Шаварш Карапетян: Вода, огонь и медные трубы

Имя легендарного спортсмена Шаварша Карапетяна знают не только в Армении, оно вышло далеко за пределы отдельно взятого подвига - подвига, находящегося за гранью человеческих возможностей. Вчера великий человек и пловец от Бога Шаварш Карапетян отмечал юбилей - ему исполнилось 65 лет.

Говорят, что совершенный подвиг – это всегда следствие чьей-нибудь вины. Провинность, потребовавшая подвига для исправления последствий, может быть случайная, непреднамеренная, но чаще всего это головотяпство, некомпетентность, или прямая подлость негодяя. Выжившие пассажиры того троллейбуса рассказывали, будто кто-то то ли отвлекал водителя, то ли затеял с ним перепалку.

Шаварш Карапетян Фото: © SPUTNIK / МИХАИЛ ВОСКРЕСЕНСКИЙ

В итоге в тот злополучный день 16 сентября 1976 года троллейбус с людьми рухнул с моста в Ереванское озеро. Шаварш Карапетян, бегавший кросс на берегу вместе со своим братом, вытащили на берег 46 человек, из них два десятка живых.

История эта рассказана бесчисленное количество раз, не счесть интервью, во время которых пловец Карапетян раз за разом переживал события того локального ада в отдельно взятом уголке Еревана. Но каждый раз, говоря об истории своего подвига, Шаварш Владимирович непременно вспоминает, как во время одного из погружений поднял вместо человека троллейбусное сиденье. "До сих пор корю себя, что один раз вместо человека поднял место для сидения в троллейбусе — не разглядел, вода слишком мутная была. Кого-то еще мог спасти вместо этого сиденья", — повторяет он, будто всю оставшуюся жизнь просит прощения у той, неведомой ему, не спасенной души.

Кстати, спасенных тогда Шаваршем Карапетяном вполне может быть не двадцать человек – кому-то вполне могла не понадобиться врачебная помощь, кто-то мог уйти в шоке сам. Мокрый, плохо соображающий, но живой.

И про то, сколько раз он был чемпионом СССР, Европы и мира по подводному плаванию, и про одиннадцать мировых его рекордов тоже всем известно. И про то, как он убил полтора месяца жизни в больнице, залечивая жутчайшую пневмонию и заражение крови – тоже. Хотя, что значит – "убил": спас, а не убил, а полтора месяца – это его личная плата за подвиг. И ведь не залечил до сих пор, и не залечит до конца никогда – эти осложнения на всю жизнь.

Такие, как он, на жизнь не жалуются. Он уехал из Еревана в Москву в 1993 году – в разгар аодовской вакханалии. Кто был в сознательном возрасте в то время – помнит, молодым же трудно представить мир без интернета, что уж говорить про страну без света и хлеба. Но раз Шаварш Карапетян уехал, значит – так было необходимо.

Вчера Шаваршу Карапетяну исполнилось 65, он – московский бизнесмен, считает себя успешным. У него в Москве обувная фирма, ремонтная, на ней работают несколько человек, тем и кормятся. Карапетян создал столько рабочих мест, сколько смог, теперь независим и считает себя успешным. В одном из интервью, рассказывая о себе, как бизнесмене, сказал, что не считает себя жестким в делах – иначе стал бы олигархом. И ведь стал бы непременно, если бы поставил такую цель. Он же стал чемпионом мира, побил же десяток с лишним мировых рекордов – потому что стояла такая задача.

А совершить подвиг… такой задачи обычно не ставится, если не считать барона Мюнхгаузена из всеми любимого фильма, это у него в распорядке дня подвиг значился обязательным пунктом.

Просто нужно суметь расширить свое восприятие мира, чуточку выйдя за пределы собственного "эго", быть способным совершить поступок, на который ты вполне способен, но поступок ради другого человека, а не себя, любимого. И вовсе не обязательно быть силачом или рекордсменом – есть подвиги, не требующие физической силы супермена: закрыть грудью амбразуру, например, или успеть сдать кровь для переливания умирающему. Много их, подвигов, хороших и разных.

И то злосчастное сиденье… Оно тоже всю оставшуюся жизнь будет висеть неизбывным безмолвным укором. Он же опытный спортсмен, он же точно знал, на сколько погружений его хватит, и израсходовал одно, ценою в чью-то неповторимую жизнь, на не нужный никому валик. Он себе этого не простит, потому что это — совесть. Если современный мир еще помнит такое слово – "совесть".

