Про это до революции: женское целомудрие и добрачная жизнь мужчин

В эфире снова зарисовка о жизни в России 19 века. Как известно, общество до революции было намного более консервативным. Целомудрие считалось одним из важнейших достоинств девушки, тем более невесты. Уличенных в утрате оного подвергали всяческому порицанию, на них не горели желанием жениться, могли выгнать из дома. Однако теория одно, а практика - другое. Да и нравы аристократов и крестьян отличались.

Н. К. Пимоненко "Сваты" / 1882 г. На полотне — хата бедной вдовы. Немолодая крестьянка надеется, что «стерпится — слюбится», и распивает чарку со сватами богатого жениха. А дочь-невеста сидит в сторонке, явно не испытывая никакой радости от этого сговора. Николай Пимоненко изобразил ее с теплом и вниманием, сделав смысловым центром композиции.

Если брать крестьянскую среду, то с одной стороны все так и было. Первое утро супружеской жизни часто во многих деревнях сопровождалось демонстрацией окровавленной рубашки, символичным битьем посуды и иных действий, символизирующих добрачную девственность новоиспеченной жены. С другой стороны родителям "порченой" невесты могли преподнести вино в дырявом кубке. Придя к теще на блины, муж мог вручить ей назад дырявый блин. Да и семья мужа часто гнобила молодую жену, и сам он ее мог поколачивать. Незамужней девушке могли мазать двери или забор дегтем или отходами жизнедеятельности, что считалось большим позором. Все это было характерно и для мещанской среды. Сестре Раскольникова Дуне после ложного обвинения в романе со Свидригайловым как раз хотели дегтем ворота намазать, но не успели.

Однако на практике утрата целомудрия крестьянскими девушками и городской беднотой случалась не так уж редко. Этому способствовало несколько факторов. Во-первых, скученность населения, необходимость проживать по многу человек в одном помещении. Крестьянская изба не способствовала приватности жизни. Тут и у морально неустойчивых родственников могли возникать соблазны. А в рабочей среде, когда семьи снимали комнаты и коморки в квартирах с посторонними людьми, тем более. К тому же из-за прорех в законодательстве изнасилования и тем более просто домогательства часто оставались уголовно не наказуемыми. Формально за изнасилование можно было угодить на каторгу минимум на несколько лет, но по факту девушке трудно было доказать сам факт изнасилования. Сначала требовалось пройти унизительную процедуру медицинского осмотра, потом разбирательства с полицией и суд. И многие все равно считали, что она сама виновата. Когда тот же Свидригайлов заманил Дуню в пустую квартиру, то он справедливо заметил, что ему все равно ничего не будет, и только припрятанный пистолет помог ей отбиться. Да еще и периодически девушек искушали сомнительные персонажи, примерно как Сонечку Мармеладову. И это не говоря уже о крепостных крестьянках, которых домогались их сластолюбивые хозяева.

Фирс Журавлев "После венчания" (1880)

Другая ситуация была с аристократками. Для них вопрос целомудрия был намного важнее. Для женщины вообще брак был способом повысить свой социальный статус, ну или важно было хоть не понизить его. Разница между богатым и бедным крестьянином была не такая сильная, а вот у  аристократов огромная. Многие браки были по расчету, и хорошая репутация была необходима. Поэтому моральный облик барышень был под бдительным контролем  домочадцев, во время учебы в гимназиях или закрытых учебных заведениях для девочек. Родственники бдительно следили за читаемыми ими книгами, не допускали при них фривольных разговоров, да и круг  общения девушек был ограничен  благонадежными представителями таких же добропорядочных семейств. Поэтому и искушений было меньше, и сомнительных предложений. Из-за этого добрачных связей среди аристократок было очень мало. Это приводило часто к другим крайностям. Девушки часто выходили замуж, не зная толком ничего об интимной стороне жизни. Знакомить с ней жену должен был муж. С учетом того, что браки были часто по расчету без страстного влечения к партнеру, и не все мужчины были тактичны, знакомство часто было не из приятных.

