Интересная статья по истории, актуальная в такую не простую, для жития в каменных джунглях больших городов, жаркую погоду. Бонусом замечательная подборка из старых еще дореволюционных дачных фото москвичей.

Как сто лет назад летом отдыхали знаменитые русские поэты, писатели и художники? Изучив воспоминания литераторов Серебряного века, ведущая подкаста «Шапка Мережковского» филолог Наталья Стрельникова рассказывает о курортных приключениях творческой интеллигенции: какие советы давал Чехов отдыхающим за городом, что на самом деле значит «дачный муж», зачем Блок дважды копил деньги на велосипед (но купил только один), как Маяковский умудрился испугать крестьян на пляже, почему маленькую Ахматову называли «дикой», отчего Чуковский на даче «прыгал в восторге», зачем Гумилев сначала запирался в комнате коктебелевской дачи и потом дрался на дуэли с другом-поэтом, а также какие модные развлечения были самыми популярными среди писателей и что стало с «серебряным» шармом летнего отдыха после революции.

В 1900-1910-х годах наиболее популярными направлениями для летнего отдыха литераторов стали подмосковные, финские, петербургские дачи и отеческий юг, в частности Крым. За границу выезжали не многие — слишком дорого и далеко. Некоторые стремились к корням и ехали в родную провинцию — деревню. Конечно, были и те, кто оставался в большом городе, но, скорее, из-за вынужденных обстоятельств, а не из-за большой любви к городскому лету.

Писатели и поэты Серебряного века чаще всего отправлялись на дачи, но были и те, кто любил ездить в Крым, например, в гости к Максимилиану Волошину, у которого был дом в Коктебеле. На отдыхе они ходили друг к другу в гости, заводили курортные романы, ссорились и, конечно, писали.

Дачные удовольствия

Пожалуй, самым популярным местом для петербургской интеллигенции стали курортные Терийоки (Териоки). Местность под общим названием помимо самих Териок включала Куоккалу, Оллилу и Келломяки. Поселки располагались у залива рядом с сосновым лесом и близко к городу, что важно для работающих отцов, которым каждое утро приходилось уезжать в Петербург на службу. Даже было такое понятие — «дачный муж». Впрочем, для интеллигенции это не было проблемой: работали прямо на даче без отрыва от семьи и пляжа.

Куоккала — это современный поселок Репино, названный так в честь художника Ильи Репина, жившего в усадьбе Пенаты. Дачу здесь можно было снять относительно недорого на всё лето, причем домик сдавался целиком, а не покомнатно. Самый простой дом вдали от железной дороги и моря стоил от 40 рублей за сезон (примерно с мая по сентябрь) — приблизительно 30 тысяч сегодняшних рублей. Вместе с дачей полагалась пляжная будка, которую устанавливал на берегу арендодатель. В будке хранились шезлонги, купальные костюмы, игрушки, например маленькие яхты. Преимущества поселка помимо дешевизны — близко к заливу, красивый сосновый лес с чистым воздухом, лавки, аптеки, православная церковь и театр. Позже здесь специально для дачников открылся кинотеатр.

Куоккала начала XX века / Источник

В Куоккале отдыхали Леонид Андреев, художник и дядя поэта Исаак Бродский и его маленький племянник Иосиф, Иван Бунин, Давид Бурлюк, Осип Мандельштам, Максим Горький, Фёдор Шаляпин, Корней Чуковский и многие другие деятели культуры. Местное население было многонациональным: в Куоккале жили немцы, французы, финны, шведы, русские. Один из самых известных уроженцев поселка — художник-футурист Иван Пуни. Его дача, как и дача его учителя Репина, притягивала всю отдыхающую интеллигенцию.

