Почему Норвегия доминирует в зимнем спорте и не только?

Норвегия – абсолютный снежный гегемон. В Пекине-2022 команда завоевала 16 золотых медалей – такого на зимних Олимпиадах не удавалось еще ни одной стране. Ниже исследование от Sports.ru того, как Норвегия стала сверхдержавой в спорте.

Кстати, эти победы добыты не только в щедрых на комплекты медалей лыжах и биатлоне. Норвежцы становятся по-хорошему всеядными: на Олимпиаде-2022 6 побед в биатлоне, 5 – в лыжных гонках, 2 – в двоеборье, по одной – в коньках, фристайле, прыжках с трамплина. Плюс были серебряные медали в горных лыжах, керлинге и сноуборде.

***

Еще поразительнее, что северная Норвегия в последние годы начала зажигать в летних видах. Причем в абсолютно разных – действующие олимпийские чемпионы есть в легкой атлетике, пляжном волейболе, триатлоне. Смотрите!

Это шокирует. 

Норвегия – страна, в которой живет менее 5,5 млн человек. Чуть больше, чем в Питере, и значительно меньше, чем в Москве.

Норвегия, которая при невероятном уровне жизни практически не тратит денег на профессиональный спорт. Показательный пример: при сумасшедшей любви к зиме норвежцы никогда не выигрывали олимпийских медалей в бобслее, санях и скелетоне. 

– Такое отношение сквозит через всю нашу систему, – объяснял The Guardian Мортен Аасен, участник Игр-92. – Мы не занимаемся скелетоном или бобслеем, потому что трасса стоит слишком много. Это парадокс Норвегии. Да, мы очень богатая страна, но мы верим в социалистический способ ведения дел. 

Призер Олимпийских игр и ЧМ в горных лыжах Лейф Кристиан Хауген в Пекине-2022 рассказывал, что, несмотря на статус, они всегда селятся в двухместные номера. В таком режиме приходится жить по 250 дней в году. Иногда – спать на одной кровати. Хотя каждый легко мог бы позволить себе весь сезон жить в люксах.

Однако ни до больших побед, ни после Норвегия не купает своих героев в роскоши.

– Что получили Бо и Клебо за Пекин? – усмехнулся вопросу Sports.ru обозреватель VG, одного из ведущих изданий Норвегии, Уле Кристиан Стрем. – Телеграмму от короля! Я знаю, что в России принято по-другому. Но у нас о каких-то дополнительных призовых речи не идет. Зачем? Они же и так хорошо зарабатывают.

Страны эффективнее в плане спорта, кажется, нет. Так на чем же построен норвежский успех?

Парадоксально, но не на грезах о медальном зачете Олимпиад, а на массовости, науке и особом подходе к детям. 

На всякий случай – если шрифт на картинке мелковат – вот то же самое текстом:

• Свод правил о детском спорте: до 12 лет нет протоколов и турнирных таблиц, главное – привить любовь к спорту

• Доступность / каждый ребенок может заниматься практически любым видом рядом с домом

• Вовлеченность населения / спортом занимается более 90% детей, каждый десятый норвежец читает статьи про лыжи на спортивных сайтах

• NTG / спортивные гимназии, которые взращивают из подростков чемпионов

• Olympiatoppen / часть олимпийского комитета, которая работает над спортом высших достижений: в архивах дневники всех ведущих лыжников и биатлонистов Норвегии с середины 90-х

• Наука / спортивные институты с современными наработками, топовыми профессорами и регулярным обменом опытом и кадрами с ведущими университетами мира

• Отсутствие госфинансирования / система финансирования спорта построена на отчислениях от букмекерских и лотерейных ставок жителей страны

• Высокий уровень жизни / любой норвежец может вложиться в спортивную карьеру, и не ради возможного заработка, а для удовольствия

«Если детей не оценивают, не взвешивают и не ругают, они лучше себя чувствуют и дольше остаются в спорте»

– Наше видение спорта отличается от общепринятого, – объясняет менеджер олимпийской сборной Норвегии Торе Эвребе. – Например, дети до 12 лет вообще не соревнуются. В этом возрасте главное – веселье и кайф от процесса. Мы хотим, чтобы они играли, развивались и были сосредоточены на социальных навыках. Если их не оценивают, не взвешивают и не ругают, они лучше себя чувствуют и дольше остаются в спорте. 

