История стиляг в иллюстрациях

Когда в СССР появились первые стиляги, наукой не установлено. Зато совершенно достоверно, с точностью до дня, известно, когда родилось и вошло в оборот это слово. Само словечко «cтиляга» придумали противники такого поведения. А уж потом по всей стране появились молодые люди, которые принялись гордо повторять: «Да, мы — стиляги!». Впрочем, случай в истории совсем не редкий, то же самое в XIX веке произошло, например, со словечком «нигилист»...

Заголовок фельетона Д. Беляева «Стиляга» и иллюстрация к нему: танцующие стиляга и «Мумочка». Март 1949 года

А случилось это 10 марта 1949 года, когда в юмористическом и сатирическом журнале «Крокодил» появился фельетон Дмитрия Беляева «Стиляга» из серии «Типы, уходящие в прошлое». Стиляга в нём описывался так:

«В дверях зала показался юноша. Он имел изумительно нелепый вид: спина куртки ярко-оранжевая, а рукава и полы зелёные; таких широченных штанов канареечно-горохового цвета я не видел даже в годы знаменитого клёша; ботинки на нём представляли собой хитроумную комбинацию из чёрного лака и красной замши. Юноша опёрся о косяк двери и каким-то на редкость развязным движением закинул правую ногу на левую, после чего обнаружились носки, которые, казалось, сделаны из кусочков американского флага, – так они были ярки... Когда он подошёл, нас обдало таким запахом парфюмерии, что я невольно подумал: «Наверное, ходячая реклама ТЭЖЭ»...
— А, стиляга, пожаловал! Почему на доклад опоздал?— спросил кто-то из нашей компании.
— Мои вам пять с кисточкой! — ответил юноша. — Опоздал сознательно: боялся сломать скулы от зевоты и скуки... Мумочку не видели?
— Нет, не появлялась.
— Жаль, танцевать не с кем».
Во всех этих незначительных как будто подробностях мы видим характеристические признаки социального поведения стиляги. Хорошая, стильная, а значит, очевидно, дорогая одежда. Носки по расцветке напоминают «американский флаг» — и это вовсе не случайное совпадение и обмолвка, а многозначительный намёк. Ведь в дальнейшем стиляги использовали также самоназвание «штатники», то есть поклонники культуры и искусства Соединённых Штатов. Любую главную улицу в любом городе СССР, от Москвы до какого-нибудь заштатного городишки, они именовали на своём сленге «Бродом», то есть Бродвеем...
Слово «чувак», которое они тоже активно использовали для самообозначения, расшифровывали как «Человек, УВажающий Американскую Культуру».



Рисунок Ю. Фёдорова. 1957 год. «Биография одного молодого человека. Одевается он отлично, танцует хорошо, ведёт себя посредственно, учится плохо».



Рисунок Л. Худякова. «Обезьяны». 1959 год. Модный галстук, нередко — с вышитым изображением обезьяны, и ботинки на преувеличенно толстой подошве белого цвета («манной каше») — были в числе характерных отличительных примет стиляги



Рисунок Ю. Черепанова. «Почти по Гоголю». 1955 год. На карикатуре запечатлена толстая белая каучуковая подошва на обуви – важная деталь облика стиляги, которую они называли «манной кашей»

Конечно, нынешние «знатоки» и «обличители» СССР могут недоверчиво покачать головой: погодите, вы что такое говорите?! Ведь это же 1949 год, ещё до всяких там «оттепелей»! Какие ещё «штатники», это явный анахронизм, взятый из более поздней эпохи! При дядюшке Джо таких «штатников», шибко уважающих американскую культуру, мигом взяли бы за шкирку да отправили, куда Макар телят не гонял, вот и всё! И никаких «штатников», а может быть, и никаких «стиляг», не было, потому что и быть не могло!
Но нет, это не так. На этот счёт мы имеем ценное свидетельство бывшего стиляги в лице писателя Василия Аксёнова. Вот что он писал — причём, заметим, о дооттепельных временах, когда борьба с «низкопоклонством перед заграницей» находилась в самом разгаре и зените.

