В СИЗО с высшим образованием или Зачем люди идут учиться на тюремщиков

В России работают семь высших учебных заведений, где готовят сотрудников для Федеральной службы исполнения наказаний. Для того чтобы поступить туда, нужно получить направление от СИЗО, тюрьмы или колонии. После учёбы выпускники обязаны вернуться в эти учреждения и проработать там несколько лет.

Студент юридического направления Пермского института ФСИН анонимно поговорил с самиздатом «Батенька, да вы трансформер». А в конце вас ждут любопытные видеокадры о жизне на зоне.

Спасибо, что согласился поговорить.

Ну, пока не знаю, на все вопросы-то я не отвечу, скорее всего (перед интервью собеседник написал, что подписал «документ, запрещающий распространение информации, кроме агитационной» — прим. ред.). У нас идеология такая, что нужно прославлять институт. Позорить его не стоит. Да и нечем, в принципе, позорить-то.

Но есть какой-то документ, который вы подписываете? Например, что вы обязуетесь не разговаривать с журналистами?

Конкретно о журналистах ничего не сказано, но не всю информацию об институте можно разглашать.

Как это оформляется?

Ну, это больше личные убеждения. Вот отправляют нас в отпуск и говорят провести агитационную работу. В агитационной работе не указывается, что именно мы должны говорить про институт. Мы просто рассказываем про институт, что там и как.

Ты говоришь «личные убеждения». Ты целенаправленно шёл в этот институт?

Да. Я учился в кадетском корпусе, и у меня уже были какие-то представления о системе исполнения наказаний. То есть я шёл целенаправленно служить на благо Родины.

Вокруг тебя тоже такие люди?

Да. После кадетского корпуса половина класса поняла, что это не их, и ушла в гражданские. А половина дальше целенаправленно пошла в структуры. Кто-то в военную область, кто-то в полицию. Насчёт ФСБ не знаю.

Это была кадетская школа при ФСИН?

Нет, отдельно. По сравнению с обычной школой у нас были дополнительные занятия, нас знакомили со структурами. Большое влияние, конечно, МВД имело, в прошлом году больше стала военная направленность. Ну и также к нам приходили введение в профессию проводить — люди из МВД, из военных частей приходили, офицеры чаще всего. Рассказывали, куда можно поступить, где на кого учиться, как туда поступить вообще.

Исполнение наказаний отличается от других силовых профессий. Это очень специфическая работа с заключёнными.

Со спецконтингентом.

Да. Откуда желание именно в этой области работать?

В некотором роде все структуры — что МВД, что ФСБ, что наша ФСИН — работают с одними и теми же людьми. Один человек совершил преступление, с ним сначала работает полиция. Дальше ему выносится постановление суда о наказании, и человек становится спецконтингентом. И если подумать логически, то мы с одними и теми же людьми работаем. В учреждениях они, может быть, меняются, но на практике я пока не понял, меняются ли люди во время исполнения наказания.

Чем руководствовались твои однокурсники, когда решили именно в эту систему пойти?

Большая часть, конечно, идёт с такой же идеологией. Но только они после гражданских школ идут. Также есть у нас сотрудники учреждений, которые уже на себе испытали работу там. Они понимают, кем будут работать и чем будут заниматься. Они целенаправленно идут получать образование. Да, есть малый процент людей, которым, например, родители посоветовали. То есть сами дети не представляют, куда идут. Ну, и вот так учатся. Но некоторые понимают, чем они будут заниматься, и их это устраивает. В каждом институте, по-моему, есть такие люди, которым не нравится институт.

В Перми есть ещё какие-то силовые университеты, чтобы можно было выбрать?

В нашем городе раньше был филиал нижегородской академии МВД, но его закрыли, по-моему, пару лет назад. Сейчас остался, помимо нашего института, Пермский военный институт, но там больше техническое образование. И это уже не министерство юстиции, а Минобороны. Также у нас было ВКИУ (Пермский военный институт ракетных войск, расформирован в 2003 году. С 1962 по 1972 год — ВКИУ, Пермское высшее командно-инженерное училище — прим. ред.). Но его тоже закрыли, поэтому у нас военизированных институтов осталось только два.

Выпускники, которые по контракту пойдут работать, получат какие-то начальственные должности? Какого уровня?

