Краков — жемчужина не только Польши, но и всей Центральной Европы

На страницах портала Tribuna.ee пишет Валерий Романов: Краков — только внешне второй по значимости город Польши. Краков — город множества костёлов, город, в музее которого есть своя Мадонна Леонардо Да Винчи, город, в котором родились знаменитый писатель Генрих Сенкевич и художник Ян Матейко, Папа Римский Иоанн Павел II и ещё множество знаменитых, известных и просто хороших людей, специалистов в своих областях. В этих путевых заметках я рискну показать Краков с нескольких сторон: город-музей, город кулинарных изысков, город художников и музыкантов, город студенчества — одного из старейших университетов Европы.

Первое упоминание о Кракове в исторических документах относится к 966 году. В 1039 году польский король Казимир I перенёс в Краков свою столицу. В 1596 году, по причине ремонта Вавельского дворца, король Сигизмунд III перенёс местопребывание двора в Варшаву, а в 1610 году закончился столичный статус Кракова. Казимир III Великий основал в 1364 году Краковский университет по модели университетов Болоньи и Падуи.

Казимир хотел, чтобы университет прежде всего готовил юристов, которые могли бы укреплять государственную систему управления, о которой он так заботился. У студентов университета было много привилегий, в том числе освобождение от пошлин и сборов. После смерти короля прекратилось финансирование, и университет закрыли. Он был заново учреждён королем Владиславом Ягелло 26 июля 1400 года. Воссоздание университета стало возможным благодаря записи в завещании умершей в 1399 году королевы Ядвиги. Структура университета была пополнена кафедрой богословия, формально открытой уже в 1397 году. Старейшая и главная университетская коллегия была названа Королевской, а затем — Большой (Collegium Maius). В XV веке были созданы ещё две — Юридическая (Collegium Iuridicum) и Философская (Collegium Minus), а также несколько бурс для студентов и младших преподавателей.

Награды Анджея Вайды в экспозиции Collegium Maius. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Университет, расположенный в тогдашней столице Королевства Польского, не прекращал уже больше своей деятельности. Он является не только символом непрерывности польского государства, но и символом Кракова как одного из самых важных образовательных центров в стране. Кстати, в университете есть музей, расположенный в помещениях Collegium Maius и хранящий, кроме предметов быта тогдашних профессоров, несколько интересных реликвий. В библиотеке университета хранятся фонды Берлинки (исторические фонды Прусской государственной библиотеки в Берлине, которые Польша рассматривает как репарацию за ущерб, нанесённый Германией её культурному наследию, а Германия требует вернуть обратно), которые составляют более 300 000 единиц хранения, среди них много уникальных книг и рукописей. Например, рукописи Гёте, Мартина Лютера, Фридриха Шиллера, братьев Гримм, по некоторым данным, рукопись национального гимна «Песнь немцев» (Deutschlandlied), более 9000 писем выдающихся деятелей Германии, оригинальные партитуры Баха, Бетховена, Моцарта. В фонды Берлинки входит большая коллекция иудаики, много редких изданий на французском, испанском, итальянском и других языках. В то же время в фондах Берлинки есть много рукописей и инкунабул из польских монастырей. Фонды Берлинки до сих пор не полностью каталогизированы.

Впрочем, затеяв историческую справку, я уже невольно упомянул один из уникальных музеев. А впереди их ещё множество. Мы даже не сможем обо всех здесь рассказать, тем более что будет интересно также познакомить вас с кулинарными и пивными изысками, с музыкантами и художниками, заполняющими своим творчеством культурную среду Кракова.

При всей своей масштабности Краков дружелюбен к туристам. На его улицах можно услышать какую угодно речь, а отели, хостелы и апартаменты есть на любой вкус и кошелёк просто в невероятном количестве.

Барбакан. Фото Алеси Карелиной-Романовой

И вот, войдя в старый город через Флорианские ворота, которые прикрывает одна из немногих сохранившихся по сей день башен — Барбакан, мы начали знакомство с Краковом с дома, в котором жил и творил самый известный польский художник Ян Матейко. В своих картинах он изобразил основные этапы славной истории Польши, взлёты и падения Речи Посполитой. Он изучал документы и исторические реликвии, рисовал множество эскизов. Так возникали полотна, освещающие яркие моменты польской истории, с тщательностью прописывающие портреты главных действующих лиц. Художник-баталист добивался исторической достоверности, собирая богатейшую коллекцию оружия и предметов быта, одежды и украшений тех исторических периодов, о которых планировал писать свои картины. Впрочем, самые масштабные свои работы он писал в других местах, а в домашней мастерской на верхнем этаже, с естественным освещением, творил эскизы и полотна меньшего масштаба. Хранители дома-музея трепетно относятся к сохранению эффекта присутствия духа Мастера в его доме.

