Акульи зубы, бивни мамонтов и черепа бизонов: кто ищет окаменелости в России и зарабатывает на этом
Палеонтологи, коллекционеры, продавцы сувениров и юристы рассказали, где найти следы древних животных, что пользуется спросом и какие «дыры» содержатся в законах, регулирующих раскопки.
В Юрском и Меловом периодах динозавры встречались главным образом в Сибири. Это стегозавры из местонахождения Калбак-Кыры в Туве, кулиндадромеусы Читинской области, анкилозавры и троодонтиды с Чукотки и знаменитые пситтакозавры села Шестаково Скелет сибирского пситтакозавра в Палеонтологическом музее имени Ю.А. Орлова РАН, Mos.ru
Палеонтология России: что и где можно найти
Самые известные древние животные — динозавры — существовали на протяжении трёх периодов Мезозойской эры: Триаса, Юры и Мела. Россия сравнительно бедна их останками. К примеру, триасовых динозавров на территории страны нет. Однако найти окаменелости динозавра или звероящера крайне сложно — они «прячутся» в труднодоступных удалённых регионах, занятых тайгой, тундрой и болотами. К тому же геологические слои, где они находятся, покрыты многометровым слоем пород более поздней эры.
Чтобы окаменелости не разрушились в процессе раскопок, их необходимо правильно извлечь вместе с породой, а потом препарировать в лаборатории. Поэтому раскопками динозавров и звероящеров в России в основном занимаются профессиональные учёные — палеонтологи из музеев и университетов.
Так, пермскую фауну в Котельниче много лет раскапывают сотрудники Вятского палеонтологического музея, а в Шестаково с 1995 года работают палеонтологи Томского госуниверситета в сотрудничестве с коллегами из Зоологического музея РАН, СПбГУ и других институтов.
Любителям палеонтологии и коллекционерам остаётся центральная часть России, которая в эпоху динозавров была покрыта водой, поэтому здесь находят морских животных: аммонитов, трилобитов, акул, рыб, ихтиозавров и плиозавров. Добывать их проще за счёт доступности.
Аммониты, Кавказ, меловой период
" data-image-author="Павел Романенко" data-image-src="https://leonardo.osnova.io/f92dcf4a-44ae-52eb-988a-b9d898e80199/">
Аммониты, Кавказ, меловой период
Павел Романенко
Одно из местонахождений аммонитов — село Широкий Буерак в Саратовской области. Там Волга вымывает отложения мелового периода, и из них вываливаются целые конкреции — шаровидные минеральные образования с органической сердцевиной — с аммонитами и другими раковинами.
В Московской области кроме аммонитов можно найти белеменитов, древних улиток-гастропод, брахиопод, двустворчатых моллюсков. А под Санкт-Петербургом есть местонахождение трилобитов.
Трилобиты
Как устроены сообщества любителей палеонтологии
Всех, кто ищет окаменелости, можно разделить на несколько групп:
- Профессиональные палеонтологи, которые проводят раскопки в научных целях.
- Любители-коллекционеры, для которых поиск окаменелостей — хобби, а находки они оставляют себе или дарят друзьям.
- Любители, которые ищут окаменелости на продажу относительно легально.
- «Чёрные копатели», которые проводят раскопки в коммерческих целях, нелегально и с вредом для окружающей среды. Большая часть таких копателей связана с добычей мамонтовой кости в Якутии и на Ямале.
Любители палеонтологии собираются на форумах вроде «Аммонит.ру» и в группах во «ВКонтакте», например, «Окаменелости востока Ленинградской области» или «Геология и палеонтология Калужской области». Там публикуют книги и статьи по палеонтологии, новости о последних научных открытиях, фото находок, помогают друг другу с их идентификацией.
Кроме того, сообщества формируются вокруг музеев, а некоторые специалисты создают свои проекты. Например, научно-творческое объединение «Каменная летопись», которое основал московский педагог дополнительного образования Дмитрий Буев.
Дмитрий Буев держит в руках камень в форме сердца
Педагог выезжает со школьниками на местонахождения окаменелостей, учит находить образцы и определять, к какому виду они относятся. Редкие находки передают музеям — геологическим, биологическим, краеведческим.
У людей есть интерес к палеонтологии, но в интернете на эту тему часто встречается непроверенная информация, негодует Буев.
