«Я искала творческого развития, а попала в секту на девять лет». Как понять, что ты в секте?

Девушка, которая смогла выйти из секты и спасти других участников, анонимно рассказала журналу "The Village" , почему в секту может попасть каждый, как происходит вербовка в секты, почему секта — это не всегда странные люди и, главное: как уйти и как помочь близким.

Унижал и доводил людей до слез лидер всегда не грубо. Унижение могло произойти после чего угодно. Ты никогда не мог быть уверен, что сделал все хорошо, потому что часто было непонятно, где можно ошибиться и что вообще является ошибкой. Например, если кто-то распечатал документы на бумаге не той плотности, то он делал общее собрание и унижал всех. Говорил, что если один человек из вас такое допустил, то вы все неряшливы и эгоистичны. Тот человек, из-за которого мы собрались, должен был вымаливать прощение у лидера — всегда со слезами и часто на коленях. Выяснение отношений могли продолжаться по восемь часов, и все это время вся группа должна сидеть и слушать.

Первый этап: знакомство и разведка

Я никогда не думала, что это может случиться со мной: чтобы я — умная, с двумя высшими образованиями, опытом работы по всему миру, прекрасным английским — оказалась в секте и провела там девять лет. Когда я познакомилась с лидером секты — назовем его Валерием, — мне было 22. Сейчас мне 35. Тогда я уже работала и училась на последнем курсе института на бюджете.

В 20 лет я встретила свою первую большую любовь, но через два года нам пришлось расстаться. В тот же момент у меня развелись родители. Все это в сумме стало крахом моего мира. И тут один мой друг сказал мне: «Слушай, я вижу, что тебе плохо, приходи на тренинг, его ведет классный чувак». Уже потом я вспомнила, что ранее друг присылал мне аудиолекции этого Валерия. И они мне совсем не понравились — это был словесный театральный понос с повторениями на три часа про отношения между людьми.

Но я пошла из любопытства: просто посмотреть, что вообще такое психологический тренинг. Пришло примерно 20 человек, а ведущий опоздал на час или полтора. Впоследствии он так делал регулярно, и, как я потом поняла, опоздание — это проба человека: если человек ждал и не уходил, значит, он позволял нарушать свои границы. Значит, потихоньку эти границы можно нарушать еще больше.

Пока мы его ждали, люди рассказывали, какой лидер крутой и как он им помог, чуть ли не спас от смерти. На тренинг пришли приятные люди разных возрастов, которые работали на хороших должностях. Была теплая атмосфера, мне нравилось. Появился Валерий и начались телесно-двигательные упражнения под музыку, многие — из актерских практик. Наше общество не очень тактильное, и люди тоскуют по физическому прикосновению, причем не окрашенному сексуально. На тренингах Валерия люди чувствовали себя в безопасности: можно было взять кого-то за руку или обнять, и все воспринимали это нормально.

Потом мы делились своими переживаниями, а ведущий помогал разобраться с ними. Например, я бы сказала: «До меня кто-то дотронулся ладошкой, и мне было неприятно». Ведущий задал бы вопрос: «Что вы чувствовали в этот момент?» — и так далее. В первый же день на этом этапе я сильно расплакалась — сама не понимаю почему. Причем для меня тогда было табу — плакать на людях.

На следующий день после работы я пришла туда снова. Мне все понравилось, мне уделяли внимание, там было человеческое тепло. Как бы ни был человек рационален, если у него сложный этап в жизни, он становится уязвимым для манипуляций. Говорят, что в секты попадают слабые люди, но все наоборот: лидерам не нужны слабаки, им нужны люди ресурсные, молодые, красивые, талантливые и успешные. Кроме того, такие люди как будто легализуют деятельность секты. Лидеры сект считают, что жизнь их обделила, поэтому чем круче человека они подчинили, тем они сильнее.

Говорят, что в секты попадают слабые люди, но все наоборот: лидерам не нужны слабаки, им нужны люди ресурсные, молодые, красивые, талантливые и успешные

Второй этап: бомбардировка любовью

После двухдневного курса мне позвонил друг, который привел меня на тренинг, и сказал, что Валерий видит, как мне тяжело, и готов мне помогать на личных консультациях. Друг сказал, что Валерий обычно так не делает, но только для меня сделает исключение. Конечно же, он так делал со всеми. Я начала ходить к нему на персональные консультации как к психологу. Он тогда жил в огромном подвале на Арбате, который ему выделил бесплатно один из учеников. Внутри везде висели картины, и так я узнала, то лидер еще оказывается и художник. Платила я ему сколько могла, но немного. Ходила раз в несколько недель. И вся фигня в том, что поначалу он тебе реально помогает. Благодаря ему я пережила развод родителей и завершение моих отношений.

