Неудержимые: хроники женской экспедиции на Северный полюс

Существует очень мало данных о том, как экстремальный полярный климат влияет на женский организм. В апреле 2018 года двенадцать женщин с разных уголков Европы и Ближнего Востока вместе отправились в экспедицию на Северный полюс, чтобы под наблюдением исследователей выяснить, на что способен женский организм в условиях экстремального холода.

Двенадцать отважных женщин не побоялись морозов и белых медведей, чтобы добраться до вершины мира. Эта экспедиция стала сближающим опытом, а еще предоставила уникальную возможность изучить реакцию женского организма на экстремальные условия.

Мариам Хамидаддин с трудом забралась в палатку. Она тряслась от холода. Подруги по команде сразу поняли, что ей нужно согреться, поэтому стали топить лед на примусе, чтобы сварить горячий суп.

Сняв перчатки, Хамидаддин заметила, что верхние фаланги ее пальцев от здоровой кожи отделяла линия: хрестоматийный пример обморожения.

Участница экспедиции Наташа Бришки едва совладала с собой, когда сняла перчатки. «Я посмотрела на свои пальцы и увидела четкую линию, — вспоминает она. — Я подумала: „О господи“». Ей удалось вычленить в памяти тот момент, когда холод пробрался в ее пальцы, но она не вспомнила ни секунды, когда бы от него особенно страдала. «Я совсем не чувствовала холода, — говорит она. — То есть ты мерзнешь постоянно, но в этом нет ничего особенного». Еще бы: при -37,7 градусах по Цельсию даже после краткого пребывания на холоде можно обморозить кожу. Если зажигать плиту, возиться с застрявшей молнией или подтирать зад голыми руками, можно заработать обморожение всего за несколько минут.

И лечиться будет непросто. Бришки и еще 10 участниц команды шли на лыжах по морскому льду на 89 градусах северной широты, направляясь к Северному полюсу. Для Женской евро-арабской экспедиции к Северному полюсу глава этой миссии, Фелисити Астон, провела тщательный отбор участниц. Они разрешили ученым следить за показателями своих жизненно важных функций, чтобы узнать больше об воздействии холода на женский организм. Женщины приехали со всех уголков Европы и Ближнего Востока: из Катара, Швеции, Омана, Исландии, Франции, России, Саудовской Аравии, Словении, Кувейта, Великобритании и с Кипра. Их возраст — от 28 до 50 лет.

Все участницы экспедиции согласились принять участие в обширном научном исследовании. По часовой стрелке с левого нижнего угла: Ламис Нийем из Кувейта, глава экспедиции Фелисити Астон, Ольга Румянцева из России, Асма Аль Тани из Катара, Наташа Бришки из Словении, Мисба Хан из Великобритании, Сьюзан Галлон из Франции, Стефани Соломонидес из Кипра и Ида Ольсон из Швеции.

Интересы Астон не были исключительно научными: она надеялась, что общая цель — дойти до Северного полюса — сплотит европейских и арабских женщин и поможет им глубже понимать культуры друг друга. Незадолго до начала экспедиции Ида Ольсон рассказала BBC, что за время подготовительных походов смогла понять, почему женщины на Ближнем Востоке прячут волосы под платком:: «Мне всегда казалось, что мужчины принуждают женщин носить хиджаб. Но девочки-мусульманки из нашей команды убедили меня в обратном: им самим так хочется, их никто не заставляет. Это меня поразило».

Астон также хотелось показать девушкам и женщинам, что не нужно быть супергероиней, чтобы достичь сложной цели. Среди членов группы были участницы ультрамарафона и гиды по дикой местности, но были и те, кто записались в экспедицию, не умея ходить на лыжах.

Шел первый день экспедиции. Он слился с предыдущим, который начался 40 часов и 885 км назад, в Лонгйире — самом северном поселении в мире. Оно расположено на архипелаге Шпицберген и служит базой для большинства экспедиций на Северный полюс. Утром накануне экспедиции планы путешественниц выглядели смутно: они не знали, когда смогут начать поход. Однако уже к вечеру, отужинав котлетами из лосятины и жареной картошкой, женщины договорились дождаться ближайшего вертолета в местном аэропорту, чтобы направиться в лагерь Барнео.