Источник

Удар по самолюбию

- Говорят, у кошки девять жизней. А у вас, Шаварш Владимирович?

- Я же не кошка. У меня одна. Но прожить ее надо так, чтобы даже кошки завидовали...

- По-моему, ошибаетесь. У вас двадцать жизней. Как минимум.

- Прекрасно понимаю, куда клоните. К истории, приключившейся много лет назад в Ереване. Неужели опять об этом будем говорить? Четыре десятилетия прошло.

- Именно! 16 сентября 1976 года битком набитый троллейбус средь бела дня потерял управление и рухнул с дамбы в озеро. Вы первым бросились на помощь и спасли двадцать пассажиров из затонувшей машины.

- Нельзя говорить, что я спас. Там много народу было.

- Но с десятиметровой глубины да еще с задержкой дыхания людей могли вытащить только вы, профессиональный спортсмен-подводник.

- Послушайте, каждый в той ситуации играл свою роль, решал общую задачу. Я нырял, доставал из салона троллейбуса человека, поднимал к поверхности, где его подхватывал мой брат Камо и передавал по цепочке. Берег находился в двадцати пяти метрах, их надо было преодолеть. Там пострадавших старались привести в чувство, откачивали, их ждали кареты "скорой помощи", которые развозили всех по клиникам...

- Вы тоже провели в больнице сорок пять суток с двусторонней пневмонией и заражением крови. Кто-то из спасенных навещал вас в те дни?

- А откуда они знали, что я - это я? В воде они даже лица моего не видели, многие пришли в сознание на больничной койке. Люди не помнили обстоятельств ЧП и не догадывались о моем существовании. Благодарили врачей.

Поймите простую вещь. Долго ведь не было никакой информации о том, кто и как участвовал в спасении. Лишь спустя шесть лет журналист "Комсомольской правды" Сергей Лесков напечатал статью, в которой попытался восстановить события у Ереванского озера. В 1982 году в "Олимпийском" бассейне в Москве проходил чемпионат мира по подводному плаванию, и тренер сборной СССР между делом сказал Лескову, мол, жаль, что Карапетян подорвал здоровье после ЧП и рано ушел из спорта, а то мог бы помочь нашей команде. Сергей как настоящий профессионал уцепился за фразу и принялся копать, выяснять детали. Он прилетел в Армению, нашел меня, побеседовал... Так история выплыла наружу.

- Почему до этого все молчали?

- А кому было говорить? Не буду же я бегать, бить себя кулаком в грудь.

- Но теперь-то можно рассказать подробности? Многие и сегодня наверняка их не знают, а другие не помнят...

- Вообще-то 16 сентября 1976 года я должен был находиться за тысячи километров от Еревана и выступать за сборную СССР на чемпионате мира по плаванию, который открывался именно в этот день. К той осени я завоевал на первенствах планеты семнадцать золотых медалей, установил десять мировых рекордов. На турнире в немецком Ганновере собирался победить на всех дистанциях - в нырянии на пятьдесят метров (дистанцию проходят при задержке дыхания), в заплывах на сто, четыреста и восемьсот метров с аквалангом, в эстафете... На всех!

А мне не выдали выездные документы, не выпустили из страны...

- Кто?

- Такие люди обычно не представляются. Разве мало завистников? Я ведь выскочка, плавать начинал в самодельном бассейне, который соорудил отец у нас во дворе. Три метра на восемь. А уже в Ереване, куда мы переехали из Ванадзора, стал тренироваться в нормальном, спортивном. В 1969 году на Всесоюзной спартакиаде школьников показал лишь двадцать пятый результат, а уже в 70-м выиграл чемпионат Армении среди юношей в плавании на спине и вольным стилем. Но у меня не было своего тренера, я претендовал на чужое место в сборной, и меня отчислили... как неперспективного.

Для семнадцатилетнего парня это был сильный удар по самолюбию. Обида глубочайшая! По счастью, в день, когда меня "попросили" с базы в Цахкадзоре, я встретил Липарита Алмасакяна, тренера пловцов-подводников, и он предложил сменить специализацию, попробовать себя в другом виде спорта. Тем же вечером мы провели первую тренировку на... Ереванском озере.