Что же делали девушки, которые были уже не девушки? Во-первых, по возможности старались это не афишировать. Во-вторых, пытались заставить соблазнителя жениться. Если не было такой возможности (он женат, вне зоны доступа, или совсем уж ниже по социальному положению), родственники старались сплавить девушку замуж за сговорчивого кандидата в том числе с помощью заманчивого приданого. Кто-то решался честно признаться жениху, тот мог и с пониманием отнестись. А были способы все же сымитировать невинность в первую брачную ночь. Начиная с примитивных попыток подгадать свадьбу под "красные дни календаря", нанести себе незаметные раны и намазать этой кровью рубашку. Некоторые вводили себе внутрь губку, пропитанную кровью или красной красящий жидкостью, или рыбий пузырь с ней же. Были и акушерки, которые уже в 19 веке научились в некоторых случаях восстанавливать утраченное хирургическим путем. Опытный врач, конечно, мог раскусить подобную хитрость, но обычный мужчина вряд ли. Были и другие способы. Например, средства временно сужающие данное место. Эффект давало временный, но он на раз и нужен был. Были рецепты склеивающих веществ, отдаленно напоминающих современные медицинские клеи. Примечательно, что подобные приемы использовали часто не только обычные девушки перед свадьбой, но и наоборот еще не потерявшие свежий и юный вид проститутки. Были сластолюбцы, которые могли заплатить за свидание с непорочной девой. Некоторые "непорочные девы" могли таким образом продать свою непорочность сразу нескольким любителям. Услуга кстати была востребованной. Были и вербовщицы, ищущие подходящих кандидаток. Примерно как малоприятная дама на картине Шильдера "Искушение". Сонечка Мармеладова получила за это 30 рублей, а дама, подбившая ее на это, скорее всего намного больше. А бывали нередко случаи, когда девушку продавали собственные родители. Одну из героинь "Ямы" Куприна так в 8 лет продала развратному врачу родная мать. Расценки тут варьировались, и это уже совсем другая история.

Николай Шильдер "Искушение" (1857)

Увы, был высок процент тех, кто после добрачной связи пополнял ряды "тех дам". Пушкинский станционный смотритель убивался в первую очередь не из-за того, что сбежавшая с гусаром дочь  больше не интересовалась им. Как правило, судьба беглянок была плачевна. Партнер поиграл и бросил, других кандидатов в женихи нет, назад могли не принять, семья опозорена, и впереди самые подозрительные перспективы. Так что вроде бы положительная героиня Наташа Ростова побегом по меркам своего времени совершила бы гнусный поступок. С одной стороны скандально бросила богатого и влиятельного жениха, который мог бы очень помочь ее обедневшему семейству, с другой поставила бы жирное пятно на всей его репутации, усложнив жизнь всем остальным домочадцам. Теоретически умная и расчетливая девушка и с подмоченной репутацией могла наладить свою жизнь, но умные как раз в такую ситуацию обычно не попадали.

Что же происходило с девушкой, которую жених уличал в добрачной связи уже после свадьбы? Иногда все выше перечисленное, но довольно часто ничего. Добрачная связь не считалась поводом для развода. Деревенский парень, в отличие от Ивана Грозного, не мог позволить себе утопить жену в проруби, а позор жены был и его позором тоже. Поэтому он мог и не афишировать это вообще, или ограничить число посвященных своими родственниками и выразить фи семье невесты. Аксинью из "Тихого Дона" изнасиловал родной отец, и в итоге ей регулярно доставалось от мужа. Но увы, рукоприкладство в семьях встречалось и без особого повода. В целом на европейской части России в северных районах страны отношение к добрачным связям было лояльнее чем в южных, в Сибири тоже лояльнее. К тому же невесту намного привлекательнее делало хорошее приданое. Гораздо серьезнее обычно наказывали за измены уже после свадьбы. Среди аристократок такая ситуация была редкостью. Муж мог махнуть рукой, или разъехаться с женой и жить своей жизнью. Но довольно часто жених был в курсе заранее, и это компенсировалось большим приданым.

