"Священная клюшка": стоит ли верить в заговор климатологов
В первые дни января обозреватель «Новой газеты» Юлия Латынина опубликовала большую статью с подзаголовком «История самого крупного научного фейка ХХ века». В ней говорится о так называемой «хоккейной клюшке Манна» — представленной более двадцати лет назад реконструкции средней температуры в Северном полушарии. Назвав эту реконструкцию «фейком», автор статьи пошла дальше и поставила под сомнение саму концепцию глобального изменения климата под влиянием человеческой деятельности. Ниже сама статья и комментарий климатолога, старшего научного сотрудника лаборатории теории климата Института физики атмосферы имени Обухова РАН Александра Чернокульского, которому журнал "N + 1" предложил прокомментировать публикацию Латыниной.
График «хоккейная клюшка» должен был доказать, что температура невероятно, немыслимо повысилась в конце XX в. Он был главной иконой сторонников теории глобального потепления. Он фигурировал в отчете IPCC (Межправительственная группа экспертов по изменению климата). Он фигурировал в фильме экс-вице-президента США Альберта Гора «Неудобная правда». Его учили, как маленькую красную книжечку Мао. Его вдалбливали детям и рассылали по почте домохозяйствам Канады. И он оказался фейком. «Статистическим артефактом», пользуясь словами профессора Филиппа Стотта из Университета Лондона, или «чушью собачьей» — пользуясь словами профессора Джонатана Джонса. Сторонники глобального потепления все время говорят, что их учение — это наука. Сегодня мы рассмотрим, как был создан самый главный график, лежащий в основе этой науки.
Теплый Средневековый Период
В 1994 году китайский климатолог Чжан Де’ер проанализировал налоговые ведомости династии Сун — единственного государства, которое в X-XIII вв. н.э. обладало большой и разветвленной бюрократией. Из ведомостей следовало, что граница цитрусовых культур в это время в Китае находилась гораздо северней, чем сейчас. Так как температура, которую требуют цитрусовые, хорошо известна, Чжан Де’ер заключил, что в XIII в. н.э. температуры в провинции Хэнань были на 0.8–1.0oС выше, чем в 90-х годах XX-го.
Ничего удивительного в результатах Чжан Де’ера не было. То, что он обнаружил в налоговых ведомостях династии Сун, — следы т.н. Средневекового Теплого Периода (~800–1300 гг.н.э.) и наступившего за ним в XIV в. Малого Ледникового Периода — периода тяжелых холодов, из которых Европа начала окончательно выходить только в середине XIX в.
И то и другое явление были хорошо документированы. Мы знаем, что в X в. н.э. в Англии рос виноград, а в XVII в. на скованной льдами Темзе устраивали зимние ярмарки. В X в. Гренландия была пригодна для обитания, а в XVII веке шведские короли завоевали Данию, пройдя по скованному льдами Балтийскому морю.
Сравнительно недавно — в 2003-м году — в Швейцарии растаял ледник на перевале Шнидейох (Schnidejoch), расположенном на высоте 2756 м. между долиной Роны и Бернским высокогорьем. В XX в. перевал был покрыт ледником и совершенно безлюден, и всякий автомобилист, ехавший из Ленка в Ситтен, должен был делать крюк почти до самого Женевского озера.
Однако, когда перевал растаял, то выяснилось, что около тысячи лет назад, в Теплый Среднековый период, по нему ходили люди. Перед этим перевал тоже был проходим, в Теплый Римский период, и римские войска оставили на нем 150 гвоздей, которыми они подбивали сандалии. А впервые человек появился на перевале около 4800 лет назад — в Климатический Оптимум Голоцена.
Перевал Шнидейох и участки обнаружения артефактов. Фото: pubs.aina.ucalgary.ca
Из реконструкций Suter et al (2005), Grosjean et al (2007) и Nussbaumer et al (2011) мы видим, что перевал Шнидейох и более 800 найденных на нем предметов с почти фотографической точностью фиксировали периоды тепла, имевшие место быть на территории Европы с тех пор, как ее населил человек.
Все эти три теплых периода, случившихся тогда, когда Европу уже заселил современный человек, — то есть Климатический Оптимум Голоцена, Теплый Римский Период и Средневековый Теплый период, — хорошо изучены. Все работы климатологов по этому вопросу привести в рамках короткой статьи невозможно, поэтому упомянем лишь некоторые.
Dahl-Jensen et al (1998) реконструировали климатическую историю Гренландии за последние 50 тыс. лет на основании двух пробуренных во льдах скважин.
Вагнер и Меллес (2001) исследовали илистые отложения на дне небольшого гренландского озера на предмет присутствия на этом озере морских птиц. Jiang et al (2002) исследовали отложения на северном исландском шельфе. Moore et al (2001) анализировали донные отложения озера Донард на Баффиновой земле.
Grudd et al (2002) исследовали годичные кольца 880 северных шведских сосен, отражавшие непрерывную цепочку изменений климата с 5407 до н.э. до 1997 г. Наши соотечественники Наузрбаев, Ваганов и Сидорова реконструировали климатическую историю Таймыра и нашли свидетельства «аномального тепла в третьем, с десятого по двенадцатый, и двадцатом веке, продолжительный холодный период с шестнадцатого по семнадцатый и в начале девятнадцатого века».
Каждое из этих исследований, разумеется, рассказывало о климате только в данном месте. Но все вместе они — и многие другие — складывались в непротиворечивую картину Средневекового Теплого периода, сменившемся Малым Ледниковым Периодом, из которого земля вышла только около 1830-х годов.
Что не менее важно, о последних Теплых Периодах — Римском и Средневековом — мы знаем без всякой палеоклиматологии. Мы должны просто вспомнить, что римляне завоевали часть современной Германии, Бельгии, Австрии, Швейцарии и Великобритании и сделали это без штанов и в сандалиях. Справедливости ради, надо сказать, что потом войска в этих провинциях надели штаны и башмаки.
Но все-таки Юлий Цезарь завоевал Британию без штанов и без сапог.
Вообще климат Земли за время ее существования колебался в очень широких пределах. В Криогений (720–635 млн. лет назад) Земля, по-видимому, замерзла вся, а в Климатический Оптимум Эоцена (49 млн. лет назад), по удачному выражению одного скептика, на полюсе можно было помидоры выращивать. С концентрацией в воздухе СО2 это было никак не связано.
Глобальная температура и атмосферный СО2. Как мы видим, глобальные изменения температуры и изменения СО2 никак не коррелируются между собой. Источник: geocraft.com
Но все-таки в те давние времена на климат действовали другие факторы — другое расположение материков, другие океанские течения. А 1000 и 2000 лет назад материки стояли на тех же местах, и даже параметры орбиты Земли (т.н. циклы Миланковича, которые определяют чередование ледниковых периодов и межледниковых последние 3 млн лет) были практически те же, что сейчас.
А все-таки было тепло.
Как я уже сказала, с момента появления климатологии и вообще с того момента, когда люди поняли, что климат Земли меняется, это не представляло собой проблемы. В школьных учебниках писали о Средневековом Теплом Периоде и Малом Ледниковом Периоде. Глава первого научного института, который всерьез занялся изменениями климата — его звали Хуберт Лэмб, а институт назывался CRU UEA (Climatic Research Unit of University of East Anglia) — составил график изменений мировой температуры за 1000 лет, и на этом графике фигурировал Средневековый Теплый Период. Этот график потом вошел в Первый отчет IPCC — комиссии по изменению климата при ООН, написанный в 1990 г.
График Хуберта Лэмба в 1-м отчете IPCC
Однако в 1970-1980 гг. ситуация стала меняться.
В этот момент в науке появилось неприятное явление, которое получило презрительное название «наука по пресс-конференциям». Тот или иной ученый созывал пресс-конференцию и объявлял о статье, которую он опубликовал (или еще даже и не опубликовал). Типичным примером такой «науки» была история «ядерной зимы».
В 1983 г. двое американских ученых, Карл Саган и Пол Эрлих, устроили пресс-конференцию, на которой заявили, что ядерная война приведет к падению температуры на 35 градусов и вымиранию всего живого. Пресс-конференция базировалась на статье, которую они только что напечатали в Science. Статья вызывала много вопросов, и авторы оперировали, мягко говоря, неопределенными величинами. Однако СМИ до этого было мало дела. Они немедленно подхватили модную концепцию. Саган и Эрлих заполонили собой экраны телевизоров. Саган и Эрлих рассказывали правильную историю, которая очень была важна для активистов и людей доброй воли, выступавших за ядерное разоружение*.
Кстати, активистом разоружения был и сам Карл Саган.
Тот же самый Пол Эрлих был автором другого громкого предсказания, сделанного в 1968 г. Он предсказывал, что в 1970-х и в 1980-х мир из-за перенаселения поразит всемирный голод. По иронии судьбы, в то самое время, когда Эрлих сделал это предсказание, другой ученый, Норман Борлауг, совершил в Мексике, а потом в Индии, а потом по всему миру «зеленую революцию», которая в разы увеличила урожайность. Как мы можем заметить по истории с «ядерной зимой», популярности Эрлиха первое несбывшееся предсказание не помешало.
Карл Саган и Пол Эрлих. Фото: wikipedia.org
В 1970–1980 гг. наука стремительно меняла облик. Классический ученый либо не имел отношения к политике, либо был наставником правящей элиты. Лейбниц преподавал Софии Гановерской, Ломоносов был обласкан Екатериной. Теперь ученые — точнее, некоторые из них, — начали обращаться к массам. Тем, кто умел это делать, это приносило невиданную популярность, высокий статус, гранты, обожание и поклонников.
Но к массам можно было обращаться не со всяким месседжем.