И понеслось! Перед соревнованиями в Ганновере я был лидером сборной Союза и не скрывал, что еду в Германию за победами. Но другим ведь тоже хотелось получить медали и звания заслуженных мастеров спорта. Почему должен выигрывать лишь этот армянин? Даже легендарный летчик, маршал авиации, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин, возглавлявший ЦК ДОСААФ, вопрошал с трибуны съезда добровольного общества: "Как в безводной Армении мог вырасти подводник?"

Я решил, что не оставлю соперникам ни шанса, всем докажу, что заслужил право называться лучшим в этом виде спорта. Такой амбициозный план. Вот и решили меня слегка притормозить, отодвинуть в сторонку, чтобы не зарывался. Что не еду в Ганновер, узнал в последний момент. Якобы не успели оформить загранпаспорт.

Помню, разозлился страшно! Ведь чувствовал себя отлично, буквально накануне на тренировке обновил мировой рекорд на четыреста метров... Конечно, мог бы психануть, устроить скандал, но сдержался, не сделал такой подарок недругам. Не дождутся, не сломаюсь! Тут же вылетел из Москвы в Ереван и через день вернулся к тренировкам, еще больше увеличив нагрузки.

Обычно мы занимались на берегу озера, бегали там кроссы по пересеченной местности. 16 сентября я прошел свою обычную дистанцию - семь кругов по три километра каждый. За плечами - рюкзак, в котором двадцать пять кило песка. Я привык, справлялся спокойно.

Занятие уже завершалось, мы группой выбежали на дамбу, оставалось совсем немного до финиша.

Вдруг - страшный грохот, столб пыли, всплеск. На наших глазах троллейбус 15-го маршрута насмерть сбивает рыбачившего на берегу паренька и ныряет в озеро. Под воду уходит моментально, снаружи остаются торчать только верхушки штанг.

Главный заплыв

- Первая мысль?

- Быстрее! Я же занимался скоростным плаванием, понимал: шанс спасти кого-то из пассажиров есть. Это не самолет, который рухнул из-за облаков, и все в мгновение погибли, тут все решал временной фактор. Некоторые люди сумели самостоятельно выбраться из салона, всплыли на поверхность, но в состоянии шока они могли растеряться, опять пойти на дно. К тому же большинство оставалось под водой.

Я ни о чем не раздумывал, нельзя было терять ни секунды, действовал на автомате. Подбежал к пролому в ограждении, на ходу сбросил рюкзак с песком, стянул тренировочный костюм, чтобы не сковывал движения.

- Вода была холодная?

- Градусов 13-14. Сначала этого не чувствуешь. Я ведь пробежал кросс, тело разогрел, но спустя полчаса, конечно, стало потихоньку пробирать до костей.

- Вы ведь оказались по мосту не один, а с командой?

- Сразу сказал ребятам, чтобы не вздумали прыгать за мной, тем более нырять. Толик, второй мой брат, в тот день сдавал экзамен в ГАИ и пропускал тренировку. Поэтому я лишь Камо разрешил войти в воду, чтобы наверху принимал у меня людей. Утопающие порой ведут себя неадекватно, цепляются за все живое и невольно тащат на дно спасателей. А у нас в команде были молоденькие девчонки, по сути, дети. В свои двадцать три года я чувствовал себя вожаком, который отвечает за других, поэтому велел, чтобы все вместе с тренером ждали на берегу.

Троллейбус клюнул "мордой" вперед, а задняя часть осталась приподнятой, и там образовался своего рода колокол, воздушный пузырь. Люди, которые сами не смогли найти выход, сбились в хвосте салона и дышали. Я занырнул в первый раз, оценил обстановку, всплыл и попросил лом или что-нибудь тяжелое. Ничего похожего ни у кого под рукой не оказалось, а время шло. Я решил, что попробую разбить окно сам. По счастью, в том троллейбусе сзади стояло не укрепленное стекло, которое используют в транспорте, и не плексиглас, а обычное оконное. Я высадил его с одного удара, но осколками сильно посек руки и особенно ноги. Сразу, правда, это не почувствовал.

- Под водой можно было что-то разглядеть?