Практически у всех сект есть прикрытие. Это могут быть благотворительные проекты, экологические проекты, оздоровительные системы, коучинг, духовные практики и так далее. И поначалу все это работает: ты находишь ответы на вопросы, становишься увереннее, появляются люди, с которыми тебе интересно.

Выезд

Вскоре меня пригласили на выездной двухнедельный курс в другой город. Вообще, выезд — это одно из ключевых условий для попадания в секту. Вас изолируют от привычной среды: семьи, работы и социальных связей. Вы целиком погружены в другую реальность и часто даже не определяете свой график сна. Нас было человек 60–70, и мы жили в красивом месте за городом с березками, соснами и водичкой.

В начале курса мы обещали, что никому не расскажем о том, что происходит на выезде. Мне тогда показалось это заботой — я была спокойна, что обо мне не будут болтать. Потому что порой наши занятия выглядели странно: например, в какой-то момент лидер сказал, что одежда нам мешает, и мы проводили тактильные занятия голыми. Со стороны это выглядело так, будто толпа счастливых хиппи бегает по лесу и обнимается. Но когда ты находишься внутри, это кажется классным и безопасным.

«У нас были попытки суицида в группе, но хорошо, что неудачные. Порой после его тренингов люди уезжали в психдиспансеры»

На выезде проходили те же самые упражнения с актерских курсов плюс теоретическая часть. Лидер рассказывал про архетипы Юнга и прочие азы психологии. Валерий все так же опаздывал, порой на три-четыре часа. Занятия начинались вечером и часто проходили и ночью. Мы приходили туда уставшие после интенсивного дня и сильных переживаний и мало что соображали.

Все упражнения вызывали сильные эмоциональные состояния: от счастья и восторга до ненависти, ярости и так далее. Эмоциональные качели — это один из сильнейших способов сбить человека с толку и вызвать зависимость. То же самое порой происходит и в отношениях между людьми. На выезде критическое мышление всех участников постепенно притуплялось. Со временем вы переставали доверять себе и доверяли только лидеру.

Всем участникам казалось, что Валерий действительно человек со сверхспособностями. Некоторым казалось, что он умеет читать мысли. Например, я думала, переезжать мне из России или не переезжать. И вдруг на собрании лидер скажет фразу в духе: «Часто люди стремятся куда-то, но ты не можешь уйти от себя» или «Куда бы ты ни ехала, ты везешь себя». Сверхспособность объяснялась просто: к каждому новичку приставляли адепта, который общался с новеньким, а потом всю информацию доносил лидеру. Я и сама так потом делала.

В то время лидер был симпатичным. Сначала он не казался мне харизматичным, но об этом говорили все вокруг, и я тоже начала так думать. В итоге мы все в группе считали его невероятно обаятельным, остроумным, живым — короче, просто человечище, а не человек. Одевался он всегда примерно одинаково, в обычную качественную одежду. Выглядел не как бродяга, но и не как богатый человек.

Я так понимаю, что лидеры сект — психопаты и нарциссы, поэтому они изначально думают, что обделены жизнью и им чего-то не хватает. И получить желаемое (например, деньги, секс, уважение) они могут только таким хитро******* способом.  И конечно, они кайфуют, когда заполучают очередную жертву.

Я уезжала с курса со слезами, потому что мне казалось, что я больше никогда не смогу побывать в таком классном месте. Лидер мне говорил: «Куда же ты уезжаешь, у тебя только начался процесс, сейчас все проблемы в жизни вернутся». То есть он все время говорил, что без него моя жизнь станет в разы хуже и бессмысленнее. Что я снова буду чувствовать себя виноватой перед родителями, что снова буду страдать из-за расставания с парнем.

Третий этап: приглашение в секретную группу

После курса у меня пошлая творческая волна, мне захотелось рисовать, хотя я никогда до этого не рисовала. Я снова начала писать стихи. Для меня творчество — это ценность, и когда я увидела, что лидер раскрывает мой потенциал, то стала еще больше ему доверять. Так прошло полтора года. Я ходила на курсы, рисовала там картины вместе с другими участниками и приглашала друзей сходить вместе со мной.

