Переводы с дельфиньего: как ученые, военные и эзотерики пытались коммуницировать с животными

В 1961 году американский нейробиолог Джонатан Лилли писал, что до момента, когда человечество установит полноценный контакт с другими видами, живущими на планете Земля, остаются считанные десятилетия. Сегодня приматов и морских млекопитающих наделяют базовыми человеческими правами, но мы по-прежнему далеки от понимания того, как устроено их мышление.

Обучение дельфинов английскому языку, выдача обезьяне рычага управления эмоциями ее соседки по клетке и психическая атака американского спецназа на коз — рассказываем о самых странных экспериментах по коммуникации с животными и управлению их поведением, которые проводили военные, гуру эзотерики и нейробиологи с мировым именем во второй половине ХХ века.

Дельфин-полиглот

Сериал «Флиппер» и трилогия «Освободите Вилли», миллионы посетителей дельфинариев и борцы за освобождение животных из этих «тюрем»… Своей славой одного из самых обаятельных млекопитающих и, возможно, второго разумного существа на планете дельфины во многом обязаны американскому нейробиологу Джону Лилли. Он много экспериментировал с кетамином и изобрел первую в мире камеру сенсорной депривации, но прославился благодаря бестселлеру «Человек и дельфин», изданному в 1961 году.

В нем он обобщил результаты своих многолетних исследований дельфиньего мозга и наблюдений за этими животными в неволе. Книга вышла в то время, когда ученые еще верили в корреляцию между размером мозга и его способностями. На этом основании Лилли заключил, что интеллект дельфина может быть более развит, чем у тех же шимпанзе, а его возможности — сравнимы с человеческими.

Исследователь начинает подозревать, что эти животные не только способны общаться друг с другом на собственном языке, но и пытаются понять и имитировать речь людей, с которыми контактируют.

Для разумного существа такое поведение неудивительно: человек, оказавшись в плену у представителей более развитой цивилизации, тоже стремился бы освоить язык его похитителей.

Лилли описывал, как его подопечные копируют человеческий смех и говорят простые слова, а одна из самок якобы даже произнесла со свистящим акцентом целую фразу «Нас обманули!» за день до того, как ее нашли мертвой в бассейне. Несмотря на то, что он не привел никаких конкретных доказательств способности дельфинов к коммуникации, Лилли был полон энтузиазма и утверждал, что уже в ближайшие 10–20 лет человечество сможет полноценно общаться с другими видами, живущими на Земле, и первыми кандидатами на роль наших собеседников считал именно морских млекопитающих.

Лилли продолжал свои исследования, которые частично финансировались НАСА, где как раз были заинтересованы в экспериментах по установлению потенциального контакта с инопланетными формами жизни, но со времен Розуэлла под рукой все никак не оказывалось подходящего пришельца.

В построенной по проекту Лилли лаборатории с бассейном, занимавшим нижние этажи, натуралистка-доброволец Маргарет Хью Ловетт должна была круглосуточно находиться вместе с дельфином Питером.

Шесть дней в неделю 20-летняя Маргарет спала на импровизированной кровати на платформе лифта посреди затопленной комнаты и работала с бумагами на столе, подвешенном над водой.

Ее задача состояла в том, чтобы обучать своего водоплавающего товарища по эксперименту английскому языку, в то время как Лилли и другие ученые исследовали коммуникацию дельфинов друг с другом на примере Памелы и Сисси — коллег Питера по съемкам в сериале «Флиппер».

Уже через несколько недель попытки дельфина подражать речи инструктора и издавать звуки, напоминающие те, что есть в английской речи, стали очевидны; кроме того, он демонстрировал способность к пониманию синтаксиса (различал команды «принести мяч к кукле» и «принести куклу к мячу»), что, по мнению Лилли, могло свидетельствовать о наличии в языке дельфинов грамматики. Несмотря на это, эксперимент был свернут на третьем месяце из-за недостатка финансирования и никогда не возобновлялся, поскольку Ловетт сочла нахождение в замкнутом пространстве с дельфином слишком сковывающим.

Сильнее всего в этой истории публику шокировало признание Ловетт в том, что она занималась с Питером сексом — точнее, мастурбировала ему, чтобы прекратить назойливые приставания, во время которых он терся о ее руки и колени.

Это оказалось проще, чем отправлять Питера к самкам, что нарушило бы чистоту и непрерывность эксперимента. Неизвестно, какие именно чувства дельфин испытывал к Ловетт, но, по всей видимости, Питер тяжело переживал расставание и умер спустя несколько недель после него.

Эксперименты, продолженные учеником Лилли Луисом Херманом, продемонстрировали, что дельфины способны понимать обращенный к ним свист человека и отвечать ему, издавая аналогичные звуки. Отдельные свисты соответствовали предметам и действиям, благодаря чему Херман мог изобретать новые команды (например, «принести мяч к обручу») без того, чтобы обучать им дельфина специально.