- Ничего! Сплошная муть, поднятый со дна ил, грязь... В озеро сливали отходы жизнедеятельности Еревана, представляете, что там творилось? Но фраза "как рыба в воде" - не художественный образ для меня и не преувеличение. Я даже не пловец, а подводник. Это особая категория.

Да там и негде было плавать. Нырнул, зашел в салон, на ощупь схватил ближайшего человека так, чтобы не вырвался, сильный толчок ногами от корпуса троллейбуса и - наверх. На все - секунд 15-20, даже меньше. А я умел задерживать дыхание до шести минут.

- Передавали спасенного и тут же опять ныряли?

- Обязательно нужно восстановить дыхание, жизненно необходимо. Быстро делаешь четыре вдоха-выдоха, потом глубокий пятый и - вперед. Эта пятерка всегда должна быть. Иначе мозг может не выдержать, отключиться из-за недостатка кислорода. Один раз я поторопился, не продышался как следует, и под водой меня "накрыло", стало плохо, едва сознание не потерял. В итоге в полуобморочном состоянии вместо человека вытащил спинку сидения от троллейбуса. Увидел и осознал это уже наверху. До сих пор не могу простить себе ту ошибку. Мог еще одну жизнь спасти...

- А вы видели, кого доставали?

- Нет, конечно. Нащупывал, хватал и тащил... Там уже подхватывали.

То, что троллейбус встал под углом, упрощало задачу. Не надо было ползать по салону, искать людей, они сгрудились в одном месте. Цап того, кто под руку подвернулся, и - на волю.

- Вас послушать - все так легко и просто.

- А зачем мне приукрашивать? Набор элементарных действий, но для того, чтобы их четко выполнить, нужно было иметь определенную подготовку, это правда.

Потом много думал, почему так получилось, и понял: чемпионами могли стать и другие, а люди из троллейбуса ждали не великих рекордсменов. Им был нужен тот, кто придет и сделает все, чтобы они жили. Помните анекдот? Лодка подплывает к утопающему, а он говорит: "Нет, меня Бог должен спасти!" Увидев потом этого утопленника на небесах, Господь с удивлением спросил: "Ты как тут оказался? Я ведь лодку к тебе отправил!"

Вот я и был той лодкой. Наверное, судьба готовила меня именно для этого заплыва. Главного в жизни. В моей и не только...

Конечно, страшная трагедия, когда на твоих глазах умирают люди, а ты не можешь вытащить из воды всех. Точнее, мы вытащили до последнего, но некоторые, увы, захлебнулись... Через сорок пять минут не только пассажиры, но и троллейбус были на берегу. Случай по-своему уникальный.

Правда, последний этап операции я уже не видел, меня уложили на каталку, запихнули в карету "скорой помощи" и увезли в больницу.

У армян есть поговорка: деревня встанет - бревно поломает. Голыми руками! Главное - действовать сообща. Тогда мы всем миром навалились. Молва моментально разлетелась по городу, к озеру в считаные минуты сбежались несколько тысяч человек. Отец мой тоже был. Услышал о трагедии и приехал. Он же знал, что мы там тренируемся. Отец работал директором автобазы Минпромстроя, и именно его краны выволокли троллейбус из воды.

- Но тросы вы привязывали?

- Конечно. А кто? Закрепил два конца, и краны начали потихоньку тянуть...

- Сколько всего человек вы смогли поднять?

- Тогда было не до арифметических подсчетов, но потом прикидывал: тридцать пять или тридцать шесть пассажиров, увы, не все выжили. Я ведь и бесчувственные тела вытаскивал в надежде, что на берегу откачают. Нырял, пока не сказали: хватит, дальше бессмысленно, шансов нет. В салоне троллейбуса находились девяносто один пассажир плюс водитель. Спаслись сорок шесть человек, ровно половина. Двадцать из них откачали в больнице, вот их и могу условно записать на свой счет.

- А вас в каком состоянии госпитализировали?

- Даже не помню. Очень устал. И замерз. Но сознание не терял.

- Хотя бы глоток армянского коньяка сделали для согрева?

- Я же спортом занимался и вообще не употреблял спиртное. Может, и зря, надо было выпить...

Недавно положили в больницу на операцию, врач спрашивает: "Какой образ жизни ведете?" Отвечаю: "Правильный. За диетой слежу, не пью..." Он перебил: "Вот это напрасно". Вместе посмеялись...

