Донбасс против Украины: кто победит?

Илья Топчий об одном из возможных силовых сценариев на Донбассе. Статья писалась в июле 2021 года для журнала "Эксперт". 20 сентября в № 39 данного журнала она вышла.

Вступление.

Конфликту на Донбассе, войне на востоке Украины на сегодня уже более семи лет. В апреле 2014 года началась она и продолжается по сей день, приобретя статус законсервированного (но не остановленного) вооруженного столкновения.

Исторически Украина – удобный коридор для движения с востока на запад и с запада на восток. Кроме того, украинская территория – исключительно приоритетный плацдарм для действий против России. Помимо установки различных радаров и ракет, луганский выступ – это место, откуда можно довольно быстро и безболезненно отрезать весь юг России (и её болезненную точку – Кавказ), пройдя маршем до соответствующего выступа со стороны Казахстана через Волгоград. Почему Украина на сегодня – важнейшее направление российской внешней политики? И – точка приложения сил и ресурсов со стороны Запада, её основного противника.

В связи с чем не исключено возобновление боевых действий здесь, после нескольких лет относительно замирания.

Много прогнозов написано, многие копья сломаны в спорах о том, что же будет здесь дальше. Падет ли Украина, распадется ли на множество мелких кусочков либо конфликт так и останется законсервированным в нынешнем статусе. Попробуем дать некоторую оценку ситуации со стороны аспектов военного анализа и воинского искусства.

Краткая характеристика театра военных действий (ТВД).

Район военных действий представляет собой равнинную область, перечеркнутую вдоль периметра фронта взгорьем Донецкого кряжа, с глубокими «балками» и распадками долин ручьев и небольших рек. Последнее ограничивает маневрирование крупными механизированными силами за пределами дорожных магистралей. То есть, это не ровная, как стол, поверхность, как на юге Ирака, где в свое время успешно действовали американцы.

ТВД высоко урбанизирован. Здесь присутствует самый значительный город Донецк (с населением почти 1 млн. человек, вместе с агломерацией), крупные города Мариуполь, Луганск (400-450 тысяч жителей), Макеевка, Горловка (250-350 тысяч человек) и прочие.

Это позволило в свое время вооруженным силам Новороссии (далее – ВСН) или ополчению опереться на застройку, сформировав современную линию соприкосновения. Такая высокая урбанизированность также затрудняет свободу действий крупными силами и облегчает оборону в застройке. Так, для наступления требуется превосходство не менее, чем в пять-шесть раз, прежде всего для действий в городской местности и против неё.

Население Луганской и Донецкой народных республик (далее – «ЛДНР», «ЛНР и ДНР») варьируется в пределах 3,7-3,8 млн. человек. Структура населения позволяет поставить под ружье не менее 300 тысяч годных к службе мужчин (вопрос лишь в экономических возможностях).

Население Украины составляет порядка 35 млн. человек, за вычетом Крыма и территории ЛДНР. Указанное значение включает в себя не менее 3 млн. годных к службе мужчин, поставить под ружье единовременно которых не представляется возможным в силу экономических причин (слабости экономики Украины).

Линия соприкосновения составляет 426 километров. Это – пространство для размещения 14 расчетных дивизий с каждой стороны только в первой линии (140 тысяч военнослужащих). Учитывая действительные масштабы сосредоточения сил на сегодня и то, что часть войск отведена во второй эшелон, реальные боевые порядки противников – ВСН и вооруженных сил Украины (ВСУ), – разрежены вдвое, а то и втрое от нормы.

Регион обладает плотной транспортной сетью, прежде всего железнодорожной. В свое время последняя была одной из самых высоких в СССР.

Со стороны ВСН имеется три железнодорожных магистрали, обеспечивающие сообщения с Россией с пропускной способностью не менее 200-250 пар поездов в сутки. Это позволяет скрытно перебрасывать не менее – а реально и более, с учетом автодорог – десяти (!) расчетных дивизий в сутки. В сумме, это не меньше 100 тысяч человек – а, скорее всего, и гораздо больше – в сутки.

Только данные железные дороги позволяют обеспечивать потребность в снабжении как минимум 10-миллионной (!) группировки активно действующих войск. Эти показатели приведены без учета потенциала автомобильного и трубопроводного транспорта.