Мастерская Яна Матейко. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Наш собеседник — сотрудник Национального музея в Кракове, смотритель Дома Яна Матейко Кшиштоф Кравчик.

— Как вы ощущаете себя в этом доме?

— Я коренной житель Кракова, здесь жили и мои предки. Для меня ценны и сам город, и его главные исторические места. Личность Матейко мне интересна. Работая здесь, я глубже узнал его творчество, его натуру. Его заслуги перед нашим городом, перед всей Польшей огромны. Кроме живописи, он ещё занимался и другими важными делами, прежде всего — восстановлением исторических памятников. К сожалению, сейчас часто бывает так, что исторический объект сносится, а на его месте возникает новодел. Этот процесс болезненен для меня.

— А что для вас самое главное в Кракове? За что вы его любите?

— Это моя естественная среда. Не представляю себе жизни в другом месте. И в Польше, и в мире есть много красивых мест, но я эмоционально связан с нашим городом, его традициями.

«Дама с горностаем» Леонардо да Винчи (ок. 1490 г.) — одна из самых известных картин в Национальном музее Кракова. Источник: mnk.pl

Как я уже сказал, в Кракове множество самых разных музеев. Конечно, основу составляют экспозиции Национального музея, разместившего свои тематические коллекции в разных помещениях. Будь они все в одном, даже не представляю, как это можно было бы охватить.

А вот другие, наиболее интересные, станут героями наших путевых заметок.

Начнём, пожалуй, с достаточно традиционного для старых европейских городов Музея фармации. Казалось бы, что в нём может быть уникального? В Таллинне тоже есть своя Ратушная аптека. Такое же впечатление поначалу возникло и у нас, но услышав, что музей занимает три этажа, подвал и чердак, мы решили осмотреться и не были разочарованы.

Возник Музей фармации в 1946 году, с 1993 года принадлежит фармацевтическому факультету Медицинского колледжа Ягеллонского университета и занимается ещё и научно-дидактической деятельностью в области истории фармакологии.

Подвалы и первый этаж здания были построены в ХV веке. Есть в нём готические и ренессансные порталы и перекрытия. Стиль барокко отметился «колтриной» — бумажными обоями на перекрытии XVIII века.

Старинный погреб фармации. Фото Алеси Карелиной-Романовой

В холле музея над витринами размещена латинская надпись: «Haec domus est Hygieia…», что переводится как «Это дом, который Гигея (богиня здоровья) посвятила своим больным, в котором всегда пусть будет лекарство против всех болезней. То, что рука Феба (Аполлона — бога- целителя) мудро пропишет, пусть рука аптекаря надлежаще выполнит. Пусть о нашем здоровье всегда заботится Божье Провидение».

Экспонаты музея собраны из различных старинных польских аптек: гербы, мебель, аптечная посуда, реестры рецептов, всевозможные инструменты, весы, штативы, микроскопы, в том числе и деревянный, датируемый началом ХІХ века, лупы, оборудование старинной аптечной лаборатории, засушенные экзотические животные и даже корень мандрагоры. На чердаке — богатейшая коллекция лекарственных трав. А в одном из подвалов — бочки для изготовления и хранения вина… Лечебные вина с добавлением лекарственных трав были в ходу вплоть до середины ХХ века, а ещё вино применялось для полоскания, приготовления отваров и настоек, для разбавления сухих лекарств.

Ещё мы обратили внимание на весы ХІХ века для взвешивания людей в сидячем положении!

Музей фармации, весы для взвешивания сидя. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Оказалось, что первую в мире керосиновую лампу в 1853 году изобрел магистр фармации Игнаций Лукасевич, изучавший, кроме всего прочего, фракционную дистилляцию нефти.

Не обошлось и без копии картины Яна Матейко, изображающей известного алхимика XVII века Михаила Сендзивого, демонстрирующего алхимический эксперимент королю Сигизмунду ІІІ.

Если вам показалось, что я слишком подробно описал Музей фармации, не смущайтесь, там осталось ещё множество интересных и уникальных объектов, о которых я не упомянул.

