О дореволюционных шмотках и шопинге

О том, что одежда до революции была дорогим удовольствием, слышали многие. Ее носили годами, перешивали и ремонтировали, передавали по наследству и давали в приданое. А еще из-за нее вгоняли себя в долги, часто в прямом смысле неоплатные. Сколько же стоила одежда до революции и где ее приобретали?

Сергей Грибков: "В лавке" (1892)

А вот тут все, как всегда, зависело от социального слоя и материального благосостояния. До второй половины 19 века индустрии по производству и продаже готовых изделий не было, все шилось поштучно. Даже когда появились магазины по продаже готовой одежды и аксессуаров, эти товары были изготовлены ограниченными партиями.

Если речь шла о крестьянах, то довольно часто они шили вещи для повседневной носки сами из домотканых тканей, вышивали и украшали их. Хорошую одежду бережно хранили, одевая по особым поводам. Ее часто (особенно богато украшенную праздничную) передавали по наследству, тем более что мода среди крестьян менялась медленно. Порванную вещь зашивали, перелицовывали и старались продлить ее жизнь на столько, насколько это возможно. Докупали обычно то, что не могли сделать самостоятельно, а также разные дополнительные аксессуары, например, ленты для женских причесок, украшения. Как раз такую обновку можно увидеть на картине Алексея Корзухина "Возвращение из города", где для одной дочери отец привез сладости, а девочка постарше крутит в руках ленту. Ну или другой пример - картина Сергея Грибкова "В лавке". Обычно когда описывают эту картину, то почему-то пишут жалостливые истории в духе бедная девушка пришла на рынок за едой, а коварный продавец, еврей в кипе, ее искушает всякими девичьими радостями в виде лент и украшений, а ей остается только вздыхать, все потрачено на еду, яйца, овощи в корзинке. На самом деле девушка по крестьянским меркам одета хорошо, даже принарядилась. Яйца крестьяне и не покупали обычно, чаще наоборот  продавали то, что снесли свои несушки. Так что, скорее, девушка приценивается и позже все же уйдет с обновкой. Но это уже совсем другая история.

Алексей Корзухин "Возвращение из города" (1870)

Такое же бережное отношение к одежде было и у небогатых горожан. Значительную часть гардероба покупали с рук, на рынках и толкучках, там же и продавали ее в случае нужды. Характерный эпизод есть в "Преступлении и наказании". Разумихин, ужаснувшись убогому наряду Раскольникова, решил того приодеть и с гордостью оглашает цены. За головной убор "восемь гривен! Да и то потому, что поношенный... Предупреждаю – штанами горжусь! – и он расправил перед Раскольниковым серые, из легкой летней шерстяной материи панталоны, – ни дырочки, ни пятнышка, а между тем весьма сносные, хотя и поношенные, таковая же и жилетка, одноцвет, как мода требует... Ну-с, приступим теперь к сапогам – каковы? Ведь видно, что поношенные, а ведь месяца на два удовлетворят, потому что заграничная работа и товар заграничный: секретарь английского посольства прошлую неделю на Толкучем спустил; всего шесть дней и носил, да деньги очень понадобились. Цена один рубль пятьдесят копеек". А вот пальто Раскольникова оказалось весьма неплохим и "даже имеет в себе вид особенного благородства: что значит у Шармера-то заказывать". Шармер - известный в то время петербургский портной, упоминается и у других авторов, например, в "Петербургских трущобах" Всеволода Крестовского. Ставшего успешным шулера "можете встретить в отличном экипаже, на отличных рысаках, в костюме, вышедшем из мастерской Жорже или Шармера, с полновесным бумажником в кармане". Заказывал у него в молодости одежду и Лев Толстой.

Фотограф Вильям Каррик "Тряпичник"

Скупкой и перепродажей подержанной одежды занимались тряпичники. Были те, кто промышлял на толкучках, подобные типажи подробно описаны Гиляровским в "Москве и москвичах", а были те, кто занимался обходам дворов и скупал ненужное у жильцов. В Петербурге довольно часто этим занимались татары, а по воскресеньям близ Сенного рынка открывалась "Татарская площадка" - большая точка по продаже подержанной одежды и популярное место "шоппинга" городской бедноты. Были и профессиональные скупщики краденого, которых называли "мешками", и портные, которые занимались перешиванием вещей подозрительного происхождения, например, превращая за вечер ворованную шубу в манто. Частенько надоевшие вещи "благородий" перекочевывали с барского плеча бедным родственникам и слугам, а после них на толкучках. Возможно, там Раскольников и прикупил себе пальто.

"Торговка красным товаром" (1860-е)

Галантереей, тканями, кружевами, пуговицами, швейными принадлежностями и мелкими аксессуарами горожанок снабжали ходившие по дворам "торговки красным товаром". Большая часть из них  были выходцами из Ярославской губернии. Их товары были востребованы в том числе и потому, что и горожанки тоже часто шили себе одежду сами. Чтобы вещи служили дольше, к юбкам часто пришивали кайму, принимающую на себя значительную часть грязи и пыли при ходьбе, а потом меняли ее. Уже ношенные платья переделывались, украшались дополнительной отделкой и обретали новую жизнь. Если на платье появлялось несмываемое пятно, то его перекрашивали в более темный цвет, например, из голубого в темно-синее. Шитье и рукоделие были обязательными навыками, которым учили даже в институтах благородных девиц.

