Посол России в Эстонии о Навальном, советских памятниках и статусе русского языка — интервью RusDelfi

За 40 минут аудиенции у посла Российской Федерации в Эстонской Республике Александра Петрова, мы ни разу не назвали фамилию Владимира Путина, зато поговорили про Алексея Навального, обошли стороной вопрос оккупации Эстонии Советским Союзом, но вспомнили про советские памятники, и, конечно, обсудили статус (а точнее отсутствие статуса) русского языка — спасибо Керсти Кальюлайд за то, что напомнила, пишет Delfi.ee.

Фото: Rauno Volmar / Delfi.ee

Сделать итоговое интервью с послом РФ — дело логичное. У половины наших читателей в кармане паспорт с двухглавым орлом. Всего в Эстонии постоянно проживают порядка 100 000 российских граждан. А вот сколько точно? Оказалось, даже в посольстве не могут дать ответ на этот вопрос.

- Точную цифру я назвать не могу, — признается Александр Петров. — Раньше было правило, согласно которому российский гражданин, находясь за границей, должен был встать на консульский учет в посольстве или генконсульстве, и можно было назвать точную цифру. Сейчас это сделать невозможно. Мы полагаем так, что в Эстонии проживает порядка 100 000 российских граждан: от детей до людей пенсионного возраста. Мы получаем более точную информацию, когда российские граждане приходят менять паспорта. Таковых у нас примерно 84 000 человек. Но я говорю о 100 000, поскольку у некоторых нет необходимости заявлять о себе дополнительно.

- Летом у нас была как раз паспортная история. Нам писал дальнобойщик с российским паспортом, при этом он сам жил в Йыхви, весной начался коронавирусный локдаун, он не мог поменять паспорт и поехать по работе в Норвегию…

- Я знаю, как зовут этого дальнобойщика, как зовут его супругу. Все началось с его обращения в наше генконсульство в Нарве. Потом подключились мы. Сдал он документы в конце февраля, вскоре наступил март, закрылись границы, мы были лишены возможности получать нашу дипломатическую почту, даже наши курьеры не могли пересекать границу. И не только он один оказался в такой ситуации. Просто его пример наиболее показателен. Мы старались помочь, поскольку от наличия паспорта зависила его работа. Без действующего документа он не мог никуда выехать. Как только у нас появилась возможность отправить его заявление со всеми документами в Москву, мы тут же это сделали, и, зная, что процесс согласования в Москве может тоже занять определенное время, могу с чистой совестью сказать: мы неоднократно разговаривали с нашими коллегами, просили максимально ускорить согласование. И удалось в рекордные сроки оформить паспорт.

- Еще один вопрос, связанный с гражданством — это правовой вакуум, связанный с двумя паспортами. Ни Россия, ни Эстония двойного гражданства не признают, но не секрет ни для кого, что есть люди, у которых два паспорта — и российский, и эстонский. И они переходят границу, показывая сначала один документ, потом второй. Как-то эта ситуация может разрешиться?

- Я бы здесь упомянул такое новшевство. В июле этого года были внесены изменения в закон о гражданстве: для оформления российского гражданства теперь не требуется предоставлять справку о выходе из имеющегося гражданства. Правда, есть условие: для этого надо проживать в Российской Федерации.

- Важное условие.

- Те, кто находится в России, этим активно пользуются. У кого нет планов переехать в Россию, для них ситуация другая. Это действительно важный момент, за который ухватилось большое количество иностранных граждан, проживающих в России. Так что меры по упрощению такого рода вопросов принимаются.

Venemaa suursaadik Aleksandr PetrovFoto: Rauno Volmar

- Ситуация с коронавирусом. Меньше стало российских туристов в Эстонии (и эстонских в России) — наверное, это работу упростило. Но наверняка были факторы, которые всё усложнили. Каким был год для вас с этой точки зрения?

- Сложным год был. Жизнь загранпредставительства связана с проведением ряда протокольных мероприятий. В этом году мы не смогли провести наши традиционные приемы 9 мая и 12 июня. Было сообщение, что в феврале следующего года не будет президентского приема в силу тех же причин. В Таллине находится более 30 посольств разных стран, которые проводят свои мероприятия, много мероприятий проводит мэрия Таллина, различные общественные, некоммерческие организации. Всё это было сведено к минимуму. С другой стороны, можно было убедиться, как много людей завязаны на контакты с Россией. У нас прибавилось в этом плане заметно больше работы, поскольку в условиях закрытой границы были обращения от людей, которым реально было необходимо попасть в Россию. Мы находились в постоянном контакте с созданным в России оперативным штабом и с МИДом и старались помочь в решении таких вопросов.