Единственный месседж, который хорошо продавался, и на который у массы и СМИ был спрос, — это были предсказания ужаса и мрака. Конца Света, Апокалипсиса, Ядерной Зимы, Мирового Голода, Всемирного Мора, и т.д. И причем не всякого Апокалипсиса, но такого, который был сделан человеческими руками.
Апокалипсиса, который можно было избежать, если все люди доброй воли объединятся друг с другом.
Уже упоминавшийся нами Хуберт Лэмб, несмотря на все его блестящие научные качества, не был чужд новых веяний. В начале 1970-х, в лучших традициях Карла Сагана и Пола Эрлиха, он публично объявил, что земле угрожает новое оледенение. (Дело в том, что с 1940-х по 1970-е годы температура Земли падала.)
В 1976 г., после необыкновенно жаркого лета, Лэмб перевернулся на 180 градусов и заявил, что Земле угрожает неконтролируемый рост тепла, и виноват в этом будет парниковый эффект, связанный с ростом концентрации СO2 в атмосфере из-за использования ископаемого топлива. И Земля — сварится.
Заявление Лэмба, если подумать, выглядело немного странно.
Во-первых, оно исходило от человека, который только что пугал публику новым Ледниковым Периодом. Появлялось подозрение, что Лэмбу было все равно, чем пугать — лишь бы увеличить значимость собственной дотоле скромной профессии.
Хуберт Лэмб. Фото: crudata.uea.ac.uk
Во-вторых, шведский ученый Сванте Аррениус, который в начале XX в. открыл парниковый эффект и задумывался о его значении для земли, надеялся, что парниковый эффект существует. Он надеялся, что человечество подогреет планету, увеличив вегетационный период в его родной Швеции, и зима станет короче, а урожаи — выше.
В-третьих, Лэмб, как ни кто иной, — достаточно прочесть его великолепную и системообразующую Climate, History and The Modern World, — знал, что потепления в истории Земли касаются прежде всего умеренных широт, а в засушливых широтах они приводят к увеличению осадков. (В Климатический Оптимум Голоцена, как отмечает сам Лэмб, в Норвегии отступали ледники, а в Сахаре текли реки). То есть предполагалось напугать человечество тем, что вегетационный период на севере станет дольше, а Месопотамия снова станет зеленой.
Однако у Лэмба, — напомню, он был британец, — сразу нашелся могущественный политический покровитель. Им была ни кто иная, как тогдашний премьер-министр Великобритании Маргарет Тетчер. Маргарет Тетчер была крайне заинтересована в месседже Лэмба, потому что видела растущую мощь петрократий — от Советского Союза до Саудовской Аравии. Тетчер понимала, что петрократии — это зло, и готова была бороться с ним любыми средствами. Месседж Лэмба ей подходил.
В 1988 г. — при активном посредничестве Маргарет Тетчер — при ООН была создана новая бюрократическая организация. Она называлась IPCC — Intergovernmental Panel on Climate Change. (Межправительственная группа экспертов по изменению климата). В принципе,
Тетчер бюрократий не любила и знала, что лучший способ сделать проблему неразрешимой — это создать комиссию по ее решению.
Но, как мы уже сказали, на самом деле Тетчер боролась не против потепления, а против зависимости Запада от петрократий, и в этом смысле я должна сказать, что ее борьба принесла плоды. Представьте себе современный мир, в котором нефть стоила бы в три раза дороже, а Россия, Саудовская Аравия, Венесуэла и Нигерия были бы самыми богатыми государствами на свете. Честно говоря, это мир, в котором хочется жить еще меньше, чем в сегодняшнем.
Как мы уже сказали, в тот момент, когда IPCC была создана, температура Земли росла. Она росла с 1970 по 1998 гг. В связи с этим перед IPCC стояли три вопроса, на которые IPCC должна была дать ответ.
Первый: растет ли температура Земли?
Второй: связано ли это повышение с антропогенным эффектом (или это естественное колебание температуры)?
Третье: вредно ли оно для человечества?
IPCC получала неограниченные возможности для регулирования человеческой деятельности только в случае утвердительного ответа на все три вопроса. И, представьте себе, — IPCC так и ответила. Она сообщила, что да, теплеет, да, из-за человека, и да, это грозит Концом Света — если, естественно, люди доброй воли не объединятся вокруг IPCC.
К тому моменту, когда вышел 1-й отчет IPCC, международная обстановка изменилась. Тетчер уже уходила со своего поста, СССР рухнул, и новый месседж — о проклятых капиталистах, которые приближают конец света, — был теперь востребован как нарождающейся международной бюрократией, так и новыми левыми. Новые левые больше не могли говорить от имени угнетенных рабочих, и теперь они говорили от имени угнетаемой природы.
«Мы должны избавиться от Теплого Средневекового Периода»
К сожалению, этому новому месседжу о Конце Света посредством климатических изменений мешал тот факт, что климат на Земле меняется все время. Особенно этому месседжу мешали Теплый Средневековый Период и последовавшие за ним холода. Ведь любой человек, взглянув на график Лэмба, мог заподозрить, что происходящее в XX в. потепление можно объяснить выходом Земли из Малого Ледникового Периода.
Ни Теплый Средневековый, ни Малый Ледниковый Периоды точно не имели никакого отношения к СО2, и вдобавок, если сравнивать их между собой, то катастрофой для человека был как раз не Теплый Средневековый Период, а наоборот — Малый Ледниковый. Его приход сопровождался страшным голодом, вымерзшим урожаем, наступлением швейцарских ледников на поля и эпидемиями, погубившими в разных частях Европы от четверти до половины населения. В этих условиях трудно было бы объяснить публике, что возвращение того же благословенного тепла, которое было в X в., — это страшная климатическая катастрофа, против которой надо бороться.
«Мы должны избавиться от Средневекового Теплого Периода» — написал геологу Дэвиду Демингу один из ведущих экспертов IPCC. Д-р Деминг имел неосторожность опубликовать температурную реконструкцию Северной Америки за последние 150 лет (температура, разумеется, росла), и его приняли за своего.
Однако избавиться от Средневекового Теплого Периода было достаточно сложно. И он и последующие холода были хорошо документированы историей, археологией, литературой и даже фламандскими живописцами. Он фигурировал в десятках научных работ. Он был даже прописан в школьных учебниках! А график Лэмба фигурировал даже в первом отчете IPCC за 1990 г.
Однако в 1998 году все изменилось.
В этом году молодой ученый Майкл Манн и его соавторы, Бредли и Хьюз, опубликовали в журнале Nature реконструированный график температуры Земли с 1400 по 1998 год. На этом графике не было никакого Малого Ледникового Периода. Спустя несколько лет Майкл Манн продлил свой график еще на 400 лет, и на этом графике не было уже и Средневекового Теплого Периода.
График напоминал формой хоккейную клюшку: у нее была плоская «ручка» и резко задранное, уходящее вверх «лезвие». Из него выходило, что температура Земли за последнюю 1000 лет практически не изменялась, а потом вдруг резко и страшно начала расти в XX в. Бинго! Температура Земли была стабильна, пока не началось антропогенное потепление.
«Хоккейная клюшка» Майкла Манна. Фото: wikimedia.org
Естественно, график вызвал некоторое удивление. Ведь, повторимся, период тепла с 800 по 1300 г. подтверждался самыми разными науками, от археологии и палеоклиматологии, до банальной истории. Точно так же подтверждалось резкое похолодание в Европе, из которого Европа окончательно начала выходить только в 1830-х г.
И вот теперь нам заявляли, что все это — виноград на Рейне в 1000 году и ярмарки на замерзшей Темзе в XVII в, вымерзшие поселения европейцев в Гренландии в XV в. и налоговые ведомости по сбору апельсинов в Хенани, — это все мираж. Обман зрения. Это какие-то частные, локальные феномены. А на самом деле температура все последние 1000 лет чуть-чуть падала, пока не пришел парниковый эффект. И вот железное доказательство — график Манна, колоссальный труд, построенный из сотен и сотен серий наблюдений, как прямых, так и косвенных, статистически обработанных с помощью метода главных компонент.
«Хоккейная клюшка Манна противоречила тысячам опубликованных работ», — писал впоследствии Дон Эстербрук, проф. геологии в Western Washington University**. «Первая удивительная вещь в «хоккейной клюшке» была та, как слабы были свидетельства в ее пользу, а вторая удивительная вещь была та, как отчаянно ее защитники пытались скрыть этот факт», — вторил ему оксфордский физик, проф. Джонатан Джонс.
Но в момент появления «клюшки» никаких оппонентов не было. Хоккейная клюшка мгновенно стала бестселлером.
График Лэмба, украшавший собой Первый Отчет IPCC, исчез из Третьего отчета, как и из советских газет исчезали портреты репрессированных вождей.
Его заменил график Майкла Манна.
Именно «хоккейная клюшка» фигурировала в той части доклада, которая называлась «резюме для политиков», — единственной части доклада, которую политики и читали. Для доклада график специально раскрасили. Плоская часть клюшки, средневековая «ручка», была выкрашена успокаивающим синим, а рвущееся вверх, как ракета, лезвие — устрашающим красным. Формально это было сделано потому, что на графике друг с другом были состыкованы два разных набора данных. «Синяя» часть графика представляла собой результаты, полученные от косвенных данных — от обработки древесных колец. «Красная» представляла собой реальные измерения температуры в XX веке. Внимательный читатель мог, конечно, заметить, что «синие» и «красные» куски клюшки отражают просто разные наборы данных. Но, конечно, невнимательный читатель, — а таких среди читателей среди политиков было большинство, — ассоциировал красный цвет не с другим набором данных, а с опасностью.