Терийоки (сегодня это Зеленогорск) считался одним из комфортабельных мест для отдыха. К 1907 году Терийоки превратился в настоящий дачный поселок: здесь было 1400 дач, располагавшихся на 44 улицах. Через пять лет сюда провели электричество. Вскоре появились телеграф, почта, телефонная станция, лавки, магазины и собственный родильный дом, правда всего на две койки. При населении примерно пять тысяч человек каждое лето в Терийоки приезжали примерно 55 тысяч дачников. Поезда между Петербургом и Териоками ходили по десять раз на дню.

В Подмосковье тоже было куда съездить. Например, в Медведково, Гиреево, Бутово, Люблино, Кузьминки, Перово, Малаховку. Усадьба Шахматово принадлежала деду Александра Блока Андрею Бекетову, так что это место стало семейной дачей на долгое время. Маленький Саша приезжал сюда с года до 36 лет практически каждое лето. Здесь же гостили друзья и коллеги Блока, в частности Андрей Белый и Сергей Соловьёв.

Жалобы на дачную скуку, как и высокомерные наблюдения за мещанским дачным бытом стали одной из главных тем фельетонов, пародий и сатирических заметок. Тэффи в рассказе «Дача» так иронично пишет о зарождении дачной культуры:

«Первый дачник пришел с запада. Остановился около деревни Укко-Кукка, осмотрелся, промолвил „бир тринкен“ [нем. пить пиво] и сел. И вокруг того места, куда он сел, сейчас же образовались крокетная площадка, ломберный стол и парусиновая занавеска с красной каёмочкой. Так просидел первый дачник первое лето».

Тема дачи часто встречается у Антона Чехова в рассказах с говорящими названиями «На даче», «Дачница», «Дачники», «Дачное удовольствие» и не только. В юмористическом журнале «Осколки» в номере от 26 мая 1884 года опубликованы «Дачные правила», где писатель делится советами о загородном отдыхе. Например: «Если папенька безвозмездно угощает тебя сигарами и старательно скрывает от тебя, что его движимое и недвижимое заложено, если маменька угощает тебя кофеем и сдобными финтифлюшками, если дочка поет „Месяц плывет“ и не боится оставаться с тобой наедине, то беги за городовым: тебя хотят окрутить». Или:

«Вообще: не ходи в светлых брюках, не пей после молока квасу, закаляй свой слух кошачьими концертами и высоким „штилем“ старых дев, ешь задаром, пей нашаромыжку, люби на шереметьевский счет‌, пренебрегай стихиями, аккуратно плати праздничные, уважай родителей, люби начальство — и ты будешь счастлив».

Тем не менее дачный отдых остался во многих воспоминаниях приятным летним временем. Особенно любили отдыхать на даче дети — подрастающие писатели, поэты, актеры, певцы, художники, критики. При желании найти себе летнее занятие по душе не сложно. Чем же любили заниматься на дачах писатели и поэты Серебряного века?

Страсть и ненависть на теннисной лужайке

Одно из модных развлечений начала ХХ века в Российской империи — теннис или, как его тогда называли, лаун-теннис, то есть буквально «теннис на лужайке». Игрой увлекалась аристократия, вплоть до Николая II и великих князей. Обычно играли вчетвером, а в комплект для лаун-тенниса входили четыре деревянные ракетки, шесть мячей и сетка.

Из писателей эту спортивную игру любил Валерий Брюсов. Николай Рихтер — племянник Иоанны Брюсовой, жены поэта — вспоминал, как в 1912 году он вместе с семьей приехал в гости на дачу к Брюсовым в Опалиху. Валерий Яковлевич обустроил корт на зеленой лужайке, объяснил правила и увлек всех так, что играли с утра до вечера. Сам Брюсов вел игру азартно и страстно, яростно спорил об аутах. Впрочем, любому интересному делу Валерий Яковлевич отдавал себя полностью.

