Полиция безопасности Эстонии (КаПо) заподозрила вице-мэра Таллина по вопросам образования, культуры, спорта и молодежной политики Михаила Кылварта в «скрытной деятельности» против образования на эстонском языке. Хотя на самом деле речь идет о сохранении остатков русской школы, констатировал Димитрий Кленский — известный в Эстонии русский журналист, политик и общественный деятель.

Своими размышлениями о непростой ситуации, складывающейся в Эстонии в сфере соблюдения прав русского и русскоговорящего населения страны, Димитрий Кириллович поделися в своей статье «Оказывается, русский язык – это «угроза безопасности Эстонии» », опубликованной в блогах интернет-портала «Славия». Автор привёл ряд примеров, доказывающих наличие в Эстонии дискриминации по языковому признаку.

Оказывается, русский язык – это «угроза безопасности Эстонии»

Неслыханно: эстонская Полиция безопасности упрекает курирующего вопросы образования и молодежи вице-мэра Таллина Михаила Кылварта в «скрытной деятельности» против образования на эстонском языке. Хотя на самом деле речь идет о сохранении остатков русской школы, которая все стремительнее превращается в эстоноязычную.

Вице-мэр подал в суд иск на «охранку», но проиграл и в Государственном суде ЭР. Тут мало удивительного. Решения местных судов политизированы донельзя. Харьюский окружной суд записал: «…политика, направленная на сохранение русского языкового пространства, может привести к обострению межнациональных отношений и сопутствующей этому угрозе государственной безопасности», «… если интересы или цели человека хотя бы частично совпадают с интересами иностранного государства, его могут завербовать, как агента влияния». Комментировать всё это трудно: правом тут и не пахнет.

Поскольку защита права неэстонцев на получение образования на родном языке полностью соответствует эстонским законам, вице-мэр, не задумываясь, обратился в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Этно-языковые загогулины

Эстония богата не только такими чудными «делами» против защитников образования на русском языке. Вот несколько примеров из декабря минувшего года.

В «Фейсбуке» появилось объявление: «В таллиннский (под угрозой штрафа в Эстонии название столицы обязывают писать с двумя «н». – Д.К.)зоопарк требуется работник слоновника… Требуется свободное владение эстонским языком». Или законопроект о поправке закона об оружии – она обязывает всех жителей Эстонии, включая иностранцев, «сдавать экзамен на право иметь личное огнестрельное оружие… только на эстонском языке». Мол, таково требование закона о языке. Помилуйте, проще и гуманнее было бы исправить закон о языке. Но, видать, русофобия мешает. Как иначе объяснить, что уже два десятилетия в стране не печатают аннотации-инструкции к лекарствам на русском языке. На любом можно, на русском – ни-ни.

Популярный эстонский писатель Индрек Харгла заявил, что не позволит печатать свои книги на русском языке и «сделает все возможное, чтобы не помогать своими гонорарами новоявленным русификаторам Эстонии» (речь об участившихся выступлениях эстонских деятелей против такого рода пещерной русофобии). Он заявил, что не пользуется вещами, если увидит на упаковке кириллицу, которая напоминает ему «советскую колонизацию».

Эстонское агентство качества высшего образования раскритиковало колледж Тартуского университета в русскоязычной Нарве (здесь для 97% жителей родной язык – русский), указав, что многие студенты не могут закончить колледж, поскольку не в состоянии написать выпускную работу на эстонском языке. Было предложено разрешить студентам писать работы на русском или английском языках. Директор колледжа Кристийна Каллас – против. Она намерена усовершенствовать обучение эстонскому.

Министр юстиции Урмас Рейнсалу шокирован инициативой парламентария Дениса Бородича установить в законодательном порядке на русскоязычном северо-востоке страны официальное двуязычие: «Это означало бы, что все нынешние усилия пойдут коту под хвост, это означает и послабление для уезда Ида-Вирумаа, который окажется потерянной территорией». Курьез, но при всем при том министр, этот один из самых лютых русофобов, матерно (правда, вполголоса) выругался на правительственной пресс-конференции именно на русском, что и зафиксировал микрофон. Запись выложена в Сети. Такая вот русофобская загогулина. Что, тоже пережиток «проклятой советской оккупации»?

«На русском не говорить!»

Попытки запрета начинаются с самого детства. Евгения Зеленская, жительница уезда Ида-Вирумаа (северо-восток Эстонии), где преобладает русскоговорящее население, приводит в издании «Инфопресс» такие факты. Воспитательница эстоноязычного детсада беседует с коллегой по-эстонски, уверенная в том, что пришедшая за малышом старшая сестра – русская, эстонским языком не владеет и её тираду не поймет. Девушка, действительно, русская, но учится в эстонской школе (к этому понуждает эстонизация образования). И вот что пришлось услышать: «Не выходи никогда замуж за русского – дети будут идиоты. Ида-Вирумаа и без того полон идиотов».

Еще случай. Две русские девочки, которых родители водят в детсад в эстонскую группу, играя, разговаривают на родном языке. Воспитательница: «По-русски говорить нельзя!» Родителям разъяснили, что «язык учебного процесса – эстонский, требование педагога – обоснованно». Но в тот момент дети отдыхали и не были вовлечены в «учебный процесс». Или в Эстонии не знают, что Конвенция ООН о правах ребенка закрепляет за ним право говорить на родном языке. Статья 30 гласит: «Если ребенок принадлежит к этническому, религиозному или языковому меньшинству, он имеет право говорить на родном языке».

