В Латвии соцработник посоветовала бедной семье повеситься

В Латвии чиновники порекомендовали пойти повеситься малоимущей женщине, которая с мужем растит годовалого сына, имея доход в 60 латов (примерно 85 евро) в месяц, пишет TVNET.

Всего пару месяцев назад у Инги была хорошая работа, а ее муж уже восемь месяцев использует отпуск по уходу за ребенком. Когда фирма Инги обанкротилась, семье пришлось несладко: на все про все у родителей с малышом осталось 60 латов в месяц.

Оказавшись в столь отчаянной ситуации, когда денег не хватает ни на еду, ни на оплату счетов, супруги решились просить о помощи в социальной службе Саласпилсского края. «Мы попали в это учреждение, где столкнулись с ужасным отношением к семье», - скупо комментирует Инга.

В первый раз в жизни придя в соцслужбу, Инга рассказала о своей ситуации и услышала: помочь ничем нельзя, потому что нет необходимых документов. На расспросы расстроенной женщины, что же ей тогда делать – уезжать из страны?, чиновница заявила «счастливого пути».

Оставшись без помощи после первого визита, Инга собрала затребованные документы и отправилась в соцслужбу вторично. Но там ей снова указали на отсутствие справки с последнего места работы. Женщина пояснила, что фирма обанкротилась, и никто ей там справку уже не выдаст. На эмоциях она спросила: «Что мне теперь делать, пойти повеситься, что ли?» - и услышала в ответ: «Так и поступайте!».

Передача Tautas balss обратился к чиновнице Агите Муйжниеце-Полокарпе, которую семья обвиняет в бесчувствии, и ее второй коллеге, с которой Инга также встречалась, и так же безрезультатно. При разговоре присутствовала и начальник соцслужбы Индра Нипкена.

«Повеситься?! Ну не знаю, возможно, зашла речь. Допускаю, что она что-то такое сказала, потому что она так бессвязно орала», - заявила Муйжниеце.

Их начальница не пожелала согласиться с тем, что подчиненные могли хамски обойтись с клиентами, и указала, что в таких случаях всегда следует выслушать обе стороны и разрешить ситуацию. Нипкена сказала, что приносит извинения Инге, если та чувствует себя униженной, но подчеркнула, что «это не было сделано нарочно».