То окаменевшие пули, то шестерёнки от НЛО, волосатые камни, самцы и самки у камней, движущиеся камни. Нередко можно встретить предложения о продаже яиц мамонтов. Даже в газетах такое пишут, и люди верят!
Дмитрий Буев
основатель «Каменной летописи»
Среди коллекционеров также развивается палеотуризм — поездки ради поиска окаменелостей. Такое хобби у Сергея Несветаева из Челябинска. Ради окаменелостей он с друзьями ездил по Челябинской, Курганской и Саратовской областям.
На юге от Кургана есть три речки, которые вскрывают переотложенные слои. Я слышал, что там дети находят и моют зубы акул. Сначала сам наткнулся, потом попробовал систематически поискать и нашёл.
Сергей Несветаев
палеотурист
После этого ему стало интересно поездить по похожим местам, и он нашёл такие в районе Коркинского разреза — части Челябинского буроугольного бассейна.
Зуб ископаемой акулы в месте находки, возле полуострова Мангышлак в Каспийском море
«Там, восточнее Челябинска, была низина, и в Пермском периоде туда сносило всё с гор — деревья, растения. Так и появлялся уголь, который там добывали. А местами деревья не смогли превратиться в уголь, и там можно найти их остатки. Также встречаются отпечатки растений триасового периода. В основном хвощи и плауны», — говорит Несветаев.
Он побывал в Широком Буераке, где искал аммонитов, а также в районе Ульяновска, где ему удалось найти позвонок ихтиозавра.
Тем, кто нашёл окаменелость, палеонтологи советуют проконсультироваться с учёными и с сотрудниками музея. Необычную и редкую находку лучше передать им в дар ради науки.
Однако те же аммониты или отпечатки растений встречаются часто, и не все достаточно хорошо сохранились, чтобы стать наглядным материалом в музее. Но на них есть спрос как на сувениры или элементы интерьера, и некоторые энтузиасты учатся на этом зарабатывать.
Как устроен бизнес: сообщество «Лавочка окаменелостей»
По словам Павла Романенко, он в детстве пересмотрел «Парк Юрского периода». Ещё его приобщал к палеонтологии дедушка: дарил книги и игрушки.
Когда мальчику было 12 лет, он споткнулся о гальку, упал и увидел в ней что-то интересное. Он взял находку домой, а через год спросил геологов во «ВКонтакте» и узнал, что это фрагмент древней раковины.
В 14–15 лет Романенко стал выезжать «в поля». В первую экспедицию отправился с товарищем-палеонтологом в Московскую область, карьер Еганово. Там встречаются аммониты и позвонки различных рептилий.
Я удивился, когда узнал, что в Московской области, да и вообще в России можно что-то найти. Для меня это была сенсация. Сейчас уже привык: взял рюкзак, молоточек и пошёл.
Павел Романенко
предприниматель
Тогда же, будучи школьником, он начал участвовать в ярмарках самоцветов, где продают и окаменелости — ходил между рядами взрослых со своим лотком, так как денег на аренду места не было. Ему сначала удивлялись, а потом начали узнавать: так предприниматель оброс полезными знакомствами.
Сейчас Павел учится на первом курсе университета по направлению «реклама и связи с общественностью». Образование помогает ему в продвижении бизнеса — сообщества «Лавочка окаменелостей» с образцами палеонтологии и минералами.
Ассортимент
Аммониты, трилобиты, конкреции, зубы акул юрского периода, позвонки ихтиозавра, минералы.
Как организован бизнес
Законодательство, касающееся поиска окаменелостей для себя или на продажу, в России разработано фрагментарно. Учёные-палеонтологи всегда берут разрешение на раскопки у Роснедра, поскольку обычно приписаны к университетам или институтам, у которых строгая отчётность.
Однако для любителей регламентов на этот счёт не существует, поэтому каждый сам решает, в каком формате добывать окаменелости.
Чтобы куда-то выехать, палеонтологи получают лицензию, но это занимает много времени. У нас проще: мы собрались, поехали, и нам никто ничего не должен. Лицензия нужна не на все места.
Вот река Белая в Краснодарском крае — там много хороших аммонитов. Но в части её течения заповедник: если тебя там застукают, никакие бумажки не помогут. Также нельзя копаться на частной территории. А в остальных местах искать не запрещено.
Павел Романенко
Он называет свою деятельность спасательной.