- А что за операция?

- Должны были стентировать, шунтировать. И так далее. Я послушал медиков и... сбежал домой. Если пять профессоров говорят, что надо резать, а пять других сомневаются, значит, дело плохо. Это ведь жизнь, а не гадание на кофейной гуще. И жребий нельзя бросать - орел или решка. Ситуация серьезная. Всегда нужна уверенность в правильности совершаемого шага. Сказал врачам, что попробую сам полечиться. Заведующая отделением поддержала мое решение.

Но я не хочу долго говорить о болячках. Очень скучная тема...

- Вернемся в 76-й. Позже вы встречались с теми, кого вытаскивали из воды?

- С некоторыми. Помню Эдика Авакимяна, крановщика, Евдокию Курт, диспетчера аэропорта "Звартноц", ее мужа Ивана. Кажется, он слесарем работал. Рубен Малконян тогда был десятилетним мальчишкой... У Терезы Сагомонян, бухгалтера, врачи откачали полкилограмма ила из легких, спасли. Она в прошлом году умерла. В 2001 году, на двадцатипятилетие аварии, Первый канал сделал приятный сюрприз. Меня пригласили на запись передачи, пришел в телестудию, а там сидят те, кто ехал тогда в троллейбусе. Даже отца с братом Камо позвали. Вот это был подарок! К сожалению, сегодня лишь несколько человек осталось, почти все ушли в мир иной. Сорок лет - не шутка. Но каждый из выживших считал меня членом своей семьи. Это правда.

Народный герой

- По горячим следам удалось выяснить, почему случилась трагедия?

- А никто публичного расследования не проводил, историю постарались замолчать, скрыть.

По слухам, в салоне возник конфликт между водителем и пассажиром, потребовавшим выпустить его из троллейбуса в неположенном месте. На дамбе остановка транспорта запрещена. Водитель отказал в грубой форме. Армяне - люди горячие, слово за слово, оскорбленный пассажир схватил попавшийся под руку разводной ключ и со всей дури шарахнул им шофера по башке. Тот, видимо, потерял сознание, вывернул руль вправо, ну и... Оба погибли - и водитель, и нападавший.

По официальным каналам сообщили, что ЧП случилось из-за невнимательности. Якобы на высокой скорости машина зацепила колесом бордюр. И все, тему быстренько прикрыли.

- Но почему?

- В Советском Союзе самолеты не падали, поезда с рельс не сходили, вагоны метро не взрывались, троллейбусы в озерах не тонули... Если рассказывать о происшествии, в результате которого погибли десятки людей, пришлось бы говорить не только о тех, кто спасал, но и о допустивших преступление. С кого-то ведь надо было бы спросить о причинах трагедии, привлечь виновных к ответственности. Это сейчас век Интернета, информацию не утаишь, а тогда наложили табу - и, как говорится, концы в воду. В буквальном смысле...

В ходе разбирательства наверняка возникли бы неприятные вопросы. На берегу озера даже спасательная служба была. Правда, с пустыми кислородными баллонами. Это позже выяснилось... И технику безопасности движения на дамбе грубо нарушили. Вдоль дороги полагалось уложить бордюрный камень высотой в полметра, а сделали маленький порожек, через который троллейбус легко перепрыгнул. То ли сэкономили, то ли украли... Необходимое ограждение не поставили. Все против правил! В довершение ко всему вишенка на торте: за рулем сидел вышедший из тюрьмы уголовник. Представляете? В общественном транспорте! Может, из-за криминального прошлого водитель и нахамил пассажиру, видимо, по-другому не умел разговаривать с людьми. С этого все и началось...

Та авария - больная тема для власти, первый секретарь ЦК компартии Армении Демирчян, которого в 1999 году застрелили во время теракта в здании республиканского парламента, сделал все, чтобы спустить историю с троллейбусом на тормозах. Ему это удалось. Если бы инцидент обошелся без жертв или все ограничилось малой кровью, может, оргвыводы на низовом уровне последовали бы. А тут был риск, что вынесенный из избы сор привлечет внимание Кремля и в Ереване полетят головы больших людей, стрелочником и директором троллейбусного парка не отделаешься. Поэтому отчеты написали округлые, сдержанные. Вот так и получилось, что за сорок шесть смертей никто, по сути, не ответил. У всех, кто выжил, возникли проблемы со здоровьем. У меня в том числе.