Одновременно в Норвегии все хорошо с доступностью секций. В стране 11 тысяч спортивных клубов, и примерно 93% детей регулярно в них занимаются. Причем пробовать разное – абсолютно нормально.

Так Альф-Инге Холанд, отец Эрлинга, рассказывал Dagbladet, что до 14 лет его сын только и делал, что прыгал из одного вида в другой: гандбол, легкая атлетика, теннис и, конечно, лыжи.

– Вариативность очень важна. Работают совершенно разные механизмы и части тела. Это будет полезно, какую бы специализацию ты ни выбрал в будущем,  – объяснил Холанд-старший.

В Норвегии с 1987 года существует Barneidrettsbestemmelser – фактически свод правил организации детского спорта. За 25 лет было несколько правок. Вот некоторые пункты из нынешнего регламента:

• до 12 лет призы выдают всем участникам соревнований

• нет таблиц с результатами и протоколов

• нельзя участвовать на общенациональных соревнованиях – только на региональных

• детей нельзя взвешивать

• нет призовых

– У них вообще во многих сферах, включая образование, фокус на радости и игре, – объясняет Sports.ru экс-биатлонистка и тренер Варвара Солтаганова. Вы можете помнить ее по этому интервью. 

Русская девушка внедрилась в норвежский биатлон. Что она там делает и как готова помочь нашим?

Она уже 7 лет в Норвегии, закончила там спортивный институт и работает в федерации биатлона. 

– Смысл Barneidrettsbestemmelser в том, чтобы дети как можно дольше не специализировались и оставались в спорте. Это принципиально отличается от систем в России или Китае, где одаренного ребенка с ранних лет начинают вести на результат. Обратите внимание, что норвежцы хороши в видах спорта, которые не требуют ранней специализации – вряд ли вы слышали про их фигуристов или гимнастов. Виды спорта, которые требуют страданий с малых лет, здесь обречены. 

Примечательно, что именно норвежцы инициировали поднятие возрастного ценза в женском фигурном катании – с 15 до 17 лет. 

– Все это, мне кажется, убийство малолетних, – негодовала Этери Тутберидзе. Ее главные ученицы Юлия Липницкая, Алина Загитова и Камила Валиева выступали на Олимпиадах в 15. Очевидно, что инициатива Норвегии, последние успехи которой в фигурном катании связаны с Соней Хени (олимпийские победы в 1928, 1932 и 1936 годах), приведет к тектоническим сдвигам во всем виде спорта. И сильно тряхнет отлаженную систему Тутберидзе.

– Девиз детского спорта в Норвегии: весело, дешево и доступно, – разъясняет Варвара. – Вот почему соревнования только рядом с домом? Это сокращает расходы – не нужно тратиться на разъезды. Ну а отсутствие протоколов понятно: никто не должен чувствовать себя лузером. В Норвегии философия в принципе такая, что результат – не самое важное в жизни.

– Это ощущается на взрослом уровне. Братья Бо спокойно дают интервью за три минуты до старта.

– Первое время в Норвегии никак не могла к этому привыкнуть. Слышала: «О, важные соревнования, так круто» или «Такая жесткая тренировка была, так весело было». В смысле весело? Тяжелая тренировка – это же страдание! 

А старты? Что говорили у нас: «Мы взяли тебя на всероссийские соревнования. Ты должен достойно представлять свой регион. Ты должен показать результат. За тобой вся школа. На тебя деньги выделили». И трясешься как осиновый лист. У меня в России соревнования ассоциировались со стрессом. Здесь – с праздником.

– В Норвегии нет профессии детского тренера, – продолжает Солтаганова. – В большинстве люди делают это как волонтеры, бесплатно. Мой шеф на работе – в свободное время тренер по футболу для своих детей и их друзей. Образование не нужно. Необходимо лишь принести справку из полиции, в которой будет сказано, что ты не судим. 