Женщины прибыли из разных стран мира: Катара, Швеции, Омана, Исландии, Франции, России, Саудовской Аравии, Кипра, Словении, Кувейта и Великобритании.

Барнео (не следует путать с Борнео — островом Малайского архипелага в юго-восточной Азии, третьим по величине островом в мире — прим. Newочём) — дрейфующий ледовый лагерь, который принадлежит Русскому географическому обществу. Каждый год в конце марта владельцы Барнео выбирают подходящую льдину в районе 89 градуса северной широты, возводят на ней дюжину отапливаемых палаток и сооружают взлетно-посадочные полосы. Около трех недель в году Барнео принимает туристов, лыжников и полярников, которые отправляются в пешие и лыжные походы к Северному полюсу или добираются туда на вертолетах.

Команду ожидал долгий ночной перелет, поэтому все пытались отдохнуть перед дорогой в аэропорт. Однако волнение было настолько велико, что даже вздремнуть никому не удалось. В 11 часов вечера экспедицию на двух микроавтобусах доставили в специально оборудованный ангар неподалеку от местного аэропорта. Время перед посадкой в вертолет участницы экспедиции проводили по-разному: кто-то звонил своим родным и близким, кто-то делал селфи. После очередного круга слезных прощаний женщины отправились на Барнео.

Барнео дрейфует, поэтому его координаты изменчивы. Русский грузовой вертолет Ми-8 доставил участниц экспедиции на 89 градус северной широты. Добраться до полюса группа намеревалась на лыжах. Несмотря на ночной перелет, в 6 часов утра женщины снарядились в путь. Каждой приходилось тянуть сани-волокуши, груженые сорокакилограммовой кладью: едой и экипировкой, без которых невозможно выжить в условиях вечной мерзлоты. За грядущую неделю женщины намеревались достичь Северного полюса, преодолев порядка 80 км ледяной пустыни.

Команда отправилась в путь со льдины на 89 градусах северной широты. Им предстояло преодолеть порядка 80 км ледяной пустыни.

Первый день выдался изнурительным. Ночью полярницы едва отдохнули, а сорокаградусный мороз Арктики стал настоящим испытанием после щадящих -14°C в Лонгйире. Участницы экспедиции тянули громоздкие сани, и команда долго силилась найти подходящую для всех скорость ходьбы: самые медленные плелись в хвосте, а быстрые — то и дело ожидая отстающих — топтались на месте, пытаясь согреться.

Женщины знали, что лучше держаться вместе — белые медведи опасаются кучных групп. Идти приходилось быстро: маршрут экспедиции пролегал по дрейфующей льдине, и каждый миг промедления мог отдалить участниц от заветной цели. Под действием адреналина в первый день команда преодолела целых 10 км.

Тело человека тяжело переносит подобные испытания. Чтобы привыкнуть к чрезвычайно низким температурам, организм запускает целую вереницу защитных механизмов: сердцебиение учащается, чтобы сохранить тепло, кровеносные сосуды сокращаются — в результате артериальное давление понижается, а конечности острее воспринимают холод. Во время адаптации к низким температурам активно сжигаются калории. Физический труд (например, многодневная лыжная ходьба) ускоряет этот процесс и может вызвать острый дефицит питательных веществ.

Участницы экспедиции испытывали интенсивное эмоциональное напряжение: страх подвести команду, риск обморожения, опасность набрести на белых медведей — все это вкупе с физическими нагрузками спровоцировало резкий скачок гормона стресса кортизола. Не стоит забывать, что у самого Северного полюса солнце никогда не садится за горизонт, но беспрестанно кружит над головой. Это сбивает естественные биологические часы организма, нарушает режим сна; показатели кортизола и сахара в крови существенно меняются. Такие физиологические реакции были желанной целью исследователей.

В течение первого дня похода беспорядочные мысли роились в голове Наташи Бришки: она думала о том, как держать лыжный шаг, а после беспокоилась, как бы не отморозить пальцы. Все это время целый комплект устройств фиксировал ее жизненные показатели (идентичные комплекты носили все участницы экспедиции). На правом запястье — несуразный аппарат, похожий на кнопочный калькулятор: он измерял пульс и качество сна. На левом — круглая пластинка термометра, закрепленная напульсником.

