О зарождении молодежного вещизма в СССР

Кто немного постарше, помнят еще те времена и ту срану, когда вещи не играли первостепенную роль в жизни человека, а слова "гаджет", которое так любит Елена Малышева из чудаковатой программы "Здорово жить", вообще не существовало в природе, и люди не писали и не читали запоем обзоры каждый год на новую модель айфона.

Интересная статья опубликована была в сборнике 'Неделя'. Двадцать лет спустя'. Издательство «Известия». М. 1985. Автор - Татьяна Плессер. Страницы - 230-234. На мой взгляд, статья весьма симптоматична в свете заголовка этой новости.

далее...

Раз пошла такая пьянка... Я имею в виду обсуждение молодёжного вещизма в позднем СССР. Тут уже вспомнили откровение девочки-мажорки (гламурное кисо винтажного образца) из кинофильма «Курьер». Она выразилась максимально честно - она сказала примерно то, о чём думали многие и что было не принято говорить откровенно. Так было в моём отрочестве. Писать в сочинении, что мечтаешь о Космосе, а мечтать - на самом деле - о загранке. Да. В СССР. Не при товарище Сталине, не в кибернетических 1960-х, и даже не в первую половину интеллигентных 1970-х. А вот, в эпоху Застоя и Перестройки. Посмотрите, как неудобно, неловко, страшновато взрослым, которые всё это воспитали, внедрили и взрастили. Любуемся и ностальгируем.

[video:http://youtu.be/jORv3icLWD0 width:700 height:400 autoplay:0]

• «Мне стали слишком малы
  Твои тёртые джинсы.
  Нас так долго учили
  Любить твои запретные плоды.
  Good-вуе Америка, о...»

  Вячеслав Бутусов. Из репертуара группы «Наутилус-Помпилиус».

• Перефразируя известную фразу поэта о том, что «...поэт в России больше чем поэт», можно сказать следующим образом: «Деним в Союзе больше чем деним», ибо в позднем СССР, в эпоху с болотисто-унылым наименованием Застой, джинсы были чем-то, вроде культового предмета. В поклонении ковбойским штанам было нечто от первобытной традиции, джинсам придавались поистине фантастические качества, будто человек, облачённый в оные, из замызганного Иванушки-Дурачка обращался Иваном-Царевичем и даже заморским королевичем. Так сказать, джинсы становились однокренными-однотипными с восточными джиннами, как известно, выполняющими любую прихоть хозяина.

  Помню статью о девушке из ВУЗовского общежития, на которую никто не обращал внимания, пока она не взяла у богатой подруги штаны с волшебной надписью LEE, и в этаком виде пришла на королевский бал, точнее, на институтскую дискотеку. И только тут местные принцы заприметили прекрасную Золушку, оценив её стройную фигуру, золотые волосы, дивные глаза и умение красиво танцевать. Смысл повествования сводился к тому, что современные, жвачно-циничные принцы смотрят исключительно в сторону фирменных девчонок, что ужасающе бездуховно. Как будто хрестоматийный Принц из сказки Шарля Перро полюбил бы Золушку в её повседневном прикиде...

  

• Александр Погребинский 'Комсомольцы'. Съёмочная группа оджинсована полностью.

  Но так или иначе, в СССР молодёжь сходила с ума по джинсам. Что характерно, платье от Ива Сен-Лорана или ещё какого-нибудь Юбера де Живанши (если получится) могло вызывать не столь острую и яркую реакцию, как деним Made in USA (или вообще, как иногда у нас говорили «мейд ин ненаши», но лучше всё-таки Америка, чем «ненаши» в виде Италии, ибо итальянские джинсы - это всё-таки не сильно ice и не особо cool). Помните, Надька Клюева - героиня культовой картины про непростое дамское счастье - в первую очередь хотела хапнуть джинсики, а не Кардена? Интересно, что и с точки зрения мудрого Агитпропа, французский от-кутюр оказывался гораздо менее вреден и враждебен, чем тёртая джинса. Иначе говоря, мы сталкивались с очевидным оксюмороном советского бытия.