Вот копают всякие тоннели — это обычно происходит в слоях Юрского периода. Ты, грубо говоря, со сторожем за бутылку водки договариваешься, проходишь, смотришь, что там выкопали — и собираешь это. Так мы спасаем окаменелости, а иначе их неизвестно куда бы вывезли.
Павел Романенко
О том, что где строится, молодой человек узнаёт от друзей. В экспедиции он обычно ездит два-три раза в год, по Москве может выезжать каждую неделю.
Также Романенко отправлялся на поиски в окрестности Санкт-Петербурга и в Зольнхофен в Германии, где нашли археоптерикса. «Мы туда попали, когда в Германии был важный матч, и там никого не было. Там хорошо, можно найти отпечатки ископаемых рыб в окаменевших отложениях дна водоёма», — говорит он.
В некоторых странах, например, в районе Грин-Ривер в США, в Чехии или Марокко организованы места сбора окаменелостей для любителей. За небольшую плату можно получить доступ на территорию заповедника и молоточек и отправляться искать.
Чтобы увеличить вероятность находок, нанимают сопровождающего, который расскажет, в каких местах чаще всего находят те или иные окаменелости. Если находка окажется ценной, музей выкупит её на месте, а всё остальное можно забирать.
Павел расстраивается, что в России нет таких мест, но уточняет, что качество большинства отпечатков в России гораздо ниже, а значит, и спрос на подобные услуги может быть невысок.
Трилобит Здесь и далее фото Павла Романенко
Чтобы понять, к какому виду относится окаменелость, Романенко иногда обращается в Палеонтологический институт РАН. Сам институт, по его словам, не интересуется мелкими находками, так как разрабатывает местонахождение Шестаково в Кемеровской области, где ищет останки динозавров.
«Кто такие рыбоньки по сравнению с динозаврами?» — отмечает предприниматель.
Часть предметов для торговли он находит сам, часть — закупает. Поставщиков Павел не разглашает, но поясняет: иногда это компании, иногда частные лица. Есть региональные дилеры — люди, которые скупают окаменелости, например, со всей Африки или Северной и Южной Америки. Так что по предзаказу можно получить окаменелость почти со всего мира.
Сложность только в том, что особо редкие образцы, такие как кости динозавров, доставить в Россию не удаётся: спрос на них велик по всему миру, их раскупают на месте.
Есть и поставщики минералов. Например, из Челябинской области Павел закупает малахит и ванадинит, а ещё он работает с поставщиком из Бразилии.
«Недавно к нам оттуда приехал большой аметист. Обычно они килограмма по два, а тот был больше девяти и нетипичной сохранности. Он по итогу пролежал у меня пару месяцев и ушел за 175 тысяч рублей. Такой штуки даже нет в минералогическом Музее Ферсмана», — с гордостью говорит Романенко.
Аметист из Бразилии, проданный за 175 тысяч рублей
Кто покупает
По словам Павла, он нацелен на простых любителей. «Хотя некоторые магазины целятся в богатых и завышают цены», — говорит Романенко.
Иногда он дарит окаменелости музеям, наиболее ценные они даже хотят купить.
Однажды один музей хотел купить у меня череп бизона, выставленный на продажу, но так долго тянул, что нашёлся другой покупатель. У музеев обычно нет проблем с деньгами, просто не хочется их тратить, и им нужно идеальное качество окаменелости, как будто «вчера умер». Такое редко можно найти.
Павел Романенко
Павел считает: «Если хочешь работать в этой сфере, на одних окаменелостях далеко не уйти». По его словам, палеонтологический материал — это около 30% ассортимента, остальное должны составлять минералы.
Людей, которые занимаются палеонтологией, очень мало, их Романенко находит на выставках самоцветов. Образцы палеонтологии ценятся, но минералы пользуются большим спросом благодаря своей красоте.
По словам предпринимателя, спрос есть. Главным образом — на выставках, потому что туда приходят люди, уже нацелившиеся на камни, окаменелости и бижутерию.
Расценки
Самое дешёвое из ассортимента «Лавочки окаменелостей» — зубы акул из Марокко. Самый маленький зуб, около 2 см, стоит 150 рублей. Чуть крупнее — 200, ещё крупнее — 400. Самые крупные зубы, около 10 см, могут стоить 2000 рублей.