В целом мой образ жизни не сильно изменился: я также продолжала ходить в офис, просто по вечерам и выходным ходила на тренинги. Мне нравилась моя жизнь, я стала более уверенной в себе, постоянно знакомилась с новыми людьми на работе и росла духовно благодаря мудрости Валерия.

Так прошло два года, и в какой-то момент я разочаровалась в своей работе. Я поплакалась об этом Валерию на индивидуальной встрече, и он рассказал мне про некую секретную группу, которая помогает людям раскрывать человеческий потенциал и делать проекты со смыслом. Он сказал: «Если ты хочешь туда попасть, то дверь открыта. Открыта только сейчас». У меня уже был высокий уровень доверия к нему, а соглашаться нужно было прямо сейчас, и я согласилась. Главное условие вхождения в группу — сохранение конфиденциальности. Никому нельзя было про нее рассказывать.

Участникам группы Валерий говорил, что человек не рождается личностью и чтобы стать настоящим человеком, нужно следовать за тем, кто уже прошел духовный путь. То есть за ним. Чтобы достичь этой цели, мы должны были делать проекты под руководством Валерия, которого теперь нужно было называть Мастером. По факту мы продолжили ходить на психологические тренинги, а также делали разные креативные проекты. То художественные, то театральные. И мы даже были популярны.

Четвертый этап: холодный душ

Опишу вкратце все этапы вербовки человека в секту. Сначала происходит развездка. О человеке максимально узнают информацию, при этом интереса к нему не проявляют. Потом начинается бомбардировка любовью, когда ты чувствуешь такую любовь и внимание, которые никогда в жизни не испытывал. Это значит, тебя греют. Этот период может длиться разное время: у кого-то месяц, у кого-то пять лет. Нужно помнить, что лидеры сект умеют играть вдолгую. Потом лидер узнает твои слабые места — и вот ледяной душ. Ты накосячил, и все от тебя отворачиваются. Любовь кончается моментально, и ты попадаешь в психологическую ловушку. Все, что ты хочешь в этот момент — доказать, что ты хороший человек, чтобы тебя снова любили. И эта схема будет повторяться постоянно. То иди сюда, то иди отсюда.

В процессе работы над проектами в секретной группе мастер обнаружит наши слабые места и страхи, даст обратную связь и поможет стать лучше. Такой подход позволял Валерию придумывать наши слабости на пустом месте: это мог быть неуместный, по его мнению, смех, опечатка или недостаточно красивая табличка Reserved. После случившегося косяка Валерий собирал групповые встречи и несколько часов унижал нас. И раз плохое качество проявилось в одном человеке, значит, все участники обладают этим качеством. Под этим давлением нужно было осознать причины несовершенства и твердо решить, что исправишь их. В итоге у меня и у всех участников появилось огромное чувство вины. А с ней и зависимость от Валерия.

Если человек в чем-то виноват, по мнению лидера, то человек должен вымолить прощение. И весь день мог превратиться в коллективное выяснение отношений. При этом в помещении всегда было сильно натоплено и душно. В такой обстановке вообще не остается сил на ясное мышление. Ты просто сидишь и сочувствуешь человеку, который умоляет не изгонять его. На занятиях все рыдали, а потом обнимались и радовались — накал эмоций был огромный.

Все участники группы постоянно были в чем-то виноваты. Например, лидер внушал, что у нас сорвался важный концерт из-за того, что я плохая. «Почему критики плохо написали про наш спектакль? — Лиза была в плохом состоянии». Часто лидер говорил, что больше не будет с нами работать. А если он не будет с нами работать, то мы останемся «недоделанными», то есть обычными людьми, которые не хотят стать актуализированной версией себя. Лидер часто говорил, что я глупая, что я водомерка, потому что смотрю поверхностно, что я социальная. А социальный — это в нашем кругу плохое слово, потому что все люди социальные, для них важны только деньги и развлечения, а высокие идеалы и смыслы — нет.

Мы чувствовали себя ужасно, но группа на то и секретная, что человек ни с кем не мог поделиться, кроме как с людьми из группы, которые сразу все докладывали лидеру. Не было ни одного случая, чтобы про группу рассказывали посторонним. Все очень боялись. И лидер усиливал страх: он говорил, что если мы расскажем, то за нами придут и будут пытать нас. Он говорил, что если мы расскажем про группу, то всем нашим родственникам сломают пальцы.