Температура тела каждой женщины измерялась термометром величиной с монетку.

В ее бюстгальтере был встроен еще один термометр, на талии был повязан бандаж с акселерометром, который подсчитывал количество шагов, а микроигольный пластырь на левом предплечье измерял уровень сахара в крови. Тем утром Бришки собрала в пластиковую пробирку слюну — ее образцы помогут определить текущий уровень кортизола в организме — и заполнила психологический опросник. В дальнейшем, обработав имеющиеся показатели, ученые смогут составить физиологическую историю каждой путешественницы.

За одиннадцать дней до начала экспедиции Бришки не бороздит полярные льды, а мирно лежит на лабораторной кушетке. Вот уже полчаса на ее лице покоится кислородная маска. Бришки дышит ровно, но из-за пластикового респиратора каждый вдох звучит гулко. Похоже на дыхание Дарта Вейдера. Маска подключена к портативному аппарату, который анализирует уровень потребления кислорода в спокойном состоянии. В конце процедуры машина напечатает отчет-стенограмму с подробнейшей поминутной детализацией. Однако до тех пор Бришки велели расслабиться. Ей настрого запретили шевелиться, разговаривать, кашлять, читать и спать.

Что было непросто, учитывая ранний час. На часах — 7:30 утра, а пятеро участниц экспедиции, включая Бришки, спросонья приковыляли в клинику города Лонгйир для планового медицинского осмотра.

У дверей главного холла клиники гостей приветствует чучело белого медведя — расхожее украшение местных вестибюлей. Старшая медсестра приглашает членов экспедиции пройти в ординаторскую напротив операционной. Лонгйир — скромный городишко на 2000 жителей, поэтому операционная большей частью простаивает. «Однако, — поясняет медсестра, — порой приходится оперировать экстренных пациентов или проводить стандартную вазэктомию».

«Плевать вам придется немало, но это лучше, чем мочиться в пробирку посреди Северного полюса», — утешает будущих полярниц научный координатор экспедиции Одри Бергуньян. Она исследует физиологические особенности человеческого организма в Университете Колорадо, а также работает во Французском национальном центре научных исследований. Она огласила пространный перечень обязанностей участниц экспедиции, а позже направила женщин на заключительные осмотры: измерять потребление кислорода в состоянии покоя, сдавать образцы крови, взвешиваться и заполнять медицинские опросники.

В условия экстремального холода сердце начинает биться чаще, чтобы сохранить тепло.

В сферу научных интересов Бергуньян входит изучение процесса метаболизма и его зависимости от физических нагрузок. Она платила женщинам, чтобы те неподвижно лежали несколько месяцев, а также совместно с Европейским космическим агентством исследовала, как пребывание на МКС воздействует на космонавтов. После этого наблюдение за командой полярниц не кажется научной прихотью.

С тех пор как Бергуньян узнала о готовящейся экспедиции, она потеряла покой. Перед ней забрезжила перспектива уникального научного исследования: экстремальный арктический холод в сочетании с изнурительными физическими нагрузками могли многое рассказать о том, как человеческий организм адаптируется к самым тяжелым условиям.

До недавних пор метаболизм полярников был малоизучен. Предыдущие исследования проводились на небольших группах — от двух до пяти человек — и использовали, с точки зрения современной науки, устаревшую методологию. В новом тысячелетии опубликованы несколько десятков статей, посвященных исследованию энергозатрат полярных путешественников. Однако все они опирались на данные, собранные исключительно у мужчин в промежуток между 1957 и 1996 годами.

Нужно отметить, что никто прежде не исследовал процессы адаптации женского организма к условиям экстремально низких температур: женщины — редкие гости арктических пустынь. «В Музее истории освоения Северного Полюса нет ни одного упоминания о женщинах-полярницах!» — с досадой сетовала Мариам Хамидаддин.

В 2010 году физиолог Алистер Симпсон опубликовал статью, для которой изучил журналы зимовок в Антарктиде за последние шестьдесят лет. Симпсон отметил скудность сведений о женщинах-полярницах и предложил ученым собирать новые экспедиции, чтобы исследовать, как женский метаболизм адаптируется к природным условиям Антарктиды.