То есть, объективно, потребности в снабжении действующей и развертываемой группировки войск ЛДНР в случае конфликта могут быть удовлетворены за счет потенциала всего 1-2% имеющейся транспортной сети. И существующая сеть коммуникаций может поддерживать гораздо – многократно, – большие силы.

Пример 1: расчет потребностей снабжения, сходя из показателей 1 тонны на 10 человек в сутки:

200 эшелонов в сутки х 5 тысяч тонн грузов на эшелон (как минимум) х 10 человек = 10 000 000 тонн в сутки;

Пример 2: расчет возможного прибытия подкреплений по железным дорогам, исходя из потребности в 20-25 эшелонах на дивизию:

200-250 эшелонов в сутки / 20-25 эшелонов на дивизию = 10 дивизий в сутки х 10 000 человек на расчетную дивизию = 100 000 человек в сутки;

Пример 3: расчет нормативов обороны для фронта на линии соприкосновения на Донбассе:

426 километров / 30 километров на расчетную дивизию (в равнинной местности) = 14 расчетных дивизий х 10 000 человек на расчетную дивизию = 140 000 человек (только в первой линии).

Соответственно, речи о каком-либо блицкриге «до прибытия подмоги» со стороны ВСУ не идет. Подобная молниеносная война, операция на сокрушение, может быть легко парирована, при условии малейшего участия России.

Кроме того, ЛДНР обладают, в отличие от ВСУ, прямой рокадной железной дорогой, проходящей через город Дебальцево (что обуславливало ожесточенность сражений за данный населенный пункт зимой 2015 года). Данная рокада обеспечивает транспортную связанность республик и дает возможность быстрого маневра крупными силами между участками фронта (ориентировочно не менее двух расчетных дивизий – 20-30 тысяч штыков, – в сутки).

Со стороны ВСУ имеют место быть пять ведущих к линии соприкосновения железнодорожных магистралей. Их пропускная способность также снимает вопрос о быстрой переброске резервов к линии фронта. Вопрос лишь в наличии указанных резервов, а также слабости и устарелости подвижного состава украинских железных дорог, ограничивающих возможности по перевозке.

Ряд указанных коммуникаций уязвимы в тылу для действий диверсантов по разным причинам. Например, подрыв одного моста под Харьковым обрезает снабжение сразу всего северного фаса дуги фронта группировки ВСУ в зоне операции объединенных сил (ООС).

Вооруженные силы Украины (ВСУ).

Как известно, Украина получила вторые по величине войска на постсоветском пространстве после распада Союза в 1991 году, численностью 780 тысяч человек. За годы независимого существования государства они изрядно деградировали и сократились в числе. К марту 2014 года оказалось бое-способно всего от 5000 до 6000 офицеров и солдат (из фактических 184 тысяч военнослужащих).

Война на Донбассе привела, по сути, ко второму рождению ВСУ. По состоянию на начало 2021 года они насчитывали 255 тысяч бойцов.
В том числе сухопутные войска составили от 145 до 170 тысяч военнослужащих. В ВВС (куда с 2004 года вошли силы ПВО) служило от 36 до 45 тысяч офицеров и солдат. В специальных силах и ВМФ формально числилось по несколько тысяч человек.

В отдельное подчинение Генерального штаба Украины оказались выведены десантно-штурмовые войска (ДШВ) численностью около 30 тысяч десантников (семь бригад и прочие формирования). В отдельном подчинении находились войска тыла Центра и оперативных командований, штабные и командные структуры, а также военная служба правопорядка.

Всего в украинских наземных войсках около 40 бригад (в том числе пять танковых, включая ДШВ и без учета четырех бригад армейской авиации). Имеется большое количество отдельных полков и отдельных формирований низшего ранга. Что заставляет усомниться в официальной общей численности ВСУ в 255 тысяч человек (она явно занижена).

Так, ряд бригад на Донбассе были усилены различными появившимися в ходе войне полурегулярными формированиями (батальонами), которые, по-видимому, просто не знали, куда деть. В связи с чем, предлагается прикинуть численность крупнейших военных (и военизированных) структур Украины:

1. ВСУ. Реальная численность данной структуры является поводом для определенных манипуляций. Так, на конец 2017 года было заявлено о доведении численности ВСУ до 255 тысяч штыков. Однако при этом на начало 2017 года в ВСУ числилось 260 тысяч человек – 180 тысяч военнослужащих и 80 тысяч гражданского персонала (удельная доля которого составляет, как видно, где-то треть – 30-35%).