Только в больших клубах и городах за работу с детьми есть зарплата. Вот я занималась с ребятами 8 лет в Осло – и получала что-то в районе 300 крон в час (примерно 2100 рублей – Sports.ru). Взяли меня уже через два месяца после приезда в страну и без какой-либо бюрократии.

– А кто следит, чтобы с детьми обращались хорошо? Вдруг попадется неадекватный волонтер, который начнет их сильно грузить?

– Во-первых, здесь дети привыкли, что к ним везде и всегда относятся хорошо. Если вдруг что-то будет не так – сразу скажут. Во-вторых, все занятия на виду, родители часто приходят посмотреть. Ну и есть свод законов о спорте, в котором расписана система штрафов и наказаний по самым разным поводам. Хотя скандалов в работе с детьми я не помню.

На волонтерах вообще держится много. В последнее время все меньше людей готовы жертвовать время на такую работу, а от этого страдает эффективность клуба. В конце ноября Министерство спорта лансировало кампанию по привлечению новых волонтеров. По норвежскому ТВ можно встретить рекламу.

– Сами секции бесплатны?

– Цены символические. Другое дело, что экипировка на семье. Если занимаешься биатлоном, у тебя должны быть собственные лыжи, одежда, плюс винтовка (ее можно брать в аренду), а если едешь на сборы соревнования – платишь сам.

Взнос за членство в клубе – в районе 2500 крон в год. А средняя норвежская семья – муж и жена – после уплаты налогов при самых минимальных раскладах в месяц получает 60 тысяч крон (почти 420 тысяч рублей). 

Как устроена система норвежского спорта?

Клубы (до 15-16 лет) – > топ-спортивные гимназии (до 18-19 лет) – > сборная/профессиональные команды.

До 15-16 лет норвежские подростки в основном играют. Даже серьезные тренировки комбинируются с элементами игры. Хотя специфика вида спорта, конечно, учитывается: у футболистов всегда есть мяч, а у биатлонистов – лыжи или роллеры.

Переходы из одного вида в другой – обычное дело. Ребенок ищет, что ему больше нравится и где лучше получается. Тренеры не перетягивают детей – в этом нет смысла. Оплата почасовая, а провести спортсмена от начальной школы и до олимпийского золота, как это в России удалось Геннадию Габриляну с Марией Ласицкене или Юрию Каминскому с Никитой Крюковым, невозможно. 

Зарплата простого тренера в профессиональной команде или клубе – в районе 350 тысяч в год (2,4 млн рублей – Sports.ru). Как правило, они где-то параллельно подрабатывают. 

Но и требования небольшие – с ребятами до 15-16 лет можно заниматься вообще без каких-либо специальных навыков. Хочется большего? Есть тренерские курсы – три ступени. Их организуют федерации. Записаться может любой. 

А вот если есть желание преподавать в спортивной гимназии (NTG), школе Wang или работать в сборной, нужно специальное образование. К слову, мощные спортивные университеты разбросаны по всей стране.

Упомянутые уже NTG (Norges Toppidrettsgymnas) – это и есть норвежские топ-спортивные гимназии. Такие есть во всех более или менее крупных городах. Для понимания: Конгсвингер с почти 18 тысячами жителей, о котором вы вряд ли слышали – тоже из категории достаточно крупных.

В NTG гораздо более серьезный подход к спорту. Там полноценно готовят спортсменов с 16 до 18-19 лет. Для наглядности фамилии некоторых выпускников: Магнус Карлсен, Уле Эйнар Бьорндален, Тириль Экхофф, Матс Цукарелло и Тарьей Бо. Порядка 50 выходцев NTG брали медали ОИ и ЧМ.

Даже после NTG пробиться в сборную удается единицам. Остальные идут в частные команды. Например в биатлоне таких – сразу 23. Набор происходит в апреле. Все желающие рассылают заявки, которые рассматривают сами команды. Это похоже на поступление в ВУЗ: в самые престижные пробиться тяжело, но есть и такие, куда при желании попадешь наверняка.