Следующий совершенно уникальный музей расположен недалеко от королевского замка Вавель, в обычном дворе. Это Краковский музей пинбола! Полумрак, лабиринт залов со сводчатыми потолками, весёлое мигание разноцветных табло и ярких лампочек. Классические флипперы (автоматы для игры в пинбол), современные электронно-компьютерные версии пинбола и современные компьютерные аркадные игры. Это буквально европейская версия Лас-Вегаса, только гораздо тише и спокойнее. Посетители просто арендуют время и без ограничений пробуют свои силы и умение на любом свободном аппарате. Я разыскал флиппер постарше, похожий на тот, о котором в экранизации Кена Рассела в рок-оперы «Томми» Элтон Джон поёт песню «Pinball Wizard» группы The Who. И что интересно, как новичок в этой игре я набрал сразу больше всего очков. В нескольких следующих играх я уже не смог повторить свой результат. И скажу честно: после флиппера в обычных стрелялки уже не так азартны, как внимательная слежка за шариком, который так и норовит убежать вниз, а ты стараешься его поймать хотя бы одной из двух флиппер-лопаток и отправить обратно в мелькание рожков и пружинок, сверкающих лампочек и звенящих колокольчиков. Красотища! А о самом музее лучше всего расскажет его хозяин Мачек.

— Как возник этот музей, как вы его создали?

— Здесь, в историческом подвале XV века, раньше была «кнайпа» — забегаловка, кабачок. Её хозяин купил первый пинбол-автомат. Он хорошо выглядел, светился, но ломался, поэтому он купил следующий. Потом втянулся и начал собирать эти аппараты. Сейчас в нашем баре только кофе, чай, газированные напитки. Пошли слухи, и сюда стали приходить люди, чтобы поиграть, а не только «на пиво». Так и возник лет десять назад этот Krakow Pinball Museum. Сейчас в нашей коллекции около 100 машин, среди которых достаточно много редких. Собирали их мы по всей Европе. Люди, которые заходят к нам впервые, поражаются разнообразию моделей флипперов, а знатоки ахают, увидев наши раритеты. Подобно коллекционерам автомобилей, есть и любители редких пинбол-автоматов. Их трудно найти, они очень дорогие, за ними гоняются коллекционеры. Самый старый автомат — Race the Clock (EM) — Williams 1955 года. Думаю, что сегодня мы — одно из самых интересных мест в Европе для любителей поиграть во флипперы. Мы не стоим на месте, всё время что-то добавляется, что-то ремонтируется, но пространство заполнено почти полностью. Часть места мы выделили для аркадных видеоигр — это больше для молодых посетителей.

Флипперы в Музее пинбола. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Следующее интересное и в чём-то уникальное место — Музей польской авиации.

Ещё на подходе видны стоящие на газоне самолёты и вертолёты разных моделей, разной окраски. Самое уникальное средство для полёта датируется 1908 годом. Есть не только серийные, но и «самоделки», а также пробные экземпляры, которые по разным причинам не пошли в серию.

Расположился музей на территории бывшего аэродрома «Краков-Раковице-Чижины» (одного из старейших военных аэродромов мира). Он был создан в 1912 году для развития австро-венгерской авиации. В 1917 году стал одним из перевалочных пунктов первой в Европе регулярной почтовой авиакомпании, связавшей Вену с Киевом и Одессой. После восстановления независимости и захвата объектов аэропорта польскими военными властями была создана первая польская боевая часть, так называемая авиационная эскадрилья (позже 1-я эскадрилья). 18 июля 1923 года в Кракове был открыт гражданский аэродром, в результате чего был создан второй по величине аэропорт в Польше. Во время Второй мировой войны аэродром «Краков-Раковице-Чижины» перешёл в руки немцев, но после войны потерял своё значение из-за городской застройки прилегающих территорий. В 1963 году его закрыли.

Впрочем, и до сих пор он включён в перечень гражданских взлётно-посадочных полос как площадка для посадки самолётов. Организация же музея началась в 1963 году для размещения хранившейся в стране растущей коллекции самолётов, основу которой составляли экспонаты из бывшей немецкой коллекции, принятой в 1945 году. Большую часть экспонатов составляют переданные в дар музею предметы, изъятые из употребления армией или государственными органами. Часть экспонатов попала в музей благодаря обмену с другими музеями мира.

Несколько слов об экспозиции. В распоряжении музея находятся 25 самолётов из коллекции Германа Геринга, которые до войны находились в берлинской Deutsche Luftfahrt Sammlung (коллекции немецкой авиации), а после войны были переданы Польше как имущество, оставленное немцами в Кузнице-Чарнковской (перед войной расположенной в Германии). Почти 20 лет их возили по разным городам Польши и лишь в 1963 году наконец перевезли в Краков. В настоящее время они являются предметом претензий Германии к Польше. Британский самолёт De Havilland DH 9a 1918 года выпуска, входящий в коллекцию, подарок индийского принца Хайдарабада британским ВВС, был обменян в 1970-х годах в Великобритании на истребитель Spitfire LF Mk XVIE времён Второй мировой войны.

