"Очевидец" в гостях у последних могикан пушного звероводства: достойной пенсии не будет

Этим летом защитники животных наконец добились своей цели – парламент принял закон о запрете пушных ферм. Переходный период составит пять лет. Репортер передачи "Очевидец" Таави Эйлат побывал, образно говоря, на поминках эстонского пушного звероводства.

Шиншилла. Иллюстративная фотография. Автор: Adam Białasik / Pixabay

Аадо Охерд (70) из Ярвамаа и Неэме Саар (79) из Йыгевамаа – одни из последних фермеров, занятых в сфере пушного животноводства. Принятое парламентом решение для них губительно. Охерд, ранее работавший ветеринаром, разводит зверей лет десять, а Саар занялся разведением шиншилл более 20 лет назад, вдохновившись статьей в газете. Им двигало желание подзаработать на пенсии, сообщил он "Очевидцу".

Сначала Саар взращивал свою пенсионную ступень в подвале собственного дома, но через пару лет перевез животных на ферму, объединив усилия со своей будущей женой, тоже животноводом. Здание, расположенное во дворе дома супруги в поселке Адавере Йыгеваского уезда, в 2015 году капитально отремонтировали на пособие PRIA. Сейчас роли распределились так: муж занимается разведением, кормлением и порядком, а жена – умерщвлением и снятием шкур.

На созданной шесть лет назад и прошедшей несколько проверок ферме потомство выводят 117 шиншилл. Молодых животных отделяют от родителей и через восемь месяцев умерщвляют. Из их шкурок делают воротники или шубы.

Обычно пушных зверей, например, норок умерщвляют газом. Жизнь шиншилл заканчивается после удара электрическим током. По словам Саара, такой метод не портит шкуры.

На реплику репортера о неестественности процесса и борьбе зоозащитников Саар ответил, что так оно и есть: шиншилл разводят ради шкур. Животные, как он утверждает, не мучаются.

Шкуры сушат в специальной песчаной смеси, после чего отправляют на продажу. Продукцию не реализуют в Эстонии. Саар посылает ее на аукцион в Данию. Цена одной шкурки составляет около 50 евро. В год он производит около 350 штук.

В течение примерно такого же времени, как Саар строил свой бизнес, Микк Мяги и Кристина Меринг – на 40 лет его младше – ведут борьбу против него и подобных ему. Это активисты с самым большим в Эстонии стажем. Они потребовали запретить пушные фермы.

"Животные страдали в клетках. Я неоднократно бывала на крупнейших пушных фермах Эстонии, ездила на дни открытых дверей. И на тебя из клеток смотрят тысячи печальных пар глаз. Это больше всего мотивировало продолжать бороться за запрет пушных ферм", – рассказала Меринг.

Активисты организовывали кампании, устраивали митинги, собирали подписи, встречались с политиками. В Рийгикогу несколько раз голосовали за запрет пушных ферм, но безрезультатно. Очередной эффект домино произвел коронавирусный кризис: пушные аукционы отменялись, финансовое положение ферм ухудшалось и животноводы один за другим прекращали деятельность.

Почва была благодатной, и в июне этого года, неожиданно для некоторых активистов, Рийгикогу 55 голосами "за" принял закон о запрете пушных ферм.

"Мы добились в Эстонии того, что страдания животных замечают. Народ Эстонии сказал пушным фермам "нет". Рийгикогу учел исследования общественного мнения и согласился запретить пушные фермы. Отныне мы можем называть себя еще большими друзьями животных", – добавила Меринг.

Закон приняли, но Охерду, Саару и еще нескольким фермерам дали отсрочку до 2026 года. По всей видимости, все они закроют свои фермы раньше. То, что они делали с душой, в Эстонии заклеймили позором. Негативное внимание выматывает, говорят фермеры.

Последние могикане пушного звероводства вынуждены смотреть, как рушатся дела их жизни и надежды на достойную пенсию. Фермеры в таком возрасте, как Охерд и Саар, особенно возмущены рекомендацией сменить в течение переходного периода сферу деятельности.

Фермеры обращались к канцлеру права, также рассматривали возможность пойти в суд. Инвестировавший в ферму Саар, например, недополучит доход в размере 136 000 евро. Он надеется вернуть эти деньги в министерстве. Однако министр сельской жизни Урмас Круузе заявил, что сейчас деньги возвращать не планируется. При этом он не исключил, что парламент может принять такое решение: "Сейчас это не казалось необходимым, поскольку рынок упал, а переходный период, по мнению парламента, достаточно продолжительный".

Аадо Охерд в свою очередь констатировал: "У государства нет денег. Но Рийгикогу хорошо делить чужие деньги, не из своего кармана. Рийгикогу смотрит, как заполучить голоса, вернуться в мягкое кресло. Легко говорить хуторянам, что они ни бельмеса не смыслят".

На прошлой неделе канцлер права признала конституционным запрет пушных ферм. После этого владельцы ферм решили не обращаться в суд.