Частные команды – привилегия. За них нужно платить – от 20 тысяч крон в год до 70 (140-490 тысяч рублей – Sports.ru). Но эти деньги идут на твои же сборы и зарплаты тренерам.

Самый популярный способ частично закрыть оплату – найти спонсора. В Осло с этим могут быть проблемы, а вот в маленьких городах – рабочая история. Местного спортсмена с удовольствием может поддержать местный банк, магазин или пекарня. Топ-10 на национальном чемпионате или развитые соцсети – практически гарантия успеха в поисках.

Бывают и необычные повороты. Так, например, до 23 лет не мог найти поддержки Стурла Лагрейд. Это сейчас он олимпийский чемпион и четырехкратный чемпион мира по биатлону. А еще недавно его единственными спонсорами были дядя Ульф Лагрейд и тетя Ане Хайберг. Это отражала наклейка на винтовке Стурлы с надписью onkel (дядя) и tanta (тетя).

Не удается найти спонсоров? Не приговор. Основной источник дохода норвежского спортсмена – студенческая стипендия от государства. Ее получают все студенты. Сумма – порядка 12 тыс крон в месяц (примерно 83 тысячи рублей – Sports.ru). Интересно, что 60% из них – кредит. Причем кредит у самого себя. Выплачиваешь его, когда устраиваешься на работу. В стране шутят, что основной спонсор норвежского спорта – студенческая долговая касса. 

Также многие спортсмены подрабатывают. Из-за тренировок не на полную ставку, а процентов на 25-30.

Случаи, когда атлеты выстреливают в 23 и даже позже – не редкость. В этом году норвежская федерация биатлона поднимала вопрос: как сделать так, чтобы еще больше людей после 25 не заканчивали со спортом. Но тут же послышались возражения: а зачем? Ведь в биатлоне (как и лыжах) уже такая огромная очередь даже на Кубки Европы, что некоторые реально достойные спортсмены не дождутся своего часа никогда.

VG публиковало рейтинг самых высокооплачиваемых норвежских спортсменов за 2020 год. При формировании учитывался только доход, налог с которого уплачен в Норвегии. Поэтому в списке нет Холанда и других топ-футболистов – они платят налоги в странах, в которых играют. 

Суммы указаны в норвежских кронах – по нынешнему курсу одна равняется почти 7 рублям.

Все ключевые данные собраны в Olympiatoppen: в свободном доступе – полные тренировки Дэли, Бьорген, Бьорндалена

Разобраться, с чего вдруг у Норвегии прорыв в летних видах, нам снова помогает Варвара Солтаганова.

– Во-первых, выстроена грамотная структура. В спорте остается много детей, и почти все они – мотивированные. Есть кому бороться за высокие места.

Второе – Olympiatoppen. Это особая часть олимпийского комитета Норвегии, которая сосредоточена на спорте высших достижений. Она была создана вскоре после Олимпийских игр-94 в Лиллехаммере.

На основе успехов в зимних видах выведен так называемый секрет тренировок на выносливость. Биатлонисты и лыжники ведут дневники – и у Olympiatoppen есть все эти данные. Они структурируются, и вырисовывается четкое понимание, какие именно виды тренировок работают. Эта база актуальна для гребцов, легкоатлетов, триатлонистов, велосипедистов и других циклических видов. Перед глазами понятная модель: как должно выглядеть долговременное развитие спортсмена.

В свободном доступе можно найти, как тренировался Бьорн Дэли, Бьорндален или Марит Бьорген. Все расписано по часам: сколько было работ в четвертой пульсовой зоне, а сколько во второй. Есть огромная статистическая база, большое количество исследований. Все это собралось в победный рецепт. Процентов на 90-95 все тренируются на его основе, и лишь оставшиеся 5-10 – поиски чего-то нового.

Еще момент: Норвегия один из мировых лидеров по спортивной науке. Тут большое количество престижных университетов. Один из них – Norges Idrettshōgskole в Осло – я закончила, поэтому знаю, о чем говорю. Они мало того что продвинутые сами по себе, так еще кооперируются с другими – лучшими в мире. Профессоры постоянно ездят на конференции, студенты – по обмену. Норвегия собирает наработки со всего мира: в коучинге, методиках, спортивной медицине, биомеханике, коммуникациях. Абсолютно все говорят по-английски, поэтому преград никаких. 