Messerschmitt Bf.109G-6 из коллекции Германа Геринга. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Командование ВВС Швеции передало в дар коллекции музея самолёт AJSF 37 Viggen с заводским номером 37954. 29 ноября 2005 года машина вылетела прямо со своей базы в Лулео (Швеция) и приземлилась в аэропорту Краков-Балице, а оттуда была перевезена в музей по улицам города. Curtiss Export Hawk II (D-IRIK), выставленный в ангаре, является одним из двух самолётов, приобретённых Германом Герингом для немецкого лётного аса Эрнста Удета, чтобы побудить его вступить в нацистскую партию в 1933 году. Этот самолёт использовался для демонстраций во время летних Олимпийских игр 1936 года в Берлине. Единственный в мире сохранившийся P.11c, находящийся в коллекции музея, принимал участие в боях во время сентябрьской кампании 1939 года. Его пилотировал 2-й лейтенант Вацлав Круль. 1 сентября он сбил самолёт-разведчик Hs 126 , а 5 сентября — He 111. Американский Northrop F-5E Tiger II с выставки под открытым небом — это военный захват периода войны во Вьетнаме. Эти машины экспортировались США во многие страны, в том числе в Южный Вьетнам. Некоторые из них были захвачены силами Северного Вьетнама и использованы ими. Один из таких самолётов передали Польскому авиационному институту для разработки технической документации по перевооружению самолёта пушками советского производства. Документация не была подготовлена, и самолёт в итоге оказался в музее.

Выставка «Крылья Великой войны» открылась в июле 2014 года, к столетию со дня начала Первой мировой войны. В модернизированном небольшом ангаре в повествовательно-постановочной форме представлена работа авиации в годы Первой мировой войны, вплоть до интерьера пивной, в которой отдыхали между полётами немецкие пилоты. На выставке «Крылья и люди ХХ века», открывшейся в марте 2021 года в модернизированном главном ангаре, гаражах 2-го авиационного полка и парашютной станции, в повествовательной форме представлена история авиации с начала ХХ века до 1990-х годов. Экспозиция дополнена инсталляцией об авиационной археологии, в которой показаны останки разбившихся боевых самолётов военных времён, как их находили в болотах, в земле и т. п.

Аллея МиГов. Фото Алеси Карелиной-Романовой

В основной композиции музея можно увидеть и зенитно-ракетные комплексы от советской 85-миллиметровой зенитной пушки КС-12 1939 года. До стации обнаружения и наведения СУРН 1С91М1. Отдельно показаны 101 авиационный двигатель, 15 вертолётов, в том числе JK-1 «Шмель» — единственный сохранившийся образец экспериментального вертолёта с реактивным двигателем, вертолёт Ми-8, которым пользовался во время своих путешествий Папа Римский Иоанн Павел II.

Но в первую очередь всем интересны 27 планеров, из них два моторных, в основном польского производства, и более 100 самолетов, из них четыре — единственные сохранившиеся в мире экземпляры, а есть и уникальные авторские работы, например, «Кукулка» — польский любительский самолёт конструкции Эугениуша Пененжека , на котором он из-за притеснений со стороны властей 13 сентября 1971 года нелегально покинул территорию Польши и через Словакию и Венгрию прилетел в Суботицу в Югославии. Это был первый любительский самолёт, зарегистрированный в Польской Народной Республике 10 августа 1971 года с маркировкой SP-PHN. В 1992 году самолёт был зарегистрирован в Швеции с маркировкой SE-XKK. В 1997 году самолёт вновь оказался в Польше под номером SP-FKU. 13 сентября 2005 года конструктор передал самолёт в дар Музею польской авиации в Кракове. Об этом побеге Петр Залуский и Томаш Пиотровский сняли фильм под названием «В жизни нужно что-то делать». Рассматривать экспозицию этого музея можно несколько дней, так много там всего интересного.

Знаменитая Kukulka. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Краков — город похожий на Таллинн

Прежде, чем мы прервём своё повествование, расскажу о встрече с нашим добрым знакомым Сержем Аболымовым, гражданином Эстонии, который с марта 2022 года с женой-украинкой и сыном Платоном живёт в Кракове. Он рок-музыкант, телеведущий, киноактёр. Пусть сам расскажет, как ему живётся в Кракове.

— Что для тебя Краков, как ты его воспринимаешь?