Да. Стараются ставить на начальствующие должности, потому что мы уже имеем образование. У нас выпускаются с официальным званием лейтенанта внутренней службы. В процессе обучения мы проходим практику в учреждении — рядовыми, сержантами. Пробуем все должности. Потом после третьего курса мы идём на ту работу, которой будем заниматься по окончании. В конце четвёртого курса учреждение забирает нас к себе, и мы на этой должности работаем.

Чтобы поступить, нужно получить направление от какого-то учреждения?

Ну да. Чтобы поступить, приходишь в любое учреждение ФСИН, будь это исправительная колония или СИЗО, там берёшь направление. Ещё проходишь тесты, ЦПД (комплекс психологических исследований, устоявшееся сокращение от «Центра психологической диагностики» – прим. ред.) на психологическую устойчивость, потом медкомиссию, полиграф и внутренние экзамены в самом институте. И потом уже по результатам этих экзаменов тебя принимают или не принимают.

А ты от какого учреждения решил поступать?

На этот вопрос я не буду отвечать.

Ты отучишься и должен будешь вернуться туда работать?

Да, заключается контракт со структурой. Есть всероссийский конкурс и внутренний. Внутренний — это когда от области, края поступаешь, туда и направляешься. А есть всероссийский — это когда от твоего региона все места кончились, и ты заключаешь контракт с другим субъектом Российской Федерации. И по окончании обучения едешь туда работать.

Сколько нужно минимум проработать?

Пять лет.

А если ты закончил учиться и понял, что это не твоё? У тебя нет никакой возможности не пойти туда?

Контракт ты подписываешь добровольно. Если понял, что хочешь уйти, во время учёбы — уходи. Когда ты уже отучился и у тебя подписан контракт, ты обязан отработать.

То есть сейчас ты можешь бросить учёбу?

Могу. Но так как я учусь на бюджете, мне придётся возместить средства, которые на меня потратило государство. То есть, насколько я знаю, у меня друзья тоже учатся в институтах МВД — у них та же самая система.

Насколько строгий медицинский отбор?

Ну не знаю, как сказать. Если ты хромой, косой, ходишь на одной ноге, то да, конечно, не поступишь. Требования, в принципе, не такие уж серьёзные по сравнению со структурой ФСБ, например. У них намного сильнее отбор. На медкомиссии мало очень отсеивали.

Полиграф?

Не могу рассказать.

Вы всё время проводите в институте, вы живёте в казармах?

По-моему, есть два института — наш и владимирский, — где студенты живут при институте, где предоставляется жильё. Во всех остальных институтах ФСИН, по-моему, общежитие предоставляется отдельное, недалеко от института, или вообще проживание в городе.

Утром у вас занятия, а потом?

После обеда у нас самоподготовка. То есть мы готовимся к занятиям. Есть люди, которые занимаются спортом — они уходят на тренировку. Если есть возможность, занимаемся на территории института. Если нет — идём в город.

Насколько строго с режимом? Если бы сейчас у тебя не было отпуска и ты был бы в институте, у нас получилось бы так посреди дня поговорить?

Если бы это был учебный день? На самоподготовке, в принципе, сам решаешь, чем заниматься, так что, в общем, да. Но нам говорят: нужно же учиться. Самый главный приоритет — получать образование.

А какие у вас есть специализированные занятия, для юристов-фсиновцев?

У нас есть специальная профессиональная подготовка, по крайней мере, в этом семестре была. Нас знакомят с направлениями учреждений. Насколько я помню, их пять. По каждой ветке нам рассказывают, какие функции, какие задачи, чем они руководствуются, ну и так далее.

В последнее время были обсуждения проблем в пенитенциарных учреждениях и скандалы из-за пыток. До вас это вообще как-то доходит? Как такие вещи политического плана обсуждаются, если обсуждаются?

Вещи политического плана как-то опускаются. Насчёт пыток нам, конечно, один ролик показывали, но, как нам объясняют в институте, это случай из ряда вон выходящий, то есть такое не допускается. Нам говорят, что так делать нельзя и это противозаконно.

Между собой вы как-то обсуждаете это? Например, историю Ильдара Дадина.

Мы не обсуждаем, потому что у нас свои заморочки, там, в плане учёбы, в плане быта.

А в целом ты об этом задумываешься? О том, что, вероятно, это будут какие-то неизбежные вещи, и эта профессия так или иначе связана с насилием.

Пока нет.

И целый плэйлист ликбеза по тюремной жизни: