Учат в школе, учат в школе, учат в школе...

"На прошлой неделе мне довелось встречаться с учащимися эстонской гимназии. Было их человек пятьдесят, 14-16 лет. Собрались мы для беседы, ну а о чем говорить в Рийгикогу, как не о политике? Однако поначалу мои собеседники заявили, что политикой не интересуются, что, согласитесь, совсем неудивительно - политика в 16 лет скучна любому.

- А хотите изменить жизнь в Эстонии к лучшему?

- Да… - отвечает разноголосый хор.

- А от кого это зависит, чтобы жизнь стала лучше – от политиков или от вас самих?

- От нас, конечно, ведь мы же вас выбираем.

- Ну а если завтра выборы, а вам уже 18, пойдете?

- Да…

Я рассказала им про социальные проблемы и социальные же жертвы, которые были принесены при выводе страны из кризиса. Вдохновившись этим вниманием, я решилась задать вопрос, который в последнее время волнует меня более всего: о русской школе. Лучше бы я этого не делала!

- Русские должны учиться на эстонском. Почему? Потому что мы живем в Эстонии.

- В Таллинне есть гимназии, где преподают на английском и немецком – их, выходит, тоже надо закрыть?

- Нет, надо перевести на эстонский!

Тут начинается спор: - ты че, с ума сошел, английский - язык международного общения! Поспорили, пришли к единому мнению:

- Русские гимназии надо перевести на эстонский. А английская и немецкая могут оставаться как есть – потому что это языки нужные, и их знание никому не повредит.

- А чем повредит знание русского языка?

- Ну вы даете – а еще в Рийгикогу, простых вещей не понимаете!

- ?

- Это исторически так сложилось, что мы с русскими в конфликте.

- А с немцами у вас ничего такого не сложилось?

- Ну-у, это когда было. И потом, с русскими вообще никого не сравнить.

- Давайте не будем спорить. Но ведь вы же молодые люди, зачем вы тащите за собой этот груз старых обид?

- Это наша история! Что же, мы ее зря учили? Надо как-то и применять в жизни…

Действительно, для того и учебники писали, чтобы в жизни применять. Я пытаюсь сменить тактику:

- А русские друзья у вас есть? Поднимите руки, у кого есть?

Вверх робко поднимаются две руки – напомню, передо мной сидят 50 школьников из соседней волости, где еще недавно была, кстати, и русская школа.

- А на каком языке вы с ними разговариваете?

- На эстонском, на каком же еще!

Действительно, идиотский вопрос – не по-русски же им разговаривать… Кстати, кто-то по-русски разговаривает? Конечно, нет - а зачем?

Последний – и, признаю, провокационный вопрос – а есть ли у кого-нибудь из вас русские родственники.

Ну и, разумеется, нет! Ни у кого ни одного русского родственника.

Согласна, это более чем маловероятно. Но я ведь разговариваю не с пятьюдесятью школьниками, я разговариваю – да простится мне это слово – со стаей. Где есть свои вожаки, свои каноны поведения и свои отверженные. В число которых попасть никто не хочет. Ну и, разумеется, своя система ценностей.

Согласно этой системе русские – зло, русская школа – не нужна, а желтый – самый красивый цвет на свете.

Да, школьный коллектив – особенно в этом возрасте – это всегда в каком-то смысле стая. Так было всегда. И в наше время не каждый рискнул бы на классном собрании высказаться по поводу политики партии и правительства – правда, они никого и не интересовали. И конфликты, и система ценностей подростков на излете тоталитарного государства лежали в другой плоскости, и я совершенно не могу себе представить, чтобы кто-то из нас в самые глухие застойные годы так яростно клеймил какого-нибудь Буковского или Саханевича.

Поймите меня правильно – я ни в коем случае не хочу обидеть этих ребят. Я уверена, что среди них есть умные, талантливые и добрые люди, и их наверняка большинство. Но у меня вызывает серьезные опасения та система ценностей, в рамках которой в этой группе происходит распределение на своих и чужих. Однако куда более тревожным представляется тот факт, что система эта задана извне, причем при непосредственном участии нашей системы образования."

Вице-мэр Таллинна Яна Тоом