Я много раз плакала из-за его слов. В какой-то момент ты думаешь, что больше не можешь изменить себя и лучше все это закончить. Смешно, но даже на это был запрет. Валерий неоднократно говорил, что покончить с собой мы не имеем права. Одновременно с этим он убеждал меня, что если две девушки из нашей группы покончат с собой, то это из-за меня, потому что я отравляю атмосферу. А отравила я ее тем, что Валерию пришлось одному подавать документы в визовый центр.

У нас были попытки суицида в группе, но хорошо, что неудачные. Порой после его тренингов люди уезжали в психдиспансеры. При этом лидер никогда никого не бил, не издевался и практически не кричал. Я хочу, чтобы люди знали, что секта может быть без жести, очень мягко, умно и с юмором.

«В моменты травли мне искренне не хотелось приближаться к человеку: казалось, что стоит только подойти к прокаженному, ты и сам попадешь в опалу»

Деньги

Часто лидер говорил, что лучший способ загладить вину — это деньги. А иначе он изгонит тебя из группы, и тогда случится то, чего ты больше всего боишься. У каждого свой страх: кто-то боится, что потолстеет, кто-то — что у него сразу умрут родители и так далее. У меня был страх, что я не смогу заниматься творчеством. Все эти страхи внушал нам лидер.

Деньги, секс и власть — это единственное, что действительно интересует лидеров сект. Наш Валерий не работал нигде, кроме как вел тренинги, поэтому мы его содержали. Он говорил: «Я занимаюсь группой, то есть вашим развитием, и на это уходят все мои силы и время. Поэтому, чтобы я не думал о том, как заработать, вы должны обеспечить мне необходимый минимум». Минимум состоял из квартиры на Арбате, оплаты его питания, оплаты его проживания в других городах России, виз, перелетов, такси и квартир за рубежом во время наших проектов. Некоторые отдали ему 5–6 миллионов рублей. Также мы вкладывали огромные деньги в рекламу его бесплатных лекций по психологии, где он вербовал людей.

Платить было непросто, потому что если ты в секте, то вести социальный образ жизни и ходить на работу тебе тяжело — времени нет. Все больше и больше в группе оставалось совсем инфантильных ребят, которые ничего не зарабатывали. Я могла вложить в проект 100 тысяч рублей, а проектов могло быть пять за год. Плюс я платила каждый месяц за тренинги, плюс почти полмиллиона рублей за выезды летом.

В итоге я заложила квартиру, чтобы реализовать очередной наш художественный проект. Большая часть денег пошла на личные нужны Валерия. И если вы думаете, что это добровольно, то я отвечу, что да, конечно, но почву для такого решения Валерий готовил около двух лет.

Я много вкладывалась в наше творчество. Оно реально работало: я видела, как люди уходили счастливыми с наших выставок и спектаклей. У нас не было постоянной площадки, мы выставлялись в разных местах, в том числе на больших площадках, например в ЦДХ. В 2017 году после успешного театрального проекта я написала в общий чат поздравление всем с успешным проектом. Лидер сказал, что я написала недостаточно величественно. И все! Мы с ним стоим четыре часа на пронизывающем ветру, и он говорит мне, какое я чмо и неудачница и снова все испортила. Я пытаюсь убедить его, что я не такая. От меня отвернулись люди, которым я покупала билеты, которых я готовила к этому проекту. А они делают вид, будто незнакомы со мной. Это очень тяжело.

Конечно, раньше я тоже так себя вела по отношению к другим людям, которые оступились. Причем в моменты такой травли мне искренне не хотелось приближаться к человеку: казалось, что стоит только подойти к прокаженному, ты и сам попадешь в опалу.

Меня так игнорировали примерно сутки, и в итоге он сказал: «Ну ладно, так и быть, у тебя есть пять минут, чтобы обратиться ко всем». И я рыдаю и мямлю, что в лепешку разобьюсь, чтобы заслужить обратно их доверие. И он говорит: «Ты знаешь, это все слова, которые я слышал тысячу раз. А вот если бы ты пришла и сказала: „Ребята, я квартиру продала, вот деньги для театра“ — то это был бы поступок». И я подумала: «Что за фигня? Я и так вкладываюсь больше, чем все остальные, квартира — это уже слишком».