Когда у Бергуньян появился шанс понаблюдать за участницами этой экспедиции, она раздумывала недолго. Однако проект созрел не сразу. В 2009 году Фелисити Астон во главе своей прежней команды достигла Южного полюса. Именно тогда она задумала собрать очередную экспедицию, чтобы на этот раз покорить Северный полюс.

За время путешествия к Южному полюсу она узнала много нового о культурах и обычаях ее друзей по команде — жителей Сингапура, Брунея, Индии, Новой Зеландии, Кипра. Это впечатлило Астон настолько, что она несколько лет мечтала собрать команду женщин из восточных и западных стран. Тем самым она стремилась не только обеспечить культурный диалог, но и доказать всему мировому сообществу, что женщины, наряду с легендарными мужчинами-первооткрывателями, тоже способны совершать самые захватывающие путешествия.

Лишь в конце 2015 года Астон открыла набор в состав евро-арабской экспедиции на Северный полюс. «Опыт не требуется, но совершенно необходимы страсть и умение много и кропотливо работать», — написала она на своей странице в Facebook.

Эта публикация каким-то образом попалась на глаза Сьюзан Галлон и вызвала у нее живой интерес. Будучи морским биологом, она изучала тюленей на побережьях Тасмании, Бразилии и Шотландии, но ей прежде никогда не доводилось участвовать в подобных экспедициях. Тогда Галлон даже не догадывалась, что обладала неоспоримым преимуществом перед остальными: она умела стоять на лыжах.

Бергуньян убедила Галлон подать заявку. Они были близкими подругами и пережили немало приключений. Познакомились они еще в юношестве во время летней стажировки в Словении. Принимающая семья оказалась строгой, поэтому подружки тайком убегали из дому в пижамах и до утра отрывались в местных барах. Спустя несколько лет они ездили из Венгрии во Францию на попутках, колесили по ветреным шоссе Исландии. Бергуньян знала, что Галлон обладает необходимым рвением, а также неплохо подготовлена физически, чтобы добраться до полюса. Иногда Бергуньян шутливо замечала, что могла бы написать потрясающую научную работу, окажись ее подруга в составе экспедиции.

Галлон была одной из тысячи соискательниц, поэтому она приятно удивилась, когда Астон предложила ей пройти собеседование по Skype. Пары звонков хватило, чтобы Астон официально пригласила Галлон стать членом экспедиции. В тот день Сьюзан гостила в доме своей матери Лоры во Франции. «Фелисити сказала: „Добро пожаловать в команду“, — и Сьюзан разрыдалась от счастья, а когда успокоилась, призналась, что это лучше, чем сорвать джек-пот», — вспоминает Лора Галлон.

Когда члены команды согласились участвовать в путевых исследованиях, Бергуньян восторженно принялась за необходимые приготовления. Кодовое наименование проекта СИЛА ДУХА произошло от его официального научного названия: пСИхоЛогическАя аДаптация женского организма в УсловияХ северного полюсА.

Бергуньян признает, что акроним проекта может показаться заезженным и претенциозным, однако уверена, что он передает настроение женской экспедиции и отражает основные тенденции научного исследования. «Мы знаем крайне мало о том, что происходит с женским организмом в таких суровых условиях. Сейчас у нас появилась великолепная возможность восполнить это упущение», — заявила Джессика Девитт, профессор кафедры семейной медицины в Университете Колорадо. Вместе с Бергуньян она координирует научное наблюдение за участницами проекта. Полярные экспедиции — одна из многих областей, в которых остро не хватает сведений о женщинах. «Даже испытания лекарственных средств в подавляющем большинстве проводят на мужчинах-добровольцах», — отмечает Девитт.

Согласно установленному порядку, долгое время к медицинским экспериментам привлекали именно мужчин, несмотря на научные свидетельства того, что женский организм зачастую функционирует отлично от мужского. В организме женщины содержится больший процент подкожного жира, который активнее расходуется во время физической нагрузки. Если научиться заранее определять естественные потребности путешественников, будет легче снаряжать полярные, пустынные и даже космические экспедиции.