Лев Николаевич с ракеткой на самодельном теннисном корте в Ясной Поляне / ullstein bild

Помимо Брюсова теннис любил Лев Толстой, причем играл уже в довольно солидном возрасте. До нас дошли фото, где Лев Николаевич в подпоясанной крестьянской рубахе, шароварах и сапогах стоит с ракеткой на самодельном корте в Ясной Поляне. Теннисом, скорее всего, он заинтересовался еще в 1892 году, в возрасте 64 лет, и продолжал играть вплоть до 1906 года.‌ В игре часто проявлял характер: злился на промахи, не любил проигрывать, особенно молодым партнерам, а то и вовсе уходил с корта, если игра шла не в его пользу.

Как Блок велосипед пропил

Велопутешествие по дачным окрестностям на весь день — одно из любимых развлечений детей и взрослых. Можно было кататься по лесным и поселковым дорожкам, вдоль пляжа, если позволяла погода. Дмитрий Лихачёв вспоминал о своём детстве в Куоккале: «Чаще ходили „на мельницу“: на Сестре-реке была мельничная запруда (там жил как-то на даче А. Ремизов). „Мельница“ (так мы называли всю местность) казалась мне красивейшим местом в мире. Молодежь ездила туда компаниями на велосипедах».

Велосипедные прогулки (не только теннис) любил Лев Толстой, причем научился кататься только в 67 лет! Несмотря на солидный возраст, Лев Николаевич научился ездить довольно быстро и свободно чувствовал себя на железном коне, чем удивлял прохожих крестьян. Ездой на велосипеде он заинтересовал и своих детей.

Известна история, как Александр Блок случайно пропил отложенные на новый велосипед деньги (одно из дачных развлечений Александра Александровича — кабаки), так что пришлось урезать расходы, чтобы накопить нужную сумму заново. В результате велосипед Блок купил и любовно назвал Васькой. На нем он объездил все пригороды Петербурга.

Пляжные приключения

Прогулки — самое очевидное и доступное времяпрепровождение на даче. Отдыхающие гуляли в саду, в ближайшем лесу, вдоль реки, озера, залива, а то и вовсе уходили на весь день в соседний поселок. Перекусить во время гуляний всегда можно было у скучающих в одиночестве соседей по даче. На террасах часто устраивались чаепития в ожидании гостей.

У Брюсова остались детские воспоминания о Медведкове как об увлекательном месте для игр. В петербургском журнале для детей «Задушевное слово» даже было напечатано письмо десятилетнего Вали Брюсова о летних впечатлениях в Медведкове. В частности, там есть такие строки: «Время проводили мы очень весело: гуляли, купались, играли, учились только 1 час в день. Часто во время прогулки мы видели зайца или лисицу, но они убегали при нашем приближении. В Москву ездили мы редко, да мы и не любили этого, в Москве нам было скучно».

Владимир Владимирович любил гулять по пляжу и поселку, сочиняя на ходу. Корней Иванович вспоминал: «Иногда он останавливался, закуривал папиросу, иногда пускался вскачь, с камня на камень, словно подхваченный бурей, но чаще всего шагал, как лунатик, неторопливой походкой, широко расставляя огромные ноги в „американских“ ботинках и ни на миг не переставая вести сам с собою сосредоточенный и тихий разговор. Так он сочинял свою новую поэму „Тринадцатый апостол“, и это продолжалось часов пять ежедневно. Пляж был малолюдный. Впрочем, люди и не мешали Маяковскому: он взглядывал на них лишь тогда, когда потухала его папироса и нужно было найти, у кого прикурить. Однажды он кинулся с потухшей папиросой к какому-то финну, крестьянину, стоявшему неподалеку на взгорье. Тот в испуге пустился бежать. Маяковский за ним, ни на минуту не прекращая сосредоточенного своего бормотания. Это-то бормотание и испугало крестьянина». Здесь же поэт написал «Облако в штанах».