Зубы ископаемых акул Мангышлак. Фото на месте находки Сергей Несветаев
Дороже всего эксклюзивы. Есть несколько образцов, которые Романенко продал больше чем за 100 тысяч рублей каждый. К числу эксклюзивов относятся черепа, например, шерстистых носорогов из Сибири, особенно если череп целый и без реставрации.
Многие ленинградские трилобиты тоже могут стоить больше 100 тысяч рублей, хотя весят меньше бутылки пива — 150–300 грамм, сравнивает Павел.
При выставлении цен предприниматель ориентируется на конкурентов, анализирует текущие предложения и старается выставить цену чуть ниже.
Компания и бренд Kopiewski
Компания Петра Копиевского занимается сбором окаменелостей и минералов на территории Ульяновской области. Когда-то там было море, в котором обитали древние головоногие моллюски-аммониты и морские ящеры плезиозавры, ихтиозавры и плиозавры.
Предприниматель основал бренд вместе с женой Владленой Копиевской. В 2017 году супруги переехали из Москвы в родной город Владлены Ульяновск. Там её отец на протяжении 30 лет добывал и продавал окаменелости по всей России. По семейным обстоятельствам он отошёл от дел.
Пётр и Владлена Копиевские Здесь и далее фото Петра Копиевского
«Когда мы приехали, производство было близко к банкротству и перешло к нам с долгами и проблемами. К примеру, здание магазина было в залоге у банка, я его выкупил», — говорит Копиевский.
Кредитов брать не пришлось — справились своими средствами. Помог и начавшийся тогда туристический сезон: туристы покупали окаменелости в качестве сувениров, так как больше из Ульяновска особо нечего привозить, говорит Пётр.
По словам предпринимателя, сначала ему приходилось самому делать большую часть работ, например, препарировать окаменелости. В распоряжении супругов были добытые ранее запасы и камнерезная мастерская.
Сохранив производство и часть коллектива, мы стали позиционировать себя как отдельный бренд. Открыли интернет-магазин и в 2018 году, буквально через год после переезда, начали продавать товары за рубеж.
Пётр Копиевский
предприниматель
Ассортимент
Аммониты, симбирцит, аммониты в симбирцитовых конкрециях, изделия из камня.
Как организован бизнес
Копиевский руководит компанией вместе с женой. «У нас тандем: я отвечаю за маркетинг и электронную коммерцию, а на жене все художественные задумки и дизайн», — поясняет он.
На сбор образцов выезжают каждый год с конца весны до первых морозов осенью. Компания организует пешие походы вдоль так называемых палеонтологических заказников, например, геопарка «Ундория».
У предпринимателя есть разрешение от Роснедра на сбор палеонтологических и минералогических экземпляров. Оно выдаётся на шесть месяцев.
Получив разрешение, Копиевский также заключил соглашение с краеведческим музеем, где есть отдел палеонтологии. Он отчитывается о находках и самые редкие образцы передаёт в фонд музея.
Например, в прошлом году он передал фрагмент черепа плезиозавра с зубами, а до этого — целый скелет, хотя это большая редкость: обычно удаётся найти только позвонки.
Остальные находки отправляются в камнерезную мастерскую, где Копиевский решает, что делать с ними дальше. Часть материала уходит на препарацию — извлечение из породы. Некоторые нужно распилить и отшлифовать, чтобы получился красивый декоративный срез.
Распил камня симбирцит
«В основном всё от добычи до реализации делаем сами — у нас предприятие полного цикла», — поясняет Пётр.
Мы ищем сотрудников, которые могут что-то делать руками, мастерить. Но всё равно ещё около года уходит на их дообучение, которое происходит прямо в процессе работы. Готовых специалистов такого профиля просто нет.
Пётр Копиевский
Он сам контролирует добычу, в подчинении у него 15 сотрудников: часть добывают окаменелости, часть обрабатывает их. Все сотрудники местные, из Ульяновской области. Оплата сдельная, зависит от выработки, но в целом они зарабатывают 25–40 тысяч рублей в месяц.
Пётр Копиевский рекламирует свою компанию через сервисы Google, «Яндекса» и Instagram. «Так как работаем в разных направлениях — интерьер, украшения, сувенирка — везде разная целевая аудитория. Хорошо работает сарафанное радио — 20–30% клиентов приходит таким образом. В месяц тратим на рекламу до 300 тысяч рублей. Сколько зарабатываем, сказать не могу, но скажем так, бюджет на рекламу полностью себя оправдывает», — отмечает он.