При численности, доходившей в иные времена до 280 тысяч бойцов, и при законодательном ограничении в 255 тысяч офицеров и солдат можно говорить либо о некотором сокращении численности ВСУ за последнее время, либо о манипуляциях с численностью. Например, в неё то включают, то не включают ССО (Силы специальных операций) Украины – тоже достаточно хитро организованную структуру.

2. НГУ (Национальная гвардия или Нацгвардия) при МВД Украины. Законодательно установленное ограничение составляет 60 тысяч человек (в том числе 52 тысячи военнослужащих). Например, летом (июль-август) 2017 года производился очередной призыв в состав НГУ, в ходе которого численность украинской Нацгвардии оказалась внезапно тайной за семью печатями (так как могла увеличиваться).

Аналогия проста: в тот же период численность ГПСУ (пограничных войск Украины) была увеличена.
3. ГПСУ (пограничные войска). В июле 2017 их численность возросла до 53 тысяч человек. Неизвестно, включая или исключая гражданский персонал.

4. Прочие части (парамилитарные подразделения добровольцев, Специальная связь и Специальная служба транспорта). Общая численность невелика.

Суммарно численность всех войск не превышает 400 тысяч человек (более 1% современного населения Украины). Численность резервистов первой линии (контрактников, в том числе 150 тысяч для ВСУ) составляет порядка 250 тысяч человек.

Тем самым. в случае введения военного положения в стране под ружье предполагается подставить до 600-650 тысяч человек (почти 2% населения страны). Что заметно больше официально заявляемых значений в 400-500 тысяч военнослужащих.

Для чего имеется большое количество подготовленных резервистов (лиц, прошедших через ту же войну на Донбассе). Для примера: на ноябрь 2017 года статус ветеранов АТО получило 218 тысяч украинских военнослужащих. Однако это только по линии Минобороны (МО).

По состоянию на май 2017 года данное значение дополнялось ещё примерно 100 тысячами «АТО-шниками» из 13 прочих ведомств. Притом, что на тот момент по стезе Министерства обороны Украины войну прошло 203 тысячи человек – на 7% меньше).

В 2018 году через войну на Донбассе прошло свыше трети миллиона военнослужащих Украины (330-340 тысяч человек). В мае 2021 года официальные СМИ Украины сообщили о наличии в стране 407 тысяч участников войны на востоке страны. Однако это – вновь только по линии МО Украины.

Реально в стране имеется до 500-600 тысяч участников боевых действий в зоне АТО / ООС (на Донбассе). Включая воевавших в составе различный ведомственных и националистических формирований.

Группировка войск ВСУ на Донбассе длительное время – с 2017 по 2020 годы, – составляла 10 бригад, меняемых по ротации. Тем самым, поддерживался видимый баланс сил с 10 бригадными / полковыми группами ЛДНР (бригада на бригаду).

Однако в 2020 году численность этих сил стала возрастать. На начало 2021 года на линии соприкосновения насчитывалось уже 13 бригад. Это – не считая танковых и артиллерийских соединений, а также прочих частей (в том числе не подчиненных МО).

Кроме того, у ВСУ традиционно крупные резервы стоят в соседних Запорожской, Днепропетровской и Харьковской областях. Формально они не входят в ООС (операцию объединенных сил на Донбассе), но могут быть быстро задействованы в ней.

Тем самым, Украина располагает примерно третью своих сил, собранных против ЛДНР. Оценочно это не менее 100 тысяч человек (ориентировочно 120-130 тысяч человек при 350-400 танках и нескольких сотнях артиллерийских орудий, САУ и РСЗО). Что заметно больше официально заявляемых значений в «90-100 тысяч штыков».

Из них треть входят в различные ведомственные части. Кроме того, до трети от общего числа составляет гражданский персонал.

Ещё 6-7 бригад стоят кольцом вокруг Киева. Прочие разбросаны по стране. Часть находится возле Одессы, часть – против Крыма (в составе оперативного командования «Крым»), часть – вокруг Львова, и так далее.