Клубы, школы, профессиональные команды объединяет красная нить. Это единый механизм, а не автономно существующие структуры. Все связаны между собой, и между ними идет обмен информацией и опытом. Например, Olympiatoppen тесно сотрудничает со спортивными университетами.

Плюс появляются различные программы. Одна из недавних – Trenerløftet. Trener – это тренер, а løftet – поднятие. Буквально — тренерский лифт. Тренеры из разных видов – летних, зимних и паралимпийцы – 1,5 года занимаются вместе. При этом каждый получает опытного личного ментора. Виды спорта могут быть совершенно разные, но уживаются все легко, поскольку и общего много: коучинг, построение процесса, общение, мотивация, психология.

Отзывы у Trenerløftet очень хорошие. Один из тренеров, который ее проходил – Сварре Ройселан. Муж биатлонистки Марты Олсбю-Ройселан. Сейчас он тренирует немцев.

Интересно, что журналист VG Стрем, отдавая должное Olympiatoppen, связывает прорыв Норвегии в летних видах со стечением обстоятельств.

– Вообще цель хорошо выступать летом стояла давно, – признал Уле-Кристиан. – И программы у нас действительно отличные. Но нынешние успехи – это отчасти совпадение.

Вот Ингебригтсен – у них просто семья фанатов бега (Якоб – младший брат Хенрика – чемпиона Европы-2012 на 1500 м, Филип – чемпиона Европы-2016 на 1500 м. Всех их тренирует папа). Они могли родиться в любое время – уникумы. Успехи теннисиста Каспера Рууда – тоже дуэт отца и сына, государство тут ни при чем. У Холанда ключевой фактор – опять-таки отец. А в триатлоне, насколько я понял, сложилась семейная и невероятная атмосфера – настоящая команда, в которой один подстегивает другого.

«Когда людям не нужно думать о выживании, появляется возможность заниматься музыкой, спортом или литературой»

Из слов Стрема перетекаем к еще одному фактору успеха. И его очень хорошо упаковала Солтаганова.

– Уровень жизни в Норвегии настолько высокий, что люди могут позволить себе такую роскошь, как спорт. Ведь в пирамиде потребностей он явно не на вершине. Если человеку нужно выживать и думать о пропитании и кредитах, кому будет дело до спорта?

Благосостояние – важный элемент. Норвежцы безумно гордятся своими разработками, спортивными победами, сериалами, которые популярны на весь мир, Ю Несбе и всем-всем-всем.

Опять же берем пирамиду Маслоу. Когда людям не нужно думать о выживании, появляется возможность заниматься музыкой, спортом или литературой. Позволить себе самовыражение может не только верхушка общества, а все население, включая низшие классы. Вот захотела я открыть лыжный клуб – пожалуйста. А завтра мне приспичит создать радиостанцию – никаких проблем. Эта свобода окрыляет. Никто не ставит рамки. Если не получилось, никто не будет осуждать.

При этом если в некоторых странах спорт – шанс подняться по социальной лестнице, то в Норвегии он изначально не план А. Все учатся и параллельно занимаются спортом, но никак не наоборот. Как пример – олимпийская чемпионка в лыжах Астрид Якобсен, которая параллельно со спортивной карьерой получила медицинское образование. 

– Хоть какие-то минусы в норвежской системе вы видите?

– Есть не то чтобы минус, но особенности, к которым нужно привыкнуть. Например, свобода нанизана на педантичность. С ними невозможно работать! Они заранее продумывают все детали. Все системакратично, прозрачно и много раз обговорено.

Лично мне так тяжело, не хватает какой-то легкой интриги и хаоса. Но такого тут вообще нет! Даже небольшой сбор планируется за полгода – со всеми деталями. А после всегда идет обсуждение: что было хорошо, что не так? Собираем фидбек от спортсменов и думаем, как следующий раз сделать еще лучше. Все окутано манией развития.