урок шитья в Смольном институте

Но все же более обеспеченные горожане предпочитали шить одежду на заказ у портных. И тут разброс цен был огромен. Связано это было еще и с тем, что пошивом одежды занимались многие женщины, потому что из-за отсутствия профессионального женского образования доступных профессий для них было не так много. Та же Сонечка Мармеладова, по рассказу своего спившегося отца, вначале пыталась зарабатывать шитьем, но получала всего 15 копеек в день, и при этом жадные клиенты пытались не заплатить ей даже это. Когда она последовала за Раскольниковым на каторгу и осела в ближайшем городе, то смогла там неплохо устроиться, потому что стала на тот момент первой и единственной модисткой. Модели и выкройки можно было увидеть в модных журналах того времени, как иностранных (они в том числе лежали "для вдохновения" во многих ателье), так и отечественных.

Чтобы стать профессиональным портным, мальчика отдавали учиться как и любому другому ремеслу, лет с 12. "Портняжки" работали на хозяев часто по 12 часов в день в тесных душных мастерских. При этом время работы было распределено неравномерно. Обычно "благородия" 19 века обновляли гардероб дважды в год. Пасхальный сезон начинался в марте и заканчивался в июне, зимний — продолжался с сентября по декабрь. В остальное время заказов было меньше, поэтому простой чередовался с изнуряющей работой практически без отдыха.

При этом в больших городах за свое место под солнцем уже взрослым мастерам приходилось бороться с приехавшими в Россию на заработки иностранцами. Жена "солнца русской поэзии" Наталья Пушкина заказывала платья у некой мадам Цихлер на Большой Морской, за что поэт получил счет на 3364 рубля. На Большой Морской размещались самые фешенебельные заведения, так что наряды жены тоже способствовали тому, что после смерти поэта остались огромные долги. Императрица Мария Федоровна, супруга Александра III, а позже и ее невестка Александра Федоровна шили платья у мадам Бризак. В ее модном доме трудилось около 200 рабочих. Славилось это ателье и кусающимися даже для состоятельной публики ценами. В Москве самые фешенебельные магазины и ателье располагались в районе Кузнецкого моста. Из отечественных мастеров  именитыми кутюрье были Александр Катун и и еще более известная  и создававшая наряды для императорской семьи Надежда Ламанова. Они продолжили работу и в СССР. Катун в 1907 году выпустил книгу "Портной", фактически первое в России профессиональное пособие по пошивы женской и мужской одежды. Некоторые люди могли позволить себе заказывать наряды за границей.

портняжки, 1860-е

Высокие цены на пошив одежды были связаны с двумя моментами. Во-первых, многие товары, а также материалы заказывались за границей, и доставка тогда стоила намного дороже. Но была и еще одна щекотливая причина. Их "благородия" (да и не благородия тоже) иногда имели вредную привычку "забывать" оплатить услуги своих поставщиков. Многие заказчики оплачивали заказы не сразу а, например, в конце месяца и при этом часто жили не по средствам. Продавцы и пытались взывать к их совести, но часто безрезультатно, а на конфликт идти хотели не все. К тому же именитый неплательщик мог быть хорошей рекламой и привлекать более платежеспособных клиентов. В итоге владельцы ателье часто вкладывали в цену риски, а покупатели по факту платили "за себя и за того парня".

Богатый купец, собирая приданое дочери, мог потратить на него больше, чем задолжавший ателье аристократ. Например, сохранилась такая нотариально заверенная роспись приданого дочери купца первой гильдии Афанасия Трапезникова (1846): "1 солоп холодный матерьевой — 150р. 1 солоп сантандублевый — 100р. 1 пальто марселиновое — 50р. 1 мантилия — 65р. 1 пальто канчевое — 50р. 1 платье венчальное белого атласа, сверху чехол белого тюлю, обшито блондами и со всеми приборами — 350р. 1 платье шелковое розовое матерчатое — 150р. 1 платье из материи море — 175р. 1 платье розовое — 150р. 1 блуза голубая канчевая — 100р. 1 платье полосатое шелковое — 175р. 1 платье гарусное теневое — 60р. 1 платье гарусное полосатое — 40р. 1 ...тоже... — 60р. 1 платье кисейное вышитое в танбур с наподольником — 70р. 1 платье кисейное белое с наподольником — 50р. 1 платье кисейное белое полосатое — 40р. 3 платья ситцевые — 75р. 1 капот тюлевой на атласе — 150р". При этом несколько золотых серег, фигурировавших в этой же описи, стоили от 30 до 50 рублей.

А вот с магазинами готовой одежды было непросто. Аксессуары и некоторые предметы гардероба можно было приобрести поштучно в лавочках и в 18 веке. Гостиный двор в столице существует с 1730-х. Апраксин двор с товарами подешевле примерно с тех же. Но и дорогое, и дешевое продавалось в неказистых помещениях, а универмаги и торгово-развлекательные комплексы, напоминающие современные, в большом количестве России появились только в конце 19 века. В 1848 году напротив Гостиного двора появился "Пассаж", но вид, близкий к современному, он получил только в начале 20 века. В 1908 году построили будущий универмаг ДЛТ. В Москве крупным универмагом стал "Мюр и Мерелиз", открытый в 1885 году (владельцы и ранее продавали шляпы и галантерею, но в меньшем количестве, все было намного скромнее). ГУМ открылся раньше, но долгое время представлял собой набор разрозненных лавочек. Считается, что именно "Мюр и Мерелиз" активно начали использовать многие ставшие привычными нам приемы: продажа через каталоги, ценники на товарах без возможности торговаться, отправка товаров почтой, примерочные и многое другое. Но все же посещение подобных магазинов было в прямом смысле дорогим удовольствием, и большинство россиян продолжило отовариваться по старинке.

Пассаж в Петербурге

Источник