Оценочно, с учетом разбросанности войск по стране, наличия свободных резервов и возможной мобилизации (перехода на военное положение), ВСУ могут сконцентрировать на Донбассе свыше 20 армейских бригад и не менее 200 тысяч человек, включая ведомственные части и гражданский персонал. Больше вряд ли позволит слабая и децентрализованная логистика.

Слабостью мотопехотных, горных, механизированных, танковых и прочих бригад ВСУ выступает их крайне слабая техническая оснащенность. По факту, ряд соединений – это так называемые «эрзац-бригады», созданные путем распределения уже имеющейся техники из других формирований. Кроме того, большой результат имели взрывы склады вооружений ВСУ, достаточной замены которым пока нет (в силу слабости воспроизводства ВПК и ограниченности импортных поставок).

Указанное приводит к тому, что части и соединения ВСУ располагают слабой подвижностью, мобильностью, так нет нужного подвижного состава из автомобильной техники и, соответственно, войска под ударами окажутся почти неподвижны. ВСУ также слабо прикрыты при огневом поражении, обладают явно недостаточной огневой мощью, управляемостью и снабжением. Как следствие, украинские силы уязвимы к обходу и нападении.

Сильной стороной ВСУ являются их достаточно многочисленные и относительно современные ПВО, находящиеся в составе ВВС страны. Это – свыше 520 зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) С-300, 2К12 «Куб», 9К37 «Бук», 9К330 «Тор» при некотором количестве устаревшим систем С-125. Кроме того, в наличии имеются довольно многочисленные ПЗРК (переносные зенитно-ракетные комплексы).

Данный потенциал распределен между 50-55 дивизионами ЗРК в составе 15 полков ПВО. Создан значительный запас ЗУР – зенитный управляемых ракет – который, правда, медленно воспроизводится (вследствие развала экономики и ВПК).

Для сравнения: Ирак в 1991 году имел от 300 до 430 комплексов С-75 и С-125, способных бороться с высоко летящей авиацией противника (не только штурмовиками и вертолетами). Не считая прочих систем с более слабыми возможностями (тех же германо-французских ЗРК «Роланд-2»).

Западная коалиция бросила против государства под управлением Саддама Хуссейна 2780 только самолетов, наносивших интенсивные воздушные удары больше месяца. В результате оказалось потеряно 75 единиц авиационной техники (52 самолета и 23 вертолета). При этом большая часть иракской ПВО была уничтожена или выведена из строя, как ракетными и бомбовыми ударами, так и действиями диверсантов.

Борьба с заметно большей украинской ПВО, которая не будет выведена из строя, причем гораздо меньшей и слабейшей авиационной группировкой – оценочно Россия может выставить на направлении от 500 до 800 самолетов, – может привести к большим потерям и неспособности подавить указанную ПВО. Соотношение ПВО – ВВС Украины и России сейчас в 7-9 раз хуже количественно и до 10 раз качественно для России, чем соотношение ПВО – ВВС Ирака и коалиции под эгидой США в 1991 году.

Это составляет реальную и трудно разрешаемую проблему. Ход боевых действий, как в китайско-вьетнамской войне 1979 года, будет решаться на земле, где у ВСУ многочисленные пехотные, пусть слабо управляемые и почти неподвижные, части и соединения.

Вооруженные силы Новороссии (ВСН или ВС ЛДНР).

Завершение активной фазы боевых действий в сентябре 2014 года обусловил необходимость перехода к регулярной армии с организационно-штатным расписанием, центральным управлением, комплектованием, пополнением и материально-техническим обеспечением. Этот процесс, начатый осенью 2014 года, получил наименование «обригаживание».

По итогам оказалась создана современная структура ВСН. На сегодня она включает в себя 10 усиленных бригадных или полковых групп (именуемых «тактическими группами»), две артиллерийских бригадных группы, два танковых батальона (на сегодня, возможно, уже бригады), 23 батальона территориальной обороны (БТРО), штабные, специальные, комендантские, инженерные, снабженческие, ПВО, обеспечивающие и различные ведомственные – те же внутренние войска, – и прочие формирования. Эти силы находятся в составе двух оперативных командований (ОК) «Донецк» и «Луганск», созданных на базе 1-го и 2-го армейских корпусов ЛДНР.