Для того чтобы снабдить пищей команду космического корабля, необходимы огромные денежные траты. По словам Бергуньян, каждые полкилограмма съестных припасов, загружаемые на борт космического аппарата, обходятся в 10 000 €. С одной стороны, могут возникнуть чудовищные экономические последствия, если поставлять еду про запас. Но если провизии окажется недостаточно, появляется риск заморить голодом членов космического экипажа. В решении таких вопросов важно соблюдать предельную точность.

Есть множество веских причин, почему подобных исследований до сих пор не было. Однако основных всего две: недостаток финансирования и бюрократические препоны. Чтобы запустить исследование с участием людей, необходимо обратиться в специальный комитет об этическом надзоре, который есть в каждой стране. Однако Северный полюс — суверенная территория, которая не подчиняется ни одной государственной юрисдикции. Поэтому Бергуньян потратила несколько месяцев, прежде чем смогла решить, куда обратиться в данной ситуации. Следует ли просить о помощи администрацию провинции Свальбард, чиновников Евросоюза или США, а может, и вовсе стоит ждать одобрения от властных структур стран участниц экспедиции? (В итоге она обратилась за поддержкой в США.)

Затем нужно было подумать о снаряжении. Для исследования требовались специальные портативные датчики, похожие на калькуляторы из 1980-х. Эти устройства стоимостью $1000 за штуку с высочайшей точностью измеряют пульс и качество сна. Также участниц экспедиции Бергуньян намеревалась снарядить специальной дважды меченой водой. Лабораторным путем состав такой воды модифицируется: атомы кислорода и водорода обогащаются, что позволяет ученым отслеживать меченые изотопы, когда они выводятся из организма вместе с мочой.

Такой анализ может помочь Бергуньян определить общий уровень энергозатрат женского организма, однако стоимость воды, обогащенной методом двойной метки, порой достигает $2300 на человека. Суммарные траты на оборудование, по подсчетам Бергуньян, составили $70 тыс, а общий вес превысил 80 кг. К счастью, Бергуньян не пришлось везти центрифугу для разделения крови — массивный короб, своей громоздкостью напоминающий принтеры конца 1990-х. В клинике Лонгйира такой аппарат уже был, поэтому Бергуньян облегченно вздохнула.

Строить планы приходилось с оглядкой на сроки экспедиции, которые, разумеется, могли измениться в любой момент. По дороге в аэропорт Денвера Девитт получила имейл от Бергуньян, в котором говорилось, что воздушное сообщение с Барнео восстановится только через десять дней. Это значило, что экспедицию придется отложить или вовсе отменить. «Все, что ни делается — все к лучшему», — утешал раздосадованную женщину водитель такси. Девитт уже начала сомневаться, стоит ли садиться на 24-часовой рейс с тремя пересадками. «Однако в своем письме Одри была уверена в успехе: „Нас ждет потрясающее приключение!“. Я села на самолет, убеждая себя, что мы разберемся со всем на месте». Похожий имейл мне прислала Бергуньян, когда я ожидала свой багаж в аэропорту Лонгйира. Было уже поздно что-то менять.

Легкомысленная целеустремленность преподнесла Бергуньян и Девитт несколько уроков. Уже в клинике они столкнулись с трудностями при заборе крови. Если первые два прошли без происшествий, то на третий медики никак не могли попасть в вену на руке Фелисити Астон. «Возможно, это хорошо, что мое тело так неохотно расстается с кровью», — подшучивала Фелисити во время процедуры. Все познается в сравнении: Астон много раз стойко справлялась с самыми тяжелыми испытаниями, поэтому ей нипочем пара-тройка лишних уколов.

Перед началом похода медики взяли пробы крови всех участниц экспедиции, чтобы рассчитать базовую скорость обмена веществ.

В 2012 году Астон стала первой в истории женщиной, которая в одиночку прошла более 1500 км по льдам Антарктиды. На этот подвиг ей потребовалось 59 дней. Кроме того, она принимала участие в первой британской женской экспедиции по Гренландии, а также руководила походом к Южному полюсу. За свои заслуги Астон была удостоена ордена Британской Империи.

