Как живут русские староверы в Уругвае

Русские эмигранты, о которых пойдет речь ниже, вовсе не те эмигранты, что заполонили в девяностые и нулевые Европу и США. Эти русские, точнее даже не они, а их предки, переехали сюда ещё до Октябрьской Революции, а кто-то и после Великой Отечественной Войны. Интересно же посмотреть, как они, находясь в изоляции, сумели сохранить свою культуру и свой язык. Тем более, что большинство из них, это староверы - приверженцы той Православной церкви, что была до Петра I.

Но в Бразилии с этим делом оказалось сложно. Выяснить, где эти колонии располагаются, оказалось делом крайне затруднительным. Активный поиск по интернету показал, что основных таких колонии три - в Мато Гроссо, Амазонии и Паране. Первые две располагались крайне далеко от нашего пути, а про ту, что на границе штатов Парана и Сан-Паулу, в интернете практически никакой информации не было. Русская пара, у которой мы вписывались в Куритибе, рассказала про примерное место их нахождения. Но мы всё же решили попытать счастья в других странах, в частности - в Уругвае. Оказалось, что здесь это сделать на порядок порядок проще.

Одним из самых крупных поселений русских в Южном полушарии является посёлок Сан-Хавьер, находящийся на востоке Уругвая, на берегу одноимённой реки и на границе с Аргентиной. Основан он был в 1913 году переселенцами из России членами секты Новый Израиль. Основателем посёлка и одновременно главой секты был крестьянин Василий Лубков из Воронежской губернии. Всего в колонии изначально было 300 семей. Они прибыли на двух теплоходах из России в Монтевидео, а через некоторое время государство предложило им участок земли на берегу реки Уругвай. Так и был основан Сан-Хавьер.

Поселенцам сначала было крайне сложно. Вокруг были густые леса, суровый непривычный жаркий климат. Кроме того, хоть правительство и дало место для посёлка, земли для земледелия русским колонистам оно не выдало. Люди умирали от голода, тропических болезней. Через некоторое время Лубкову всё же удалось выбить у правительства некоторое количество земли, после чего жизнь в колонии начала налаживаться. Для интеграции поселенцев в уругвайское общество, Лубков также добился открытия школы в посёлке, где уругвайские учителя обучали русских детей испанскому языку. Поначалу это было очень непросто, так как в школе одновременно обучалось 150 детей разных возрастов, которые не знали испанского совершенно, а уругвайцы не знали русского. Но в последствии всё же как-то наладилось.

Через некоторое время, в 1926 году, Лубков из-за разногласий с другими членами колонии, покинул её и вернулся в Россию, ставшую к тому моменту уже СССР-ом.

Во времена Великой Отечественной войны, жители колонии довольно остро восприняли беду, свалившуюся на их далёкую родину. Было решено организовать сбор помощи солдатам на фронте. Был организован клуб имени Максима Горького, через который колонисты собрали и переслали в СССР немало полезных и нужных вещей. После войны клуб продолжил своё существование. Он работает и до сих пор, сейчас - это центр культурной жизни посёлка.

В 70-е годы для колонии настали нелёгкие времена. Установившаяся в стране диктатура начала активно притеснять русскую культуру в посёлке. Был закрыт клуб Максима Горького, уничтожена коллекция книг в библиотеке. Затем был арестован диссидент - русский врач Владимир Рослик, который пытался противостоять этим процессам. Рослика продержали в тюрьме довольно долгое время, затем выпустили, но не надолго. После последующего ареста в 1984 году он неожиданно скончался в тюрьме. Его жена настояла на вскрытии, которое показало, что смерть наступила в результате пыток. Данный инцидент сильно всколыхнул уругвайскую общественность и во многом повлиял на скорейшее падение этой диктатуры, которое произошло несколько месяцев спустя.
А Владимир Рослик стал национальным героем посёлка.

Сейчас в посёлке проживает около 1800 человек, практически все они - потомки приехавших в 1913 году русских мигрантов. Однако русский язык практически вышел из обихода, разговаривает на нём лишь старшее поколение, да и то уже не очень хорошо.