График Манна занял одно из центральных мест в фильме Альберта Гора «Неудобная правда». Фильм показывали в школах. На него водили в обязательном порядке детей. График Манна вдалбливали школьникам, как в Китае вдалбливали Маленькую Красную Книжечку. Ни один закон в истории науки не был предметом такой массовой пропаганды.
Трейлер фильма «Неудобная правда» (2006)
Перед подписанием Киотского протокола канадское правительство разослало график Манна всем гражданам. Каждый канадский дом получил по почте от правительства красочные буклеты, объяснявшие жизненную необходимость подписания Киото. Ключевое место в этих буклетах занимала «хоккейная клюшка».
Получил буклет и канадец Стефен Макинтайр.
Макинтайр не был ни климатологом, ни ученым. Он с блеском отучился на кафедре математики в Университете Торонто, однако затем занялся горнодобычей. Математика, впрочем, пригодилась ему и в бизнесе. Макинтайру постоянно приходилось оценивать проспекты эмиссий горнорудных компаний, хозяева которых пытались соблазнить инвесторов за счет броских графиков, приукрашивавших с помощью креативной статистики реальные характеристики руд. Задачей Макинтайра было проанализировать реальные сырые данные и посмотреть, как они соотносятся с соблазнительными кривыми, украшавшими собой презентации***.
Стефен Макинтайр, математик и инженер. Фото: twitter.com
Макинтайра неприятно поразило сходство между «клюшкой» и теми самыми креативными графиками, которые он привык анализировать. К тому же «клюшка» противоречила всему, чему его учили в школе. Канада — северная страна, и канадские учебники истории подробно рассказывают про викингов, которые доплывали до Винланда в Теплый Средневековый Период.
Макинтайр запросил у Манна исходные данные и получил их.
Эти данные были действительно громадные. Манн использовал для своего графика свыше 400 разных температурных серий, которые он свел в 122, которые, собственно, и получил Макинтайр.
Макинтайр стал проверять данные Манна и обнаружил три тревожные вещи.
Во-первых, в самой работе Манна было множество неточностей и экстраполяций. Многие из них были неизбежны при работе с таким гигантским количеством материала, но проблема была в том, что если исправить все эти неточности, то они обычно приводили к возвращению Теплого Средневекового Периода. Как официант ошибается в свою пользу, так Манн ошибался в пользу IPCC.
Во-вторых, работа Манна состояла из двух разных компонент. Температуры за XX век можно было измерить прямо. Температуры за XIII или XV века измерялись, разумеется, с помощью «прокси» — серии данных, которая, как считается, отражает температуру за этот период. Самыми частыми и популярными «прокси» у Манна были древесные кольца. В XX веке оба графика — график изменений толщины годовых колец данного дерева и годовых изменений температуры в месте, где это дерево растет, — должны были соответствовать друг другу. Статистика знает массу способов измерения этого соответствия, и одно из них называется R2. R2 носит научное название коэффициента детерминации, и он колеблется от 0 до 1. 1 — это полное соответствие, 0 — его отсутствие.
Макинтайр с удивлением обнаружил, что во многих сериях Манна R2 лишь незначительно превышал 0. Он подставил в серию данные об изменении ставок по евродолларовым депозитам — и получил больший R2, чем у Манна!
Но самое главное — Макинтайр обнаружил, что он не может повторить «хоккейной клюшки», вычисленной методом главных компонент, — не только на основании исправленных, но и на основании исходных данных Манна.
Тогда Макинтайр запросил у Манна компьютерный код, которым тот пользовался, и на этот раз получил категорический отказ.
Забегая вперед, скажем, что
Майкл Манн отказывается предоставить многие детали своих вычислений до сих пор.
Сравнительно недавно суд отказал Манну в иске в Верховном суде Британской Колумбии и приказал ему оплатить судебные издержки противника. Это был один из множества исков, который Манн подал против своих критиков, в данном случае — против известного климатолога Тима Балла.
Для такого рода исков в англоязычном мире существует специальный термин. Они называются SLAPP — strategic lawsuit against public participation (SLAPP). Это иск, целью которого является запугивание и затыкание рта противникам за счет гигантских судебных издержек, которые они вынуждены нести. Процесс тянулся восемь лет, и Тим Балл воспользовался этим, чтобы попросить Манна представить его компьютерные коды. Манн отказался, мотивируя это тем, что его вычисления являются его интеллектуальной собственностью.
Откровенно говоря, вся эта ситуация кажется сюрреалистичной. Наука, собственно, и начинается тогда, когда ученые предоставляют коллегам не только результаты своих вычислений, но и данные, и методы, которыми они пользовались. Даже как-то неприлично говорить, что может быть по-другому.
«Если вы утверждаете, что занимаетесь наукой, но не собираетесь публично раскрывать программы, которыми пользуетесь, значит, вы не ученый», — писал по поводу отказа Манна профессор информатики Даррел Инс****.
В этом смысле не возникает вопроса, имел ли права Стефен Макинтайр или кто другой требовать от Манна показать цепочку его вычислений. Возникает вопрос: каким образом такой график прошел процедуру «научного рецензирования»?
Если вы не говорите, как вы построили ваш «научный график», чем такой «научный график» отличается от иконы в церкви или гвоздя из Креста Спасителя?
Вернемся, однако, к Макинтайру. После того, как Манн отказался предоставить компьютерные коды, неунывающий Макинтайр вернулся на его сайт и обнаружил остатки кода в недрах директорий. Несколько удивившись тому, что работа, изменившая мир, была выполнена на устарелом ФОРТРАНЕ, вместо специального языка программирования для статистиков R, Макинтайр перевел программу с ФОРТРАНА на R — и обнаружил, что график Манна является результатом неправильного применения методов математической статистики.
Алгоритмы, примененные Манном, с 99% вероятностью генерировали «хоккейную клюшку» при введении в модель «красного шума». («Белый шум» возникает при генерации случайных чисел. В «красном шуме» числа, в отличие от «белого», зависимы друг от друга. «Красный шум» возникает, когда к одному случайному числу прибавляют другое случайное число).
Несмотря на то, что речь идет о темной для непосвященных области математической статистики под названием метод главных компонент (principal component analysis), суть ошибки Манна заключалась вот в чем.
Майкл Манн. Фото: youtube.com
Представьте себе, что вы каждый день стоите на берегу пруда и кидаете туда камни с целью определить, могут ли они вызвать цунами. У вас, скорее, будут колебания, которые не успели затухнуть. Если вы централизуете каждую серию наблюдений по всему времени наблюдения, то все будет хорошо (данные централизуются так: вы вычисляете среднюю высоту волны для серии и вычитаете эту среднюю величину из каждой занесенной в таблицу величины). Но вот если вы централизуете серию по последним пяти минутам, то незаконченным колебаниям будет придан огромный дополнительный вес, и у вас выйдет математическое доказательство, что в последние пять минут кидания камней в пруд всегда появляется цунами.
То же самое получилось у Манна. Он централизовал свои серии не по всему периоду наблюдений, а по периоду с 1904 по 1984 год, а потом начал вычислять главные компоненты. Это и сгенерировало «хоккейную клюшку». Все равно, что доказать, что в последние десять минут игры в казино все время выпадает красное — искусственно придав сериям, в которых в последние десять минут выпадает подряд красное, больший вес (рулетка, уточним, это не красный, а белый шум).
Сосны-долгожители и Шервуд Идсо
В качестве одного из основных объектов исследования, результатом которого и стал графика Майкла Манна, была взята группа сосен-долгожителей (bristlecone pine), наблюдение за которой было опубликовано профессорами Дональдом Грейбиллом и Шервудом Идсо в 1993 г.
То, что Манн использовал эту работу вообще, выглядело странным. Дело в том, что работа была как раз и посвящена тому, что bristlecone pine очень чувствительна к увеличению в воздухе СО2, и поэтому ее нельзя использовать в качестве «прокси» для климатической реконструкции. Она так и называлась: «Распознавание эффекта воздушной фертилизации в хронологиях древесных колец». А сам д-р Шервуд Идсо является издателем интернет-журнала co2science.org и известным климатическим скептиком.
Что еще поразительней — Майкл Манн знал о проблеме. Дело в том, что на FTP-сайте Манна Макинтайр отыскал папку, озаглавленную CENSORED. В этой папке как раз и хранился график, который получится, если убрать серию Graybill-Idso из остальных вычислений. Манн сам проделал этот эксперимент. Как заметил соавтор Макинтайра Росс Маккитрик, Манн сам знал, что «хоккейная клюшка» не является глобальным патерном и движима ущербной группой американских «прокси», которых эксперты не считают правильными климатическим индикаторами».
Остистая сосна (Bristlecone pine) в Калифорнии. Фото: tripadvisor.com
Это уже мало походило на добросовестную ошибку. Это походило как минимум на манипуляцию результатами.
Ситуация, как вы понимаете, складывалась серьезная. График Манна был звездой IPCC. На его основании принимались решения, которые необратимо меняли лицо мировой экономики и могли стоить триллионы долларов. Его вдалбливали школьникам. Им размахивали с трибун. Его повторяли, как Отче Наш. И вот оказалось, что этот график — фейк. Это был гвоздь с креста Спасителя. Мальчик, распятый в Славянске. «Боинг» размером 700 метров.
Изменивший жизнь человечества график был результат вольной или невольной ошибки людей, которые с помощью неправильно примененного метода главных компонент доказали, что если вы играете в казино, то в последние десять минут вашей игры всегда выпадает красное.
Отказ Nature
Воодушевленный своим открытием, Стефен Макинтайр привлек в соавторы канадского профессора статистики Росса Маккитрика. Вместе они написали статью об обнаруженной проблеме и послали ее в Nature. Их статья прошла процедуру научного рецензирования, однако Nature отказалась ее печатать, заявив, что предмет не представляет интереса. Это было чрезвычайно странное объяснение, учитывая, что «хоккейная клюшка» в это время имела на Западе статус чуть повыше Евангелия.