2. Отрывок из книги Василия Аксёнова «В поисках грустного бэби» (1986):
«В 1952 году девятнадцатилетним провинциальным студентом случилось мне попасть в московское «высшее общество». Это была вечеринка в доме крупнейшего дипломата, и общество состояло в основном из дипломатических отпрысков и их «чувих»... Девушка, с которой я танцевал, задала мне страшный вопрос:
– Вы любите Соединенные Штаты Америки?..
Я промычал что-то нечленораздельное...
– Я люблю Соединенные Штаты Америки! – Девушка, которую я весьма осторожно поворачивал в танце, с вызовом подняла кукольное личико. – Ненавижу Советский Союз и обожаю Америку!
Потрясённый таким бесстрашием, я не мог и слова вымолвить. Она презрительно меня покинула. Провинциальный стиляжка «не тянет»!
...Наша компания в Казани тоже изо всех сил тянулась к этой моде. Девушки вязали нам свитера с оленями и вышивали галстуки с ковбоями и кактусами, но всё это было подделкой, «самостроком», а здесь всё было настоящее, американское.
– Вот это класс! – сказал я своему товарищу, который привёл меня на вечеринку. – Вот это стиляги!
– Мы не стиляги, – высокомерно поправил меня товарищ. Он явно играл здесь второстепенную роль, хотя и старался вовсю соответствовать. – Мы – штатники!
Это был, как выяснилось, один из кружков московских американофилов. Любовь их к Штатам простиралась настолько далеко, что они попросту отвергали всё неамериканское, будь то даже французское. Позором считалось, например, появиться в рубашке с пуговицами, пришитыми не на четыре дырочки, а на три или две. «Эге, старичок, – сказали бы друзья-штатники, – что-то не клёво у тебя получается, не по–штатски»...
Та вечеринка завершилась феерическим буги-вуги с подбросами. Я, конечно, в этом не принимал участия, а только лишь восторженно смотрел, как взлетают к потолку юбки моей недавней партнёрши. Под юбками тоже всё было настоящее! Впоследствии я узнал, что девчонка была дочерью большого кагэбэшника. В разгар холодной войны Соединённые Штаты и не подозревали, сколько у них поклонников среди правящей советской элиты».



Карикатура Кукрыниксов (январь 1960) на стиляг со стихами Эмиля Кроткого «Поганки»:
Иностранцы?! Иностранки?!
Нет! От пяток до бровей
Это местные поганки,
Доморощенный «Бродвей».



Рисунок А. Баженова. 1957 год



Вторая половина 1950-х. Фото Томаса Хаммонда (Thomas T. Hammond)
Стихи на плакате:
У нього «тонкая» душа -
Лиш iмпорт може вiн сприймати
Такий за марку «made» в США
Продасть усе: i батька, i мати.



Карикатура на танцы советских стиляг.
Стихи:
Надо быть себе врагом,
Чтоб терпеть в кругу таком
Муки добровольные
Трюки «рокэнрольные».



Рисунок А. Баженова. 1957 год. Стихи:
Мы спорить с Дарвином не будем,
В его ученье нет изъяна.
Он прав:
В далёком прошлом люди
Произошли от обезьяны.
Всё было б так, как шло от века,
Но рок-н-ролл сместил все планы,
И в этом танце
Человека
Не отличишь от обезьяны.

Писатель Лев Кассиль в 1958 году замечал: «Чем, например, смешны наши пресловутые «стиляги» и так называемые «фифы»? Беда ведь не в том, что они изо всех сил тщатся следовать за последними капризами заграничной моды, при этом, конечно, всегда почти опаздывая примерно годика на два, и выглядят, так сказать, парижскими франтами позапрошлого года... Дело не в длине пиджака, чрезмерной узости брючек или юбок или, наоборот, в необозримой широте клешей! Бог с ними... Дело не в фасонах. Но беда в том, что эдакий хлыщ или подобная модница старается выглядеть иностранцами на нашей улице. Они и особую манеру речи себе присваивают с каким-то импортным шиком, который переняли с экрана, где шла заграничная, не дублированная на русский язык кинокартина. И походку-то они себе вырабатывают какую-то разухабисто-расслабленную: дескать, обошли они чуть ли не весь мир на своих рубчатых подошвах, всё на свете видели, всё им наскучило, вот и притомились...»

3. Следующая важная черта «стиляги», которую тоже отмечал Беляев, — аполитичность. Он «боялся сломать скулы от зевоты и скуки», слушая официальный доклад. В 90-е годы я беседовал с одним немолодым уже человеком, бывшим стилягой. Назовём его Александром М. Ему было тогда около 60 лет. Он рассказывал: «Я был стилягой — и крутым! Вначале стилягой, потом чуваком». (Затем, добавлю от себя, он стал диссидентом и отбыл за это лагерный срок). Он описал единственную или почти единственную парикмахерскую в Москве, где ему делали настоящую стиляжную причёску, и как там всё было красиво: когда он садился в кресло, то мастер поворачивал зеркала так, что перед ним открывалось уходящее вдаль бесчисленное количество его отражений. И стал напевать запомнившуюся ему песенку «чуваков» тех лет:
Партия сказала: «Надо!»,
Комсомол ответил: «Есть!».
Чуваки сказали: «На&уй
Нам такая честь!».
Такие песни пелись в своём кругу, а открыто и легально подобное отношение можно было в то время выразить только в форме «аполитичности».