Авиации нет. Флот представлен Азовской военной флотилией, состоящей из «москитных» катеров разных типов.

Имеется высокое насыщение ПЗРК и зенитными комплексами, способными бороться против низко летящих целей (вертолетов и штурмовиков – до 3500 метров).

Общая численность ВСН обычно оценивается в пределах 30-40 тысяч человек (в СМИ и официальных отчетах). Однако, по-видимому, это штатный состав только упомянутых 10 бригадных / полковых групп. Более тщательный и вдумчивый анализ заставляет предположить значительно большую численность ВСН на сегодня.

Так, стандартная бригадная или полковая группа ЛДНР на сегодня – по факту, это кадрированная основа для развертывания в дивизию. Она может включать до артиллерийской бригады (2,5-4 дивизиона артиллерии, от 40 до 72 пушек, РСЗО и САУ, не считая минометов), 1-2 танковых батальона (от 30 до 80 танков).

В состав такой бригады или полка ВС ЛДНР входят также 2-3 мотострелковых батальона и прочие части. Также нередко в качестве средства усиления придается 1-2 БТРО. Последние развертываются до полноценной структуры в 800-1000 человек каждый после мобилизации.

Для сравнения: мотострелковая бригада азербайджанской армии включает в себя, помимо трёх мотострелковых батальонов и ряда прочих подразделений, только один артиллерийский дивизион (18 орудий) и одну танковую роту (10 танков). Сопоставимый потенциал имеют только механизированные и танковые бригады украинской армии.

По некоторым данным, потенциал бригад и полков ВС ЛДНР ещё выше. Так, ещё в 2018 году было сформировано по одному внеочередному батальону для каждой из бригад. То есть, их стало по три-четыре батальона на бригадную или тактическую группу, и некоторые бригады, с приданными БТРО, могут достигать фактической численности в 4500-5000 бойцов.

Кроме того, имеются вопросы к реальной численности отдельных танковых батальонов. По от-дельным сообщениям, они были развернуты в бригады ещё в 2017-2018 годах и на сегодня обладают заметно большим потенциалом, чем официально декларируемые по 40 с лишним танков (4 роты) на подразделение.

Общая численность ВС ЛДНР, по-видимому, находится в пределах 60-70 тысяч военнослужащих при 650-700 танках (исключая машины на хранении), при 750-800 артиллерийских орудиях и САУ и при большом количестве прочей бронетехники и минометов. Это – полноценные вооруженные силы, способные решать поставленные перед ними задачи. Несколько уступая количественно, качественно они вполне сопоставимы с противостоящей им украинской группировкой войск в зоне ООС.

Масштабы мобилизации и перехода на полнокровные организационно-штатные структуры (ОШС) в угрожаемый период сложно оценить (они засекречены). Однако, по некоторым данным, только ВС ДНР в таком последнем случае способны достичь значения в 115 тысяч человек.

Если последние данные верны, в случае «большой войны» ВСН (включая ВС ЛНР) составят значение в 160-170 тысяч военнослужащих. Это – больше 4% населения обеих республик (достаточно высокий показатель). При этом корпуса в составе ОК будут развернуты, по факту, в общевойсковые армии, а бригады и полки – в дивизии.

Стоит отметить, что упомянутая выше схема развертывания войск – быстрый переход к ОШС высшего порядка на базе имеющихся кадрированных структур, – гораздо удобнее и оптимальнее формирования новых ОШС «с нуля». Он также гораздо экономнее с точки зрения затрат имеющегося времени.

Так, в феврале 2015 года по итогам Дебальцевской кампании лидер ДНР А. Захарченко (тогда) декларировал возможность создание совокупной 100-тысячной армии после объявленного призыва добровольцев. Это предполагало создание большого количества новых бригад, полков и батальонов. Однако указанное, безусловно, потребовало бы значительного промежутка времени и существенных ресурсных затрат, что являлось неприемлемым в условиях военного времени и стремительно меняющейся обстановки.

При этом ЛДНР обладают достаточно многочисленным подготовленным резервом, сформировавшимся за годы войны. Только в апреле 2017 года имелось 40-50 тысяч подготовленных резервистов (в том числе 27 тысяч только в ДНР).