Вместо этого Nature напечатало статью Манна, учитывающую некоторые второстепенные замечания Макинтайра и Маккитрика.
В конце концов, М&M опубликовали свою статью в 2005-м году в гораздо менее престижном Geophysical Research Letters.
К этому времени Майкл Манн был звездой первой величины. Неутомимый борец за лучшее будущее человечества, он не сходил с экранов телевизоров. Мановение его руки создавало и разрушало репутации. Перед ним заискивали, его брали в соавторы. Он находился в центре гигантской сети научных связей — почти все действующие палеоклиматологи мира были соавторами Манна, и атака горного инженера Макинтайра на главного святого Церкви Глобального потепления не могла пройти без ответа.
Ответ Манна и его поклонников сводился к тому, что нет смысла отвечать на «лживые» и «вздорные» обвинения наймитов нефтяной индустрии, которые даже не смогли напечатать свою грязную работенку в приличном журнале.
Работа Манна была истинной, потому что она прошла peer review и потому что относительно нее существует полный научный консенсус. Если бы работа Манна была ошибочной, то это заметили бы другие профессиональные климатологи, а не невежественные самозванцы.
Мы теперь знаем, что во времена глобального потепления сказали бы андерсеновскому мальчику, который заметил, что король голый. Ему бы сказали: «ваш отзыв не прошел peer review».
«Для всех остальных вопрос касался данных и статистических методов, — писал Росс МакКитрик. — Для Манна, если судить по его негодованию, это все был гигантский политический заговор против него и его героического крестового похода по спасению планеты».
Статья Ричарда Мюллера и перелом
Тем не менее, несмотря на все влияние и вес Манна, он все-таки был всего еще лишь Главным Святым Церкви Глобального потепления — а не президентом всего земного шара. Манн обладал абсолютной властью над климатологами, но он мало что мог поделать с другими учеными — физиками, математиками и теми же статистиками.
Первый гром грянул, когда известный физик и профессор Беркли Ричард Мюллер опубликовал в MIT Technology Review статью, которая так и называлась: «Бомба для Глобального Потепления — главное свидетельство, связывающее человеческую деятельность с переменой климата, оказалось артефактом плохой математики». За ним последовала статья в Wall Street Journal, слушания в Конгрессе и заключения известных статистиков. «Мы все должны были быть более скептичными», — признавал впоследствии Профессор Гамбургского университета Фритц Варенхольт, который после публикации графика был его яростным сторонником. «Теперь мы знаем, что график «хоккейной клюшки» — мошеннический, — писал д-р Майкл Фокс. А Хендрик Теннеке, бывший глава исследований Королевского Нидерландского Метеорологического Института, послал Макинтайру письмо, в котором он называл Манна«позором профессии».
График Манна был фейком. Таким же фейком, как «Досье Золотого Дождя» или фотография украинского истребителя, сбившего малазийский «Боинг».
Климатгейт
После того, как все это произошло, естественно, встал вопрос. Как получилось, что график, акцептованный ведущими климатологами, был опровергнут, как чушь, совершеннейшим аутсайдером? Где была та самая процедура «научного рецензирования»? Что это говорило о реальном научном климате в климатологии?
Ответ на этот вопрос был получен в ноябре 2009 г, когда неизвестные хакеры взломали сервер CRU UEA и выложили в сеть переписку Манна и его коллег. Из переписки стало ясно, что проблемы с «хоккейной клюшкой» не сводились к плохому знанию Манном математической статистики. Из этой переписки следовало, что многие коллеги Манна задавались теми же вопросами, что и Макинтайр, но только в частном порядке. Публично они их не обнародовали — примерно по тем же причинам, по которым придворные андерсеновского короля не спешили заявлять, что король голый.
Корпус отдела климатических исследований (CRU UEA) Университета Восточной Англии. Фото: geograph.org.uk
К примеру, глава уже упоминавшегося CRU UEA Том Уигли 21 октября 2004 писал своему преемнику Филу Джонсу «По меньшей мере «хоккейная клюшка» есть очень небрежная работа — мнение, которого я придерживаюсь достаточно давно». А вот короткий, но емкий отзыв профессора Simon Tett, геофизика из Эдинбургского университета, о работе Манна в 2001-м году: «Полная фигня (It is crap)».
Публично коллеги Майкла Манна громили его противников как невежественных наймитов нефтяного лобби, чья стряпня не могла пройти peer review (научное рецензирование) в Nature. Приватно они писали совсем другое. «Правилен ли метод главных компонент — беспокоился Главный Ученый британской Метеослужбы д-р Джон Митчелл, — являются ли результаты статистически значимыми? Мне кажется, что в случае «хоккейной клюшки» ответ «нет». «Одним из самых беспокоящих обстоятельств в Климатгейте был тот факт, что, как выяснилось, истеблишмент Большого Климата во многом разделял позицию «денайеров» по поводу провальной науки Манна, но держал язык за зубами», — замечает Марк Стейн.
Чего боялись эти ученые?
Переписка давала ответ и на этот вопрос. Вместо того, чтобы презентовать нам картину оживленного диалога людей, любой ценой стремящихся к научной истине, —
она представляла нам омерзительную картину идеологического клоповника, участники которого железной рукой искореняют ересь
и, не будучи в состоянии сжигать своих противников на кострах, довольствуются тем, что разрушают их репутации и карьеры.
К примеру, в 2003 г. в журнале ClimateResearch была опубликована статья астрофизиков Суна и Балиунас, которая полностью восстанавливала Средневековый Теплый Период и Малый Ледниковый период в своих правах. Реакция Манна и его коллег на эту статью была мгновенной. Однако ее научного содержания ни Манн, ни коллеги не обсуждали. Обсуждали только одно: как дискредитировать Суна и Балиунас лично. «Может быть, мы сможем окрестить их астрологами») предлагал Том Вигли 13 августа 2003.
Пострадал и сам журнал Climate Research. Как только его главный редактор посмел высказать некоторые сомнения в догматах веры Глобального потепления, Майкл Манн тут же добился его увольнения, чтобы еретик не соблазнил малых сих. «Бездействие или медленная реакция могут принести исключительный вред», — писал Манн.
Увы, урок не пошел впрок, и вскоре еще один журнал, Geophysical Reseach Letters, стал подавать признаки ереси. Пришлось заняться и им. «Одно дело — потерять Climate Research. Но мы не можем себе позволить потерять GRL», — писал Манн. «Если ты считаешь, что Сайерс принадлежит к лагерю скептиков, и если мы сможем найти тому документальное подтверждение, мы можем пойти через официальные каналы AGU, чтобы его выперли), — отвечал ему Том Уигли. Вскоре он мог доложить с удовлетворением: «Утечка в GRL была заткнута — там новый редактор».
Картина, которую представляла взломанная переписка, показывала, что знаменитый «консенсус в области глобального потепления» достигался за счет тех же методов, которые отличали незабвенного Трофима Денисовича Лысенко. Это была не наука. Это было Министерство Правды.
Но даже на этом катастрофа, связанная с Климатгейтом, только начиналась.
«Проделать фокус и скрыть спад»
Дело в том, что из имейлов выходило, что в 2000-2001 г., когда писался третий доклад IPCC, климатические чиновники были прекрасно осведомлены о том, что график Манна противоречит всем остальным графикам, в том числе и тем, которые составлялись другими сторонниками глобального потепления. При этом они жестко давили на всех остальных участников процесса, с тем, чтобы те подписались под графиком Манна.
Один из соперничающих графиков был график, построенный будущим соавтором Манна, палеоклиматологом Кейтом Бриффа. Его график имел ярко выраженный Средневековый Теплый Период. График Бриффа оказался неприемлемым для IPCC на том основании, что он, как сообщил Бриффа один из ключевых деятелей IPCC Крис Фолланд, «серьезно разбавляет месседж» (dilutes the message rather significantly).
Мы-то все, наивные, думаем, что графики ученые составляют, чтобы отражать научную истину. Но, с точки зрения Криса Фолланда, график должен был отражать не истину, а месседж, — да и еще и не разбавлять его, не дай бог!
Кейт Брифф. Фото: crudata.uea.ac.uk
Получив письмо Фолланда, Бриффа взвился. «Я знаю, — писал он, — что есть давление с целью представить красивую чистенькую историю «видимо беспрецедентного потепления в течение тысячи лет и больше», но в реальности ситуация не так проста. Для сведения, я полагаю, что тысячу лет назад было вероятно так же тепло как сейчас».
Однако через некоторое время Кейт Бриффа полностью капитулировал перед Министерством Правды, раскаялся в ереси и скоординировал свой график с графиком Манна. Он оповестил об этом коллег в следующих словах. «Я только что проделал майклов фокус из Nature… с тем, чтобы спрятать спад» («I've just completed Mike's Nature trick… to hide the decline.»
Эти слова Бриффа впоследствии послужили предметом невероятного количества толкований. Фанатичные приверженцы апостола Майкла Манна возмущались тем, что глупые скептики не понимают, что настоящие ученые то и дело употребляют слово «trick» для обозначения обычных математических операций. Дело было, однако, вовсе не в слове «фокус». Дело было в последующих роковых словах Бриффа о том, что он проделал «фокус», «чтобы скрыть спад».
О чем шла речь?
Напомним, что хоккейная «клюшка» состоит из двух частей. Одна ее часть, за XX век, — это реальные температурные данные. Другая ее часть — это «прокси» — например, древесные кольца, которые при определенных условиях должны отражать температурный режим.
Как легко понять, в Гренландии при Эйрике Рыжем термометров не было, и чтобы измерить температуру Гренландии в это время, приходится прибегать к «прокси».