Рисунок Е. Шукаева. 1963 год. «Охотники за подонками. — Годен!» Cтилягу на рисунке изобличает пёстрая гавайская рубашка («гавайка»).

4. Приведённые выше стихи, которые я слушал из уст бывшего стиляги, показывают и ещё одну характерную черту «мировоззрения» молодых людей его круга и поколения: их отношение к труду. Ведь речь идёт о призыве что-то строить, то есть трудиться, да ещё, возможно, в отдалённых частях страны. Вот и ответ...
То же самое отношение мы видим и на посвящённых этой теме рисунках.



Рисунок Е. Щеглова. Танцы между столиками. На столиках написано: «Колхозу «Луч» требуется зоотехник», «Требуются рабочие на строительство ГЭС», «Заводу требуются рабочие разных специальностей», «На шахту требуются...», «Требуются рабочие на стройку».



Рисунок Е. Шукаева. «Бежал стиляга с Сахалина...» 1959 год



Рисунок Леонида Каминского. 1964 год. «— Слыхал, Гарик-то совсем опустился: пошёл в шахту работать!»

5. Весьма важная деталь: стиляги со снисходительным презрением относились к обыкновенным людям, которых они на своём сленге именовали «жлобами».
Беляев: «Стилягами называют сами себя подобные типы, на своём птичьем языке. Они, видите ли, выработали свой особый стиль в одежде, в разговорах, в манерах. Главное в их «стиле» — не походить на обыкновенных людей».
Ещё из фельетона Беляева:
«В это время в зале показалась девушка, по виду спорхнувшая с обложки журнала мод. Юноша гаркнул на весь зал:
— Мума! Мумочка! Кис-кис-кис!..
Он поманил пальцем...
— Топнем, Мума?
— С удовольствием, стилягочка!»
«Спорхнувшая с обложки журнала мод...» Советские журналы мод того времени — особая тема. Может показаться странным, что сатирики высмеивали то, что журналы мод, наоборот, проповедовали. Но так было... Впрочем, модель журналов мод 40-х годов всё же, пожалуй, не доходили до крайностей «стиляжничества».



Обложка и одна из страниц советского журнала мод 1945 года. Так, по мысли авторов журнала, должны были выглядеть модно одетые советские джентльмены и дамы образца победного 1945 года



Слева — «новинка» моды, женская вуаль (из советского журнала мод), справа — карикатура на женщину, носящую вуаль. Оба рисунка — конца 1945 года

Окончание фельетона: «– Теперь вы знаете, что такое стиляга? – спросил сосед-студент. – Как видите, тип довольно редкостный... Однако находятся такие девушки и парни, которые завидуют стилягам и мумочкам.
– Завидовать? Этой мерзости? – воскликнула с негодованием одна из девушек. – Мне лично плюнуть хочется».
Правда, у образа Беляева имелся один существенный пробел: неясно было, откуда в советском обществе вообще взялся описанный им колоритный персонаж. Этот пробел спустя несколько лет восполнил советский художник Борис Пророков, которого вполне можно считать вторым «крестным отцом» стиляги. Он дал этому образу, без преувеличения, простую и ясную классовую характеристику, о чём пойдёт речь далее.



Рисунок Константина Ротова. 1958 год

6. Итак, самую меткую и запоминающуюся для своего поколения социально-классовую оценку стиляг дал художник Борис Пророков (1911—1972). Он стал автором самой знаменитой карикатуры на стиляг, которая была опубликована 28 февраля 1954 года в журнале «Крокодил» и называлась «Папина «Победа».



Борис Пророков. «Папина «Победа». 1954. Слева – карикатура из журнала «Крокодил», справа – одна из авторских вариаций рисунка