Вообще он часто предлагал людям продать машину, квартиру. Разрешал ходить на занятия в долг, а потом часто манипулировал и говорил, что все ему должны. Но он не принуждал меня продавать квартиру, просто обронил эту фразу. А потом периодически в течение двух лет напоминал о квартире. И в 2019 году у нас не хватало денег, чтобы поехать на международный театральный фестиваль со своим спектаклем. Я к этому времени уже нигде не работала, а театр мне стал важнее всего и, конечно, важнее его курсов. Но в любом случае одно было неразрывно связано с другим, и я заложила свою маленькую квартиру в спальном районе Москвы.

Я видела, что ни у кого нет денег. Раньше, чтобы поехать, кто-то из нас брал кредит, а потом все вместе помогали его вернуть, а в этот раз брать уже было некому. Лидер же никогда не участвовал в этом. У меня были сомнения, и лидер сказал, что деньги мне обязательно вернутся. Я ему верила на сто процентов и в итоге взяла кредит под залог квартиры. Полученные полтора миллиона рублей пошли на нашу поездку. Много денег ушло просто на потребности лидера. Например, ему нужно было снять квартиру за четыре с половиной тысячи евро в месяц.

Конечно, деньги мне не вернулись. Год после кредита я жила в стремных условиях у знакомых. Мне еще четыре года выплачивать кредит за квартиру.

«Хозяйками были только молодые девушки, и по факту они были его слугами. Их было от четырех до шести одновременно. Они обслуживали его, готовили еду, стирали его носки, трусы и так далее. И конечно, спали с ним»

Секс в группе

После ухода из секты я посмотрела кучу документальных фильмов о сектах. И лидеры все как один были помешаны на сексе. Поначалу мне казалось, что Валерий — полусвятой и ему вообще не до плотских вещей. Но это не так.

Валерия внутри группы окружала еще более тесная группа так называемых «хозяек». Валерий подавал это так: «Помогая мастеру делать его великую работу, человек автоматически внутри структурируется особым образом и быстрее сможет достичь управления своими состояниями, а значит, скорее сможет жить действительно своей судьбой».

Хозяйками были только молодые девушки, и по факту они были его слугами. Их было от четырех до шести одновременно. Они обслуживали его, готовили еду, стирали его носки, трусы и так далее. И конечно, спали с ним. Но это было подсудной тайной — никому нельзя было говорить об этом. Я не была хозяйкой, но «стучалась» — то есть просила, чтобы меня приняли. Но мне говорили, что я еще не заслужила такую работу. Но я не думала тогда, что хозяйки спят с ним. Меня он никогда сексуально не привлекал, девочки рассказывали, что он им изначально тоже не нравился. Но при разговоре один на один он мог как угодно расположить вас к себе.

При этом у Валерия была гражданская жена, которая работала бизнес-тренером и через свои курсы привлекала новых клиентов. Эта женщина познакомилась с Валерием, когда ей было 25 лет, и вот уже больше 20 лет она его подельница, правая рука, финансовый директор. Она в курсе, что Валерий спит с хозяйками. Кстати, с клиентками, которые пришли на консультацию к нему как к психологу, Валерий тоже спал.

Правила в группе и власть лидера

Через несколько лет пребывания в группе у каждого участника развивалась сильнейшая зависимость от лидера. С ним нужно было согласовывать каждое решение в жизни. Так, например, дошло до того, что мне нужно было, чтобы кандидатов в моих мужчин согласовывал Валерий, важно было, чтобы они понравились ему.

Все наше общение с людьми не из группы нужно было согласовывать с Валерием. Все сообщения и звонки тоже. Например, я хочу написать парню Володе, а Мастер просит показать сообщения, что-нибудь поправит, а потом разрешит отправлять. Или я скажу Мастеру: «Ой, вы знаете, что-то Питер охладел ко мне, его жена не отпускает к нам на курсы». Тогда мастер составит текст, где напишет: «Если ты хороший муж и заботишься о своей жене, то твоя задача иметь жизненный ресурс, и мы тебе точно этот ресурс дадим, а ты уже поделишься им с любимой».

