не удивительно, что события на Найссааре оставили свой след в истории.

Во время Крымской войны напротив острова длительное время стояло 60 английских и одно французское военное судно. Островитяне не допускали возможности захоранивать иноверцев (протестантов - англичан и католиков - французов) как вместе, так и на своем (лютеранском кладбище), но другой суши в распоряжении врага терзаемого эпидемией холеры не было, поэтому экипажи устроили свои небольшие захоронение поодаль. Английское было идентифицировано и приведено в достойный вид (уложена могильная плита, оформлен периметр, высажены ели и установлены якоря) уже русскими моряками после распада СССР в 1992 году, накануне вывода российских военных частей. Местоположение французского захоронения неизвестно, для почтения памяти моряков установлен крест и благоустроено поминальное место на юго-восточном берегу.

Найссаар успел побывать и отдельным государством. Во время зимней революции в России, на острове был квартирован некто Степан Петриченко, служивший старшим писарем на линкоре «Петропавловск», и ведший активную подрывную работу. Так, в декабре 17 года им была провозглашена "Советская республика матросов и строителей" с красно-черным знаменем. Находящаяся под его влиянием без малого сотня военных моряков и строителей фортификаций, принудила островитян к созданию независимой комунны со своим уставом и налоговым органом. Но просуществовала эта "республика" недолго. Уже в феврале месяце, одновременно с взятием Таллина кайзеровскими войсками, матросы погрузились на суда Балтийского флота и взяли курс на Хельсинки, откуда переправились в Кронштадт (где вышеупомянутый Петриченко спустя 3 года организовал еще одно, уже более известное восстание).

В довершении революционного ужаса, в 1919 году на острове был устроен эстонский концентрационный лагерь. Первыми узниками которого стали советские экипажи захваченных англичанами в бою эсминцев "Автроил" и "Спартак", и переданных эстонским властям. Из 244 человек заключенных 28 были расстреляны и без погребения сброшены в колодец, 31 добровольно переметнулся к противнику, 20 человек дожили в лагере до подписания мирового пакта между Эстонией и Россией и были освобождены, остальные умерли от недоедания и болезней. Захваченные суда были переименованы в "Wambola" и Lennuk", 12 лет провели в составе эстонского флота после чего их продали в Южную Америку.

Офицерский городок производит двоякое впечатление, но позволяет сформировать наглядную картинку устройства военного поселения в СССР. Вдоль аллеи тянутся в ряд типовые одноэтажные жилые дома из силикатного кирпича. Рядом - здание клуба, баня, столовая, лавка и дизельная. Северная часть относительно благоустроена, а вот к югу дома стоят в ветхом или даже разрушенном состоянии. В одном из них собрана экспозиция на тему милитаризма. Лежат снаряды и ящики, развешаны карты, немного утвари и дембельского творчества.

Но несмотря на атмосферу некой заброшенности, все достаточно чисто. Офицерские дома неплохо переделаны в гостевые. Комнаты обшиты деревянными брусьями, в душе (удобства на этаже) есть вода. Большинство номеров укомплектованы двухъярусными односпальными кроватями. В каждом доме имеется небольшая кухня с газовой плитой.

На поляне сохранилась действующая питьевая колонка XIX века.

В центре городка устроена обеденная зона и бар. Если ехать с экскурсионной программой, то в пакет входит питание. На завтрак и обед - сытные каши, а вечером - гриль. Компоты, заварной кофе.

Чуть поодаль начинается дорога к южной деревне Лоунакула, известной прежде всего деревянным зданием концертного зала Omari Küün. Каждое лето (с 2004 года) на острове проходит главное музыкальное событие островной Эстонии - фестиваль "Нарген" под руководством лауреата премии "Грэмми" - эстонского дирижера Тыну Кальюсте.

Тянутся заброшенные ангары, продовольственные склады, дизельные станции и составы груженые морскими минами.

Вы когда-нибудь бегали по минам?

Они, конечно, пустые внутри. Тратила нет, только голые корпуса. Каждая весит около 50кг. На складах ремонтного цеха, где была остановка ЗИЛа хранились партии по 150шт. одновременно. Оттуда их транспортировали по узкоколейке в порт, и дальше отправляли по назначению. Made in Naissaar. В те времена эта инфраструктура строго охранялась, а сейчас хоть на дачу тащи.

В довершении долгого дня мы с удивлением обнаружили рядом с нашим домиком - сауну, да не простую, а устроенную в вагоне поезда , припаркованном у старой станции.

Впечатления интересные, но если бы она при этом еще ездила по острову и было окошко то было бы совсем классно. Но и так хорошо. Вагон обит внутри деревом, жар стоит достойный, даже к стене не прислонишься. Печка топится дровами, а во второй половине вагона - душ. Вода подается из цистерны на крыше.

На фасаде станции висит старый эстонский предостерегающий плакат "Стой! Убедись, не идет ли поезд!".

Ночной праздник прошел на ура! Все побережье Таллина светилось от костров. На Найссааре их было два - на южной оконечности (обращенный к городу), и у пирса (обращенный к острову Аегна).

Утром мы размялись, и отправились на большую прогулку к пляжам на северо-западной стороне. По пути заглянули на чай к маячникам, и потискали их жирную собаку, которую из-за большой любви к гостям приходится держать на привязи, чтобы с ними на материк не убежала.

А пляжи на Наргене роскошные!

Чистое море, песчаные дюны. Нет ни души, никакой инфраструктуры или строений в зоне видимости. Бакланы и чайки горланят и бьют крыльями по воде. Идеальное место для пикника и уединения.

Поспел шиповник, а колокольчики еще в цвету. Жужжат пчелы над разнотравьем.

На наш взгляд, это самое красивое место на острове. Здесь совсем нет той атмосферы заброшенного военного хозяйства, только чистый балтийский берег. Невозможно определить эпоху, и принадлежность острова. Амазонки там в лесу или коммунисты? Да и не все ли равно?

По пути собрали еще с три короба грибов, так что пришлось просить у хозяюшки домиков отдыха пару коробок.

Уже к вечеру вернулись в Мяннику - пожарили мясо на углях, собрали немногочисленные вещи и погрузились в грузовик, что довез нас 1,5 километра до пирса. На горизонте показалось желтое нарастающее пятно - "Элина".

Сегодня почти никто не уезжал, поэтому из Таллина вышло маленькое судно. Идет оно чуть дольше, но по обстановке на нем уютнее, чем на "Монике".

В порт прибыли уже к половине восьмого вечера, и почти сразу вышли из города на Нарвскую трассу. Ехали быстро, а граница была пуста, уже к началу первого добрались до дома. С полным задним сидением грибов, и ощущением того, что последние дни пролетели в один миг.

Родная ванная, кружка кофе. Живем дальше, а в памяти до сих пор безмятежный пляж у маяка и чехарда образов, которые невольно рождает столь неоднозначный остров.

Источник