- Слышал, с тех пор вы море не любите?

- Разлюбил. Но все равно не боюсь его. Как-то поссорился с женой и в пятибалльный шторм на спор пошел в воду...

- После больницы и реабилитации вы попытались в 1977-м вернуться в спорт?

- Да, но легкие были уже не те. В них накапливалась мокрота, и автоматически она не выбрасывалась, приходилось сплевывать, а как это сделать, если ты под водой с аквалангом? Если каждый раз вынимать изо рта загубник, потеряешь уйму времени, упустишь соперников и больше не догонишь.

Правда, еще один мировой рекорд я установил. На запасах организма и, как говорится, морально-волевых. Зубы сцепил и поплыл. Соревнования получились очень любопытные. Этот был чемпионат СССР в Баку. В первом заплыве Серьгин обновил мировое достижение на четырехсотметровке, во втором Карзаев улучшил результат, потом еще кто-то побил... Меня поставили последним. Ну, думаю, соберись, Шаварш, покажи, чего стоишь. Первую сотню прошел со спринтерской скоростью, силы не экономил, понимал, что на всю дистанцию дыхалки не хватит. Действительно, в конце заплыва еле тянул, но созданного запаса для рекорда оказалось достаточно. Последние метры шел на автомате, насиловал организм. Из-за мышечной боли ноги свело судорогами, сам выйти из бассейна я не мог, попросил брата, чтобы аккуратно, не привлекая внимания, отвел меня прямо к врачу. Камо так и сделал.

Это был мой последний рекорд мира.

- Те, с кем вы соревновались, знали, что случилось годом ранее на Ереванском озере?

- Откуда? Президент республиканской федерации подводного плавания Пушкин Серопян, работавший помощником прокурора, написал статью в газету "Физкультурник Армении", хотел рассказать об участии спортсменов в спасении людей, но ему не дали опубликовать. Наш ЦК партии опять вмешался...

- А почему же Лескову позволили напечатать историю?

- Это же "Комсомольская правда", Москва, а не Армения. Местная власть всесильна в границах региона. Кроме того, прошло шесть лет, боль утрат слегка утихла.

- Публикация имела резонанс?

- Люди узнали, что я, оказывается, не только бывший спортсмен. Меня даже наградили орденом "Знак Почета".

Но настоящая всенародная слава пришла, когда написал Геннадий Бочаров из "Литературной газеты". Град писем со всей страны - мешками носили! Бочаров - классик, великий философ и мой друг. Одно время он хотел, чтобы мне присвоили звание Героя Советского Союза. Бился, доказывал, писал на имя высокого начальства. Глава советского правительства Алексей Косыгин, к которому обратились, сказал: "Так ведь армяне просили "Знак Почета". Мы и дали. Два раза за одно не награждают".

- Сильно расстроились?

- Наоборот. С удостоверением Героя мне без очереди продавали бы билеты на поезд и самолет, но вряд ли я приобрел бы ту народную любовь, в которой купаюсь по сей день. Поверьте, это намного дороже. Люди понимают: я недополучил от власти, и еще лучше ко мне относятся, словно пытаясь компенсировать все теплым отношением. У нас любят обиженных...

В этом году 19 мая, на свой день рождения, я летал в Челябинск по приглашению студента местного педагогического университета Ильи Санникова. Подумал: почему бы и нет? Кто сказал, что звать могут только главы регионов и прочие губернаторы? Меня встречали в аэропорту чуть ли не с транспарантами, на выступление пришло много ребят, мы прекрасно провели время, поговорили на разные темы. Спрашивали, что делать, когда ничего не получается. Пробовал объяснить, опираясь на свой опыт... Это был лучший день рождения в моей жизни. Все шло от души. Университет на ушах стоял!

Простой выбор

- Селфи с вами студенты делали?

- Обязательно. Это неизменный атрибут в любой молодежной аудитории. Раньше - автограф, теперь - фото на память.

- А вам не кажется, что в критический момент многие из этих ребят могут рефлекторно потянуться за смартфонами, чтобы снять видео и первым выложить в какой-нибудь "Инстаграм" или YouTube вместо того, чтобы без раздумий броситься на помощь, как вы сорок лет назад?

