За что — не знаю, зачем — расскажу

Пишет Александр Гильман, механик рефрижераторных поездов из Латвии, принимавший участие в протестных акциях против марша бывших эсэсовцев в Риге: Все последние дни я вынужден отвечать на один и тот же вопрос: «А за что тебя повязали 16 марта?» Поэтому приходится отвечать публично. А ответ очень простой: «Сам не знаю».

Дело было так. Согласно закону «О собраниях, шествиях и пикетах», необходимо заявлять только первые и вторые. Пикеты надо предварительно согласовывать с самоуправлением только в том случае, если о них объявляют публично — это сказано в части 2 ст.12 упомянутого закона. Порядок логичен: митинг или демонстрация требует повышенного внимания полиции. На пикет, если о нем сообщается в СМИ или хотя бы в интернете, тоже может придти много народу. А кому мешает человек, молча вставший с плакатом?

Латвийский антинацистский комитет подал заявку на проведение собрания около памятника Свободы, чтобы выразить протест против шествия солдат Латвийского легиона СС и их поклонников. Мы считаем, что эти торжества, проводимые около главного символа государства, являются восхвалением нацизма, нанесшего страшный ущерб всему миру и нашей Латвии в частности.

Рижская дума нам не отказала, но выделила место, которое нас никак устроить не могло — слишком далеко от места события, да еще и без усилителей. Поэтому мы отказались от проведения мероприятия.

Вместо этого мои товарищи Алексей Шарипов и Эдуард Гончаров решили провести одиночный пикет: встать рядом с шествием в его начале на улице Скарню с большими фотографиями, на которых видны нацистские расправы над мирными жителями.

Я, грешным делом, об этом не знал и явился без плаката. Как только плакаты были развернуты, подошел наш старый знакомый офицер из полиции порядка по фамилии Юнык и велел плакаты убрать.

Я спросил: а почему? — и тут же последовала команда отвести нас в полицейскую машину. В том числе и меня — вероятно, за лишние вопросы.

Вся акция не продлилась и минуты. Так что не представляю, на основании чего нас можно осудить.

Кстати, незадолго до нас огромный транспарант против глорификации нацизма развернули наши друзья — немецкие антифашисты, специально приехавшие в Латвию. Так их отвели не в воронок, а за угол, чтобы там демонстрировали. Опять низкопоклонство перед Западом...

Все дальнейшее было прекрасным свидетельством того царства абсурда, в который превратилось 16 марта в Латвии.

Машина с арестантами промчалась с сиреной по булыжникам улицы Кришьяна Барона, разгоняя прохожих. А когда нас привезли в полицейский участок около Видземского рынка, то выяснилось, что уже больше никто никуда не торопится.

Мы были задержаны на четыре часа, и правоохранители твердо решили нас продержать все это время.
 

Русский дознаватель вел допрос по-русски, а записывал по-латышски — это все по закону.

Потом надо было ждать переводчика, чтобы она перевела обратно — не дай бог кто-то что-то не поймет. А даже если не понял бы — с какой стати доверять переводчику больше, чем тому самому дознавателю, если оба в одном учреждении работают?

Все равно эта процедура заняла не более двух часов, и чтобы убить время, нас повезли на наркологическую экспертизу. Тоже познавательно — никогда с этим учреждением не сталкивался.

Взяли анализы, велели дуть в трубочку, померяли давление, постучали молоточком по коленке. А там очередь — со всего города полицейские задержанных привозят.

В общем, обратно пришлось гнать, чтобы уложиться в четыре часа, но все равно не успели — минут на десять просрочили.

Кроме этой незадачи, других претензий полицейским трудно предъявить. Все были вежливы, доброжелательны, нотаций не читали, на противоречиях в показаниях ловить не пытались. Терпеливо заполняли многочисленные протоколы, что требуется по их инструкциям.

Только вот вопрос — сколько это удовольствие стоит.

На экспертизе я от нечего делать изучил прейскурант на их услуги — лаборатория получит за каждого из нас от государства не менее полтинника. А бензин на перевозку, а рабочее время многих сотрудников!

А если всю эту операцию в целом перевести в евро — с сотнями привлеченных полицейских на арендованных автобусах, усилиями Полиции безопасности, стремящейся расшифровать наши планы, пограничниками, бдящими, чтобы через неохраняемые границы не приехали антифашисты из Европы... Сумасшедшие деньги!

Подумать только, какой гигантский ущерб наносит нашему небогатому государству горстка антифашистов — нас же всего несколько десятков человек. Казалось бы, эти средства можно было бы использовать намного более разумно — на медицину или зарплаты учителей.

Поэтому очень важно объяснить, зачем мы ставим страну на уши каждый год.

Никакого удовольствия от мероприятий 16 марта я сам не испытываю — сидеть в участке, потом ходить на суды радости мало.

Все, что надо, мы показали в 2005 году, когда встали на пути шествия в цепочку в полосатых костюмах заключенных. Ту картинку видел весь мир, и весь мир узнал, что в Латвии ежегодно проходит демонстрация поклонников нацизма.

Все дальнейшее нужно только, чтобы показать: ничего не изменилось, неонацистов становится все больше.

Когда мне говорят, что все наши действия всего лишь шоу, я вынужден согласиться. Вполне вероятно, что шоу не очень качественное — мы же не профессионалы, делаем, как умеем. Но благодаря этому шоу в Латвию каждое 16 марта слетаются сотни журналистов со всего мира.

Демонстранты вынуждены идти под охраной кордонов полиции, за решетчатыми заборами. Их это очень раздражает, каждый год кто-то возмущается на камеру, и я это возмущение понимаю. Человек пришел патриотические чувства выразить — а его, как зверя, в клетку загнали...

Ради этого все и приходится делать.

Как только мы перестанем протестовать 16 марта, внимание к мероприятию утихнет, это будет обычный официальный праздник вроде дня Лачплесиса. А такое недопустимо: наши оппоненты должны понимать — они восхваляют людей, защищавших самый бесчеловечный режим в мировой истории. И если вы, друзья, стали поклонниками нацистских зверей, то вам действительно место в клетке.

Мы, антифашисты, просто ставим ситуацию с головы на ноги. Раскрываем вам правду, которую видит весь мир — только не вы.