Но деревья-то в 2000 году — были! Если вы базируете свою реконструкцию климата 1000-летней давности на древесных кольцах, то будет только справедливо, если вы также вычислите по древесным кольцам и современную вам температуру. Собственно, как иначе вы можете проверить правильность ваших вычислений?
Так вот: когда Кейт Бриффа «проделал трюк Майкла» для того, чтобы «скрыть спад»,
он попросту обрезал свой график в 1981 г., потому что в это время его график начал расходится с данными реальной температуры.
Более того, этот же «трюк» до этого проделал сам Манн. Большая часть его древесных серий кончалась 1980 г.
Почему? Это невероятно, но факт. Дело в том, что, если принимать деревья за термометры, то годовые кольца большинства деревьев фиксируют спад температуры с 1980-х годов. Мы точно знаем, что это не так. Это невозможно. В 1980-е температура совершенно точно росла. Это одна из немногих вещей, которые мы можем точно сказать о климате. Только, похоже, деревья об этом не знали. Палеоклиматологи до сих пор не знают, в чем проблема.
Очевидно, что это ставит под сомнение всю методику измерения температуры земли по древесным кольцам. Если кольца не соответствуют температуре сейчас, как мы можем быть уверены, что они соответствовали температуре в XI веке? Как писал в своем имейле уже цитированный д-р Джонн Митчелл: «Мы должны как-то объяснить тот факт, что мы не показываем данные «прокси» за последние несколько декад (они не показывают продолжающегося потепления), но при этом предполагаем, что они действительны для более ранних теплых периодов.
История «хоккейной клюшки» заставляет нас задуматься над тем, как тяжело в наше время лгать с помощью легко проверяемой пропаганды и как легко лгать с помощью сложных графиков, которые якобы отражают «новейшие научные достижения» и вселяют в непосвященного трепет одним своим видом.
Теплый Средневековый Период подтверждается самыми разными источниками — от налоговых ведомостей провинции Хенань до швейцарских перевалов. Заменяя эти неоспоримые источники сложными графиками, полученными на основе головоломных статистических выкладок, мы получаем возможность заменить простые фундаментальные факты научно звучащей чушью.
Герой, Лауреат и Мессия
Итак, «хоккейная клюшка» Майкла Манна — самый растиражированный, самый намоленный график климатических аятолл, не имел никакого отношения к науке. Это был фейк. «Пресса, которая пишет о климатологии, совершила ошибку, выпячивая его», — был вынужден признать принстонский климатолог д-р Мальман, который был тот самый человек, который и окрестил «хоккейную клюшку» хоккейной клюшкой.
И тут вы, наверное, спросите, зачем я вам это рассказываю?
Да, график — фейк. Но это не имеет никакого отношения к реальности антропогенного потепления. Да, бывает, иногда ученые в поиске истины заблуждаются и заходят в тупик. Но в принципе они все равно идут по правильному пути. Мало ли мелких неточностей в общем верных теориях?
Да, Майкл Манн неприятный человек. Он организовывал травлю коллег. Он истерически убежден в собственной значимости. Да, это такой Петрик от климатологии, нарцисс, склочник и сутяжник, который интригами снимал оппонентов с должности и засыпал их исками, чтобы заткнуть им рот. Да, «хоккейная клюшка» дискредитирована, как флогистон или эфир. Она выброшена на свалку истории. Она признана фейком.
Но реальности антропогенного потепления это не отменяет.
И тут собственно, настает кульминация моего спича.
Как вы думаете, как сейчас газеты описывают Майкла Манна?
Обложка одной из книг Майкла Манна. Фото: amazon.com
Правильно. Как «ведущего мирового эксперта по климату», который противостоит Трампу. Вот, например, заголовок в Independent. «Ведущий мировой ученый по перемене климата призывает к «восстанию» против Дональда Трампа». Работа Манна объявляется в статье ни более ни менее как «ключевой работой, показавшей, что глобальная температура драматически поднялась из-за человеческой деятельности».
Не далее как в прошлом, 2019 году, доктор Манн получил Tyler Prize за достижения в области экологии. Комитет, присудивший Манну премию, называл его «беспочвенно преследуемым климатическим активистом и пионером климатологии».
«Хоккейная клюшка» висит в музеях, и ее печатают в школьных учебниках. Майкл Манн продолжает оставаться Толкователем Климатической Перемены номер один, к которому пресса обращается за «последними научными сведениями о Перемене Климата», — как с гордостью сообщает нам проф. Джейн Любченко. А сам д-р Манн продолжает давать интервью Scientific American, в котором, с присущей ему скромностью, так описывает работу одиночки Стефена Макинтайра: «Я оказался на перекрестье прицела бойцовых псов индустрии, жаждущих дискредитировать икону и символ человеческого воздействия на наш климат».
Самое популярное определение Майкла Манна у прессы — герой. «Мужество, которой Майкл Манн проявил перед лицом этого вызова, показывает, что он не только великий ученый, но и герой», — пишет проф. Наоми Орескес, автор книги «Торговцы сомнением». А вот другой апостол Майкла Манна, Дон Микулечки: «Майкл Манн — Герой нашего времени и мы должны это признать».
Если вы зайдете на статью о Medieval Warm Period на Википедии, то первая статья, на которую будет ссылка — это работа Манна.
Если вы зайдете на статью о самой «хоккейной клюшке», то вы прочтете длинный и бессодержательный текст, из которого вы вынесете смутное впечатление, что какие-то наймиты проклятого капитализма пытались найти у д-ра Манна мелкие неточности, но в принципе его позиция была абсолютно правильной.
Что тут можно сказать?
Подобную устойчивость к фактам демонстрирует только религия или идеология. Вы можете сколько угодно доказывать, что пояс Богородицы — это византийская поделка X века, но к поясу Богородицы все равно будет стоять очередь. Вы можете сколько угодно раз показать, что «хоккейная клюшка» — это фейк и обман, но она будет по-прежнему почитаться, как Отче Наш!
На примере проф. Майкла Манна мы можем сказать одну простую вещь. Мы не знаем, насколько существенен антропогенный вклад в нынешний климат. Но мы можем с уверенностью утверждать, что церковь глобального потепления в ее нынешнем виде — это алармистский культ, переосмысливший старые архетипы Конца Света и подавший их в новой, «научной» упаковке. При этом ничего особенно «протестного» в этом культе нет. Ровно наоборот — это культ, который исповедует весь западный истеблишмент. Церковь Глобального Потепления правит миром уже сейчас.
Можно только выразить сожаление, что российское правительство подписало Парижское соглашение и тем самым присоединилось к тому, что Нобелевский лауреат по физике Ивар Гивер называл «псевдонаукой», а ученик Оппенгеймера и принстонский профессор Гарольд Льюис — «крупнейшим и самым успешным псевдонаучным мошенничеством, которое я видел в течение моей долгой жизни как физика».
Статья, опубликованная в «Новой», довольно велика, и разбирать ее всю целиком, указывая на множество мелких неточностей в изложении хорошо известных фактов, не имеет смысла.
Я сосредоточусь на трех ключевых положениях этой статьи, которые бросают тень на климатологию как науку и, попутно, на добросовестность ученых-климатологов, а также ставят под сомнение антропогенные причины глобального роста температуры в последние десятилетия.
«Церковь», «святой» и «икона»
Рассмотрим эти положения чуть подробнее. В статье утверждается, что климатологи, бьющие тревогу по поводу глобального изменения климата, образуют «церковь глобального потепления» и проповедуют «алармистский культ, переосмысливший старые архетипы Конца Света... в новой, “научной” упаковке».
«Главной иконой» этого «культа» в статье названа «хоккейная клюшка Манна» — график средней температуры в Северном полушарии, впервые представленный в статье, опубликованной американским профессором Майклом Манном («Главным Святым Церкви Глобального потепления») и его соавторами в журнале Nature в 1998 году.
«Клюшкой» этот график неофициально называют потому, что он демонстрирует резкий рост средней температуры в последние годы ХХ и в начале XXI века, вздымающийся, будто крюк хоккейной клюшки, над «рукоятью» — относительно более ровной глобальной температурной кривой, реконструированной за предыдущие столетия.
График Манна, реконструирующий динамику средней температуры в Северном полушарии за последние 600 лет
Mann, M. E., Bradley, R. S., & Hughes, M. K. / Nature, 1998
Именно «хоккейная клюшка Манна», утверждается в статье, запустила механизм борьбы с «глобальным потеплением» на глобальном же уровне.
По мнению автора статьи, деятельность многочисленных экспертов, институтов и других организаций, а также функционирование международных договоров, таких, например, как Киотский протокол и Парижское соглашение, прямо базируется на выводах, в основе которых лежит этот «изменивший жизнь человечества график».
Между тем, говорится в статье, график этот «оказался фейком», поскольку при его составлении в расчеты Манна вкрался ряд математических ошибок, если не сказать сознательных манипуляций с данными. Но Манн и его «церковь», тем не менее, продолжают стоять на своем и всеми силами затыкают рот своим критикам. Сам Манн охарактеризован в статье как «Петрик от климатологии, нарцисс, склочник и сутяжник».
«Разоблачить» Манна удалось тем ученым (в статье оговаривается, что в основном они не имеют прямого отношения к климатологии и палеоклиматологии), которые обратили внимание на следующее несоответствие: график Манна игнорирует крупные изменения климата, происходившие прежде, — такие, например, как Средневековый теплый период (СТП, около 800 — 1300 годы) или Малый ледниковый период (МЛП, XIV–XIX века).
Если принять во внимание эти естественные колебания климата Земли, вызванные явно не избытком СО2 в атмосфере, то «клюшка» перестанет быть «клюшкой» — ровная рукоять, на конце которой вздымается крюк, на поверку окажется совсем даже не ровной.