- Не надо обижать молодых. Они разные, но... хорошие.

- И вас не смущает подмена понятий, происходящая сегодня? Не те ценности в ходу, не на тех равнение держат, пример берут...

- У меня с молодежью нет идеологических разногласий. Это же дети, лучшее, что есть на свете! Надо уметь жить рядом с ними, учиться говорить на одном языке и понимать друг друга. В конце концов, мой сын Тигран учится на 3-м курсе!

Что касается помощи в трудную минуту, мы не знаем заранее, кто и на что способен. Не стоит проверять и мерить людей по поведению в экстремальных ситуациях, это особая история. Ведь и тогда на дамбе я первым полез в воду не потому, что такой смелый и ничего не боюсь. Нет, было страшно! Однако я оказался самым подготовленным среди всех. Лучший спортсмен-подводник мира! Кто, если не я?

- Через девять лет, в феврале 85-го, вы первым в огонь шагнули, хотя точно не пожарный!

- Так вышло... Загорелся СКК - спортивно-концертный комплекс в Ереване, одно из самых красивых зданий в городе. Жемчужина!

Да, в огне мне было намного сложнее, чем в воде. Неизмеримо! Мы ведь отправлялись на смерть. Чистую, без всяких шансов и примесей. Там ведь что получилось? Мое рабочее место находилось рядом. Я зашел в приемную, а секретарша говорит: горит СКК. Я как был в пиджаке и белой рубашке, так и побежал.

Сначала стоял в толпе и смотрел. Но пожарные тоже ничего не делали и смотрели. Словно ждали, пока все сгорит к чертовой матери! Вход в комплекс перекрывала стена пламени, температура - градусов двести или выше. Но я обошел здание по периметру и отыскал вариант, как пробраться внутрь, куда огонь еще не проник, горело пока по бокам. Мне нужен был помощник, чтобы придерживать рукав брандспойта. Вода подавалась из реки под сильным давлением, в одиночку я не справился бы, выронил бы и погиб. Обратился к одному офицеру, к другому... Они отмахивались, как от сумасшедшего. Тогда попросил дать огнеупорное снаряжение - куртку, шлем, противогаз. Равнодушно кивнули: хочешь - иди.

Со мной пошел молоденький мальчик-пожарный. По долгу службы. Я таким тоном сказал, что он не посмел отказаться. А может, не до конца понимал, в какое пекло лезем... Паренек - молодец, не струсил. Мы по-пластунски проползли в центр и начали там тушить. Сначала залили водой потолок, чтобы арматура не перегрелась, затем стали работать по очагу. Тем самым проложили дорогу остальным. В какой-то момент с грохотом рухнула двухтонная осветительная система - прожекторы, лампы, кронштейны... Конструкция упала в полуметре от моего напарника. Если бы еще чуть в сторону, накрыло бы обоих.

- Успели испугаться?

- Вздрогнул. К счастью, обошлось. Потом мы стали подниматься по лестницам наверх, и вдруг откуда-то повалил едкий дым, проникавший даже сквозь противогаз. Это последнее, что помню в СКК.

Остальное знаю из рассказов других. Оказалось, загорелся сплав меди, которым легко отравиться. Я надышался и потерял сознание. Вместе со мной - еще несколько человек. Нас вытащили на улицу, уложили аккуратно на травке. Всех пожарных отвезли в ближайшую больницу. А я вроде как не их, посторонний. Кто-то сказал: "Да он и не дышит. В морг его". Но тут уже пришла моя очередь на чудесное спасение. Какой-то таксист решил проверить пульс. Нащупал, подхватил на руки, отнес в машину и помчался в госпиталь. Но не в тот, куда всех свозили, а в дальний, где не было очереди. Все врачи сразу ко мне побежали и откачали...

Потом ко мне в палату приходили Зорий Балаян, наш известный писатель, министр здравоохранения.

- Наградили вас за участие в спасении СКК?

- Наверное, могли бы присвоить звание заслуженного пожарного, но как-то не случилось... Знаете, что обидно? Недавно встретил тогдашнего ответственного за безопасность в СКК. Он стал в живописных подробностях рассказывать, как под его мудрым руководством победили в 85-м году огонь. И кому говорил это? Мне! Я даже онемел, не мог понять, чего тут больше - наглости или глупости?