— Краков и Таллинн, с одной стороны, очень похожи. Много европейского, готического стиля и уклада жизни в них есть. Так как я родился и вырос в Таллинне, для меня нет особых новшеств в европейских городах. В Кракове та же аккуратность, та же культура. Пожив здесь, безусловно, я глубже узнал и увидел, что Краков, как и вся Польша, хороша для жизни нормальных, обычных людей, славян по происхождению. Здесь много близкого нам, здесь в чём-то похож язык, но при этом я всегда имею в виду нормальных славян, современных и не желающих с кем-то воевать, которые хотят просто нормально жить, существовать, работать и добра наживать. Здесь как раз именно то, что нужно. Краков, несомненно, считается культурным центром. Здесь много студентов, он напоминает в чём-то и наш Тарту. Поляки гордятся Краковом. Как и многие европейские города, он имеет достаточно древнюю культуру. Как говорят поляки, чтобы стать краковчанином, надо здесь пожить. Например, в Варшаве, чтобы стать варшавянином, нужно просто постоять на вокзале. Мы здесь живём уже почти два года, и нам нравится. На самом деле мы ехали из Киева в Варшаву, но получилось, что остановились здесь, в Кракове. По большому счёту, я такой человек, что мне всё равно где жить, в любом месте привыкаю, кроме бойцовских мест. И мне хочется просто жить, работать, что-то интересное делать. Здесь мы с женой нашего 12-летнего сына Платона спокойно отпускаем практически везде. Он выучил город. Я не боюсь, что к нему кто-то там пристанет, вытащит телефон, что с ним что-то может произойти. Я спокоен в этом смысле, и нам это подходит. Сейчас мне в каком-то смысле Краков даже больше нравится, чем мой родной Таллинн.

Серж Аболымов. Фото из личного архива

— А тебе удаётся как-то в Кракове реализовать свой творческий потенциал?

— Я снимаюсь в кино. Когда мы жили в Украине, мне это удавалось в меньшей степени — там не было интересных проектов, в основном реклама, хорошо, что зарубежная. А здесь я снялся в нескольких сериалах, в польском фильме «Бука» я играл в маленьком эпизоде какого-то российского десантника. Ещё я сыграл начальника полиции в немецком фильме. Если говорить о музыке, то пока нет реализации. Это связано с тем, что музыка — это всё-таки участники. SABO (группа Сергея — прим. автора) — это, кроме меня, прежде всего, гитарист Антон Иваникин, он живёт в Буче. Он же был моим основным соавтором. Музыка — это то, что воспринимают на слух. Без таких, как Антон, мне сложно. С местными музыкантами я не взаимодействую. Влиться в какой-то коллектив здесь и петь — достаточно непросто. У них есть всё свое. Привезти сюда группу у меня нет возможности. Группа — это деньги и большие организационные вопросы. Вот и всё, что касается музыки. Мы купили Платону гитару, и он на ней учится играть. Иногда и я на ней тренькаю. Но мы держим с Антоном Иваникиным связь, у нас есть новые идеи. Я надеюсь, что они воплотятся. Война, конечно, оказала своё сильное влияние на всех и на всё. Надо дождаться её конца. Я-то могу предполагать своё будущее. Антону труднее. Надеюсь, что со временем мы опять воссоединимся, и все опять услышат песни SABO на концертах.

Вавельский замок… Слишком известная достопримечательность, чтобы о нём подробно рассказывать. Напомним, что он сослужил городу печальную службу: из-за ремонта в нём в 1596 году Сигизмунд III перевёз свой двор в Варшаву да так там и остался… Заметим только, что два королевских дворца в Варшаве не столь колоритны и шикарны, как Вавель. Но самое время задать вопрос: а какая тайна кроется за названием "Краков"? Предупрежу сразу — на 100% нельзя быть уверенным в разгадке этой тайны. Но о двух возможных версиях мы расскажем.

Уже восемь веков существуют разные истории о драконе, жившем в пещере Вавельского холма. Наиболее популярная изложена в «Польской хронике» краковского епископа Винцентия Кадлубека (1150 (или 60) — 1223 гг.). Хроника была написана в конце XII — начале XIII веков, оригинал не сохранился — все имеющиеся списки датируются XIV–XV вв. Тем не менее это наиболее подробное и авторитетное изложение истории польских земель от античности до 1202 года. В том числе там рассказывается о решительном и справедливом польском короле Гракхе, или Краке. Он создал сильное государство, воевал с Римом, победил галлов в Паннонии. И было у него два сына. После возвращения из похода он обнаружил, что по соседству с королевским замком в пещере поселился грозный дракон, который успешно поглощал всевозможную скотину, подносимую ему королевскими подданными. Мудрый правитель, дабы его подданные не беднели от аппетитов дракона, приказал своим сыновьям убить его. Сыновья решили перехитрить огнедышащее чудище. Взяли они шкуру скота, напихали в неё серу и положили у пещеры. Дракон, как всегда, проглотил жертву. Сера вспыхнула внутри, и огонь сжёг зверя. Но вместо того, чтобы вернуться вдвоём к отцу победителями, младший брат убил старшего, а отцу сказал, что брат погиб в борьбе с драконом. Ему и досталась вся слава. Только вскоре обман был раскрыт, и королевича изгнали прочь. В своей «Хронике» Кадлубек пишет, что в окрестностях скалы, в которой жил дракон, основали город Гракховию. Некоторые называли его Краковом из-за карканья ворон, слетавшихся к туше побеждённого чудовища.