- Например?

- В Ивангороде порядка 80 человек, проживающих постоянно в Эстонии, не могли вернуться к себе домой. Граница закрыта, всё, у пограничников железная установка никого не выпускать, а эти люди постоянно живут в Нарве, можно сказать, видят свой дом. Пришлось срочно принимать меры. А к нам шел поток писем не только от самих граждан, но и от ваших коллег.

- Потому что первыми люди пишут и звонят в медиа.

- Нам была понятна эта ситуация. В результате было принято отдельное постановление Правительства РФ по этим вопросам. Люди смогли вернуться домой. Это новая сторона нашей работы, которая занимала много времени.

- На прошлой неделе Президент Эстонии Керсти Кальюлайд дала итоговое интервью RusDelfi. Довольно большая его часть была посвящена статусу русского языка: президент вновь говорила про то, что обучение в школе и детском саду на нем нужно заканчивать. Что ответите президенту ЭР?

- Мне хорошо известны ее слова о том, что в Эстонии сложился консенсус о переводе школьного и дошкольного образования на государственный язык. В системе высшего образования русский язык и без того уже не существует. Но говоря о консенсусе в эстонском обществе: а спрашивают ли самих жителей Эстонии, как они к этому относятся, что они на этот счет думают. Я думаю, следовало бы считаться и с их мнением, представляя себе состав населения не только в Нарве, но и в Таллине, где почти половина города говорит на русском языке. Меня просто поражает, когда мы узнаем, что в Кейла закрывается русская школа, потому что мало русскоязычных детей, но одновременно фактически закрывается русская гимназия в Кохтла-Ярве, где уже русскоязычных детей порядка 90% обучавшихся.

- Сейчас они ездят в окрестные города.

- А разве это облегчает их жизнь, когда нужно в Йыхви ехать или в Силламяэ?

- Напротив.

- Это вызывает изумление! Я считаю, что владение русским языком в Эстонии, с которой нас связывает многовековая совместная история, сохраняются не только человеческие, но и родственные связи, это большое преимущество.

- Можете спрогнозировать, как будет развиваться ситуация?

- Новый министр образования Яак Ааб высказывается за сохранение русских школ, что само по себе позитивно, но в то же время говорит о том, что их число будет сокращаться. Здесь, наверное, свое слово должны сказать представители наших соотечественных организаций, которые обеспокоены сложившейся ситуацией. И хотелось бы всё-таки, чтобы лучше понимались вполне законные интересы представителей русскоязычной диаспоры, которые являются такими же жителями Эстонии, как и все остальные, включая титульную нацию. Кстати говоря, во время разговоров с жителями Эстонии я с интересом слушал, как проходил процесс обучения в советский период. Никто не ставил вопрос, чтобы в эстонских школах были пропорции 60 на 40. Обучение велось на эстонском языке, никаких преград для эстонского языка не существовало.

Venemaa suursaadik Aleksandr PetrovFoto: Rauno Volmar

- Как сейчас развиваются отношения Эстонии и России. На протяжении последних почти 30 лет после выхода Эстонии из состава СССР, это лучшие отношения в истории? Худшие? Средние?

- Сложно математически сравнивать, чего было больше — плюсов или минусов. Я считаю, что наши отношения по-прежнему не соответствуют тем представлениям, которые должны существовать в отношениях между двумя соседними государствами, население которых хотело бы без всяких препятствий ездить друг к другу, как туристы, как родственники. Хотелось бы, чтобы успешно развивалось торгово-экономическое сотрудничество между странами. Шесть лет назад товарооборот превышал показатель в 5 млрд долларов, сейчас на уровне 2,2 млрд. Поэтому убежден, что наши отношения могут быть на порядок лучше. Это касается также общения на межгосударственном уровне. За мой пятилетний срок пребывания много ли было визитов самого высокого уровня?

- Посчитаем?