  Наряды из Домов высокой моды были меньшими противниками советской духовности, нежели штаны американских работяг, студентов и даже - членов компартии США, ибо на фотографиях с изображением протестующей молодёжи мы часто видели патлатых (и даже бородатых!) парней в джинсовых костюмах и худых длинноволосых девчонок хипповского вида - в непременных джинсо-клешах. Это как с джазом эпохи стиляг. Молодёжи предписывалось танцевать аристократические вальсы и прочие падекатры, а музыку, пришедшую из беднейших, более того - афро-американских кварталов, старались не пускать. Темнокожее население США было принято любить, а их музыку - нет. Так и с джинсой. Ковбоев в СССР выпускали даже на экраны, правда, чаще всего в ГДР-овском исполнении, а вот с ковбойскими штанами было туго.

  

• Владимир Уборевич-Боровский. Карикатура из журнала 'Крокодил'.

  За их ношение, конечно же, ниоткуда не выгоняли и никуда не сажали - не верьте глупым передачам якобы «про СССР», а на деле - про внутрений Мордор их создателей... Джинсы даже иногда продавали в магазинах (чаще всего индийские), но знающие люди умели определясь «по коттону и по лейблу», как, в конечном итоге, научилась это делать и Надька Клюева. Просто джинсы из-за их дефицита, из-за нарочито-крикливой борьбы против вещизма (читай - джинсомании), из-за того, что вся молодежь на Западе их носит, а мы тоже хотим - из-за всего всего этого штаны сделались точкой отсчёта. Фирмовость парня / девушки определялась наличием джинсо-лейбла. Обосо страждущие, но не особо ушлые пристрачивали актуальную надпись LEE (или там Wrangler) на индийский ширпотреб или даже отчаянно шили что-то сами, пытаясь (как в том лозунге) догнать и перегнать Америку.

  Есть джинсы - остальное приложится. Полагалось иметь ещё и фирменные кроссовки (молодые, вам этого не понять и даже не пытайтесь), потом - японский магнитофон-двухкассетник. У взрослых были свои фетиши - машина, дача, мебель-стенка, огромные ковры, повсеместный хрусталь, импортные паласы, холодильник Rosenlew, швейная машинка Veritas, зарубежное пойло в отделении под названием «бар» (в той самой мебели-стенке имелся такой отсек). Про девочку, у которой есть белые и даже розовые джинсы, в моей компании ходили легенды. Она была чем-то, вроде принцессы из сказочной страны. Хотя...у нас во дворе были дети, которые не носили джинсы и вообще были страшно далеки от народа. Для них розовые джинсы были такой же вещью, как любые обычные штаны. В этих семьях детей учили высокому-духовному и не давали им жвачек с вкладышами, зато пичкали «Этюдом» Черни да прочими пиццикато. Таким детям возле меня ловить было нечего, поэтому мы не дружили.

  ...Джинсы доставали через фарцовщиков. Честные фарцовщики являли миру товар с большой буквы «Тэ», им верили больше, чем школьным учителям и дедушке Ленину. Это были люди. Но некоторые пихали лажу - опять же индийские образцы с грамотно пристёбанными лейблами (для лохов), а некоторые даже умудрялись продавать одни и те же штаны дважды. По одной штанине. Сначала показывали целые брюки - позволяли человеку-лоху их пощупать, погладить, проверить на фирмовость. Потом делали страшные глаза, шептали сдавленным фальцетом: «Милиция!!!!», и движением фокусника прятали заветный деним в недра своих спортивных сумок. После того, как опасность (якобы) миновала, гнусный негоциант быстро совал своей жертве точно такой же пакет, но уже с...одной штаниной и умолял бежать как можно быстрее, дабы их обоих не засекли.