В пятницу 13 июля мы выехали из Монтевидео на север страны с целью посетить Сан-Хавьер, а затем горячие источники под городом Сальто. Выяснилось, что прямого автобуса из Монтевидео в Сан-Хавьер нет, нужно ехать в город Пайсанду, который является ближайшим крупным городом к нему. До Пайсанду автобусы ходят, но не очень часто. К примеру, первый автобус уходит в 6.30, а второй только в 11.15. И поэтому, несмотря на то, что мы встали довольно рано, уехать удалось лишь в это время. Зато автобус снова был в трёх экземплярах, уже известный уругвайский маразм и тут был в действии (причём тут он куда более тяжёлый из-за таких больших интервалов).

До Пайсанду ехать из столицы 370 км. Естественно, приехали мы уже под конец дня. Было решено поменять местами источники и русскую колонию местами, и мы направились в место Гуавийю (или "Гуавищу", как говорят местные), расположенное ровно по середине между Сальто и Пайсанду. 

На следующий день мы как всегда тупили на источниках больше, чем надо, и вернулись в Пайсанду только к половине второго. Спросили на автовокзале про автобус на Сан-Хавьер, оказалось, что он будет только в 15.30 через два часа. Ну нам так долго ждать не хотелось, мы пошли стопить на трассу. Однако уругвайский автостоп в этот день был совсем ужасен - за два часа стояния не остановился никто. В половине четвёртого мы осознали, что смысла никакого ехать в колонию нет, если мы туда даже сейчас и приедем, что будем делать в темноте? Попёрлись обратно в Пайсанду. Погуляли посмотрели на него.

Пайсанду находится на берегу реки Уругвай, на другой стороне которой находится Аргентина. Сходили посмотрели через реку на Аргентину.

Пошли снова на автовокзал выяснять про автобус. Оказалось, что на следующий день автобус будет тоже только в 15.30. Блин, и что делать? Зачем мы тогда вообще тут остались? Но тут пришла идея поехать на другом автобусе, который идёт во Фрай Бентос. Дорога во Фрай Бентос проходит в 14 км от Сан-Хавьера. Стали выяснять можно ли так сделать? Оказалось, что можно, а автобус уходит в 7.50 утра.
Параллельно выяснилась ещё одна вещь, проявившая нашу глупость. Оказывается автобус уходил не в 15.30, а в 13.30 (и на следующий день он должен был уходить в это же время). Виной тому было наше неидеальное знание испанского, вместо trece y treno (13.30) мы услышали tres y trento (3.30). Ну действительно, звучит очень похоже. А если бы поняли правильно, были бы уже в Сан-Хавьере.

И вот на следующее утро едем-таки. Нам продали билеты без мест в переполненный автобус, благодаря чему мне пришлось ехать стоя. Ну тем не менее, ехать не далеко и уже через 40 минут автобус высадил нас на нужном повороте. И вот она глухая дорога, ведущая в Сан-Хавьер. 14 км можно пройти за 3 часа, а может кто ещё и подвезёт, тогда быстрее выйдет.

Километра через полтора нас нагнал грузовичок, кабина которого была переполнена людьми и детьми. "San-Javier?", - спрашиваю я у водителя, лицо которого сильно похоже на лицо славянской национальности. "Si, San-Javier!". "А откуда вы?", - спросил водитель. "О, из России! Здорово, у меня папа по-русски говорит. Ну и я сам по-русски немного понимаю. Давайте я вас к нему отвезу, пообщаетесь".

Мы сели в кузов и понеслись в Сан-Хавьер. И вот, приезжаем, нас выходит встречать папа нашего водителя, "О, не может быть! Действительно из России?",- спросил он нас на русском языке.

Его зовут Александр Забелин, он родился здесь, в Сан-Хавьере, и его отец родился здесь через три месяца после того, как колонисты приехали на это место. Таким образом, он уже эмигрант третьего поколения, а его сын - четвёртого. Сам Александр говорит неплохо по-русски, однако многие слова не помнит, ему их проще сказать на испанском. Писать и читать ему тоже несколько тяжело. Скорее всего он уже и думает на испанском языке, хотя несколько раз при нас звонил телефон и он по нему говорил на русском. Но образ жизни у него во многом уругвайский, как и все уругвайцы он много пьёт мате.