- Последняя встреча министров иностранных дел была в сентябре 2015 года в Нью-Йорке в ходе проведения сессии Генассамблеи ООН. Президент Эстонии побывала в Москве в апреле прошлого года.

- Впервые за очень долгое время.

- Да, можно говорить о десятилетнем периоде. В прошлом году после очень долгого перерыва прошли две встречи на уровне министров: в июне в рамках проведения Санкт-Петербургского экономического форума встретились министры транспорта Евгений Дитрих и Таави Аас, а в августе в Казани прошла встреча министров образования и науки Ольги Васильевой и Майлис Репс. Собственно, вот и все контакты.

- Хватило пальцев одной руки.

- Разве это нормально для двух соседних стран, где реально можно ощущать интерес собственного населения к расширению такого рода контактов?

- Наверное, отчасти мешает этому совместное прошлое двух стран, проведенное в Советском Союзе, отношение к которому диаметрально противоположное. Однако если его обсуждать, мы просидим с интервью до утра. Давайте обсудим памятники того времени, которые в Эстонии остались. В этом году силами посольства отреставрирован Бронзовый солдат. А принимаете ли вы какое-то участие в судьбе мемориала на Марьямяги?

- Мы выступаем за то, чтобы этот мемориал был полностью сохранен. Заинтересована в этом и мэрия Таллина. Сейчас там решаются вопросы, которые касаются государственной и городской собственности. Это касается, в частности, земельного участка. Но этот мемориал — неотъемлемая часть культурного и исторического наследия города, нужно приводить его в порядок.

- Посольство не может вмешаться в эту ситуацию? Проспонсировать ремонт, например?

- Мы готовы, разумеется, всячески содействовать в решении этого вопроса. Ведь что касается Бронзового солдата, это тоже была небыстрая история. Помимо фигуры Воина-освободителя мы занимаемся и вопросами приведения в порядок надгробных плит на этом кладбище. Пока отреставрировано 587, а их там около 1000. Это очень затратный проект. До начала весны работы в силу погодных условий прекращаются. Такое же у нас отношение к мемориалу на Марьямяги. Мы очень бы хотели помочь в приведении его в порядок.

- В сентябре министр Урмас Рейнсалу огорошил журналистов, сказав, что российского оппозиционера Алексея Навального могли привезти в Эстонию. Вы рады, что он в итоге оказался в Берлине?

- Я слышал, разумеется, эти высказывания Урмаса Рейнсалу. Меня это совершенно не заинтересовало. Если бы его привезли в Таллин, это было бы решением Эстонии оказать медицинскую помощь, это суверенное право каждой страны. Это можно принять только как факт. Никаких особых эмоций я не испытывал. Что касается этого дела, то для меня оно идет в одном строю с провокациями, с которыми связана и история с малайзийским ”Боингом” и со Скрипалями. Представители США, к примеру, говорили о том, что у них есть неопровержимые доказательства, что ”Боинг” был сбит ракетой российского производства и выпущен с территории подконтрольной, как они говорили, боевикам Донбасса. Но предоставить доказательства, они, дескать, не могут, поскольку они секретные. То же самое говорилось по вопросу об отравлении Скрипалей. Я спрашивал коллег по дипкорпусу, послов ряда стран Евросоюза: ”Скажите, а британские коллеги предоставляли вам доказательства вины российских спецслужб в отравлении Скрипалей?” Ответ был абсолютно один: а зачем, мы верим британским коллегам на слово. Меня никак не могли устроить такие объяснения. И в аналогичном ключе ведется возня вокруг Алексея Навального — меня очень удивляло, когда Берлин в ответ на ноты посольства России, запросы из нашей генпрокуратуры отправлял в Гаагу и в Организацию по запрету химоружия, а ОЗХО отправляла нас обратно в Берлин. До сих пор (разговор проходил утром 23 декабря — RusDelfi) мы так и не получили запрашиваемых материалов о том, что случилось с Навальным. Но как только всё случилось, всё для наших западных партнеров сразу стало ясным. Что он был отравлен российскими спецслужбами. Я так вижу всё, что связано с этим делом. Скажу так. То, что он оказался не в Таллинне, в этом смысле может порадовать, поскольку меньше пришлось лично сталкиваться с этой возней, которая накручивается вокруг этого дела.