  Обманутые товарищи, как правило, не заставляли себя долго ждать - среди покупателей бывали вполне приличные люди, и даже члены КПСС, посему быть соучастником спекуляции им совершенно не хотелось. Джинсы считались товаром престижного потребления. Я знавала людей, из чьих квартир воры вынесли - в том числе - и ношеные джинсовые вещи. Но не всё так бездуховно - как раз из нашей квартиры жулики вытащили книги, ибо оные тоже котировались весьма высоко. С джинсами напрямую никто не боролся. Не было такого. Дети крупных начальников и прочие мажоры были оджинсованы целиком и полностью. Просто именно эти брюки были символом. Не Карденовские кутюры и не барские кружева, а вот эти простые, незамысловатые штаны. Описания отрицательных молодых людей из рассказов «Юности», например, могли свестись к двум-трём деталям, вроде «На нём была яркая майка с кричащей иноземной надписью и узкие джинсы».

  

• Ольга Елистратова. 'Мастерская'. 1984 г. Журнал 'Огонёк'.
  По краям расположены приджинсованные молодые гуманитарии.

  Хотя, иной раз, автор хотел показать, что парень хороший и джинсы ему не мешают строить Коммунизм. Мол, передовой рабочий и в джинсах. Отлично. Частенько, изображая наших прекрасных современников, нашу молодость мира и юных созидателей, художники выбирали натуру, облачённую в деним. Понятное дело, что рисовать девчат в «неброских платьишках», за которые так ратовали моралисты из газет и журналов, было бы гораздо более высокодуховно, но не вполне жизненно. Лучше так - рисуем передового колхозника, но в джинсах. Но колхозника. Передового. В этой связи мне вспоминается история с картиной республиканских художников М.Абдурахманова и Г.Яраловой «Молодые механизаторы», где были изображены восточные люди в прямо-таки запредельных штанах. Ушлые подруги разглядели там именно джинсы, причём разноцветные. Вот это фирма! А ещё имеется картина прибалтийского художника Эдгара Карловича Илтнера «Пахари», где труженики села больше похожи на суперменов из буржуйских комиксов... Раз пахари, значит можно.

  Обсуждая двоечника, ему могли указать: «Ишь, напялил иностранные штаны, а географию выучить некогда!», будто бы именно штаны помешали отстающему ученику вызубрить наименования мест добычи молибдена и каменного угля. Я же говорю - джинсы наделялись волшебными качествами. Тогда как отличнику эти самые джинсы ничуть не мешали. На отличнике, как на тех самых пахарях Илтнера, они могли спокойно пребывать, не нанося ущерба своему хозяину... Кстати о размерах и покупках. Сейчас все знакомые дамы жалуются, что не могут купить штанов на свои нижние «не 90», завидуют моим «чуть более, чем 80». Мол, на красивые фигуры и зазывные чресла штанов не купишь. А вот помню покупали и довольно часто в 1980-х. И весьма массивные девы с неприлично-мощными размерениями вполне бодро втискивались в иноземные Super Rifle-ы. Ибо покупали, что достали, а потом переделывали? Допускаю.

  

• М.Абдурахманов и Г.Яралова. 'Молодые механизаторы'. Журнал 'Огонёк'.

  Во второй половине 1980-х джинсы сами по себе перестали будоражить сознание - появилась мода на варёные джинсы, на особые их разновидности (розовые - в том числе). Затем началась эра Рижского рынка, который был завален до самого верха этой самой варёнкой, причём самого дешёвого пошиба, а потом ещё всякими «пирамидами», «мальвинами», etc. В 1990-х джинсы, наконец-то, перестали быть знаковой деталью, разве что это очень уж брендовые образцы, да и то... Сейчас их носят все - и девочки песочно-детсадовского возраста, и бабушки, которые уже в 1970-х были зрелыми тётками и активно ругали молодёжные синие портки. Тогда ругали, теперь носят, иной раз донашивая за внучками. Джинсы всё равно победили, пробились и прижились... Говорят, что ради них, да ещё ради жвачек, комиксов и попс-музона советский человек выбрал иной путь развития и, по сути, вырулил в другую страну.