Владимир Маяковский (слева), Корней Чуковский и его сын Борис. Куоккала, 1915 / Источник

Детские воспоминания о дачных прогулках оставила и Анна Ахматова. Правда, дача была не в Подмосковье, а под Севастополем на берегу моря. Маленькая Аня с семьей приезжала сюда каждое лето с 7 до 13 лет и благодаря своей любви к природе и играм заслужила прозвище «дикая девчонка». Однажды Аня рылась в песке на берегу моря и нашла мраморный обломок с греческими надписями. Маленькую исследовательницу причесали, переодели в красивое платье, повязали бант и пошли в местный музей торжественно сдавать найденный обломок.

В прогулках всех переплюнул Лев Толстой, который в принципе отличался крепким здоровьем и любил спорт. Несколько раз он проходил пешком 200 километров из Москвы в Ясную Поляну.

Театральные романы

Любительский театр — одно из популярных развлечений интеллигентных дачников. В постановках принимали участие домашние, соседи и друзья, также приехавшие скучать на дачу. Подход был серьезный: проводили репетиции, шили костюмы, делали декорации, накладывали грим.

В местном театре Куоккалы иногда выступал Владимир Маяковский со своим стихами. Читали Илья Репин, Корней Чуковский, Николай Кульбин. Подростки ставили спектакли, пели вместе со взрослыми — устраивали целые концерты.

Летний театр особенно увлек молодого Александра Блока. Свой первый спектакль он поставил в родовом Шахматове в 1896 году в 16 лет. Тогда это была постановка по пьесе Козьмы Пруткова «Спор древнегреческих философов об изящном». Два следующих лета Блок участвует в постановках сцен из «Гамлета», «Бориса Годунова», «Горя от ума», «Орлеанской девы», «Скупого рыцаря», «Каменного гостя», «Предложения» (по Чехову).

С «Гамлета» в 1898 году в имении Менделеевых в селе Боблово начались отношения между Александром Блоком и Любовью Менделеевой. Роль режиссера, костюмера и гримера взяла на себя Анна Ивановна Менделеева — вторая жена Дмитрия Ивановича. Саша играл Гамлета, Люба — Офелию. Репетировали в сарае, в котором к премьере соорудили подмостки и поставили пятнадцать ламп. На спектакль пришли многочисленные родственники Менделеевых, соседи и крестьяне.

Менделеева в образе Офелии, Блок в роли Гамлета. 1898 год / Источник

Люба появилась на сцене в белом платье, с живыми цветами в руках и с бумажными — в волосах. Блок, пораженный таким эффектным образом, влюбился в девушку. Она тоже увлекается Сашей в то лето, но позже описывает свою любовь со стыдом и удивляется, как могла влюбиться в этого франта с «рыбьим темпераментом». Как бы там ни было, но через пять лет (тоже летом) они поженятся и будут ездить в Шахматово уже как муж и жена.

Рождение футуристического «Будетлянина»

На даче художника и композитора Михаила Матюшина в Кирккоярви (Поляны) в июле 1913 года состоялся Первый всероссийский съезд футуристов. Делегатов было всего трое — Казимир Малевич, Алексей Кручёных и сам Михаил Матюшин. Но малочисленность не помешала придумать новый во всех отношениях театр. Матюшин отвечал за музыку, Малевич — за декорации и костюмы, а Кручёных — за сценарий.

Матюшин, Малевич и Кручёных на Первом всероссийском съезде футуристов на даче в Кирккоярви, 1913 год / Источник

Новый театр назвали «Будетлянин» (термин придумал Велимир Хлебников). Уже в декабре 1913 года прошла премьера оперы «Победа над Солнцем» в театре «Луна-парк» на Офицерской улице (сейчас улица Декабристов) в Петербурге. Либретто написал Кручёных на заумном языке, а вступление — Хлебников. Спектакль повторят всего одни раз, а «Будетлянин» канет в Лету после второй постановки — «Маяковский» от одноименного автора.

Главная идея «Победы над Солнцем» — разрушение старого мира и традиций русской литературы. С одной стороны Солнце — олицетворение иррациональной природы и бога, с другой — намек на Пушкина. Герои пленяют звезду, утверждая власть рационального человека, и одновременно отменяют культурное наследие, чтобы создать что-то абсолютно новое. Вместо музыкальной гармонии здесь какофония. Непонятные слова режут слух, костюмы вызывают недоумение, а за сюжетом сложно следить, потому что возникает подозрение, что его здесь нет.