Сувениры с изображением дракона и Вавельского замка. Фото Д. Пастухова

Что ж, а теперь, пожалуй, пришло время познакомить вас с некоторыми кулинарными изысками, которые можно вкусить в многочисленнейших кафешках, ресторанах разного масштаба, кабачках, пивных подвалах и прочих заведениях общепита. Отдельно о ресторанах. Однозвёздочных «Мишленов» в городе достаточно, а любители истинно высокой кухни найдут в районе Казимеж и двухзвёздочный с истинно высокой кухней, коих в Польше совсем немного. Кстати, аналоги традиционной совковой столовки тоже есть и пользуются популярностью у любителей ретро… Не будем обращать внимания на заведения с китайской, тайской, индийской, японской и прочей восточной кухней. Пройдём мимо всевозможных кебабов и других подобных фастфудов. Для изысканного завтрака вполне подойдут обычные польские пекарни-кондитерские, в каждой из которых есть свой уникальный ассортимент булочек, пирожных, рулетов и прочих сладостей, подаваемых к хорошо приготовленному кофе.

А вот если решили пообедать и вы не веган (для них есть свои заведения), то готовьте свой желудок к восприятию многочисленных мясных блюд, вареников (пироги), традиционного польского супчика-журека и, конечно, бигуса. Впрочем, в качестве воспоминания о временах австро-венгерской империи (оккупации) можете получить и целый набор прекрасных шницелей. В популярной пивной C.K. Browar, когда приносят заказанное блюдо, возникает только один вопрос: а как это всё в меня поместится? Но пяток сортов крафтового пива способствуют поглощению мясных изысков!

Дегустационный пивной сет. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Здесь пьют водку и пиво. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Моя личная привязанность — это небольшая сеть пивных BaniaLuka. Совершенно минималистический интерьер, при этом — шесть сортов пива, глинтвейн и хороший выбор крепких напитков. А в закусках лидируют традиционные польский бигус и гриль-колбаски. На многочисленных телеэкранах — футбольные матчи, а в зале студенты вперемежку с англоязычными гостями Кракова.

BaniaLuka сближает. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Что ж, после славно перекуса вполне можно познакомиться и со второй, народной версией «Хроники Драконии». Имя короля дошло до нас в варианте Крак. И вот при нём появился у подножия Вавельского холма яцер, отрыгивающий огонь и выдыхающий дым. Прозвали его селяне драконом, и от рыка его дрожали скалы. Целыми днями зверюга требовала еды. Люди приносили ему свою животинку: коров, волов, овец, баранов. Но скоро этого зверю стало маловато, и он потребовал человеческой крови. Крак, понимая серьёзность проблемы, совещался с прорицателями и жрецами, обещал хорошее вознаграждение тому, кто победит зверя. Находились смельчаки, пробовавшие силы в поединке с чудищем, но все терпели неудачу. Король и сам трижды дрался с ним, но не смог победить зверя. Казалось, что дракон вот-вот завладеет Краковом. Однажды пришёл к королю краковский швец по имени Скуба. Попросил разрешения у Крака побороть дракона не мечом, а обманом. Заинтересовался король, стал расспрашивать, какую хитрость задумал швец. Скуба рассказал что прожорливость зверя может стать для него гибельной. Краку понравилась смелая идея, и он приказал сделать всё как можно быстрее.

Скуба достал овечью шкуру, наполнил её серой и дёгтем и принёс в логово дракона. Когда зверь вылез из пещеры и увидел перед собой вкусную добычу, то по привычке сразу проглотил её. Огонь запылал у него внутри, зверь бросился к Висле и принялся жадно пить, пытаясь потушить огонь. Он пил, пил и стал раздуваться, пока, наконец, не лопнул с громким звуком. Все обрадовались, что зверь был уничтожен. Король устроил пышный пир, где угощали мясом и мёдом. А Скуба стал личным сапожником короля. Так, из уважения к королю, стали это поселение называть Краковом — городом Крака!