Кто покупает
Аудитория бренда — любители, ювелиры, коллекционеры. Есть база оптовых покупателей, которые продают товары через свои онлайн- и офлайн-магазины. Соотношение российских клиентов к иностранным — примерно 50 на 50.
Чаще всего заказывают вставки для украшений, кабошоны и шары, говорит Пётр. Самым странным заказом, по словам предпринимателя, были каменные вагинальные шарики.
Украшения из симбирцита
Заказы поступают из США, Канады, Японии, Австралии, европейских стран, Латинской Америки.
Крупные предметы, по словам Копиевского, иностранцы редко берут, к тому же их трудно вывезти за рубеж. При вывозе из страны они попадают в категорию культурных ценностей, поэтому регулируются законами «Об объектах культурного наследия» и «О ввозе и вывозе материальных ценностей». Чтобы их вывезти, нужно оформить разрешение в министерстве культуры.
Я иногда это делаю для иностранных клиентов. Без разрешения лучше не надо. Однажды у нас на выставке китаец купил аммонит и пытался вывезти в Китай, никому ничего не сказав.
Потом мы наш аммонит увидели в сводке новостей: покупателю грозил уголовный срок за его вывоз. Не знаю, правда, чем дело кончилось.
Пётр Копиевский
Из камней компания делает сувенирную продукцию для местных заводов. Например, для Государственного научного центра НАМИ делала из нескольких камней копию президентского автомобиля «Аурус».
«Аурус» из нескольких камней с подставкой из симбирцита
Также сувениры у компании заказывали УАЗ, «Механический завод», Komatsu, «Роснефть» и «Вертолёты России».
Расценки
Окаменелости составляют примерно половину ассортимента Kopiewski. Самый дешёвый товар — аммонит в породе, цена на него начинается от 500 рублей. Цена на образец зависит от сохранности, размера, заполнения минералами.
Самый дорогой товар — стол из симбирцита и аммонитов, стоит 150 тысяч рублей. Средний чек в магазине Kopiewski составляет 5000 рублей.
Стол, декорированный симбирцитом (жёлтые включения) и аммонитами
Интернет-магазин Paleo King
Алексей Ефимов узнал о продажах окаменелостей случайно. «Сначала не поверил, что их кто-то покупает, что они пользуются спросом, но оказалось — пользуются. Я с детства любил динозавров, так что решил заняться этим сам, и любимая с детства тема стала превращаться в бизнес», — рассказывает он.
Алексей Ефимов
Алексей взял в партнёры друга, вместе они вложили в проект 117 тысяч рублей. Окаменелости нелегко продать, но оно того стоит, считает Ефимов.
Предприниматели начали с покупки нескольких зубов акул и аммонитов. Создали группу во «ВКонтакте» и Instagram, запустили рекламу и начали искать покупателей. Магазин назвали Paleo King.
Ассортимент
Зубы доисторических акул и динозавров, аммониты, трилобиты, иглокожие, рыбы, морские рептилии, инклюзы насекомых в янтаре, скелеты рыб, окаменевшая древесина, изделия из бивня мамонта, метеориты, септарии, украшения и статуэтки доисторических животных.
Как всё организовано
Склада у предпринимателей пока нет, но скоро должен появиться шоурум. Пока всё хранится дома, объясняет Ефимов.
Сейчас основные расходы — товар и реклама во «ВКонтакте», Instagram и «Яндексе». Фиксированного бюджета на рекламу нет: перед праздниками, такими как Новый год или 8 Марта, Paleo King может потратить на рекламу в соцсетях около 50 тысяч рублей.
Но в некоторые месяцы весь бюджет распределяется на закупки, тогда рекламу останавливают. Сумму на закупки рассчитать непросто, отмечает Алексей. В основном она зависит от того, что предлагают на рынке: предприниматели стараются искать самые интересные и укладывающиеся в бюджет образцы.
По словам Ефимова, бывает, что весь месяц попадается мало интересного. Тогда они с партнёром откладывают закупки до тех пор, пока не появится что-то стоящее. В основном закупки идут постоянно, все деньги сейчас в обороте, отмечает Алексей.