Нынешнее потепление на этом фоне выглядит как очередная — естественная — волна климатических изменений, идущих друг за другом на протяжении всей истории Земли. Из всего этого в статье делается вывод: «Мы не знаем, насколько существенен антропогенный вклад в нынешний климат».
В статье есть и другие доводы, призванные продемонстрировать ошибочность расчетов Манна на основе метода главных компонент и дендрохронологии, его недобросовестность на примере «климатгейта» 2009 года, а также мировой заговор западных политиков во главе с Маргарет Тэтчер, использовавшей угрозу глобального потепления для борьбы с петрократиями — от Саудовской Аравии до СССР.
Климатгейт
Эта нашумевшая скандальная история, случившаяся в 2009 году, связана с хакерской атакой на Отделение климатологии Университета Восточной Англии (Climate Research Union, University of East Anglia) — один из пяти центров по расчету глобальной температуры воздуха на основе станционных и судовых наблюдений.
В результате атаки в открытый доступ через сервер в Томске и последующее копирование на различные сайты в интернете был выложен архив с электронной перепиской ученых-климатологов, некоторыми файлами данных и программами их обработки.
Отдельные фрагменты, вырванные из контекста, вызвали критику климатических скептиков, заявивших, что ученые-климатологи манипулируют данными и оказывают давление на авторов и редакторов научных журналов. Газеты достаточно активно разогревали поднятый скандал.
Для проверки информации, содержащейся в выложенном хакерами архиве, в Великобритании и США было создано восемь комиссий — государственных, научных, частных — которые досконально изучили эту историю с разных сторон — и с точки зрения науки, и с точки зрения этики, и с точки зрения лингвистики. Комиссии не обнаружили ни доказательств мошенничества, ни доказательств нарушения научной этики. Большинство газет принесли извинения и даже отозвали свои статьи на этот счет.
У ученых-климатологов эта история, ожидаемо, вызвала негативные эмоции. В какой-то мере она послужила дополнительным стимулом для движения в сторону максимально открытых исследований, когда в общий доступ выкладываются исходные и обработанные данные, программные коды. Еще 10–15 лет назад этого не было, сейчас во многих журналах это уже стало обязательным условием.
Но сказанного достаточно, чтобы продемонстрировать три ключевых пункта рассуждений Юлии Латыниной:
1. Глобальные изменения климата — это нормально: они не раз происходили в прошлом, и представители самых разных наук собрали обширную базу доказательств существования СТП, МЛП и других подобных явлений, к которым человек никакого отношения не имел. Однако «климатологи-алармисты» эти данные почему-то игнорируют.
2. Тревожные заявления ученых, предупреждающих о катастрофических последствиях глобального изменения климата под влиянием человека, — не более чем пиар-акция, нацеленная на подъем их собственного престижа и не основанная на строго научных данных, поскольку главная «икона» этого «алармистского культа» — фейк.
3. Поэтому, хотя очередное глобальное изменение климата действительно происходит на наших глазах, мы не можем утверждать, что это дело рук человека, никаких объективных данных на этот счет у нас нет. Деятельность Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC) и подобных организаций посвящена решению не научных, а каких-то других, прежде всего политических, задач.
На опровержении этих доводов с научной точки зрения я и хочу остановиться.
Что такое глобальная температура
Начнем с вопроса о том, что такое изменения климата, происходившие в прошлом, с точки зрения современной климатологии.
В статье Латыниной приводится множество письменных свидетельств и ссылок на региональные реконструкции, показывающие наличие СТП и МЛП. При этом автор делает существенную ошибку — выдает региональные реконструкции и региональные письменные свидетельства за глобальные или полушарные.
Вопреки сказанному в статье, никто из ученых не спорит с тем, что в отдельных регионах мира наблюдались и СТП и МЛП. Но необходимо понимать, что регионы, где отмечалось то или иное событие, остаются всего лишь регионами, занимающими определенную долю шара/полушария.
Поэтому просто экстраполировать письменные свидетельства о сборе мандаринов в Китае или о выращивании винограде в Англии на всю планету (и даже полушарие) с научной точки зрения нельзя. Как же в таком случае можно оценить глобальную температуру?
С одной стороны — необходимо использовать все доступные реконструкции, а не только реконструкции из Северной Америки и Северной Евразии. С другой — восстановить радиационное воздействие внешних факторов (солнечной и вулканической активности), а также оценить собственную изменчивость климата, чтобы определить условия, обусловившие то или иное изменение температуры.
Именно этим и занимаются десятки научных групп во всем мире. И в целом, все они приходят к одному и тому же выводу: и раннее потепление (так называемый Римский теплый период), и холодные «темные века» (похолодание в середине первого тысячелетия), и СТП, и МЛП не наблюдались на всей планете синхронно и имели разную амплитуду.
Столетие, в котором отмечался тот или иной период потепления или похолодания (сверху: Римский теплый период, СТП, современное потепление; снизу: холодный период в «темные века», МЛП)
Raphael Neukom et al. / Nature, 2019
Наиболее синхронным и сильным событием был Малый ледниковый период, но это и понятно, если проанализировать причины этого события. МЛП происходил на фоне уменьшения солнечной активности(на этот период пришлось несколько минимумов солнечной активности — Шперера, Маундера, Дальтона) и роста вулканической активности(несколько достаточно крупных извержений).
Оба эти фактора работали на уменьшение приходящей солнечной радиации: активность Солнца снижалась напрямую, а из-за извержения вулканов в стратосфере создавался экран из сульфатных аэрозолей, отражавших часть солнечного света обратно в космос.
Крупные извержения вулканов в тропиках ведут к появлению аэрозольного экрана на всей планете, а вот извержения в высоких широтах — только к появлению экрана над полушарием, где расположен вулкан (и этот экран в целом более короткоживущий).
Во время МЛП наблюдалось повышенная вулканическая активность над Северным полушарием, хотя радиационное воздействие было достаточно слабым и в целом на планете. Небольшое уменьшение приходящей солнечной радиации запустило цепочку обратных связей — альбедную на суше Северного полушария, что привело к росту горных ледников в Евразии и Северной Америке, а также циркуляционную в океане, обусловленную увеличением морского льда в Арктике и последующим ослаблением циркуляции в Северной Атлантике.
При этом исследования показывают значительную роль внутренней изменчивости, приводившей к существенным региональным различиям. Например, в Гималаях максимальная площадь ледников отмечена с 1300 по 1600 год., а в Северной Америке наступление ледников началось на 200 лет позже. В Европе к тому же на усиление зимних морозов влияла океаническая циркуляция.
Реконструкция Северного полушария в мае-августе (относительно 1961–1990 годов). Цветные прямоугольники обозначают время наступления ледников в Европе, Исландии, Северной Америке и Гималаях.
Ann V Rowan / The Holocene, 2016
МЛП отчетливо прослеживается на всех глобальных реконструкциях — и на оригинальной «клюшке Манна», и на тех же данных, но с использованием других методов (без применения метода главных компонент), и на более поздних работах самого Манна, и на новых реконструкциях других авторов, полученных с использованием различных источников (морские и озерные отложения, кораллы, ледниковые керны, деревья, исторические хроники). Понижение температуры в этот период подтверждается и понижением уровня моря.
Изменение температуры (в единицах стандартного отклонения для каждого источника данных) по разным данным: кораллы, документальные свидетельства, ледниковые керны, озерные отложения, морские отложения, кольца деревьев
PAGES2k Consortium / Nature, 2017
Если МЛП проявляется достаточно явно на глобальном уровне, причем как в Северном полушарии, так и в Южном, то про СТП этого сказать нельзя. Это явление нельзя назвать ни полушарно, ни тем более глобально синхронизированным. В его развитии гораздо бóльшую роль сыграла внутренняя изменчивость, а не внешний форсинг.
Так, детальная реконструкция по Южному полушарию показываетналичие более теплых периодов в XIII веке, когда в Северном полушарии, наоборот, наблюдались отрицательные аномалии. А теплый XI век Северного полушария не прослеживается в Южном.
Количество членов ансамбля (реконструкции и модели), показывающие аномально теплые и аномально холодные периоды в Северном и Южном полушариях и в обоих полушариях вместе. Внизу показаны изменения радиационного воздействия вулканов, солнца и парниковых газов.
Raphael Neukom et al. / Nature Climate Change, 2014
Показано, что во время СТП в Тихом океане преобладала холодная фаза явления Эль-Ниньо/Ла-Нинья, что обусловило отрицательную аномалию температуры над экваториальными районами Тихого океана в этот период.
Что касается Европы, откуда пришло большинство письменных свидетельств, то более теплый климат региона обеспечилаположительная фаза Северо-Атлантического колебания, преобладавшая здесь долгое время.
Схема погодных аномалий во время положительной фазы Северо-Атлантического колебания
Valérie Trouet1 et al. / Science, 2009
В итоге, если осреднять по всей планете, а не только по Европе, то СТП действительно перестает быть ярко выраженной особенностью температурного графика. А вот понижение температуры в МЛП прослеживается достаточно явно.
Сравнение различных реконструкций глобальной температуры воздуха
PAGES 2k Consortium / Nature Geoscience, 2019
Кстати, в первый отчет IPСС в схематичном виде вошел график не глобальной температуры (хотя написано в отчете именно так), а температуры Англии из статьи Хуберта Лэмба 1965 года.
В отчете также написано, что, хотя СТП был теплым периодом в Западной Европе, Исландии и Гренландии, в Китае в это время отмечались аномально холодные зимы. Этот график температуры Англии приводит в своей статье и Латынина, ошибочно называя его «графиком изменения мировой температуры».
В целом, палеореконструкции за два прошедших тысячелетия говорят о том, что вплоть до конца ХХ века за это время не было периодов, когда на всей планете наблюдались бы температурные аномалии одного знака.