Добрачная жизнь мужчин

Константин Трутовский "У сеновала"

Сегодняшний пост будет продолжением темы о добрачных связях, отношению к целомудрию (и отсутствии оного), первых опытах плотских утех, только на этот раз разговор пойдет о мужчинах. И тут тоже общественное мнение было неоднозначно и часто непоследовательно. К тому же оно менялась год от года и от сословия к сословию. Позиция церкви на этот счет была консервативна. Интимные отношения должны быть только в браке, добрачные связи неприемлемы для мужчин также, как и для женщин. На практике же отношение к добрачным связям мужчин было более чем лояльное, их часто не скрывали, а в некоторых случаях и заводили, чтобы наоборот хвастаться.

Чтобы утолить то, что стыдливо называли «половым чувством», вариантов у холостяков было несколько. И самый общественно порицаемый из них – как ни странно, решение вопроса во всех смыслах собственноручно. При этом если в крестьянской среде данные действия поборников нравственности беспокоили меньше (у крестьян ведь были проблемы более актуальные), то среди аристократов с этим боролись на полном серьезе. Более того, даже слова такие произносить было не принято, использовались формулировки типа «извращенное половое чувство», «тайный порок» и тд. В 1760 году авторитетный швейцарский врач Самуэль-Андре Тиссо опубликовал книгу, в которой утверждал, что все это ведет к букету заболеваний, от постоянных судорог и импотенции до проблем с сердцем и мозгом. В 1830 году во Франции вышла красочная брошюра «Книга без названия», в которой рассказывалось о славном 17-летнем юноше, который «осквернил себя» и из-за этого стал хилым, беззубым, облысел, покрылся язвами и зачах во цвете лет. Были и российские издания аналогичного содержания. В профилактических целях мальчиков часто заставляли спать, исключительно положив руки на одеяло, а пойманных за данным пороком секли розгами.

Удивительно, но среди аристократических слоев даже к однополым связям с товарищами относились лояльнее (но все же они нормой не считались и официально были уголовно наказуемы). Особенно часто они встречались в закрытых учебных заведениях (и это не было исключительно российским явлением, в Викторианской Англии подобные отношения были даже чаще). Администрация с ними боролась, но безуспешно. Остальные учащиеся смотрели на это, скорее, с юмором, чем с осуждением. Подобный сюжет, например, встречается в «Юнкерских поэмах» («Ода к Нужнику»), приписываемых Лермонтову. Разумеется, это не означает, что поэт сам имел однополые связи, но показывает, что они его не шокировали и он мог быть их свидетелем. В 1846 году сняли с должности и выслали из столицы преподавателя Павловского кадетского корпуса Александра Шенина. До этого он успел анонимно выпустить фривольную поэму «Похождения пажа». Куприн писал, что в закрытых мужских учебных заведениях и позже существовали «уродливые формы ухаживания (точь в точь как в женских институтах «обожание) за хорошенькими мальчиками, за «мазочками». А вот среди не «благородий» подобные связи встречались намного реже, и отношение было к ним отнюдь не лояльное.

Александр Маковский "Надоела" (1897)

Крестьяне и мещане решали «половой вопрос» традиционным способом, ища «полюбовниц» из своей среды. Часто среди солдаток, женщин, у которых мужья уехали на заработки в город, просто легкомысленных односельчанок, а иногда соблазняя и вполне скромных и добропорядочных девушек. Да и в целом нравы в деревнях были свободнее. Вот что пишет со слов местных жителей князь Тенишев о молодежи Владимирской губернии конца 19 – начала 20 века: «Пора половой зрелости наступает в 14 – 16 лет. Девушки внешне ее стыдятся, но между собой этим выхваляются. Парни целомудрие не хранят. Из шестидесяти особ женского пола более десяти, по подсчетам корреспондента, помогают утрате невинности парням». При этом браки в деревнях заключались относительно рано, так что вопрос целомудрия даже для скромников проблемой мог быть не долго. Примерно такая же ситуация была и в мещанской среде.