По ассортименту, по его словам, они стараются «придумывать свои фишки, которых нет у конкурентов». К примеру, продают кулоны с зубами акулы-мегалодона, проводят аукционы.
Зуб акулы мегалодон, без реставрации
Все окаменелости для продажи закупают, в основном у людей, которые их добывают. Сам Ефимов несколько раз копал зубы доисторических акул, но для себя. Поставщиков он находит через интернет.
Ареал закупок у Paleo King по всему миру: Россия, Марокко, США, Индонезия, Китай, Кения, Испания, Франция, Нигер, Мьянма, Мадагаскар. Из России прежде всего закупают окаменелости в Ленинградской области — трилобиты, в Ульяновске — аммониты, а также на Кавказе и в Крыму — аммониты и крабы.
Кто покупает
Недорогие окаменелости покупают в подарок детям, особенно популярны зубы мегалодона, рассказал Алексей. Их берут и для коллекций, и для декора, и в качестве подарка. Есть покупатели из-за границы, но с ними, по словам Ефимова, вступает в силу неопределённость законодательства по отправке окаменелостей за рубеж.
Однажды у предпринимателей купили так называемого «адского муравья» (ископаемый муравей рода Haidomyrmex) в бирманском янтаре возрастом около 100 млн лет. Другой необычный товар — часть челюсти мозазавра из Марокко, гигантской морской рептилии, населявшей моря и океаны почти 70 млн лет назад.
По словам Ефимова, спрос сезонный, примерно как у обычных сувенирных товаров. Многие покупают окаменелости в качестве подарка на праздники, поэтому осень, декабрь-начало января и март-апрель — «горячий» сезон. В среднем у Paleo King примерно 20 клиентов в месяц, но в этом бизнесе один клиент может принести больше выручки, чем 30 последующих, говорит Алексей.
Расценки
Самый дорогой товар в магазине — бивень мамонта с резными изображениями за 390 тысяч рублей, самый дешёвый — небольшой зуб Мозазавра за 700 рублей. По предзаказу можно приобрести и окаменелости стоимостью несколько миллионов рублей.
«Само собой, при выборе цены мы смотрим на сохранность и редкость находки. Иногда есть особенности: к примеру, на цену зубов акулы мегалодона влияет редкость цвета, наличие зазубрин и место обнаружения. У трилобитов ценятся фасеточные глаза, у янтаря — редкость и красота включений», — поясняет Алексей Ефимов.
Композиция из бивня мамонта с изображением бизонов Фото из онлайн-магазина Paleo King
«Собирать — собирайте, но копать нельзя»
Как объяснила юрист Томского госуниверситета Екатерина Лизунова, чтобы в России собирать окаменелости, нужно получить разрешение от Роснедра на сбор объектов палеонтологии.
Однако эти объекты обычно не лежат на поверхности земли — они скрыты в недрах. Но понятие «сбор» не предполагает проведение горных и других специальных работ — это следует из приказа № 711 министерства развития природных ресурсов.
Что считать «иными видами специальных работ» — не уточняется. По мнению Лизуновой, к ним можно отнести и земляные работы.
У нас недра — всё, что под почвенным слоем. Понятно, что палеонтология спрятана в недрах, и чтобы её взять, нужно что-то раскопать. А законодательное определение сбора — это когда берёшь с поверхности.
Такой парадокс порождает ситуацию правовой неопределённости. По сути, он делает незаконным сбор палеонтологических останков, который проводится в нашей стране вообще всеми: научными институтами, любителями и даже обладателями лицензии на сбор.
Екатерина Лизунова
юрист ТГУ
По её словам, в последней лицензии, которую получил ТГУ, была прямая ссылка на этот приказ Минприроды. Это означало, что сбор университету разрешен, но запрет на раскопки действует.
Также с «дырами» в законах связана невозможность адекватно определить ценность той или иной окаменелости. В российском законодательстве, по словам Лизуновой, нет понятия научной ценности объекта.
По свидетельству палеонтологов, некоторые ископаемые буквально не имеют цены. В начале 2000-х профессор кафедры палеонтологии и исторической геологии Томского госуниверситета Сергей Лещинский с коллегами проводил раскопки на местонахождении Луговское под Ханты-Мансийском. Там учёные нашли позвонок мамонта, пробитый копьём древнего человека.