В отличие от ситуации на дамбе, где людей спасали многие, СКК отстояли в первую очередь мы с пацаном. Если бы не полезли в пламя, остались бы от прекрасного комплекса рожки да ножки, обгоревшие руины...

- А стоило ли рисковать жизнью ради камней, Шаварш Владимирович?

- Хоть и сказал вам, что мы шли на смерть, но я все же не идиот. Перед тем как сунуться в ад, разведал маршрут, попросил о подстраховке. И что значит "ради камней"? СКК построили за год до пожара, на видном месте, на горе... Это было украшение нашей столицы. Стоять и, опустив руки, смотреть, как все гибнет? Не в моем характере!

Ирония судьбы еще в том, что СКК сейчас носит имя Карена Демирчяна, того самого, который "зажал" историю с троллейбусом...

- Зато вы доказали, что в воде не тонете и в огне не горите. Может, у вас, как у барона Мюнхгаузена, подвиги по расписанию? Например, с восьми до десяти утра.

- Знаете, сознательно я никогда не искал приключений. Так складывались обстоятельства. Однажды остановил автобус, из которого вышел водитель, а не поставленная на тормоз машина покатилась под горку, мы запросто могли свалиться в пропасть. До плавания я занимался гимнастикой и сумел сгруппироваться, пролез между прутьями решетки, отделявшей салон от водительской кабины. Вывернул руль и нажал на тормоз. Никто другой этого не сделал бы, в автобусе ехали обычные горцы, крестьяне.

Или другой пример. День рождения моего брата. Сидим, празднуем. Вдруг - стук в дверь. Открываем - на пороге соседка. Стоит секунду и вдруг падает в обморок. Мы сразу догадались: что-то случилось у нее дома. Бегом туда. Видим лежащего без сознания отца, а рядом задыхающегося малыша-эпилептика. Я сообразил: "Ребенок проглотил язык! Быстро деревянную ложку!" И начал силой раздвигать челюсти. Когда ротик приоткрылся, запустил пальцы, нащупал язык... Ребенок задышал, чернота стала отступать. Потом привели в чувство мать, похлопали слегка по щекам, водичкой побрызгали. А отцу, чтобы скорее очухался, я отвесил приличную затрещину, не удержался. Что ты за мужик, глава семейства, если в критический момент теряешь сознание, словно красна девица? Выяснилось, в схожей ситуации они уже потеряли одного сына, не спасли...

Еще случай. Я получил новую машину "Волга ГАЗ-24". Представляете, да? Мечта советского человека! Как-то в гараже приводил автомобиль в порядок, салон мыл. Тогда этих химчисток-мимчисток еще не было, все делали своими руками. Оглядываюсь и вижу соседского парнишку, у которого залиты кровью лицо, руки, грудь... Этот дурак решил поймать падавшее оконное стекло. Вместо того чтобы в сторону отпрыгнуть. Ему все порезало - вены, артерии...

Электрическим проводом я сразу перетянул порезанные руки, не стал терять время на поиск веревки. Посадил пацана в машину и помчался в больницу. Или в такой момент мне надо было думать, что кровью он навсегда перемажет светлый салон, вспоминать, сколько стоила эта "Волга"? Потом, конечно, я немного огорчился, увидев, во что превратилось авто, но не когда несся по городу быстрее любой "скорой помощи". Сам довез на каталке до операционного бокса, дальше не пошел, совсем наглеть не стал. Я был готов отдать этому шестнадцатилетнему ребенку свою кровь, лишь бы выжил. И он не умер!

- Знаете, мне кажется, есть люди поступка. Им дано больше, чем остальным.

- Нет, каждый из нас может повести себя как трус и подлец или как нормальный человек. Всегда! Мы рождаемся нулевыми, остальное приобретаем в процессе жизни. И плохое, и хорошее. Иногда вот думаю: если бы тогда, в 76-м, я не пошел в воду? Стал бы, допустим, двадцатикратным чемпионом мира. Или даже тридцатикратным. И, извините, первым говнюком для своего народа. Вот и весь выбор, собственно.

Я представил на секунду, что в салоне мои мать и отец, хотя знал, что их там нет. Так и надо относиться к любой ситуации. Любить людей. Себя тоже нужно, но обязательно, чтобы и на других сил хватало...

Владимир Нордвик, "Российская газета"

Источник