Дом Александра

Но какой у него русский! Это надо слышать. Это как раз тот случай, когда время остановилось или мы вернулись по этому времени назад. Сейчас так в России уже никто не говорит. Слова "опосля", "повертайтеся налево" и т.д., подобный стиль можно лишь прочитать на страницах рассказов Чехова, Салтыкова-Щедрина и других классиков, а тут их можно услышать в живую. 

Александр никогда не был в России или СССР, хотя пара раз у него выпадала возможность поехать, но он не мог по тем или иным причинам. Интересно, конечно, пообщаться с человеком, который прожил всю жизнь в месте, где не говорят на родном языке и никогда не был там, где говорят.

Пообщавшись с Александром, послушав его рассказы про местные реалии, про историю посёлка и посмотрев всякие альбомы, мы пошли гулять по посёлку.

По дорогам растут апельсиновые деревья.

Памятник Хосе Артигасу - национальному герою-освободителю Уругвая.

Автобусные остановки украшены в честь предыдущего праздника дня посёлка, когда ему было 98 лет. Кстати, подсолнухи здесь нарисованы не случайно. Они стали неким символом Сан-Хавьера. Несмотря на то, что это не то что бы национальная русская зерновая культура, именно русские первыми начали сажать подсолнухи в Уругвае. Уругвайцы сначала над русскими посмеивались, а потом поняли, какой это полезный цветок и стали тоже его выращивать.

Место захоронения Владимира Рослика

Рядом - площадка его имени

Перекрёсток улиц Лубкова и улицы 27 июля. Последнее - день основания посёлка и главный его праздник, который отмечается ежегодно. В этом году тоже будет отмечаться.

Управа посёлка

Выходим к реке Уругвай. Пейзаж тут снова в такое время кажется каким-то родным..

Снова за рекой можно наблюдать Аргентину. В которую нам в скором времени предстоит поехать.

Церковь "Новый Израиль", положившая основу посёлку

На каких же ещё машинах ездить потомкам русских мигрантов?

Кроме клуба Максима Горького, в посёлке есть ещё культурный центр "Победа"

С музеем эмигрантов. К сожалению, и клуб, и центр, и библиотека при нём, и музей, всё было закрыто.

Магазинчик

Но к сожалению, стоит признать, что русский язык в Сан-Хавьере уже практически исчез. Его, конечно, знают старшие, но даже уже далеко не на превосходном уровне. Сын Александра уже русского не знает, равно как и вся остальная молодёжь. Они уже все ассимилировались, в обиходе используется только испанский. Пройдёт ещё десяток-другой лет и от русского в колонии останется только память и названия некоторых улиц. Беда ещё состоит в том, что на протяжении всей истории существования поселения, в нём русский язык не преподавался никогда. Лишь последние 2-3 года сюда стала приезжать учительница из Воронежа, которая учит местных детей и подростков языку предков.

Въезд в город. Похоже, переводили гуглопереводчиком

Особенно вот это...

Исцарапанная поверхность. Хоть бы одна надпись на русском...

Стало нам интересно, можно ли тут отведать русской еды? Борщ там, вареники, блины. Александр рассказал, что есть некая женщина, которая всё это готовит, и у которой дома можно всё это поесть. Но она испанка, а муж её наполовину русский, наполовину испанец, но практически не говорит по-русски. 

Сан-Хавьер поддерживает связи с российским посольством. Послы приезжают к ним и они ездят в Монтевидео (кстати, в Монтевидео тоже есть клуб Максима Горького). Александр показывал свои фотографии, где он запечатлён вместе с послом России в Уругвае. Также в клубе есть танцевальный клуб, где детей учат русским танцам. К ним также приезжала несколько раз учительница танцев из России.

Но на этом история знакомства с уругвайскими русскими не закончена. В 15 километрах от Сан-Хавьера находится колония староверов Офир. Колония никакого отношения к Сан-Хавьеру не имеет, появилась на этом месте совершенно независимо от него сильно позже. Мы решлили направиться и туда, посмотреть настоящих староверов.