Есть другие данные. Численность подготовленных резервистов только в ДНР оценивалась на 10 февраля 2015 года в 30 тысяч бойцов и в 30-40 тысяч человек по состоянию на июнь 2016 года. Это означает, что на апрель 2017 года имелось гораздо больше подготовленных резервистов (не менее 80 тысяч, считая возможности ЛНР).

Соотношение по числу подготовленных резервистов в ДНР и ЛНР составляло и составляет порядка 10:6 соответственно.

На сегодня эта последняя цифра – «не менее 80 тысяч подготовленных резервистов в ЛДНР», – как минимум, вдвое больше. Указанное положение вещей обеспечивает быстрый переход к упомянутой выше численности войск в 160-170 тысяч.

Заключение.

На сегодня на Донбассе по-прежнему сохраняется патовая ситуация. Разрешить её сами по себе, без внешнего участия, имеющимися средствами, стороны не способны.

Массовая мобилизация и переброска войск и техники в случае большой войны не в состоянии изменить сохраняющийся баланс сил. Сохранится то же соотношение, только с численностями войск и оперативными плотностями высшего порядка. При этом должные оперативные плотности окажутся заполнены.

Развитая транспортная сеть будет способна обеспечить подобные переброски и развертывание. При этом ЛДНР находятся в более выгодном положении, благодаря лучшему состоянию транспортной сети и подвижного состава, а также поддержке России.

Обе стороны существенно занижают свои возможности, из соображений секретности. При этом по факту на Донбассе имеется равенство сил. ВСУ несколько превосходят в живой силе, ВС ЛДНР – в качестве (вооруженности, наличии техники и средств поражения).

При этом обе стороны располагают мощными артиллерийскими кулаками, способными наносить решительное поражение противнику. ВСУ здесь находятся в несколько более невыгодных условиях, так как по итогам кампаний 2014-2015 годов у них оказалась в значительной мере выбита материальная часть, многие орудий и РСЗО находятся в изношенном состоянии без перспектив замены или ремонта.

Кроме того, у ВСУ могут возникать проблемы с боеприпасами вследствие разрушения и деградации военно-промышленного комплекса (ВПК), а также потерь от взрывов складов боеприпасов на Украине.

Соответственно, ни о каком блицкриге ни для одной из сторон нельзя говорить. Обе стороны окажутся в состоянии осуществить развертывание для момента получения должного превосходства одной из сторон.

Говоря о возможности успешного наступления ВСУ на Донбасс, следует отметить, что украинскому командованию необходимо создать для этого достаточное превосходство в силах и средствах. Это связано со сложностью, транспортной связанностью театра, его крайне высокой урбанизированностью, необходимостью действовать против городов.

Так, российская армия во время второй чеченской кампании в 1999-2000 годах обладала примерно шестикратным перевесом в живой силе, абсолютным в авиации и подавляющим в бронетехнике и танках. Перенося указанное соотношение на Донбасс, получится потребность в как минимум миллионной группировке войск для ВСУ (то есть, фронтовом уровне операции – группой армий). Обеспечить создание и содержание которой в Киеве на сегодня, естественно, не смогут.

Действия авиации также будут исключены или ограничены. Для этого у ВСУ слишком слабые ВВС, но достаточно мощная ПВО.

ВВС Украины, по некоторым данным, до 210 самолетов, 16 вертолетов и нескольких десятков – до 50 единиц, – ударных БПЛА. Из перечисленного числа летательных аппаратов ещё меньше боеготовы, в строю и могут быть задействованы в операциях на востоке. При этом их действия парируются усилиями ПВО не более, чем 10% потенциала украинской ПВО (то есть, двумя-тремя зенитно-ракетными бригадами или полками).

С другой стороны, достаточно мощная ПВО может создать существенную проблему для действий против неё воздушных сил. Требуется существенный наряд сил и средств, чтобы подавить её (к тому же, она рассредоточена по стране).

Партизанская война аналогично мало вероятна (тем более, что она до сих пор так и не началась). Так как для её успешного возникновения и реализации отсутствуют достаточные условия: наличие многочисленного мотивированного населения в сельской местности, с учетом факторов сохранения традиционного общества и существенной внешней поддержке.