Вовлеченность населения в спорт: 97% занимаются хотя бы раз в неделю

Норвегия – страна с запредельным уровнем жизни: занимает место в топе по массе критериев, например, вровень со Швейцарией по индексу человеческого развития. Швейцария по уровню экономики – примерно та же лига. Почему же такая разница в спортивных результатах? Вероятно, дело в вовлеченности населения.

– Есть такая статистика за прошлый год, – делится Стрем. – Мы говорим про людей от 16 лет. Так вот, по результатам опросов 97% сказали, что хотя бы раз в неделю занимаются какой-то активностью – например, гуляют в горах. 57% тренируются несколько раз в неделю. 30% регулярно ходят в тренажерные залы. Из всех опрошенных 84% занимаются не для достижения топ-результатов, а для здоровья.

– И многие из них в результате интересуются спортом.

– Именно. У нас спорт – один из главных продуктов потребления. Не говорю про традиционные лыжи и биатлон, очень хорошие рейтинги у гандбола и легкой атлетики. Даже у женского футбола! Правда, он, в отличие от мужского, транслируется на общедоступном ТВ.

– Какое количество людей в среднем кликает статью про лыжи на VG?

– Зависит от сезона и темы. Но 500 тысяч – это нормальный показатель. А это прилично. Практически 10% от населения страны. 

Это правда, что в Норвегии нет господдержки спорта?

Отчасти. 

В Норвегии уникальная система. В стране нет частных букмекерских контор, лотерей или казино, но есть монополист – основанный еще в 1948 году Norsk Tipping. Который на 100% находится в ведении Министерства культуры. 

Жители страны довольно азартны, особенно по части ставок на спорт. Причем речь не только об игровых видах, но и о циклических. Менеджер Norsk Tipping Оле Мортен Братберг в интервью Wall Street Journal признавался, что для них зимние Олимпийские игры – это как Супербоул для Америки.

При этом Минкульт ищет баланс между заработком и предотвращением игровой зависимости у жителей. Так, месячный лимит проигрыша для каждого норвежца: 2000 долларов на спорт и 500 – на игры в онлайн-казино. Грубо говоря, квартиру сгоряча точно не просадишь.

С 1993-го по 2002-й вся прибыль Norsk Tipping делилась на три равных части: культура, спорт и гуманитарные учреждения. В 2002-м парламент одобрил в законе поправки в сторону увеличения доли спорта. Отчасти это было связано с тем, что основную часть дохода приносили ставки на спорт. Сейчас расклады такие: 64% прибыли отправляются в бюджеты спортивных команд, а оставшиеся 36 поровну делятся между культурой и гуманитаркой. 

По данным WSJ, в 2021 году на спортивные инициативы по всей стране выделено около 360 миллионов долларов. Сюда вошла поддержка детям, инфраструктура и национальные сборные. И звезды, если что, не в приоритете – на подготовку к Олимпиаде в Пекине из всей суммы ушло только 20 миллионов долларов. 

Иногда бывают и спонсорские подарки. Взять упомянутый выше Trenerløftet (1,5 года совместных тренерских занятий из разных видов).

В 2018 году Олимпийский комитет Норвегии получил в подарок 9 миллионов крон (примерно 63 млн рублей) от фонда Sparebankstiftelsen DNB на этот двухлетний проект. Благодаря положительным результатам в 2021-м его продлили – теперь уже 15,45 миллиона крон (около 105 млн рублей) на 4,5 года.

– С учетом любви норвежцев к спорту и финансовых возможностей, почему у них нет желания вложиться в спорт еще сильнее? Доминировали бы еще больше! – вопрос Варваре Солтагановой.

– Норвежцы понимают, что не все упирается во вливание денег. В России «влить деньги» – это, как правило, построить что-то грандиозное. Норвегия вкладывается не только в объекты, хотя и в них тоже, а в основном в человеческие ресурсы, в развитие людей, оптимизацию процессов, в развитие и знания.

Они считают, что основной потенциал – не в физических вещах, а в компетенции человека. Какой смысл вливать, если ведро дырявое? Даже на самом прекрасном стадионе без хороших тренеров и нормальной системы ничего не вырастет.

Источник