«Победа над Солнцем» — постановка футуристического театра «Будетлянин» / Источник

​Публика встретила «Победу над Солнцем» неоднозначно. Воспринимать нестройное пение на заумном языке под расстроенное фортепиано — удовольствие не для всех. Однако работа над костюмами и декорациями натолкнула Малевича на мысль о супрематизме — направлении в авангардном искусстве, в котором преобладают форма и цвет. Половина знаменитого «Черного квадрата» впервые появляется в «Победе над Солнцем» в виде занавеса, верхний угол которого закрашен черным. Костюмы подчеркнуто геометрические и выкрашены в яркие однозначные цвета — желтый, зеленый, синий и т. п. Позже форму и цвет Малевич перенесет в новый стиль.

Репинские среды и «Чукоккала»

Еще в 1905 году неподалеку от Пенатов жил Максим Горький и готовил издание журналов «Жало» и «Жупел». В пяти километрах от дачи писателя жил художник Валентин Серов. Помимо Горького он принимал в гостях коллег Александра Бенуа и Василия Матэ. В соседних Териоках в 1910-х снимал дачу Александр Блок, и его жена Любовь Менделеева играла в труппе у Всеволода Мейерхольда, который организовал дачный театр. Последние 30 лет жизни в усадьбе Пенаты в Куоккале постоянно жил Илья Репин. У него часто гостили Фёдор Шаляпин и Леонид Андреев. Владимир Маяковский, если не ездил в Крым, снимал летом в Куоккале домик и обедал у Чуковского и Репина.

В Пенатах проводились «репинские среды», на которые мог прийти кто угодно. Для Репина они стали настоящим праздником: так, Чуковский вспоминал: «Среда была для Ильи Ефимовича торжественным днём. Вскоре после часу прекращал он работу, чистил палитру, надевал праздничный, чаще всего светло-серый костюм и выходил в сад побродить в одиночестве до приезда петербургских гостей». В доме Ильи Ефимовича царила полная демократия: за одним столом могли оказаться чиновники, кухарки и рабочие. Прислуга в доме по средам обедала вместе с хозяевами, а гостям предлагалось самообслуживание. Гости сами проходили в дом, снимали пальто, садились за стол и выбирали кушанья. Обеденный стол был неподвижный, а тот, на котором стояли блюда, крутился, чтобы гости могли выбрать угощение по вкусу. Яства были исключительно вегетарианские. Гостям предлагались овощные котлеты, травяной суп, квашеная капуста, грибы, вино (водку не пили). Несмотря на то что обеды были довольно сытные и вкусные, пресса презрительно называла их «едой из сена».

Усадьба Пенаты И. Е. Репина / Источник

Конечно, «среды» не обходились и без творческой интеллигенции. Частыми гостями были Корней Чуковский, Максим Горький, Леонид Андреев, Владимир Маяковский, Александр Куприн. Сюда приезжали Сергей Есенин, Велимир Хлебников, Давид Бурлюк, Бенедикт Лившиц, Василий Каменский, Осип Мандельштам и многие другие писатели, поэты, актеры, певцы, художники. Помимо угощений гостей развлекали чтением собственных стихов, классики (например, Чуковский однажды читал «Старосветских помещиков» Николая Гоголя), импровизацией. Хозяин же любил зарисовывать колоритных гостей.

Корней Иванович впервые приехал в Куоккалу осенью 1906 года. Переезд в несезон связан с низкой арендной платой: снять дачу дешевле, чем квартиру в Петербурге. Чуковские поселились в небольшом домике с башенкой. Дачи с башнями вообще не редкость: их строили, чтобы любоваться видом на море.‌ В скучную зиму, когда Куоккала вымерла, Корней Иванович сошелся с Репиным и подружился с ним на всю жизнь.