- Пришлось бы лично встречаться? Он же гражданин России.

- Он гражданин России. Он находится в Германии, но я не слышал, чтобы наш посол в Берлине с ним встречался. Попытки представителей консульской службы встретиться с ним были отклонены. Так что говорить о каких-то контактах нашего дипломатического представительства с ним как минимум преждевренно.

- Навальный сейчас в Германии. Вы очень долго работали в этой стране. Переезд в Эстонию пять лет назад — это был карьерный рост. Как это произошло?

- Я начал работу в Германии в глубоко советское время. Мой стаж работы в системе МИДа превышает 43 года.

- Тогда поностальгируем.

- Моя предыдущая командировка была в Берлине, должность называлась советник-посланник. А непосредственно до назначения я работал в Москве, занимал пост заместителя территориального департамента, занимался Германией. И мне было предложено назначение на должность посла в Эстонии. Наверное, я мог отказаться, но после работы в Австрии, а потом после более 30 лет работы на германском направлении мне показалось интересным сменить направление своей работы. К тому же в истории Эстонии прослеживался немецкий след. В Москве, к примеру, был посол ФРГ Андреас Майер-Ландрут, он и по-немецки говорил с балтийским акцентом, потому что все предки из Таллина.

- Уверен, что с немецким у вас всё в порядке. А за эстонский пробовали браться?

- Несмотря на весьма солидный стаж в системе МИДа, я придерживаюсь правила õpi kogu elu ”учись всю жизнь”. Дожил до глубоких седин, следуя этому правилу. Даже простая фраза Mina olen vene suursaadik (я русский посол - RusDelfi) помогает какой-то контакт установить с эстонским собеседником. Занятно, что сейчас наша поговорка ”почем фунт лиха” у меня теперь ассоциируется с мясом.

- На приеме у Президента пытались говорить по-эстонски?

- Там честно говоря, нет.

- Одна моя знакомая вышла замуж за молодого и перспективного дипломата, а потом оказалась в Африке — мужа туда направили по работе. Вот уж был сюрприз. Как к переезду в Эстонию отнеслась ваша семья?

- Моя супруга может считаться пострадавшей. Она по профессии арабист, окончила институт Азии и Африки, работала с арабским языком, считалась хорошим специалистом. Но как я в шутку говорю, не повезло тебе с мужем. Поскольку впоследствии, находясь в Мюнхене, Бонне, Берлине, ей пришлось осваивать немецкий язык, в ущерб арабскому. Но это шутливое замечание с моей стороны. Моя теперь уже взрослая дочь в Мюнхене ходила в немецкий детский сад, потом меняла школы в Москве и в Бонне. В любой профессии есть плюсы и минусы. Наверное, есть тут психологические сложности, но это воспринималось с пониманием. Я могу только выразить благодарность своей семье.

Venemaa suursaadik Aleksandr PetrovFoto: Rauno Volmar

- Посла России можно встретить в супермаркете?

- Можно конечно. Например, такая ситуация — я еду вечером после работы домой. Звонит супруга, говорит: знаешь, купи по дороге молока. Я заезжаю в магазин Selver, который по дороге. Хватаю пакет молока, а в кассу гигантская очередь. Да, думаю, попал я. И тут стоящий у кассы человек машет мне рукой, и подзывает: я подхожу, говорю: у меня вот только пакет молока, а там люди стоят с колясками. Он: да нет, кто же откажет послу Российской Федерации в такого рода помощи. И это не единственный случай, когда незнакомые люди говорят тебе ”добрый день”, желают всего хорошего. Это стимулирует, значит, ты оставляешь не самое плохое впечатление.

- Вы в этом году отметили пятилетие на своем посту. Ваш предшественник Юрий Мерзляков как раз пробыл на своем посту пять лет. Это предельный срок для посла в стране? Или какого-то обязательного срока не существует?

- В качестве примера могу сослаться на нашего знаменитого посла в Вашингтоне Анатолия Федоровича Добрынина. Слышали о нем?

- К сожалению, нет.

- Он работал в качестве посла СССР в США в течение 22 лет. Надеюсь, я не очень напугаю этим тех, кто ознакомится с интервью. Для категории послов есть только один документ — указ президента РФ: о назначении и завершении работы. И он не имеет никаких жестких временных рамок.