Еще один частый вариант удовлетворения «полового чувства» - посещение проституток. Лев Толстой описывал свой первый опыт в 16 лет так: «Когда братья затащили меня в публичный дом, я и совершил половой акт в первый раз своей жизни, я сел потом у кровати этой женщины и заплакал». Антон Чехов лишился девственности в 13 лет тоже в борделе, еще будучи гимназистом. Он и дальше периодически посещал злачные заведения, а в заграничных поездках не забывал знакомиться с местными красотами и с этой стороны, описывая потом в своих записях свои впечатления. В автобиографическом рассказе «В лодке» Максим Горький тоже описал свой первый опыт именно с проституткой. Горькому, в отличие от Толстого, первый опыт понравился. Вообще посещение борделя в то время было делом вполне обыденным. Некоторые руководители кадетских корпусов издавали приказы, официально разрешавшие кадетам старших курсов после медосмотра посещать закрепленный за данным училищем публичный дом, но обязательно выше средней категории.

Люди состоятельные, в том числе опасаясь заражений, часто заводили себе постоянных партнерш-содержанок. Более того, эффектная любовница была элементом престижа. Обычно они делились на 2 категории - «камелии» и девушки из богемной среды. Первые получили свое название после нашумевшего романа Дюма «Дама с камелиями». На практике они просто жили на содержании мужчин, профессии или не имели. Вся деятельность камелии сводилась к тому, чтобы просто быть красивой, скрашивать досуг, а если она надоест, искать нового спонсора. Иногда «наниматель» на арендованной для нее квартире мог устраивать неформальные вечера для своих друзей, ходить с ней на закрытые вечеринки для «своих», где толстосумам можно было бы хвастаться друг перед другом красотой своих подруг. В качестве содержанок заводили актрис, певиц, танцовщиц, и это было еще престижнее. Но это уже совсем другая история.

Николай Ярошенко "Выгнали"  (1883)

Часто холостые «их благородия» решали свой «половой вопрос» с собственной прислугой, а до отмены крепостного права со своими крепостными крестьянками. Связями с ними «отметились» и Пушкин, и Тургенев. Ну и все тот же Толстой, который писал: «В молодости я вел очень дурную жизнь, а два события этой жизни особенно и до сих пор мучают меня. Эти события были: связь с крестьянской женщиной из нашей деревни до моей женитьбы... Второе — это преступление, которое я совершил с горничной Глашей, жившей в доме моей тетки. Она была невинна, я ее соблазнил, ее прогнали, и она погибла». Так что у соблазненной и брошенной Катерины Масловой был прототип.

Весьма любопытны в плане изучения интимной жизни мужчин до Революции «половые перепеси» студентов, и самая примечательная из них была проведена среди учащихся Московского университета 1904 года. Им предложили анонимно заполнить анкету с 208 вопросами (отвечать можно было не на все) в том числе о своей частной и интимной жизни. Получено было 2150 анкет, примерно от половины всех студентов ВУЗа. Согласно ответам, портрет среднестатистического студента такой: 19-21 год (96% опрошенных), городского происхождения (80%), из средних и обеспеченных слоев общества (ниже среднего благосостояние своей семьи оценили только 20%). И вот какие интересные результаты.
Ранее проявление полового чувства у себя отметили 92%, и они приписывали это порнографическим книгам и картинкам (24%), уличным впечатления (17%), поведению товарищей (14). Семейное половое воспитание у большинства опрошенных сводилось к моральным наставлением и запугиванию опасностями венерических и психических (на почве «тайного порока») заболеваний. В школе половое возбуждение испытали 44% опрошенных, разъяснения же о половых процессах получил лишь каждый восьмой, да и те в 62% от товарищей. Сомнительные предложения (к "рукоблудию" или "мужеложству") в школьные годы получали 12%, из них 86% от товарищей и 13% от учителей. Сексуальный опыт до поступления в университет имели 67%. Среди них половина впервые получила его в 14-17 лет, 22% в 16 лет. Первой женщиной у 41% была проститутка, у 39% - прислуга, у 10% замужняя женщина. У 14% интимные отношения бывают один раз в месяц, у 40% - еще реже) и случайными. В 47% партнерши - проститутки, две трети иногда проводят досуг со случайными женщинами. Предохраняются 79%. Менее охотно отвечали студенты о «самообслуживании». В «тайном пороке», имевшем место ранее, признались 60%, в том, что и сейчас иногда этим занимаются 14%. А из них, в свою очередь, 60% пытаются побороть эту привычку. Ну и самое грустное – 25.3% студентов страдали венерическими заболеваниями

Источник

А что было дальше описывается в нижеследующем фильме