В этой пробоине застряли каменные фрагменты наконечника метательного орудия. Это сейчас самое лучшее в мире свидетельство охоты человека на мамонта. Таких экспонатов ещё в Польше пара штук, в Украине — один-два, и у нас в Якутии пара. То есть штук пять во всём мире — и всё! Такую кость даже оценить нельзя. Она бесценна.
Сергей Лещинский
профессор кафедры палеонтологии и исторической геологии геолого-географического факультета Томского госуниверситета
Также, по его словам, уникальной окаменелость делают признаки болезни. Например, мамонты под конец своего существования страдали болезнями скелета. А если часть животного имеет признаки обработки человеком, это уже культурный артефакт. Понятие культурной ценности существует в «Законе об охране культурного наследия», но оно применяется только к артефактам, созданным человеком.
Если окаменелость нужно вывезти за рубеж, она становится «объектом культурного наследия», но внутри страны эта категория не применяется.
То есть тот слой нашей истории, который был до человека, этим законом не регулируется. Значит все эти динозавры и прочие палеонтологические остатки любого характера — палеоботаника, аммониты, окаменелые деревья — выпадают из регулирования. Но ведь это всё имеет научную ценность.
Екатерина Лизунова
юрист ТГУ
Не доработан в части недропользования и сам «Закон о недрах», принятый в 1992 году.
Там есть статья, где говорится, что если недропользователь в процессе пользования недрами обнаружил особо ценный палеонтологический предмет, он должен немедленно свою деятельность остановить, сообщить в орган, выдавший лицензию, а дальше — точка.
Понятно, что какой-нибудь «Газпром», который тянет магистраль, эту кость выбросит подальше и перекрестится, чтоб никто её не видел. Непонятно, в пределах какой территории надо осуществить эту деятельность. Что должен сделать выдавший лицензию орган — тоже непонятно.
Екатерина Лизунова
юрист ТГУ
И таких моментов в законодательстве очень много. В итоге из-за неопределённости законов за их исполнением практически никто не следит, говорит Лизунова. Это открывает широкие возможности для «чёрной» палеонтологии.
«Чёрная» палеонтология
«В плане поиска палеонтологических остатков у нас в стране бардак, — считает профессор ТГУ Сергей Лещинский. — Думаю, 95% работ, где добывается палеонтология, нелегальные в той или иной степени».
Понятия «чёрная палеонтология» в законодательстве нет. Эксперты расходятся во мнениях, что ею можно называть.
Одни считают «чёрными» палеонтологами только тех, кто не получает лицензию от Роснедра, другие — тех, кто ведёт раскопки на особо охраняемых природных территориях. Третьи — тех, кто ищет окаменелости в коммерческих целях или в любых ненаучных целях.
Однако большинство сходятся на том, что «чёрная» палеонтология характеризуется в первую очередь вредом — природе, науке или культуре.
По воспоминаниям опрошенных палеонтологов, «чёрные» копатели встречались им скорее в прошлом: в 1990-х и начале 2000-х.
Обычно они появлялись на непродолжительное время, чтоб их не видели, или сплавлялись на байдарке под видом туристов. Чтобы обнаружить находки, одни в шахматном порядке вскрывали береговые обнажения. Так обычно делают в разведочной геологии.
Другие брали только черепа, так как на скелет нужно много времени. Саму находку засыпали, а сверху разжигали огонь. Мы находили эти обезглавленные скелеты. Но самое ужасное — это вандализм, когда находки были разбиты на мелкие кусочки.
Потом мы узнали, что это делали в отместку «чёрные» палеонтологи, которых мы прогнали.
Владимир Масютин
сотрудник Вятского палеонтологического музея
«Закон о недрах» запрещает раскопки без разрешения на территории памятников природы, к которым относится Котельническое местонахождение, где работают вятские палеонтологи.
Поэтому в последнее время «чёрные» палеонтологи побаиваются копать в таких местах. В последние годы сотрудники музея не замечали их на реке Вятке.
По словам Сергея Лещинского, вред «чёрных» копателей в том, что они разрушают уникальный геологический слой, действуя очень грубо и небрежно. Так произошло с Шестковским комплексом в Кемеровской области, где раскапывают пситтакозавров.
Аргументы и Факты»" data-image-src="https://leonardo.osnova.io/e7c98a7f-f425-58d5-95d3-643d24179e05/">
Окаменелости пситтакозавров — частая находка в окрестностях Шестаково Павел Казаков, «Аргументы и Факты»
В начале нулевых учёные нашли там богатое на окаменелости место и законсервировали его, чтобы начать работы на следующий год.