Вавель. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Музыкальные клубы — это совершенно отдельная форма проведения вечернего досуга. Но послеобеденное время, до их открытия, можно посвятить просмотру ещё одного традиционного польского музея старого оружия — «Арсеналу». Расположен он в помещении арсенала — фрагменте сохранившейся крепостной стены возле Флорианских ворот. Прекрасная коллекция оружия (более 700 экспонатов) от времён польско-турецких войн вплоть до наполеоновских войн, в которых поляки принимали участие на стороне французов. Экспозиция позволяет даже далёкому от этой темы человеку воочию убедиться, как со временем совершенствовалось холодное оружие и эволюционировали первые образцы огнестрельного. На выставке представлено не только оружие для использования во время боевых действий, но и образцы статусного оружия. Богато украшенные мечи, шпаги, сабли, пистолеты, охотничьи ружья свидетельствовали о социальном уровне их владельца, о его месте в элите общества, а также демонстрировали мастерство оружейников и художников, их создавших. Жаль, что на эту красоту можно только посмотреть… А так хочется пофехтовать, стрельнуть… О музее современного искусства MOCAK мы уже писали. Он не перестаёт удивлять разнообразием своей экспозиции.

Сокровищница «Арсенала». Фото Алеси Карелиной-Романовой

Краков настолько разнообразен, что стоит уделить внимание разным нюансам. Например, его многочисленным мостам через Вислу. Один из них посвящён цирковым артистам, фигуры которых нереально балансируют на тонком тросе!

Мост с циркачами. Фото Алеси Карелиной-Романовой

В одном из заведений можно увидеть на стене карту Европы, на которой посетители отмечают булавками то место, откуда они приехали.

Из Эстонии тоже бывают гости. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Многочисленные парки и скверы не просто ухожены, но и украшены всевозможными скульптурными композициями, а стены окружающих их домов — тематическими муралами, например, стихами о любви.

«Ничто не бывает дважды» — поэтический мурал. Фото Алеси Карелиной-Романовой

На набережной под Вавелем установлены необычные солнечные часы с лазерной стрелкой, работающей от солнечных батарей, расположенных по кругу. А на площади Святого Духа расположились уличные часы, показывающие время в разных городах земного шара. Вот и настало время отдохнуть от долгих прогулок…

Солнечные часы на солнечных батареях. Фото Алеси Карелиной-Романовой

Аллея с часами на площади Св. Духа. Фото Алеси Карелиной-Романовой

О самом популярном Harris Piano Jazz Bar мы уже рассказывали. Приятно, что за прошедшие годы клуб не утратил своей популярности, уровень выступающих музыкантов вырос, а программы стали более насыщенными яркими импровизациями, что так важно в джазе и джаз-роке. В общем, вечерний исторический центр Кракова просто переливается звуками самой разной музыки.

В The Artist cocktailbar мы поначалу заглянули, чтобы посмотреть выставку картин «Простые структуры» Марека Баторского. А тут выяснилось, что вечером можно разглядывать картины под джазовые импровизации на саксофоне самого художника при поддержке его друзей-музыкантов. Вот такой коктейль из музыки и живописи возник в этом уютном баре. Объединение двух достаточно далёких искусств живописи и джаза происходит на высоком эмоциональном уровне. Порой просто ощущаешь, в каком ритме и драйве художник наносил свои мазки, импровизировал в своих композициях. А когда слушаешь его саксофон, то создаётся впечатление, что в некоторые моменты он использует свои картины, как партитуру, как основу для импровизации. Естественно, что мы разговорились с Мареком, художником и саксофонистом.

Играет Марек Баторский с друзьями. Фото Алеси Карелиной-Романовой

— Как возникла концепция объединения твоих картин и твоей музыки в пространстве The Artist cocktailbar?

— Хозяин этого бара, коллекционер произведений искусства, основал это место с мыслью о джазовых концертах и художественных выставках. Я, когда узнал про это место, сразу стал играть здесь дважды в неделю джазовые стандарты. Я, прежде всего, преподаватель живописи в Краковском университете и хорошо знаю историю польской живописи. Во время моих концертов выяснилось, что жена хозяина — профессор искусствоведения, и она предложила мне устроить выставку с концепцией соединения произведений живописи и музыки. «Простые структуры» — так называется живописный цикл, и он отражает для меня ту музыку, которую я играю на саксофоне. Это в первую очередь пейзажи. «Коллективная импровизация» — это центральная картина, которая висит напротив меня, когда я играю. Это иллюстрация одной из моих любимых джазовых пьес, она вдохновляет нас на импровизации во время нашей игры.

— Как тебе удаётся объединять саксофон и живопись? Что на первом месте?

— Так как я преподаватель, то мне нужно постоянно творчески себя реализовывать, и я регулярно устраиваю выставки своих произведений. Поэтому сейчас живопись на первом месте. Так как я родом из маленького городка, где у нас не было возможности учиться музыке, а меня интересовало творчество, то я и занялся живописью. Только потом стал учиться музыке.

— Кто твои кумиры из саксофонистов?

