И десять лет спустя невозможно смириться с действиями правительства Ансипа при переносе Бронзового солдата

Социолог Юхан Кивиряхк (на фото) размышляет на тему интеграции: Проведенный в 2011 году мониторинг интеграции разделил интеграционную политику Эстонии на четыре периода. Первые два из них (подчинение и формализм) относятся к периоду после восстановления независимости, периоду попыток отрегулировать статус меньшинств таким образом, чтобы Эстония на основании формальных критериев стала ”европригодной”.

Третий период в отчете мониторинга интеграции был охарактеризован как сценарий политической конкуренции, в котором партии стали использовать национальный вопрос для ведения политической борьбы. На самом деле этот период еще не закончился, поскольку четвертый период — идеальный сценарий под названием ”сотрудничество”, вовлекающий все стороны, — пока так и остался лишь голубой мечтой.

Политический сценарий, прежде всего, характеризуется концентрацией русскоязычных избирателей вокруг Центристской партии и пренебрежительным отношением всех остальных партий (т.н. белых сил) к достигнутому при поддержке ”голосов русского избирателя” рейтингу. Общественная риторика зачастую склонна ставить знак равенства между представлением интересов русскоязычного населения и поддержкой политики России.

На этот период приходится и печально известная всем Бронзовая ночь. Безусловно, события вокруг Бронзового солдата в апреле 2007 года стали результатом не только недостатков интеграционной политики и внутриполитических противостояний. Этому напрямую поспособствовала и деятельность по оказанию влияния со стороны восточного соседа. Но, если начиная с 2000 года национально-языковые различия в обществе стали уменьшаться, то Бронзовая ночь повернула этот процесс вспять. Индрек Нейвельт еще до Бронзовой ночи поставил диагноз: ”Перенос Бронзового солдата равен переводу часов интеграции на десять лет назад” (EPL, 21.04.2007).

Так и произошло. Если еще в декабре 2006 доверие к Рийгикогу и правительству со стороны эстонцев и неэстонцев было практически одинаковым (Рийгикогу доверяли 57% эстоно- и 65% русскоязычных избирателей, правительству — 65% эстоно- и 58% русскоязычных), то в июне 2007 доверие со стороны неэстонцев как к Рийгикогу, так и правительству сократилось до всего 37%. А вот среди эстонцев доверие к перенесшему Бронзового солдата правительству возросло аж до 70%.

Такой раскол в отношении институтов власти со стороны эстонцев и неэстонцев по большому счету сохранился и по сей день, и лишь после того, как Центристская партия попала в правительство, популярность как правительства, так и Рийгикогу среди русскоязычного населения стал постепенно расти.

После выхода 30 апреля 2007 года критической статьи меня неоднократно спрашивали, хотел бы я, чтобы Бронзовый солдат по-прежнему стоял на Тынисмяги. Конечно, нет. Пусть Бронзовый солдат стоит там, где он стоит сейчас и где ему место, — на военном кладбище. Но даже спустя десять лет невозможно смириться с тем, как действовало правительство Андруса Ансипа при переносе памятника.

Партия реформ (согласно сценарию ”политической конкуренции”) начала нагнетать обстановку еще задолго до парламентских выборов 2007 года. В ходе обсуждений в Рийгикогу закона об охране военных захоронений и демонтаже запрещенных сооружений премьер-министр назвал захороненных на Тынисмяги солдат мародерами и насильниками.

Наряду с этим было известно, что происходящее на Тынисмяги находится под пристальным вниманием России и что информация до наших русскоязычных людей доходит, в основном, посредством российских телеканалов, то есть в искаженном виде. Но с ними никто даже не пытался общаться, ведь это был электорат Центристской партии…

Если до выборов острое противопоставление позиций можно считать ожидаемым, то после выборов задача пришедшего к власти правительства должна заключаться в обуздании бушующих в обществе страстей и поиске мирных решений. Правительство не имеет права экспериментировать с обществом.

Вместо этого правительство стало наращивать напряжение. Да, социологи и гуманитарии (за три дня до переноса Бронзового солдата с предупреждением о сопутствующих этой акции рисках выступили двенадцать признанных профессоров из различных вузов Эстонии) осознавали губительность подобного курса для сплоченности общества, но этого не осознавали безмятежно продолжавшие свою деятельность правительственные технократы.

Когда телевидение показало разграбленные и разгромленные магазины, а министр внутренних дел сообщил, что ситуация в городе под контролем, у стороннего наблюдателя не могло остаться иного впечатления кроме того, что правительство осознавало, чем рискует.

Приведенная мной в статье от 30 апреля (2007 года — прим.ред.) версия была продиктовала все же иронией — я совсем не верил в способность правительства к чертовски хитрым комбинациям. Я видел лишь невежество и халатность.

Я уверен, что сейчас силовые структуры намного умнее, чем десять лет назад. Внутренняя культура этих организаций предусматривает, что называется, lesson-learned анализ, в ходе которого они выясняют, что пошло не так и как в будущем действовать более умно. К сожалению, не похоже, чтобы наши политики извлекли из прошлого какой-либо урок.

Им по-прежнему невтерпеж бросить перед выборами на стол ”русскую карту”. При поддержке этой карты после 2007 года Партия реформ еще два раза побеждала на выборах, а последние заявления реформистов указывают на то, что они надеются продолжать в том же духе. И, разумеется, Центристская партия им в этом охотно помогает.