Женщины в группе должны были заманивать мужчин в нашу секту, чтобы те переводили деньги. Лидер говорил: «Мужчины, которые с вами встречаются, пришли на самом деле ко мне, а вы, стремные паучихи, если думаете, что мужчина в вас влюбился, то ошибаетесь, — это в вас говорит ваш инстинкт пожрать». Некоторых девочек он прямо просил соблазнять мужчин и говорил: «У вас много эротической энергии, и ее нужно обменивать на деньги». Некоторых он учил делать эротический массаж клиентам, которые не были в нашей группе, а просто ходили к лидеру как к психологу.

Мы призывали людей жертвовать деньги нашему театру — чтобы они «приобщились к высокому искусству». После спектаклей лидер устраивал посиделки артистов и зрителей, на которых мы обрабатывали людей. Бомбардировали их любовью, чтобы они давали нам деньги. Но повторюсь: большинство уходило просто на потребности лидера.

Наше художественное объединение лидер хотел продвинуть на Запад, чтобы заработать, поэтому никому нельзя было рассказывать про наши психологические тренинги. Со временем наш художественный проект стал театральным. Хотя лидер практически не участвовал в наших постановках и их создании. Но, опять же, мы все понимали, что без него мы не можем заниматься творчеством, значит, без него наш театр и наша жизнь бессмысленны.

У меня часто были сомнения в полезности курсов и секретной группы. Например, я не понимала, почему если мы такие просветленные, то в театре ведем себя как быдло. (Лидер всегда хотел сидеть в первом ряду, несмотря на то, что у него не было билета. И мы устраивали скандал, чтобы его посадили на первый ряд.) Но внутри группы не было никакой тайны переписки, и все доносили лидеру. Мои сомнения, которые я написала своей подруге, она тоже рассказала. Я не могла поделиться сомнениями с кем-то извне — тогда бы меня сразу выгнали.

Еще одно правило группы — это быстро отвечать на сообщения и звонки. Если я не отвечу в течение часа, то все, меня выгонят. Я могла прямо отлучиться из офиса на час, потому что мне нужно было поговорить с лидером. При этом позвонить он мог и в четыре часа ночи. И я обязана ответить.

Некоторые люди, конечно, уходили. Таких было немного, и про них лидер говорил, что «их поглотили социальные демоны». Но были и люди, которые возвращались спустя пять лет после ухода и говорили, что их жизнь без группы была бессмысленна.

«По сути, лидер продает нам наркотики. Эффект тот же самый: от эйфории до полного дна. И всегда хочется еще, и вот ты уже не знаешь, как без этого жить»

Как отличить секту от несекты

Существует целый список признаков опасной группы, который составил исследователь сект Рик Росс. Почти по всем пунктам наша группа проходила. Например, наш лидер контролировал, кто что ест и кто сколько спит. Нам запрещалось курить, употреблять алкоголь и не одобрялось есть сладкое. Хозяйки могли не спать сутками, потому что так решил лидер. Свободного времени у нас не было в принципе — нашим временем распоряжался лидер. Мы либо занимались в группе, либо выполняли его поручения. Например, мы сами следили за состоянием летней базы, где у нас проходили семинары. Мы весь день готовили, убирали туалеты и так далее. А вечером занимались с лидером. При этом каждое лето он нам говорил, что мы плохо работаем и не отбиваем стоимость базы.  Смету он нам ее не давал.

Один из признаков секты — это неэтичное использование исповеди. Наш лидер очень любил рассказывать на общих встречах вещи, которые ты ему рассказывал лично. То есть он мог легко раскрыть подробности твоей личной жизни или какой-нибудь секрет. При этом сделал он все это естественно для твоего же блага.

Ну и конечно, лидер постоянно перекладывал ответственность. Если случилось что-то плохое в твоей жизни, то это твоя вина, а все хорошее в твоей жизни — это потому, что лидер такой крутой и помог тебе, и теперь ты с ним не расплатишься до конца жизни.

Отношения и секта

Лидер обесценивал мою основную работу и говорил: «Вы работу всегда сможете найти, а то, что я вам даю, — это бесценно и уже не наверстать». В мои отношения с мужчинами лидер тоже подливал масла и говорил, что мой парень меня не достоин и так далее. Его влияние было настолько большим, что мне обязательно нужно было его одобрение, чтобы выбрать, с кем встречаться.

Это может показаться необычным, но люди в секте ходят на обычную работу, состоят в браке, воспитывают детей, и со стороны кажется, будто все нормально. Мои родители, коллеги по работе и знакомые не знали, что я в секте.