— Прежде всего, Джон Колтрейн. Но каждый саксофонист уникален. Это и Стэн Гетц, у которого есть польские корни, и Декстер Гордон. Сейчас, конечно, саксофонисты играют уже другую музыку, а не то, что звучало в Нью-Йорке в 40-е — 50-е годы прошлого века, когда они могли импровизировать по 50 минут. Их можно долго перечислять — они все играли прекрасную музыку, и я стараюсь её передать своим слушателям. У меня сотни пластинок, я слушаю их и что-то добавляю всё время в свои концерты. В 50-е годы в живописи был популярен абстрактный экспрессионизм, который прекрасно сочетался с джазом тех времён. В моих новых картинах сочетаются пейзажи и звучание живописи цветового поля, как у Марка Ротко.

Картины Марека Баторского. Фото Алеси Карелиной-Романовой

— А что для тебя Краков?

— Сюда много людей приезжает из разных концов Польши. В Кракове есть что-то мистическое, магическое. У меня есть младший брат Януш, который здесь учился на горного инженера и привозил мне книги из музея в Вавеле. Я и решил сюда приехать, как бы на звук этих книг. А здесь познакомился с живописцами, графиками, музыкантами. Здесь живёшь полноценной творческой жизнью. Краков — это польский Париж! Здесь в XIX–XX веках царили импрессионизм, символизм, сецессия… Дух тех времён сохранился в этих стенах.

А вот ещё одно знакомство. Просто на улице мы остановили Барбару — женщину в возрасте.

— Что для вас Краков? За что вы его любите?

— Я живу здесь с рождения. Мне нравится, что город становится краше. Благодаря деньгам из Евросоюза сейчас происходит много разных ремонтов и реноваций. В моей жизни был момент, когда вслед за мужем я должна была переехать в другой регион Польши, но не смогла. Краков — это моя любовь!

И завершить наши путевые заметки предлагаю впечатлениями двенадцатилетнего эстонца Платона Аболымова, сына Сержа Аболымова, по семейным обстоятельствам живущего сейчас в Кракове.

Серж и Платон Аболымовы, Фото из архива С. Аболымова

— Как тебе живётся в Кракове?

— Мне живётся в Кракове отлично, всё мне нравится. Здесь спокойно и безопасно, чувствуешь себя расслаблено. Я не боюсь ходить по своим делам, например, в театр или на тренировку по боксу, хотя это и довольно далеко от дома. Не боюсь, что хулиганы отберут телефон или нападут на меня, когда я буду один. Я не знаю, как сейчас в Киеве или в Таллинне с этим, но там меня бы родители точно одного не отпустили. А здесь я везде хожу сам в любое время. Мне очень нравится Краков как город — здесь красиво, удобно и комфортно.

— Как тебе учится в польской школе, появились ли у тебя там друзья?

— Мне нравится моя школа, я учусь в 5-м классе. Дружу со всеми одноклассниками, но с несколькими польскими ребятами — особенно близко. Уже свободно говорю по-польски. В моём классе, кроме меня, учатся три украинца и один русский. Остальные — поляки. Школа современная, удобная, со спортивными залами и площадками, с современным плавательным бассейном с двумя отделениями, в одном из которых опускается и поднимается дно. В Польше к дисциплине и порядку в школах относятся более требовательно, чем в Украине, где я жил раньше. За этим постоянно следят учителя и родители учеников. Моя школа — спортивная, олимпийского резерва. Кроме обычных классов есть спортивные, в которых учатся волейболисты, дзюдоисты и пловцы. Есть также сауны и соляная комната. Я занимаюсь плаваньем, ежедневно — по три часа. В Киеве я начал заниматься плаваньем с первого класса, а здесь продолжаю, но уже на другом уровне. Батя говорит, что я уже как катер. Я первый в своей группе. Кроме того, я два раза в неделю хожу на бокс, и мне очень нравится заниматься им.

— Ты недавно с друзьями ходил в пинбол-музей, как там тебе, понравилось?

— Музей мне очень понравился. Я предполагал, что так будет, поэтому отпраздновал свой день рождения с друзьями из класса именно в нём. Там ведь находятся игровые ретроавтоматы, вот мы и играли там несколько часов. Было отлично и очень весело.

— Тебе нравится заниматься музыкой, играть на гитаре?

— Я ещё до школы начал заниматься на пианино и продолжал вплоть до приезда в Краков. Если честно, то на пианино мне не очень нравится играть, иногда мне кажется это слишком скучным. Да и в Кракове у меня нет дома пианино. Но в одном спектакле нашего детского театра, где я участвую, исполняю фрагмент из токкаты и фуги ре минор Баха. Зато родители мне купили электрогитару и маленький усилитель, чтобы я мог научиться и что-то играть на ней. Но если честно, я не особо сейчас на ней занимаюсь — не всегда есть время, да и люблю поиграть в компьютерные игры.

Источник