Летом тогда еще никому не известный критик Корней Чуковский любил разгуливать по поселку босиком. В поездах и на пляжах общительный литератор быстро заводил знакомства, болтал без умолку, расспрашивал отдыхающих, показывал детям фокусы, выдавал экспромты. Неудивительно, что вскоре вся Куоккала знала Чуковского.

В 1912 году Илья Ефимович уговорил Корнея Ивановича купить неподалеку от Пенатов дачу на берегу моря. Чуковский был беден, поэтому Репин дал денег как бы в долг. Корней Иванович вспоминал: «Он купил на мое имя ту дачу, в которой я жил тогда (наискосок от Пенатов), перестроил ее всю от основания до крыши, причем сам приходил наблюдать, как работают плотники, и сам руководил их работой. Уже по тому изумлению, с которым он встречал меня в позднейшие годы, всякий раз, когда я приходил возвращать ему долг (а я выплачивал свой долг по частям), можно было видеть, что, покупая мне дачу, он не ждал возвращения затраченных денег». В целом Чуковский прожил в Куоккале десять лет, изредка приезжая в Петербург.

С 1914 по 1969 год Корней Иванович вел рукописный альманах, название которому придумал Илья Репин — «Чукоккала». Альманах содержал автографы, экспромты, рисунки, пародии, эпиграммы, обрывки разговор.

Репин и Чуковский. Рисунок Маяковского в «Чукоккале», 1915 год / Источник

​Идея фиксировать творчество гостей появилась еще в 1909 году, когда зимой к Чуковскому по воскресеньям приезжали литераторы и за самоваром жарко спорили о символизме, Пушкине, Достоевском, модных Блоке, Брюсове, Куприне. Среди гостей бывали Велимир Хлебников, Давид Бурлюк, Алексей Кручёных, Осип Мандельштам, Алексей Толстой, Аркадий Аверченко. Отметились в «Чукоккале» многие известные гости от Николая Гумилёва до Герберта Уэллса. Вот несколько цитат.

На даче у Андреева в день солнечного затмения 1914 года. Солнечное затмение. 2 ч. 10 м. Темнеет. Чуковский прыгает в восторге. Темнеет. У Чуковского зеленеет лицо. Темнеет. Мрак. Во мраке прыгает Чуковский. Страшно. Кто-то хохочет. Все стали некты в серых. Темнеет. Холоднеет. Конец! 8 августа. Ваммельсу, кабинет, стол и стул. Леонид Андреев.

Горький любил оставлять в «Чукоккале» анекдоты из жизни. Вот запись 1918 года:

Приехал я из Нижнего впервые в странный чужой мне Петербург, иду ночью по Аничкову мосту — ночная барышня, толкнув меня игриво локотком, говорит:

— Провинциальный, дай папироску!

— Почему вы узнали, что я провинциал?

— Стыдливо глядите…

Горький читает свою пьесу «Дети Солнца» в Пенатах. Рисунок Репина, 1905 год / Источник

Колыбельная от поэтессы Марии Рыжкиной (Памбэ):

Допотопная колыбельная песня (для мужского голоса)

Заслоняет горизонт
Нам сегодня мастодонт;
У пещеры поперёк
Развалился диплодок;
Словно парою литавр,
Ляскнул пастью бронтозавр.
Все желают одного —
Слопать сына моего.
Я им сына не отдам,
Я три дня не кушал сам.

июнь 1922

Лето в Крыму

Что можно было делать в Крыму в начале ХХ века? Всё то же, что и теперь: купаться, загорать, ходить на променады, заводить курортные романы. Писатели и поэты, как и все, отдыхали примерно таким образом с той лишь разницей, что Крым дарил им еще и вдохновение. Так что помимо неги под крымским солнцем интеллигенция предавалась творчеству и зачастую привозила из отпуска целые сборники стихов. Чаще всего ездили в Ялту, Евпаторию, Судак, Коктебель. Снимали дома или останавливались у знакомых и родственников.