Путь до колонии неблизкий. Сначала мы 5 километров прошли пешком, потом нас подвезла до поворота на Офир машина. Дальше надо было идти по грунтовке ещё 7 километров. И мы уже собрались идти, но тут на дорогу завернула машина полиции и подобрала нас. Мы объяснили, куда мы едем, полицейский, вёзший некую тётеньку, подбросил нас практически до самого въезда в колонию.
Только полицейская машина уехала, со стороны колонии выехал потрёпанный джип и остановился рядом с нами. Там сидел парень с девушкой типичной славянской внешности. Он стал по-испански нас спрашивать чего мы да откуда. "О, из России! По-русски говорите?"- перешёл он на наш родной язык с крайне необычным говором. 
- Да, из России, из Москвы, хотим посмотреть вашу колонию.
- А, ну посмотрите. Тут недалеко идти. Надолго ли к нам?
- Да нет, пару часиков посмотрим и поедем дальше. Кстати, как тут выбраться на трассу нам потом?
- А вот по этой дороге идёте, выйдете на дорогу с асфальтом. "Асфальт" - знаете что такое?
- ....

И вот мы пришли в колонию, и дальше произошло наименее ожидаемое из всего возможного - ничего. Вот так вот, да, приехали и ЧО ДАЛЬШЕ? Непонятно, чего тут делать? Колония представляет одну улицу, вдоль неё около 10 домов. Справа по дороге расположено футбольное поле, на нём бегают дети и подростки. Девушки все в самотканных юбках, парни в кафтанах. Просто фантастика какая-то!

И все равно, непонятно чего дальше тут делать? Мы то представляли как-то прибытие в подобное место совсем иначе. Что сразу найдём с кем поговорить, нам что-нибудь расскажут, покажут. С другой стороны мы неоднократно слышали о закрытости староверов и что возможно они не захотят, чтобы мы к ним приходили и вообще не будут дружелюбными. Но тут вообще никакой реакции на нас. Пара машин проехала, помахала нам рукой, но не более того. А на улице то и нет никого. Мы чувствовали себя крайне неудобно, будто пришли на чужой день рождения без приглашения. Прошли туда-обратно улицу в конец пару раз. Трудность ещё в том, что мы в большей степени интраверты, и мне вот как-то неудобно просто так подойти к кому-то на улице и сказать: "Здорово, чувак! Как дела?". И Наташа - интраверт, хоть это не должно быть свойственно её профессии. Но иногда у меня интравертность проходит, если создать правильный настрой. И тут я уже его создал, но как назло и люди совсем с улицы пропали. А стучать в дома с целью потрепаться как-то было совсем мне неудобно.

Впрочем, через некоторое время некоего мужика мы всё-таки встретили и разговорились. Не то чтобы он был слишком приветливым, но и не то, чтобы старался избежать общения с нами. Снова мы услышали такой русский, который вряд ли ещё где услышишь, русский язык начала XX века.. Хотя с непривычки кажется, будто они говорят с акцентом, но нет, вот такой у них говор. Иосиф рассказал нам немного о жизни в колонии, что, например, у них недавно запретили телевизоры и айпады. Зарабатывают они в основном натуралным хозяйством. Например, посевами, для этого колония купила немало современной техники - трактора, комбайны

Сам он жил и в других коммунах в США, Канаде. А сейчас вернулся сюда в Уругвай. Когда мы ему рассказали, что приехали сюда, так как нам интересно, и хочется пообщаться, узнать как тут люди живут, он как-то странно сказал: "Ну да, можете пообщаться - вон в тот дом сходите, или вон в этот можете". Мы пошли ещё раз по улице, но в дома все равно постеснялись стучаться. Также я не решился фотографировать в колонии, явно чувствовалось, что этому здесь не будут рады. Посему тут не будет фотографий самих староверов, хотя они выглядят крайне интересно и колоритно. Сделал только аккуратно пару снимков играющих ребят, они уже выложены выше.

Какая-то фантастическое место. Во-первых - много молодёжи, что уже само по себе впечатлительно для такого небольшого поселения. Во-вторых, какая это молодёжь! Они не пьют, не курят, матом не ругаются, а просто веселятся и играют во всякие старинные игры. Взрослые - почти все с бородами. И лица все чисто славянские, такого уже давно и в нашей деревне не встретишь. 
Кстати, с русскими из Сан-Хавьера, староверы не желают общаться. Я про это слышал до поездки, нам это же рассказал и Александр, а теперь стало ясно почему.