Увы, такие факты не единичны. В одной из больниц медсестрам запрещали говорить по-русски даже в курилке. Был случай, когда в День знаний (1 сентября) полиция потребовала выключить во дворе одной школы громкоговоритель – советские школьные песни на русском языке возмутили живших поблизости эстонцев. Вспомнилось, как моя мама рассказывала, что до войны (75 лет назад) мой глуховатый дед включал в Таллине радио на полную громкость, чтобы слушать Москву и жалоб не было.

Экс-омбудсмен Мари-Лийз Сеппер вызвала бурю недовольства эстонской общественности, когда посчитала дискриминацией по этническому признаку увольнение двух русских воспитательниц из русскоязычного же детсада из-за недостаточного владения эстонским языком на необходимом уровне (B2). Причем документальных доказательств такого недостаточного владения администрация детсада не представила. Более того, она отказала уволенным в работе в качестве помощника воспитателя с более низкой категорией (А2). Наконец, в опубликованном объявлении о наборе новых работников администрация оговаривала владение эстонским языком как родным. Экс-омбудсмен посчитала и это дискриминацией плохо владеющих эстонским языком русскоязычных, поскольку такое требование с самого начала исключает возможность получения ими работы.

Чтобы забыть родной язык?

Сразу после «русского бунта» 2007 года (массовых беспорядков, вызванных осквернением праха советских воинов, освобождавших Таллин в 1944 году от немецких оккупантов) и сноса памятника Воину-освободителю («Бронзовый солдат») власти с рвением принялись эстонизировать русскоязычные гимназии. Начался пятилетний перевод обучения на эстонский язык (60% предметов). Реформу продавили, но резко упал уровень знаний абитуриентов, которые к тому же не овладевали эстонским языком в совершенстве. Только считаные русскоязычные гимназии продолжают добиваться права, предоставленного законом, выбирать язык обучения. Теперь, когда и правительство отказало им в этом, вся надежда на ЕСПЧ. Но коль правительство страны Евросоюза, объявив об отказе, проигнорировало закон своего же государства, то возникают сомнения и в отношении вердикта ЕСПЧ.

Получается, что если речь идет о дискриминации государством русского и русскоязычного населения, то закон для эстонских властей не писан. Это еще раз подтвердила новый канцлер права Юлле Мадизе, которая, не в первый раз превысив свои должностные обязанности, вмешалась в текущую политику. Летом минувшего года она высказалась за то, чтобы во всех гимназиях обучение велось только на эстонском языке. Мотив? Мол, русская молодежь из-за недостаточного уровня владения им менее конкурентоспособна: «Расслоение в образовании есть, и это не согласуется с принципом равенства образования». Какая трогательная забота о равенстве! Но о ком: о тех, кого дискриминируют? Отнюдь нет: в какой-то извращенной форме   канцлер права озаботилась правами тех, кто открыто дискриминирует по национальному признаку треть населения страны. Хотя разве не логичнее и проще обеспечить в русскоязычных гимназиях обучение эстонскому языку на высшем уровне, как в случае, например, с английским?

Канцлер права отдала бы в ведение государства и перевела на эстонский язык обучения все школы

И вот уже осенью министр образования и науки откровенный русофоб Юрген Лиги призвал изъять из закона статью, в которой говорится о праве попечительских советов гимназий ходатайствовать перед правительством о выборе языка обучения. Упомянутый выше вице-мэр Таллина М. Кылварт недоумевает: «Как министр видит возможность других школ выбирать язык обучения, например, в столичной немецкой гимназии? Или он предлагает запретить такой выбор именно русским гимназиям?» Именно так! Никто не сомневается, что той же Немецкой гимназии или Английскому колледжу и Французскому лицею правительство выбор позволит. А русским, извините, – кукиш!

Дурной пример заразителен. И вот уже известный антироссийскими высказываниями эстонский бандеровец, как он сам рекомендует, при этом юрист по международному праву Эуген Цыбуленко требует: «Русские школы в Эстонии надо закрыть, причем как можно скорее. Думаю, что закрытьнадо и русские детсады».

* * *

Многие годы Брюссель призывает и предлагает смягчить языковую политику Эстонии, которую международная правозащитная организация Amnesty International назвала дискриминационной. Осуществляющую эту политику инспекцию в народе давно прозвали инквизицией. Но ей упреки Евросоюза как с гуся вода. Уже неоднократно ее руководитель Ильмар Томуск и многие политики заявляли в СМИ, что им совершенно непонятны просьбы, которые изложены в последнем опубликованном Советом Европы рапорте Консультативного комитета Рамочной конвенции по защите национальных меньшинств. Еще бы: как этим государственным мужам понять документ, в котором подвергнута критике «чрезмерно сфокусированная на эстонском языке политика Эстонии в сфере гражданства и языка, Языковой инспекции предложено быть поддерживающим, а не карательным учреждением».

У директора Языковой инспекции своя логика. Не стесняясь своих чуть ли не садистских методов, он пишет: «При нынешней системе предписаний и принудительных штрафов человек постоянно остается под нашим наблюдением – мы не оставляем его в покое, так как мы проверяем его снова и снова». Такие отговорки и капризы европейских правозащитников вполне устраивают. Это доказывает и ответ-отписка комитета по петициям Европарламента, направленный действующему в Эстонии НКО «Русский Земский совет». Эта организация обращалась с просьбой защитить русское гимназическое образование в Эстонии. И что? В послании из Брюсселя вежливо пересказали основные положения Договора о Европейском союзе и Устава фундаментальных прав Евросоюза. И добавили, что Рамочную конвенцию Совета Европы по защите национальных меньшинств от 1 февраля 1995 года подписала и Эстония, потому она-де «несет ответственность за соблюдение прав нацменьшинств».

Но в том-то и дело, что никакой ответственности, в частности, за языковую дискриминацию Таллин не понёс. Судя по всему, и не понесет.

Димитрий Кленский (Таллин, Эстония)