Чеховская Ялта

В июле — августе 1889 года в Ялту приехал на отдых Антон Павлович Чехов. Прожил он в Крыму три недели и успел начать повесть «Скучная история», которую окончил уже в Москве. К этому времени Антон Павлович окончательно понял, что его призвание литература, а не медицина.

В Ялту на ПМЖ Чехов перебрался по состоянию здоровья: врач настоятельно рекомендовал больному туберкулезом писателю теплый Крым. Чехов не хотел расставаться с родным Подмосковьем, долго раздумывал, но наконец решился продать дом и купить участок в Ялте. В 1899 году писатель переехал в построенный дом вместе с матерью и сестрой и начал собственноручно обустраивать сад.

На этой даче он проведет оставшиеся шесть лет и напишет главные свои произведения — «Вишнёвый сад», «Три сестры», «Дама с собачкой». В Ялте Чехов организует первый санаторий для тяжело больных туберкулезом.

Мистификации в Коктебеле у Волошина

В 1907 году мать Максимилиана Волошина выкупила в Коктебеле участок под строительство дачи. Вскоре «Дом поэта» стал местом отдыха московских и петербургских литераторов, здесь же зародилась традиция нудистского отдыха и купания голышом.‌ К Волошину на дачу приезжали Максим Горький, Александр Грин, Валерий Брюсов, Андрей Белый, Корней Чуковский, Евгений Замятин, Михаил Булгаков, Владислав Ходасевич и многие другие. Именно в доме Волошина была придумана Черубина де Габриак — поэтесса русско-испанского происхождения, которая свела с ума главного редактора «Аполлона» Сергея Маковского.

История началась летом 1909 года. К Максимилиану Александровичу приехали погостить Алексей Толстой с женой и Николай Гумилёв с Лилей Дмитриевой. Днем гости гуляли и писали, а вечером собирались вместе и читали друг другу написанное. Несмотря на то что у Гумилёва и Дмитриевой был на тот момент роман, она серьезно увлеклась Волошиным и даже просила Гумилёва уехать, что он и сделал через некоторое время. До тех пор Николай Степанович гулял один, собирал тарантулов, читал, писал и сидел взаперти в своей комнате.

После отъезда Гумилёва Лиля поделилась с Максимилианом (Максом) переживаниям после отказа в публикации: Дмитриева красотой не отличалась, а потому не была воспринята всерьез редактором-аристократом Маковским. Волошин решил ей помочь и придумал мистификацию — загадочную поэтессу. Имя Черубины де Габриак дали в честь морского черта, стоящего на книжной полке в доме Волошина. Назвали его Габриахом (имя нашли в «Демонологии» Жана Бодена), или по-домашнему Гаврюшкой. Для выдуманной поэтессы исправили «х» на «к» и добавили аристократическую приставку «де». В первом письме Маковскому стояла подпись «Ч. де Габриак». Буква «Ч» обозначала черта, но потом решили раскрыть имя полностью, и Дмитриева вспомнила героиню из романа Брета Гарта по имени Черубина. Так и родилась новая поэтесса.

Елизавета (Лиля) Дмитриева. Коктебель, 1909. Фото М. Волошина / Источник

Дмитриева послала свои стихи под вымышленным именем Маковскому, а Волошин придумал легенду и сочинил письмо. Папа Мако, как звали Маковского друзья, пришел от присланных стихов в полный восторг и в первом же номере журнала опубликовал стихи Черубины. Неизвестно, что больше его околдовало — талант или загадочный флёр. Лиля присылала письма с вложенными засушенными цветами, звонила Маковскому почти каждый день и рассказывала низким томным голосом некоторые подробности своей биографии. Влюбленный папа Мако показывал переписку Волошину, советовался с ним насчет ответов и не догадывался, что письма писал ему сам Макс.