Джонатан Лилли, в начале 60-х активно интересовавшийся исследованиями психоделиков, также установил, что коммуникативные навыки дельфинов серьезно улучшаются после инъекционного введения 100 микрограммов ЛСД. При виде человека или другого морского млекопитающего дельфин под этим препаратом на протяжении нескольких часов тратит на свист до 70 % своего времени, хотя обычно данный показатель не превышает 10 %.

Дельфин-акушер

В 80-е годы советский физкультурник Игорь Чарковский приходит к парадоксальному выводу: рожать детей нужно исключительно под водой, а дельфины в таком случае могут стать идеальными акушерами. Чарковский, в отличие от Лилли, совсем не интеллектуал и не ученый, а простой советский тренер по плаванию, одержимый водной стихией.

Когда его дочь рождается недоношенной, он выхаживает ее при помощи водных процедур, после чего превращается в фанатичного сторонника раннего обучения детей плаванию, а затем и родов в воде.

В основе взглядов Чарковского, как и многих нью-эйдж-гуру, лежит псевдонаучная идея: они исходят из того, что человеческий мозг используется лишь на несколько процентов от мощностей, изначально заложенных в нас природой. Чарковский объясняет это тем, что в момент появления на свет мы получаем травму (сродни контузии) от столкновения с гравитацией.

Если же ребенок рождается в воде, она выступает в качестве буферной зоны, и мозг получает некоторое время на адаптацию. В этом случае малыш будет превосходить своих сверстников и в интеллектуальном, и в физическом развитии. Чтобы закрепить эффект, младенец и после рождения должен проводить в воде как можно больше времени. «Плавать раньше, чем ходить» — предложенная Чарковским формула стала лозунгом его сторонников по всему миру.

Вдохновленные идеями нашего соотечественника последователи еще в 70-х разворачивают целое движение «осознанного водного родительства»: в холодное время года женщины рожали дома в ваннах или бассейнах, летом — в морской воде, прямо среди дикой природы.

Согласно распространенной среди его сторонников легенде, когда в 1979 году Чарковский ассистировал вместе со своими помощниками женщине в подводных родах на Черном море, три внезапно появившихся из глубины дельфина оттолкнули человеческих «акушерок». Они просканировали тело будущей мамы при помощи некоего экстрасенсорного локатора и сами начали помогать ей, а роженица не испытывала ни страха, ни боли.

После этого случая Чарковский начинает рекомендовать своим последователям не только рожать рядом с дельфинами, но и готовиться к родам, плавая вместе с ними. В документальном фильме «Игорь Чарковский, или Невозможная мечта» он утверждает, что беременные женщины буквально притягивают к себе дельфинов, которые вступают в контакт с эмбрионом и помогают течению родов, а также могут вытолкнуть тонущего ребенка на поверхность.

Для тех, кому заплыв с афалинами в Черном море не по карману, всегда остается бюджетный вариант — рожать в ванне, слушая записи дельфиньих свистов.

«Дельфины обладают удивительным даром — оказывать помощь детям при самых различных заболеваниях, — пишет Чарковский в книге „Водные предки человека“. — Раньше на Руси больное дитя подкладывали к крупному животному (корове, свинье), а жители севера обкладывали собаками. Подпитанный, заряженный энергией животных, малыш быстрее выздоравливал. <…> В нашей практике дельфины также с успехом выступают в роли водных акушеров. Они успокаивающе действуют на роженицу, подпитывают ее своей энергией. Помимо того, обладая тонкой чувствительностью, они напрямую общаются с плодом, разворачивают его головкой в нужном направлении и вызывают, как бы вытягивают его на себя. И дитя активнее и быстрее проходит родовые пути».

Здесь же он утверждает, что Homo sapiens произошел от водной человекообразной обезьяны. Таким реликтовым видом могла оказаться, например, обезьяна-носач с островов Борнео, плавающая не хуже любой выдры, а промежуточным звеном между полуводными приматами и нашими сухопутными современниками — цивилизация атлантов, погибшая в результате планетарного катаклизма.

Дельфины тоже когда-то были человекообразными существами, похожими на людей: об этом свидетельствует и строение эмбриона, который на определенной стадии развития очень похож на человеческий, и звучание их языка, напоминающего по интонации говор некоторых народов Закавказья.

Мы двигались из воды на сушу, дельфины — в обратном направлении, но с открытием метода Чарковского лучше всего приспособленная к жизни в водной стихии часть нашей популяции способна повторить их путь, и на новом витке эволюции мы даже можем слиться в единый вид — Homo-Delfinius!

Горячим поклонником идей Чарковского становится аргентинский троцкист Омеро Фраснельи, более известный под псевдонимом Хуан Посадас. Он и его сторонники были участниками «восстания барбудос», что позволяло им в 60-х годах оставаться единственной легальной троцкистской организацией, действовавшей на официально сталинистской Кубе.

Посадас выступал организатором демонстраций с требованием ликвидировать американскую военную базу в Гуантанамо, а также сыпал провокационными заявлениями, утверждая, что ядерная война — благо, поскольку она приведет к скорейшему наступлению социализма. В начале 60-х терпение Кастро наконец лопнуло, и деятельность посадистов на Кубе была запрещена.