Однако, поняв, что ещё какое-либо общение вряд ли получится, а лезть в людям в душу против их воли, не в наших правилах, мы решили отчаливать домой. Тем более, что уже вечерело, а хотелось ещё засветло добраться хотя бы до трассы. Мы плавно двинулись по грунтовке, раздираемые противоречивыми чувствами. С одной стороны мы были сильно впечатлены увиденным. С другой - немного раздосадованы тем, что как-то полноценного взаимодействия не получилось. Думали ещё: "А может вернуться, и ещё попытаться наладить контакт?". Но что-то подсказывало, что лучше уже ехать домой.

Часть староверов живёт немного в отдалении от колонии. Мимо одного такого хутора мы как раз проходили. Тут меня одолела мысль: "Зайдём, спросим дорогу на трассу. Если после вопроса они проявят к нам интерес, то тогда сможем пообщаться с ними, а нет - ну не судьба". У входа в дом стояли два бородача и беседовали. На наш вопрос о том, где тут трасса на Монтевидео, они не смущаясь ответили: "Вот там, дорога будет, повертайтеся налево, опосля ещё километров 6-7, там автобусы будут". Далее бородач даже подробно рассказал, когда будут автобусы в Монтевидео, но интереса никакого к нам не проявил. Такое впечатление, что по их глуши каждый день кто-нибудь проходит и спрашивает по-русски дорогу...

С другой стороны, обдумывание подобного казуса навело меня на следующую мысль. Если бы они жили в обычной деревне, то наверняка бы заинтересовались. А так они живут в крайне удалённом от цивилизации месте и все контакты с цивилизацией для них представляют не очень высокий интерес, и не важно с какой - уругвайской или русской. 

Далее стоп был на редкость удачный. Повернув с грунтовки на глухую асфальтовую дорогу, мы сразу застопили грузовик, довёзший нас в кузове до трассы на столицу. Оттуда в течении минут 15 уехали на грузовике до города в 100 км от М-део, а там уже в 22.30 вечера в течении 10 минут остановилась фура уже до столицы. Тоже, может, неслучайно так всё было?

Увиденное после переосмысления приводит в состояние шока.. Это же просто фантастика, что вот люди в такой изоляции умудряются сохранять не только свой язык, но и свою культуру. Люди, которые не одно поколение назад уехали из родной страны. То есть возможно в колонии вообще нет людей, которые когда-либо там жили. Однако они умудряются передавать детям свой язык, свои традиции, свою веру таким образом, что эти дети, вырастая, её передают и своим детям. И это при том, что в самой России староверов уже практически не осталось, они все в основном живут по заграницам. Это как раз то самое "настоящее" чего так и хочется встретить и ощутить в путешествии, особенно когда наблюдаешь специально построенные для туристов всякие национальные деревни. Нам, наверное, в этом плане очень повезло - французы вряд ли смогут найти таких французов, какими они были 100, 200 лет назад. Равно как и немцы, англичане, поляки. А мы можем. Но к этому настоящему можно только немножко прикоснуться, нельзя его ощутить в полной мере. Я бы написал "к сожалению", но кто знает, может это и к лучшему. В принципе, наверное, не случайно они забрались в такую глушь (от второстепенной трассы надо ехать километров 8-10 по глухой дороге, а потом ещё 5 в сторону по грунтовке. Они живут там сами по себе и, похоже, не очень жаждут, чтобы к ним приходили чужие и лезли с расспросами. Так зачем же тогда им мешать? Дай Бог им удачи и сохранения их традиций ещё на многие годы или десятки лет. 

Хотя, допускаю мысль, что может быть нам просто не очень повезло. Но с другой стороны можно считать большой удачей знакомство с Александром в Сан-Хавьере, так бы мы и не встретили бы может никого русскоговорящего там.

А на видео уже староверы в Боливии и Бразилии (тоже Южная Африка, если кто забыл)

И про возвращение в Россию