Мы, конечно, присыпали место, но всё равно ведь не утаишь. Видимо, местные узнали. Так что копатели, чтобы не париться, взяли бульдозер и снесли всё вдоль склона, по пути уничтожили его часть с остатками древних животных.
Когда мы приехали, они быстро сбежали. Мы составили акт о нарушении. Но пока ездили в соседнюю деревню в администрацию, пока вернулись — там уже и след простыл. И бульдозера не было. Правда, это в моем опыте единственный прямой контакт с такими копателями на объекте. Больше такого не было.
Сергей Лещинский
профессор ГГФ ТГУ
По утверждению Лещинского, в России сейчас очень много «чёрных» палеонтологов. «Вы сами можете раскопать, — говорит Лещинский, — обратитесь в частные музеи. Там многие экспонаты добыты таким образом».
Как сделать добычу окаменелостей проще
Палеонтологи считают, что любительскую и даже коммерческую добычу окаменелостей в России не стоит запрещать, а просто надо грамотно регулировать.
«Если люди копают что-либо и самые лучшие находки передают в музеи или в институты для исследования, а массовый материал могут продать, чтобы оправдать затраты на полевые работы — это, наверное, хорошо, — рассуждает Владимир Масютин. — Но у нас в России как обычно — либо всё можно, либо принять закон и всё запретить. Тут нужна золотая середина».
Доцент кафедры региональной геологии и полезных ископаемых Казанского федерального университета Олег Шиловский считает, что нет ничего плохого в «копании на продажу», если оформлены все соответствующие бумаги, человек разбирается в палеонтологии и чувствует ответственность за свои действия.
Зачастую бывает, что эти люди обогащают нашу отечественную науку, потому что сама наука и научные организации по разным причинам — финансовым, из-за человеческого фактора — не успевают заниматься этим.
И, как часто у нас бывает в стране, проще запретить, чем заниматься элементарной организацией труда. Так было с янтарём и нефритом — их запретили собирать, то же пытаются сделать с бивнем мамонта.
Олег Шиловский
доцент КФУ
Он считает, что учёные не должны мешать другим людям раскапывать местонахождения. Ведь им самим на раскопки часто не хватает времени, а месторождения разрушаются под воздействием экзогенных процессов вместе с палеонтологическими образцами.
Екатерина Лизунова считает, что в законодательство нужно ввести понятие «научная ценность», чтобы была возможность оценивать не только коммерческую стоимость артефактов, которая с научной часто не совпадает. Также необходимо улучшить закон о ввозе и вывозе палеонтологических объектов, говорит она.
Сергей Лещинский сожалеет, что в России палеонтологические местонахождения не делают туристическими объектами.
В Европе даже хилое какое-то местонахождение могут превратить в туристический объект. А если крупное — сразу ставят музей, собирают коллекцию, привлекают крупнейших учёных мира.
В Сибири таким объектом могла бы стать «Волчья грива» в Новосибирской области, где мы проводим раскопки. На сегодняшний день это крупнейшее местонахождение мамонтовых остатков в Азии.
В советское время там был построен временный павильон для сохранения местонахождения. Потом он был разрушен, растащен местными жителями, а потом его заровняли бульдозером. Вот вам отношение. Сейчас не лучше.
Сергей Лещинский
профессор ГГФ ТГУ
При этом интерес людей к таким объектам очень большой: посмотреть на раскопки палеонтологов, по словам Лещинского, приходили не только местные жители с детьми, но и семьи из Новосибирска, Владивостока и Калининграда.
Палеонтологи Томского государственного университета (ТГУ) в местонахождении «Волчья грива» tsu.ru
По его мнению, такие туробъекты могли бы стать прибыльным бизнесом и визитными карточками регионов, но это никому не нужно, кроме самих учёных.
«Детям нечего делать на каникулах. Можно было школьников возить автобусами из Томска и многих райцентров. Но особо стремящихся развить что-то нет, потому что они думают: “если это начнёт приносить доход — как долго это будет мое?”. Быстро возникнут люди, которые скажут “я себе тоже это хочу”. А государству, по-видимому, это не нужно», — говорит Сергей Лещинский.
Комментарии
Отправить комментарий