К концу той же декады Посадаса уже интересовали гораздо менее земные проблемы: он стал фанатичным сторонником идеи существования НЛО и социалистических цивилизаций на других планетах, с которыми земляне рано или поздно вступят в контакт.

Эксперименты по коммуникации с дельфинами и прочими животными, проводимые в Советском Союзе, понадобятся нам при освоении космоса: навыки родов в воде будут бесценны, когда нам потребуется оставлять потомство в условиях невесомости.

Посадас умер в 1981 году, но интернационал его имени продолжает существовать, правда, серьезной политической силы сторонники экстравагантного аргентинца больше не представляют: теперь они распространяют через интернет брошюры с названиями вроде «Социализм и человеческие отношения с природой и космосом».

Танцы с быками

Параллельно с исследованиями сознания представителей фауны, которыми занимался Лилли, нейрофизиологи ставили эксперименты по механическому вмешательству в мозг животных и искусственному изменению их поведения.

В 1963 году испанский нейрофизиолог Хосе Дельгадо вышел на ранчо в Кордове и заставил пуститься в бегство разъяренного быка, воздействуя на его мозг электричеством.

Исследователь-тореадор первым научился разрабатывать компактные электроды, названные им «стимосиверами». Они вживлялись непосредственно в мозг, обменивались сигналами напрямую с нейронами и управлялись дистанционно. Если первые прототипы таких устройств были чрезвычайно громоздкими и создавали риск возникновения инфекций, то стимосивер не превышал размером монету и мог оставаться внутри черепа годами.

На протяжении предшествующего десятилетия Дельгадо вживил стимосиверы бесчисленному количеству кошек, обезьян и даже нескольким десяткам людей — пациентам психиатрической больницы, страдавшим неизлечимыми формами шизофрении и эпилепсии.

При помощи электродов Дельгадо мог раздражать различные области лимбической коры, вызывая у подопытного определенные эмоции, или стимулировать моторные зоны, вынуждая его двигать конечностями.

Критики утверждали, что в своем самом знаменитом эксперименте Дельгадо сжульничал: он не подавил агрессию у быка электрическим импульсом, а заставил его повернуть направо. Впрочем, повторить и этот опыт все равно мало кто отважился бы.

Чрезвычайно интересных результатов удалось добиться при вживлении стимосивера обезьянам. Поместив электрод в мозг злобному самцу, терроризировавшему свою соседку по клетке, Дельгадо дает ей пульт, при помощи которого она может управлять его приступами агрессии, и вторая обезьяна быстро учится их отключать. Дельгадо иронически писал по этому поводу, что исполнил мечту человечества: теперь-де стало возможным в одиночку свергнуть диктатора, — но всегда отрицал обвинения в сотрудничестве с ЦРУ и военном использовании его разработок.

Уставившиеся на коз

Трудно в это поверить, но американские военные тестировали гораздо более радикальный — и гораздо более нелепый — способ управления мозгом, чем вживленный электрод: дистанционное воздействие силой мысли.

Пока одни американцы разговаривали с дельфинами на языке любви, другие стояли, злобно уставившись на коз в надежде умертвить их при помощи силы воли. В книге «The Men Who Stare at Goats» («Мужчины, уставившиеся на коз»), по мотивам которой были сняты документальный мини-сериал и художественный фильм, вышедший в русском прокате под названием «Безумный спецназ», американский журналист Джон Ронсон рассказывает, как Пентагон открыл для себя философию нью-эйдж и начал изучать военный потенциал паранормальных явлений.

Эксперимент, давший этой книге название, проводился в конце 70-х на базе Форт-Брэгг в Калифорнии.

Бойцы американского спецназа должны были научиться подавлять волю противника и убивать его при помощи одной только силы мысли. В качестве жертв первоначально выбрали собак, но мучить их — пусть даже посредством ментального воздействия — никто не хотел, поэтому подопытное животное было заменено на козу.

В результате продолжительных поисков Ронсон нашел сержанта, который, по словам его сослуживцев, сумел умертвить козу силой мысли, и, хотя тот не смог предъявить журналисту никаких доказательств, он объясняет, как именно ему это удалось:

Когда сержанта попросили повторить этот трюк, ему якобы снова удалось убить козу, но не ту, на которую указывал экспериментатор, а стоявшую с ней по соседству. На самом деле едва ли в ходе этого опыта пострадало хотя бы одно животное. Если же коза действительно погибла в момент, когда на нее смотрел сержант, то ее здоровье, как деликатно предполагает Ронсон, еще до эксперимента оставляло желать лучшего, и животное умерло своей естественной смертью.

Многие из экспериментов, о которых здесь идет речь, продолжаются и сегодня. Американская исследовательница Диана Рейсс, например, научилась использовать для общения с дельфинами подводную клавиатуру с нанесенными на ней шарами-символами. Рано или поздно устойчивая система коммуникации с животными будет создана, но кто знает, понравится ли нам то, что они захотят сказать?