Также Астон преодолела 250 км Сахарского сверхмарафона, а недавно родила первенца. Как руководитель экспедиции Астон настраивала команду содействовать исследованиям. «Мы потерпим неудобства, потому что готовы собрать нужные вам сведения», — сказала Астон в беседе с Бергуньян и Девитт после знакомства участниц экспедиции с научно-исследовательским штабом.

Бришки выходит из кабинета, в котором Бергуньян измеряет состав тела — общую долю воды, костной и мышечной ткани в организме — и метаболический возраст каждой участницы экспедиции. Бришки сияет от счастья: аппарат заключил, что ее метаболический возраст — 30 лет.

Стройной словенке Наташе Бришки немного за сорок, но она по-девичьи легка и подтянута. Бришки — короткостриженная блондинка (парочка алых прядей в волосах подчеркивает ее детское жизнелюбие). Позже, во время забора крови, Девитт похвалила ее крепкие вены. «Я чувствую себя такой особенной! Мне сказали, что мне тридцать и у меня красивые вены!» — радовалась Бришки.

После долгих процедур — забора крови и кислорода, композиционного анализа состава тела, а также выдачи снаряжения участницам экспедиции — мы трое — Бергуньян, Девитт и я — нападаем на бургеры с пивом, однако очевидно, что мозг Бергуньян по-прежнему работает со скоростью сверхзвукового истребителя. Вынужденная отсрочка экспедиции в пух и прах разнесла многие ее задумки, но, к счастью, она умеет преодолевать трудности с поистине королевским достоинством. (Когда я впервые ей позвонила, она призналась, что забыла о нашей договоренности созвониться, потому что неделю назад ее дома ограбили, а машину угнали. Но она тут же поспешила меня успокоить, сказав, что она нашла свою машину и попросту угнала ее у грабителей.)

Она еще раз пробегает глазами по списку задач. Потребуется немало усилий и смекалки, чтобы вернуть проект в прежнее русло. Бергуньян обнаружила, что в лабораториях не хватает пробирок для путевых анализов. Доставка в Свальбард займет несколько недель. Столько времени у Бергуньян, конечно, нет. Но есть идея: она попросит своего жениха отправить посылку с пробирками из Колорадо во Францию. Там посылку получит мать Сьюзан Галлон, Лора. На следующей неделе она прилетит в Свальбард навестить дочь и возьмет посылку с собой. Конечно, план замысловатый, но действенный.

Тем временем команда старается не унывать из-за отсрочки экспедиции. Один из долгих норвежских вечеров мы коротаем в местной гостинице, где остановились наши подруги по команде. Мы варим пасту и смотрим двадцатиминутное видеонапутствие от друзей и родных Асмы Аль Тани. «Главное, чтобы тебя не съели белые медведи», — остерегает Асму дочь ее лучшей подруги. «К твоему возвращению мы сделаем сувенирную куклу. Ее аксессуарами будут сани, лыжи и маленькая бутылочка для мочи», — шутит кто-то из знакомых.

Аль Тани родом из королевской семьи: ее прадед основал Катар. До нее никто из катарцев не пытался покорить Северный полюс. Как и любого первопроходца, Асму поджидали вопросы без ответа, например, как молиться в сторону Мекки. «Формально на Северном полюсе можно молиться в любую сторону — везде юг, — рассуждала Аль Тани. — К сожалению, утверждать что-либо трудно. Я спрашивала местных алимов, но и они не смогли мне помочь. Думаю, они просто не хотели советовать мне того, в чем не были уверены сами, ведь раньше такого вопроса попросту не возникало».

После просмотра видео Асма проверяет свой телефон и с улыбкой сообщает, что популярный в Катаре Instagram-аккаунт сделал репост ее последней фотографии из Лонгйира. Затем она резко меняется в лице: улыбка гаснет, взгляд становится задумчивым. Асма подходит к окну и чуть слышно произносит: «Надеюсь, у нас все получится».

На восьмые сутки поневоле привыкаешь к тяготам экспедиции. Проснувшись, Бришки плюет в пробирку, а затем еще 10 минут неподвижно лежит в спальнике, прежде чем собрать слюну во второй раз. Бришки невтерпеж поскорее начать шевелиться: даже многослойный спальный мешок не уберегает от холода. Она думает о том, что могла бы начать снаряжаться в путь или топить лед для завтрака и утреннего кофе. Больше всего Бришки хочется опустошить мочевой пузырь.