  Как мне кажется, не ради джинсов, а ради возможностей не слушать о том, что джинсы - это ерунда, тогда как музыка Чайковского, стихи Некрасова и картины Репина куда важнее. Постоянное сравнение модных - с умными, а джинсов с Тургеневым было не самой удачной шуткой Агитпропа. Как мне кажется. Хотя, человеку свойственно противопоставлять некое условно-хорошее - плохому. Сейчас простецких джинсо-тёток сравнивают с гламурными фифами, а феминистку чаще всего рисуют именно в джинсе и в ботинках на низком каблуке. Мол, она борется за право на удобство, против диктата пседоженственных розовых мини и 15-сантиметровых шпилек. Что ж, у каждого времени свои антитезы, антиподы и символы.

«Мама-мама-Russia!...»

...Примерно с 1988 года в советской «моде» - в данном случае именно в кавычках - появилось странное явление. Оно заключалось в невероятно вольном использовании государственной символики СССР, да и вообще - советских, русских образов. Причём, как это всегда бывало, мода пришла с Запада, где некоторое время были популярны всякие Gorby - Perestroika - Glasnost. Именно там на первую «Мисс» - Машу Калинину («Московская Красавица - 88») надели красное мини-платье с ядрёно-жёлтым серпом и молотом. Далее серпасто-молоткастые футболки and бейсболки появились и в СССР. Это был некий образ экспортно-импортного варианта, нечто, вроде vodka, которую пьют гусары и медведи, играя на балалайках 'Swan Lake'. Это была некрасивая, неприличная мода, которая, тем не менее, лилась с перестроечных экранов и пестрела на обложках. Её поддерживали депутаты и сатирики, поп-звёздочки и журналисты. Все они призывали перестраиваться, цивилизовываться, учиться торговать и правильно произносить элитное слово «пицца».

Артефакт эпохи - эротический...альманах. Найдено у maniag

Она - эта мода - была каким-то странным социокультурным фоном, унизительной (как сейчас видится) демонстрацией того, что СССР - видите ли - интересен Америке, раз они там у себя пишут слово Glasnost на всяческих поверхностях, вроде трикотажа для маек. Помните эпоху? Тогда все хватали штаны-варёнки с палёными лейблами, скупали на Рижском рынке туфли-лодочки фосфоресцирующих цветов, натягивали ярые, ажурно-люрексовые колготы. Бытовала любовь к перламутровым помадам немыслимых оттенков и стремление смешать зелёное с оранжевым. А группы, вроде «Комбинации», пели про неких рашен гёрлз, а потом ещё про маму-Рашу: «Пусть в кошельках у нас негусто, но хлебом славится моя земляяяяя! Эх!». Вместе с тем, шло воспевание существ под называнием «американ бойз», который по определению - американ джой-з. Наталья Негода, снимаясь для 'Playboy' демонстрировала надпись «Мы за мир», то есть происходила эксплуатация советского лозунга, но на принципиально ином - низком - уровне. Наверное, это называется «карнавализацией» культуры, низведением образов и смыслов до уровня балагана и варьете, - чтобы довершить падение.

Но тогда это мыслилось несколько иначе - мы дружно маршируем в сторону общечеловеческих ценностей, мы не такие уж страшные, а наши девочки - вполне симпатичные, возьмите нас в свою глянцево-колбасную Амеро-Европу, мы обязуемся не трясти ракетами средней дальности. И вообще, ничем не трясти, если вам это не понравится. Советский Союз из Империи Зла превращался в весёлый балаганчик с орущими ражими девками, завёрнутыми в алые полотнища. Кстати, в прессе это подавалось, как некое переосмысление советской истории, как попытка вырулить на принципиально новые рубежи. С высоких трибун призывали на поиск «социализма с человеческим лицом». На деле у социализма 1988-1991 годов лица нет вообще - это безобразная, хотя и яркая маска, под которой никого давно уже нет. Райком закрыт - все ушли в бордель. Большинству было уже ясно - назад дороги нет, впереди... Впереди неизвестно что. На мой взгляд, это было самое гнусное и самое неприличное время за всю историю России XX века. 1990-е страшны, как любая ломка системы. Конец 1980-х - унизительно гнусен, ибо наполнен балаганным гиканьем. (Замечу, что я говорю о стране, а не о себе лично - я-то всегда находила, чем заняться).