Так Дмитриева и Волошин водили за нос главного редактора «Аполлона» да и весь творческий Петербург довольно долго, пока история не закончилась разоблачением и скандалом. Маковский был крайне разочарован, а Лиля привлекла к себе излишнее внимание редакции. Вскоре сотрудники «Аполлона» стали обсуждать не столько талант Черубины, сколько личную жизнь Дмитриевой. Поползли слухи о ее романе с двумя поэтами одновременно. Способствовал сплетням сам Николай Гумилёв, за что получил вызов на дуэль от Волошина. К счастью, дуэль прошла бескровно: Гумилёв промахнулся, а у Волошина случилось две осечки.

Судак Хлебникова

Летом 1908 года в крымский Судак приехал Виктор Хлебников с сестрой, братом и матерью нежиться на солнце, есть вишни, купаться в море. Это лето для Хлебникова станет последним беззаботным детским летом рядом с родными: семья переберется в Харьков, а Хлебников успеет пожить в Петербурге, Москве и Астрахани, проводя летние месяцы в Михалёве и Чернянке на дачах у Бурлюков, в Куоккале, Киеве, Царицыне, а однажды — в психиатрической лечебнице Харькова, чтобы избежать призыва в армию. А впечатления от того последнего ленивого отдыха 1908 года он опишет в стихотворении «Крымское».

Море щедрою мерой
Веет полуденным золотом.
Ах! Об эту пору все мы верим,
Все мы молоды.

Одновременно в Судаке отдыхал Вячеслав Иванов с семейством — падчерицей и пасынками. В Петербурге он жил на Таврической, 25, в знаменитой «башне», где устраивались ивановские среды — литературные вечера с докладами, стихами, театром, вином и валянием дурака. Хлебников тоже попадет на «башню», но будет это чуть позже. Знакомство же с Вячеславом Ивановичем произошло именно в Судаке, где Хлебников немного увлекся падчерицей и будущей женой Иванова — Верой Шварсалон. После разговора с Вячеславом под жарким крымским солнцем Хлебников решает всерьез заняться литературой и уже осенью переведется с физико-математического на факультет восточных языков. Так это лето в Судаке стало поистине значительным в литературной судьбе Велимира Хлебникова.

Конец прекрасной эпохи

После революции 1917 года дача стала признаком излишества и буржуазии. Летние дома недалеко от крупных городов изымались под школы и санатории. В первую очередь отбирали так называемые роскошные дачи — с электричеством, камином или широкой террасой. Дачная культура с теннисом на лужайке, самоварами на верандах, любительским театром стала уходить в прошлое.

Да и сами дачники начнут исчезать. Александр Блок скончается в 1921 году, Велимир Хлебников — в 1922-м, Валерий Брюсов — в 1924-м. Давид Бурлюк эмигрирует сначала в Японию, а затем — в США. Илья Репин уйдет из жизни в Куоккале в 1930 году в возрасте 86 лет. Маяковский в том же году застрелится. Из заядлых дачников останется, пожалуй, только Корней Чуковский. В 1937 году он переедет в Москву и через год получит от государства «писательскую дачу» в Переделкине. На такой государственной даче Чуковский будет работать вплоть до смерти в 1969 году. Дачи давали бесплатно членам Союза писателей и закрепляли за владельцем пожизненно. Однако после смерти писателя его семью выселяли, а дача переходила следующему владельцу.

В 1930-х годах начали появляться дачные кооперативы вокруг Москвы, а к 1950-м произойдет возрождение дачи как места, где гуляют, общаются и творят писатели. Однако это уже будут не «спонтанные» дачи, аренда которых по карману даже бедствующим литераторам, а поселок специально для писательской элиты. Та непринужденная атмосфера летнего отдыха, когда начинающие и известные писатели, поэты, художники, актеры и певцы случайно собирались вместе, знакомились и делились творчеством, осталась в 1910-х годах.

Источник

Дачные снимки москвичей

Первые шесть снимков сделаны в Царицыно

Источник