Еще в первый день Хамидаддин доставили на вертолете обратно в Барнео. Ее обморожение оказалось излечимым. Станционный врач обещал, что все обойдется без ампутации. К радости Бришки, ее пальцы тоже больше не перемерзали: она постоянно разминала кисти рук и регулярно наносила согревающий бальзам.

Однако Бришки не прочь возвратиться домой. За последние несколько дней она изрядно намучилась со своими санями, которые то и дело норовили перевернуться на каждом пригорке.

Иногда участницам экспедиции приходилось переправлять сани через громадные ледяные торосы.

Настоящей бедой стали торосы — нагромождения ледяных глыб. Править сани по ним — гиблое дело, поэтому участницам экспедиции приходилось переносить сани на руках вместо того, чтобы тащить волоком. Огромную опасность таили водные переправы, схватившиеся молодым льдом: один неосторожный шаг — и путешественница вместе с санями могла за считанные секунды оказаться под толщей ледяной воды. «На некоторых участках пути мы шутливо прощались друг с другом, — вспоминает Бришки. — Иногда лед выглядит крепким, но нельзя знать наверняка. Да и сани отстегнуть намного труднее, чем кажется». Галлон рассказала, что перед каждой переправой она ослабляла крепление для сцепки саней, чтобы быстро спастись, если провалится под лед.

Подчас было нелегко собирать материал для исследования Бергуньян. Она безусловно сделала все, чтобы упростить необходимые процедуры, однако трудности все равно возникали. Чтобы собрать образец слюны, нужно было откупорить маленькую пробирку, затем развязать шерстяной шарф, защищающий лицо от холода — не снимая плотных рукавиц. Бришки признается, что с трудом попадала в пробирку, отчего на ее балаклаве оставались отвратительные сосульки замерзшей слюны.

На восьмые сутки экспедиции в 7 часов вечера GPS-навигатор Астон сигнализировал, что команда достигла 90-го градуса северной широты. На этом месте Астон вколачивает стяг, чтобы увековечить их достижение. Через несколько минут льдину немного унесло к югу, но команда уже никуда не торопится: их Северный полюс — здесь. Женщины разворачивают флаги своих стран и позируют для фотографий. Вскоре за участницами экспедиции прибыл вертолет из Барнео. Ко всеобщему восторгу, из вертолета вышла Хамидаддин: наконец и она достигла Северного полюса.

Женщины достигли Северного полюса спустя восемь дней с момента начала экспедиции. Они развернули флаги своих стран и позировали для фотографий.

Когда команда вернулась в Лонгйир, Бергуньян и Девитт уже там не было, поэтому их научные обязанности взяли на себя Галлон и Бришки. Целую неделю участницам экспедиции пришлось ходить на лыжах, тянуть тяжелые сани, взбираться на ледяные холмы, и беспрестанно дрожать от холода. Такие нагрузки отразились на физических показателях женщин: процент подкожного жира снизился, а мышечная масса возросла. За недельную экспедицию почти все похудели на 2 кг. Бришки не терпится поделиться результатами расчета своего метаболического возраста: «Кое-кто помолодел. Теперь мне 29!» — хвастливо заявляет она.

Для того чтобы структурировать результаты исследования, Бергуньян потребуется несколько месяцев, но она уже строит новые планы: через полгода она собирается прислать каждой женщине из состава экспедиции портативные комплекты оборудования для измерения ежедневных энергозатрат в повседневных условиях. (Единственное исключение — россиянка Ольга Румянцева. Она уже предупредила Бергуньян, что собирается пробежать четырехдневный сверхмарафон на 170 км. Поэтому в октябре Ольга может быть даже в лучшей форме, чем после экспедиции.)

Напоследок я спросила у Бришки, чем она думает заниматься теперь. В ответ она поделилась своим распорядком дня: «Буду просыпаться в районе 7 утра, работать до 4 или 5 с часовым перерывом на обед, вечером буду ужинать в городских кафе или посещать театр. Ах да, чуть не забыла, буду ходить в туалет и принимать душ тогда, когда захочу».

По материалам статьи Wired за авторством Джейн Ху

Источник