Превосходство ВС ЛДНР заключается в предполагаемой возможности создания дивизий на базе имеющихся кадрированных структур. Вместе с тем, указанные ОШС, принадлежащие республикам Донбасса, также не окажутся решать масштабные наступательные задачи. Это будут обычные пехотные дивизии, а ВСН – армия обороны, как и противостоящие им ВСУ.

Вместе с тем, появление на ТВД мощных ударных дивизий со стороны ЛДНР, танковых или механизированных, с современным вооружением и хорошо обученным личным составом, дивизий, способных действовать на большую глубину, маневрировать и взламывать оборону противника, в состоянии в корне изменить ситуацию на фронте. Противопоставить им ВСУ на сегодня нечего.

Перспективными направления ударов выступают, исходя из конфигурации фронта и наличной транспортной сети (для условных «усиленных» ВСН):

- атака из Донецка или с юга, в обход него и укрепрайона под Кураховым, на запад на Запорожье и Днепр (реку), с отсечением всего южного фаса обороны украинских войск и сил ВСУ, стоящих на крымском направлении (это – несколько десятков тысяч офицеров и солдат). Глубина операции – свыше 200 километров (нужна промежуточная база снабжения и дозаправки);

- удар по сходящимся направлениям из районов Горловки и Первомайска – на Бахмут (бывший Артемовск), с развитием в направлении Славянско-Краматорского транспортногоу узла и окружением примерно бригадной группы войск в Светлодарском выступе. Глубина операции – несколько десятков километров;

- действия из Славяносербского района на север, в направлении Лисичанска и Северодонецка, с обходом и окружением с запада сил ВСУ – примерно дивизионной группы, двух усиленных бригад, – под Счастьем и на северном фасе линии соприкосновения (может быть парировано выдвижением резервов ВСУ из-под Харькова). Глубина операции – несколько десятков километров.

Вывод: для ВСН, на первом этапе, целесообразен и желателен выход на рубеж рек Днепр – Ворскла, с занятием Харькова и пригородов Запорожья и Днепропетровска (Днепра) и с целью дальнейшего развития успеха. Однако такое наступление возможно только в два-три этапа, с паузами между наступлением, перегруппировкой и подтягиванием тылов (созданием промежуточных баз снабжения).

Для ВСУ в случае наступления приоритетны следующие направления:

- удар на южном фасе, с рубежа реки Кальмиус и из города Мариуполь – на отсечение и уничтожение южного «аппендикса» ДНР. Глубина операции – максимум 20-30 километров. Парируется фланговыми ударами ВС ДНР с севера и северо-востока;

- попытка обхода и окружения Горловки и расположенной там бригадной группы войск. с ядром из 3-й мотострелковой бригады ДНР (такое уже получалось у ВСУ в 2014 году, но город был тогда быстро деблокирован). Глубина операции – максимум 20-30 километров;

- попытка развития успеха в Славяносербском районе ЛНР (глубина операции – вряд ли больше 20-25 километров).

Вывод: для ВСУ подобные акции на сегодня хоть и желательны, но мало возможны в силу слабости логистики и недостаточности наряда сил и средств и предусматривают только достаточно локальные и ограниченные мероприятия. При этом рассмотрены операции только на небольшую глубину (действия на большую в принципе являются невозможными для ВСУ сегодня).

Стоит отметить, для такого образа действий необходимо широкомасштабное и решительное внешнее военное вмешательство. В ином случае никакое решительное наступление на большую глубину невозможно. Дело, с учетом имеющихся потенциалов только ВСУ и ВС ЛДНР, окажется сведено к позиционному кризису, артиллерийским дуэлям и вылазкам диверсантов.

В целом, целесообразно максимально избегнуть широкомасштабного прямого столкновения, способного повлечь большую кровь, существенные потери и затраты. Желательно достижение результата путем непрямых действий – специальных операций, – могущих повлечь развал украинской обороны и государственности.

То есть, наиболее привлекательной является та модель действий, при которой большая часть ВСУ не будет сражаться, ключевые объекты окажутся заняты «нужными» специальными силами, а «нужные» войска будут спокойно идти и занимать области и населенные пункты.

(c) Илья Топчий

https://schneider-krieg.livejournal.com/ - цинк

Источник