У меня были длительные отношения с мужчинами, пока я ходила в группу. Самые длительные продолжались четыре года, и мой парень ничего не знал про секту. Со стороны казалось, что все хорошо: я встречаюсь с художниками и рисую сама. А собираемся мы по 500 раз в месяц по ночам «потому что у всех дела, и мы можем собраться только ночью». Приходила со встреч группы я порой в четыре утра. Парень видел, что я надрываюсь, но не понимал, что происходит. Он даже не мог представить, что эти прекрасные люди, которых он видел на выставках, состоят в секте.

Конечно, наша группа влияла на наши отношения. Я думаю, любому молодому человеку хочется, чтобы женщина провела лето с ним, а не хер знает где. А я же уезжала летом на выезды на все три месяца. Парень в это время страдал.

А потом, в 2018 году, в меня влюбился иностранец, мы с ним встречались полгода, и он приехал в наш художественный лагерь на два дня как гость. В первый же день он мне сказал, что тут происходит что-то странное. Он сказал, что лидер использует меня и других людей, и что лидер помешан на сексе. Я удивилась его словам и подумала, что с моим парнем что-то не то. И тут же рассказала об услышанном подруге из группы. Когда вам говорят прямым текстом такие слова, то первое желание — защищать лидера секты.

Ночью меня разбудили и сказали, что лидер меня ждет. Мой парень спал со мной и был в полном шоке. Я сказала, что все нормально, и у нас ночная встреча. Прихожу — все сидят с трагическими лицами в тишине. Атмосфера — *****. Лидер говорит: «Я узнал, что твой парень говорит такие вещи, а если он так говорит, значит, и ты так думаешь». И все это накануне важного театрального проекта, которым я занималась целый год. Мне сказали, что утром я должна выгнать своего парня.

Утром я сказала парню, чтобы он уехал на хрен. Он был в шоке, плакал, звал замуж, предлагал родить детей. Я ему жестко ответила, что дверь там. Это было ужасно.

Конец

В 2018 году у одного из участников появились подозрения, что наша группа — это стремная хрень. Давайте назовем этого человека Витя. И вот Витя нашел специалистов по деструктивным сектам. Они проанализировали его слова и сказали, что он точно в секте. Витя общался с ними полгода и параллельно ходил на встречи. Полгода он жил в сомнениях. Специалисты посоветовали ему уносить ноги, а не спасать других — потому что это очень долго и сложно. Но он решил спасать.

И еще год продолжал ходить в секту. Сначала Витя аккуратно поговорил с одним человеком, потом со вторым. И в итоге мы вместе начали выводить людей из группы, но при этом сами делали вид, что верим лидеру. Так мы спасли 12 человек из 20. В секте остались люди, которые с лидером живут уже чуть ли не 20 лет. И еще мы вытащили около 30 клиентов, которые ходили к лидеру как к психологу.

Когда со мной проводили беседу по спасению, я сначала отпиралась и говорила, что все люди с головой на плечах. Первым желанием, конечно, было позвонить лидеру и все рассказать. А потом мне сказали, что первое отличие развивающих групп от деструктивных — это то, что группа должна быть секретной. И все, я сижу в полном шоке и не понимаю, почему наша группа секретная, если мы занимаемся хорошими делами.

Я тоже спасала подругу из секты. Спрашивала ее, почему у нас нет никакой тайны переписки? Или каким она видит свое будущее и через сколько лет сможет перестать быть хозяйкой? Девушка была шокирована. Сначала она не хотела меня видеть и говорила, что я творю зло, а потом решила побыть одна какое-то время. Я ей сказала, что самое важное — это не рассказывать все сразу лидеру, хотя очень хочется из-за сильной тревоги. Но она все-таки позвонила ему.

Вскоре лидер нас всех собрал по скайпу и сказал, что случилось страшное предательство. Сказал, что против нас объявлена война, нам надо затихариться и всем нужно срочно найти работу. Всех ушедших из группы обвинили в том, что они предатели и их пожрали социальные бесы. Меня еще назвали воровкой. Первое время я боялась, что со мной что-то случится. Потому что у нас был инцидент. когда мы купались на турбазе обнаженные, и какой-то деревенский мужик нас заметил. Лидер велел разобраться с ним, и мужика серьезно избили.