Процент поверхности Земли с положительными и отрицательными аномалиями температуры по отношению к среднему за 1–2000 годы (сверху — ежегодные данные, снизу — осреднение за 50 лет)
Raphael Neukom et al. / Nature, 2019
При этом важно понимать, что палеореконструкции на основе годовых колец деревьев и других следов органического происхождения — это все же реконструкции, а не прямые измерения. В них «участвуют» не механические приборы, а живые организмы, которые хоть и чутко реагируют на климатические изменения, могут зависеть от разных параметров.
Многие палеоданные содержат в себе информацию о нескольких параметрах сразу — например, о температуре и влажности. Еще есть определенный «сдвиг» в сторону «записи» летней температуры.
Например, наступление/отступание ледников зависит от летней температуры (и зимних осадков); пыльца тоже характеризует весеннюю и летнюю температуру, древесные кольца — теплый период. В результате зимняя температура в целом представлена в палеоданных слабее, чем летняя.
Дендрохронология и климат
В статье Латыниной ставится вопрос о том, являются ли вообще кольца деревьев хорошими индикатором температуры?
Это интересный вопрос, решение которого упирается в так называемый эффект «расхождения» (divergence). Как показывают исследования дендрохронологов, начиная с 1960-х годов во многих бореальных районах наблюдается расхождение между рядами летней температуры и ширины колец и плотности деревьев.
Очевидно, что произошла смена лимитирующего фактора роста: выдвигались гипотезы о роли засух, смены продолжительности сезонов, изменения снегонакопления, «глобального затемнения» (то есть влияния аэрозолей) и так далее. По-видимому, в различных регионах свою роль играет тот или иной новый фактор.
Если этот фактор связан с антропогенной деятельностью, то до 1960-х годов кольца деревьев могут служить хорошими маркерами температурной изменчивости. Если фактор связан с высокой температурой, то кольца деревьев будут плохими индикаторами для теплых периодов и надо смотреть на другие виды палеоданных.
Необходимо подчеркнуть: научная дискуссия по методикам и результатам ведется учеными постоянно. На любую статью приходится много ответов как в научных журналах, так и в научно-ориентированных блогах. Методы осреднения совершенствуются, появляются новые (с использованием тех или иных изотопов), наука не стоит на месте.
Среди ученых-климатологов отношение к Майклу Манну вполне обыкновенное, как к любому другому коллеге по цеху. Основные выводы из его статьи 1998 года в целом подтвердились более поздними реконструкциями, как самим Манном, так и другими авторами.
История «противостояния» Манна и Макинтайра/Маккитрика, красочно описанная в статье Латыниной, выбивается из рамок обычного развития научных знаний в основном за счет эксцентричных действий Макинтайра и Маккитрика.
С точки зрения научной этики и развития науки скорее их действия выглядят в негативном свете. Они не ставили целью улучшить наши знания, выдвинуть новую теорию или опровергнуть старую. Напротив, цель их статей и записей в блогах (и сделанных в 2005 году, и более ранних записей, вышедших в научно-популярных изданиях) заключалась скорее в том, чтобы подорвать доверие к науке.
Кроме того, совершенно неясно, на основании чего в статье Латыниной говорится о том, что Манн отказывается предоставить компьютерный код, с помощью которого он рассчитывал свою «клюшку». Это не соответствует действительности — компьютерный код, использованный для работы над статьей 1998 года, лежит в открытом доступе.
Физика климата
Теперь пришла пора отбросить ложную посылку о «хоккейной клюшке» как «иконе» климатологии. График Манна ничего не должен был доказывать, не был никакой иконой и уж точно не лежал в основе науки об изменениях климата. Как и в случае с любой другой наукой, климатология базируется не на графиках, а на изучении законов природы — в первую очередь законов гидро- и термодинамики.
Именно на основании этих законов и была выдвинута теория об антропогенной причине современных изменений климата. Основные доказательства этой теории были получены уже к концу 1970-х годов и в дальнейшем только уточнялись. На данный момент они могут быть сформулированы в следующем виде:
А. Углекислый газ в атмосфере: его свойства, быстрый рост, атрибуция роста
То, что Земля, исходя из радиационного равновесия (с учетом расстояния до Солнца и величины приходящей от него энергии) должна иметь гораздо меньшую температуру воздуха, чем она имеет на самом деле, предположил еще Джозеф Фурье в начале XIX века.
Разницу (она составляет около 33 градусов Цельсия) Фурье списал на отепляющее воздействие атмосферы, которое переизлучает к Земле chaleur obscure («невидимое тепло» — то есть длинноволновое излучение).
В середине XIX века Джон Тиндал определил, что ответственными за это отепляющее воздействие являются, в первую очередь, водяной пар, углекислый газ и метан.
Поглощение коротковолновой (красный цвет) и длинноволновой (синий цвет) радиации атмосферой и отдельными газами на разных длинах волн. На верхнем рисунке сплошные линии показывают величину коротковолновой и длинноволновой радиации, которая бы приходила к Земле (для коротковолновой) и уходила в космос (для длинноволновой) без атмосферы.
Robert Rohde
С тех пор методы спектроскопии продвинулись существенно дальше, благодаря чему удалось определить основные полосы поглощения парниковых газов и даже измерить количество приходящей энергии к поверхности Земли вследствие переизлучения парниковыми газами.
Наблюдаемое радиационное воздействие на поверхности Земли (красный цвет — интегральное значение для волновых чисел 520–1800 см-1), обусловленное ростом концентрации СО2 (серый цвет)
D. R. Feldman et al. / Nature, 2015
Здесь стоит отметить, что само сравнение с парником (появилось в начале ХХ века благодаря Нильсу Экхольму) не стоит принимать буквально: в реальном парнике тепло задерживается в первую очередь за счет «запирания» конвекции.
Парниковый эффект атмосферы действует на другой процесс теплопередачи — на электромагнитное излучение: атмосфера практически прозрачна для коротковолнового излучения от Солнца, но при этом задерживает часть длинноволнового излучения от поверхности Земли (за счет дипольного момента у парниковых газов при вращательных и колебательных переходах).
В результате сама атмосфера (а точнее, нижний ее слой — тропосфера — высотой примерно 5–7 километров) становится источником излучения и переизлучает длинноволновую радиацию обратно к поверхности Земли и в космос. Поскольку с высотой температура воздуха в тропосфере убывает, в космос излучается меньшее количество радиации, чем уходило бы при отсутствии атмосферы.
Первые оценки теплового баланса поверхности Земли были сделаныМихаилом Ивановичем Будыко в 1956 году. На сегодняшний день на основе нескольких долгопериодных спутниковых и наземных наблюдений определены основные значения глобально-осредненных радиационных и тепловых потоков в земной климатической системе.
Правда, некоторые элементы определены в достаточно широком диапазоне (например, потоки явного и скрытого тепла от поверхности). Их уточнение — важная задача климатологии на ближайшие годы.
Схема глобального радиационного баланса земной климатической системы
Александр Чернокульский / Наука и жизнь, 2017
Впрочем, важен переход от статической картины (неизменный парниковый эффект) к динамической. Осуществить его удалось в середине ХХ века благодаря запущенной в 1956 году станции по мониторингу за содержанием углекислого газа в атмосфере на Мауна-Лоа (Гавайи), основанной под руководством Чарльза Дэвида Килинга.
Поскольку СО2 — хорошо перемешанный газ, измерения в одной фоновой точке могут дать достаточно точное представление о его глобальной концентрации. Полученные этой станцией данные позволили, например, изучить годовой ход концентрации СО2 и зафиксировать весенний минимум и осенний максимум, связанные с дыханием/фотосинтезом бореальных лесов.
Но главное — многолетние измерения, проводимые по одной и той же методике, выявили серьезный рост концентрации углекислого газа с течением времени: начиная с 315 частей на миллион в 1958 году и заканчивая 415 частями в 2019-м (начавшиеся позже наблюдения на других станциях подтвердили эту тенденцию).
Дополненные впоследствие данными о составе воздухе, полученными на основе анализа пузырьков воздуха из ледниковых кернов Антарктиды, эти измерения позволили установить, что за прошедший миллион лет концентрация СО2 в атмосфере Земли никогда еще не была такой высокой.
Изменение концентрации СО2 по данным наблюдений на станции Мауна-Лоа с 1958 по 2020 год
Scripps Institution of Oceanography at UC San Diego
Компиляция изменений концентрации СО2 по данным наблюдений на станции Мауна-Лоа с 1958 по 2020 год и по данным реконструкций на основе ледниковых кернов за последние 800 тысяч лет
Scripps Institution of Oceanography at UC San Diego
Следующий шаг, сделанный наукой, — выяснение причин наблюдаемого роста СО2. В середине 1950-х годов Ханс Зюсс открыл изменение изотопного состава углекислого газа, а именно — изменение во времени соотношения изотопов 12С, 13С и 14С.
Дело в том, что деревья в процессе фотосинтеза «предпочитают»фиксировать более легкий изотоп углерода — 12С. Поэтому в ископаемом топливе 13С и 14С содержатся в меньших пропорциях, чем в остальных оболочках климатической системы, — особенно 14С, содержание которого в ископаемом топливе близко к нулю (время полураспада 14С составляет 5700 лет).
Так называемый «эффект Зюсса» состоит в уменьшении соотношения 14С/12С, которое было отмечено для первой половины ХХ века. Правда, испытания ядерного оружия в 1960-х годах привело к резкому повышению содержания 14С в атмосфере (в обычных условиях этот изотоп образуется в верхних слоях атмосферы под действием космических лучей), что сделало невозможным дальнейшее использование этого соотношения.