«Я хочу набить лидеру морду за потерянные годы своей жизни и потому что все, что я там делала, я никак не могу использовать»

Посттравматический опыт

Тяжелее всего после выхода из секты осознать, что тебя поимели циничным, грязным способом. И думать о том, что лидер продолжает иметь красивых молодых девушек. Чтобы восстановиться после секты, нужен минимум год. Внушенные лидером страхи никуда не деваются — порой мне реально кажется, что я неправильная и плохая, что из-за меня у моих родственников проблемы. Плюс порой возникает тоска по золотым временам, когда нам в группе было классно. По сути, лидер продает нам наркотики. Эффект тот же самый: от эйфории до полного дна. И всегда хочется еще, и вот ты уже не знаешь, как без этого жить.

Иногда я думаю: «Как было бы классно, если бы в нашей группе не было двойного дна. Мы в красивом месте с интересными людьми все дни напролет рисуем, делаем перформансы, танцуем — всем классно и весело». Кстати, секса на наших выездах практически не было. Была только эротика. Когда вы видите голого красивого человека на природе, который красиво движется, вы испытаете восхищение. Кажется, что такой момент не повторится с вами нигде и никогда.

Сейчас я хожу к психоаналитику. Раньше я была веселой и оптимистичной, а сейчас вечно напряженный бурундук, которому кажется, что его не любят. Мне очень сложно доверять людям, я не хочу ни с кем дружить или сближаться. Мне страшно рассказывать информацию о себе, потому что я боюсь, что ее используют против меня. Хоть я и понимаю, что ничего такого не произойдет. Вера в себя тоже пропала. Я хочу заниматься творчеством, но боюсь, что ничего не получится.

Я хочу набить лидеру морду за потерянные годы своей жизни и потому что все, что я там делала, я никак не могу использовать. Я не могу сказать, что определенный проект был сделан мной, потому что я не хочу, чтобы мое имя стояло рядом с его. Он до сих пор мне снится, причем часто — последний раз вчера. В основном снится, что я пытаюсь кого-то спасти из его группы.

Как понять, что ты в секте

Ни в коем случае не делитесь сомнениями с участниками организации. И тем более с главой или лидером. Он всегда найдет аргументы, чтобы вы остались в секте. А ваши «друзья» по группе сразу донесут о ваших сомнениях выше.

Поделитесь своими мыслями с родственниками или друзьями. Если вы, как я, были связаны страшным запретом никому ничего не рассказывать — значит, вы точно в опасной ситуации. Помните: только близкие помогут вам уйти и поддержат вас.

Постарайтесь максимально отстраниться от дел и проектов, которыми вы занимаетесь в такой группе. Скажите, что болеете или что сильно устали. Используйте время, чтобы найти альтернативную информацию о вашей группе, свяжитесь с теми, кто ушел из нее.

Не бойтесь, что вы должны деньги лидеру группы. Помните: вас эксплуатировали. Вы никому ничего не должны.

Если вы точно поняли, что хотите уходить, попробуйте спасти других, но помните, что это крайне сложно. Специалисты говорят, что обычно удается за собой вытащить одного-двух участников. Все, что вы можете сделать, — предоставить человеку информацию, факты и попросить его не докладывать об этом сразу лидеру, взять время подумать.

Обратитесь к специалистами по сектам. Например, к Михаилу Вершинину. Это можно сделать анонимно.

Когда вы выйдете — блокируйте контакты с лидером и участниками, чтобы вас не вернули обратно.

Как вывести человека из секты

Если ваш близкий человек находится в секте, не говорите ему: «Чувак, да ты в секте!» — это не сработает. Даже если этот человек что-то подозревает, то ему все равно будет настолько страшно уйти, что он, скорее всего, порвет с вами, чем уйдет оттуда.

Действовать нужно осторожно. Для начала войдите в доверие к человеку, проводите с ним много времени — может быть, даже вместе сходите на тренинг, чтобы показать, что вы не радикально против его увлечения. И уже потом задавайте наводящие вопросы: «Почему этот человек говорит, что его метод излечивает любые болезни, а сам постоянно кашляет?» — и так далее. Помните, что резко выдернуть человека из секты у вас вряд ли получится. И уж точно не стоит сходу говорить про секту — человек должен сам прийти к этой мысли.

Автор: Андрей Яковлев / Иллюстратор: Евгения Домбровская