Сейчас ученые смотрят на соотношение 13С/12С в углекислом газе атмосферы и фиксируют уменьшение величины этого соотношения, уверенно связывая это со сжиганием ископаемого топлива.
ежгодовые изменения антропогенных эмиссий СО2 (верхний рисунок), изменение концентрации СО2 в атмосфере и доли изотопа 13С (средний рисунок) в углекислом газе в атмосфере, изменение доли изотопа 14С в углекислом газе в атмосфере (нижний рисунок)
World metrological organization, 2019
Кроме того, сегодня с помощью различных методов (камерные методы, методы турбулентных пульсаций, спутниковые наблюдения и так далее) получены достаточно точные оценки по содержанию углерода в различных оболочках климатической системы, а также оценки потоков углерода между этими оболочками.
Получены и оценки антропогенных потоков углерода от различных отраслей (промышленности, энергетики, сельского хозяйства и других). Все это позволило оценить параметры углеродного циклаклиматической системы и также связать скорость роста углекислого газа с антропогенными эмиссиями.
Глобальный цикл углерода
А.В. Елисеев / Фундаментальная и прикладная климатология, 2017
Б. Влияние усиления парникового эффекта на измеряемые величины в климатической системе
Еще в конце XIX века Сванте Аррениус с помощью упрощенной климатической модели впервые оценил возможные изменения глобальной температуры вследствие гипотетического удвоения концентрации СО2. От возможного к реальному сделал шаг Гай Каллендар, который в 1938 году впервые предположил, что на Земле уже происходит потепление климата, связанное с антропогенными выбросами углекислого газа.
В 1950-х годах Гилберт Пласс впервые использовал компьютер для расчетов с моделью радиационного переноса и получил оценкучувствительности температуры воздуха к удвоению СО2 около 3,5 градуса Цельсия.
В 1970-х годах Михаил Будыко, применяя в климатологии понятие обратной связи, показал, что даже небольшие внешние воздействия могут за счет положительных обратных связей привести к довольно значительным изменениям.
Например, усиление парникового эффекта за счет роста концентрации углекислого газа приводит к росту температуры воздуха, усилению испарения и росту влажности воздуха. Поскольку водяной пар — тоже парниковый газ, рост влажности ведет к дальнейшему усилению потепления.
Наука на данный момент хорошо знает вклад антропогенной деятельности в радиационный баланс — более того, определен вклад разных компонентов человеческой деятельности: вклад от изменения альбедо поверхности, вклад от аэрозолей (прямой и косвенный), вклад от парниковых газов.
Радиационное воздействие различных факторов в индустриальную эру, в ваттах на квадратный метр
Межправительственная группа экспертов по изменению климата
Подчеркнем, что это гораздо более существенный вклад, чем влияние на радиационный баланс естественных факторов, отмечавшееся в первых двух тысячелетиях. Например, изменение солнечной активности не превышало по модулю 0,2 ватта на квадратный метр, воздействие от сильных извержений вулканов может достигать 5–10 ваттов на квадратный метр, но оно очень кратковременно (1–2 года).
В целом, наблюдаемые в последние десятилетия изменения в различных оболочках земной климатической системы соответствуют ожидаемым изменениям, обусловленным усилением парникового эффекта.
Растет не только температура воздуха у поверхности, но также температура нижней тропосферы, температура воды в верхних слоях океана, влажность воздуха, уровень океана. Из-за избыточного тепла сокращается площадь морского льда, площадь и масса горных и покровных ледников.
Изменения различных климатических параметров по данным наблюдений
МГЭИК, 2013
Из-за удерживания тепла в нижних слоях атмосферы верхние слои остывают — похолодание наблюдается в стратосфере и мезосфере. Если бы современное потепление было вызвано увеличением солнечной активности, температура в тропосфере, стратосфере и мезосфере менялась бы однонаправленно.
Межгодовые вариации (и скользящее среднее) зимней температуры в области мезопаузы по измерениям на Звенигородской научной станции Института физики атмосферы имени Обухова РАН в 1960–2015 годах
Мохов И.И. и др. / Известия РАН. Физика атмосферы и океана, 2017
В. Построение численных моделей климата и воспроизведение климата при учете внешних воздействий
Развитая теория, подтвержденная наблюдениями, требует и еще одного подтверждения — успешными прогнозами.
Сейчас ученые прогнозируют климат с помощью хорошо развитых численных моделей климата (или более правильно — моделей Земной системы), в основе которых лежат гидродинамические модели общей циркуляции атмосферы и океана с подключенными блоками растительности, динамики ледовых щитов, блоками химической трансформации атмосферных примесей и так далее.
Модели способны адекватно воспроизводить климатологию и изменчивость климатических параметров Земли. «Сердце» климатических моделей — модели общей циркуляции атмосферы — доказали свою прогностическую силу в прогнозировании погоды. Единственное, в прогнозе климата, в отличие от прогноза погоды, не учитываются начальные данные, а только граничные.
С климатическими моделями проводятся как эксперименты на чувствительность (например, как изменится климат, если удвоить концентрацию СО2 в атмосфере, или создать аналог аэрозольного экрана в стратосфере, или повысить солнечную активность и так далее), так и эксперименты по воспроизведению реального климата — прошлого или будущего.
При этом для корректного воспроизведения необходимо знать граничные условия: для воспроизведения палеоклимата, например, необходимо задать другие параметры орбиты (так называемые циклы Миланковича), для воспроизведения климата XXI века важен экономический прогноз (как будет меняться концентрация СО2).
Схема модели климата
Encyclopaedia Britannica
Прогресс моделей тесно связан с наращиванием вычислительной мощности компьютеров. Чем более точная берется модель и чем больше процессов воспроизводится в ней явно (а не параметризуется, то есть не записывается в некой упрощенной форме), тем больше требуется вычислительных мощностей для ее реализации.
Сейчас глобальные климатические модели вышли на шаг в 5–10 километров, что позволяет в явной форме воспроизводить конвекцию. Всего в мире насчитываются десятки различных глобальных климатических моделей.
Связь разрешения моделей с мощностью компьютеров и суперкомпьютеров
Tapio Schneider et al. / Nature Climate Change, 2017
Численные модели — развитый и необходимый инструмент для климатологов. Ведь планета у нас одна, лабораторный эксперимент на ней не поставишь. А вот численный — пожалуйста. Главное, чтобы модель была адекватная.
С помощью моделей получено еще одно важное доказательство определяющей роли человека в современном потеплении: расчеты с учетом только естественной изменчивости не смогли воспроизвести рост температуры, а расчеты с учетом естественной изменчивости и антропогенного воздействия этот рост воспроизводят.
Глобальная температура воздуха в градусах Цельсия по данным наблюдений (черная кривая) и рассчитанная по моделям с учетом только естественной изменчивости
Climate Science Special Report, 1990
Глобальная температура воздуха в градусах Цельсия по данным наблюдений (черная кривая) и рассчитанная по моделям с учетом только антропогенных факторов
Climate Science Special Report, 1990
Глобальная температура воздуха в градусах Цельсия по данным наблюдений (черная кривая) и рассчитанная по моделям с учетом с учетом и тех и тех факторов
Climate Science Special Report, 1990
Но это ретроспективный прогноз (hindcast): мы знали, как менялась температура и попробовали ее воспроизвести с подключением тех или иных факторов. А насколько хороши модели в прогнозировании?
Сейчас, спустя три-четыре десятка лет после появления первых прогнозов изменения глобальной температуры вследствие антропогенного усиления парникового эффекта, можно сравнить эти первые прогнозы с наблюдаемым изменением температуры. В целом, спрогнозированный рост температуры оправдывается.
Сравнение температуры по данным наблюдений (черные кривые) и по прогнозам Будыко (1972 год, оранжевая кривая) и Hansen (1988, зеленая, синяя и красная кривые)
Александр Чернокульский
Суммируя, важно отметить, что в основе теории современных изменений климата (да и вообще климатической изменчивости) лежит отнюдь не один график, а совокупность знаний: установленный факт наличия парникового эффекта, сведения о его величине, о концентрации парниковых газов и цикле углерода, документально установленный рост этой концентрации и усиление радиационного форсинга, изотопное доказательство влияния сжигания ископаемого топлива на рост концентрации парниковых газов.
Наблюдаемое изменение различных климатических величин соответствует ожидаемому при усилении парникового эффекта: рост температуры в нижних слоях атмосферы и снижение — в верхних. Численные модели климата воспроизводят современное потепление только с учетом всех факторов (естественных и антропогенных), при этом прогнозы, сделанные более 30 лет назад с помощью этих моделей, оказываются успешными.
Опираясь на изложенную выше научную базу, вооружившись историей вопроса и доказательствами, нетрудно понять, что не хвост виляет собакой (не график температурных изменений диктует подгонку теорий), а собака — хвостом (антропогенное усиление парникового эффекта ведет к изменению множества климатических величин, в том числе и температуры).
Климатологи — не единственные, чьи выводы пытаются объявить продуктом заговора, результатом работы могущественных групп интересов, желающих заработать на опасениях общества. Есть люди, называющие ВИЧ изобретением фармацевтических компаний, есть те, кто считает, что войны и революции начинаются по желанию тайного мирового правительства.
Такие объяснения всегда незамысловаты и, главное, оставляют место для оптимизма: побороть тайных заговорщиков, конечно же, проще, чем бездушные законы физики.
Но физику не обманешь. Глобальное изменение климата происходит на наших глазах, природная среда становится все менее и менее привычной. И экономическая деятельность человечества существенно ускоряет и углубляет эти процессы. К сожалению, это не выдумка климатологов.
Александр Чернокульский
Комментарии
капец, целая научная работа
Эту то чучундру от куда вынули?
В зеркало посмотри.
Отправить комментарий