Художник Борис Пророков изобразил молодого человека, стоявшего в развязной позе: из зубов у него торчала папироска, на шее болтался ярчайший дорогой галстук с игривой обезьянкой на пальме. На заднем плане виднелся автомобиль «Победа» — образец тогдашней роскоши, на сиденье которого валялись пустые бутылки. В чём была новизна карикатуры, почему она так метко попала в одну из болевых точек тогдашнего советского общества? Новизна карикатуры была в том, что она била не только и даже не столько по самим стилягам, сколько по их «папам». Пророков показал, что стиляги — это дети владельцев «Побед». Стиляги — дети богатых. Ведь что возмущало в 1954 году тех, чьи чувства так метко отразила карикатура «Папина «Победа»? То, что юный бездельник, ничего полезного не сделавший для общества за свою короткую жизнь, пользуется незаслуженным им богатством, полученным от «папы» – важного начальника. В общем, карикатура Пророкова попала не в бровь, а в глаз, потому что чётко и беспощадно определила место социальной модели «стиляги» в СССР. Это модель поведения младшего поколения обеспеченного слоя советского общества.
Подтверждали этот очевидный факт позднее и сами бывшие стиляги или сочувствовавшие им. Так, писатель Виктор Славкин вспоминал: «Чтобы быть стилягой, извините, требовались кое-какие средства. Наварить каучук, достать соответствующий пиджак, стричься в «Гранд-отеле», сузить брюки... Не говоря уже о проигрывателе и пластинках. Семья наша жила на одну папину зарплату, он работал мастером, потом завучем в ремесленном училище – я не мог себе позволить быть стилягой. Но я всё это любил! Джаз, новые танцы, набриолиненные волосы... Мне нравился стиль одежды, манера поведения, слэнг. Я увлекался Ремарком, Хемингуэем, Пикассо. Я переписывал слова модных песен... Я завидовал нашим миитовским стилягам».



Борис Пророков. Стиляга. Из альбома «За ушко, да на солнышко». 1955

О популярности карикатуры Пророкова свидетельствует и то, что позднее появлялись её вариации и «развитие темы».
В 1957 году был опубликован рисунок Ю. Фёдорова «Чтоб купить сыну «Победу», родители сидели на хлебе и воде». Вверху – стиляга в классической «пророковской позе», опирающийся на машину, из которой выглядывает молодая красотка, а внизу – его «трудолюбивые» родители. Отец продаёт хлеб, (очевидно, недовешивая его), а мать – торгует «соками-водами» (так же очевидно, их недоливая).




В 1960 году «Крокодил» снова вернулся к теме Пророкова, поместив ремейк его карикатуры, названный «Папина ракета» (ещё, заметим, до полёта первого человека в космос). Автомобиль здесь заменён на космический корабль, а папенькин сынок облачён в скафандр и шлем... Судя по надписи на журнале «Бесплатно» коммунизм уже наступил, товары раздаются бесплатно. Но даже и в 20** году, в XXI веке, при коммунизме, проблема «богатых папенькиных сынков» никуда не делась, это социальное явление, по мысли журналистов, живёт и остаётся неизменным и в столь отдалённом будущем...




На то же указывает и другой рисунок, опубликованный в том же «футурологическом» номере 1960 года. Тоже в далёком будущем девочка, у ног которой валяется игрушка в виде космонавта, с интересом спрашивает у опешившей старушки:
– Расскажи мне, бабушка, сказку про стиляг.




На подобные детские запросы откликается, видимо, эта детская мягкая игрушка:



Кукла «Стиляга Гоша». 1959

6. Ну, а как в те годы оппонировали противникам стиляжничества защитники этого явления? Например, высмеивали оголтелых борцов со стиляжничеством, готовых запрещать всё и вся, путая, по невежеству, стиляжный танец буги-вуги с фугами Иоганна-Себастьяна Баха (такой фельетон я читал в советско-либеральном журнале «Юность» 60-х годов).
Один из наиболее ярких примеров подобной защиты находим в творчестве братьев Стругацких, в повести «Понедельник начинается в субботу» (опубликована в 1965 году). Стайка уличной детворы по одежде принимает главного героя повести – программиста Александра Привалова – за одного из богатеньких папенькиных сынков. И начинается... Дело происходит, заметим, в небольшом городке Соловец, – возможно, в столичном городе к стиляге отнеслись бы терпимее.



Михаил Баринов. Стиляга. Миниатюрная скульптура. 1957



Татьяна Линчевская. Пробки «Стиляга». 1962



Неизвестный автор. Девушка-стиляга. Статуэтка. Середина ХХ века. Ленинград



Фёдор Сотников. Юноша-стиляга. 1958



Неизвестный автор. Стиляга. Фигура мужская. Начало 1960-х

«На проспекте Мира было уже пусто. У перекрёстка крутилась стая ребятишек – играли, по-моему, в чижа. Увидев меня, они бросили игру и стали приближаться. Предчувствуя недоброе, я торопливо миновал их и двинулся к центру. За моей спиной послышался сдавленный восторженный возглас: «Стиляга!». Я ускорил шаг. «Стиляга!» – завопили сразу несколько голосов. Я почти побежал. Позади визжали: «Стиля-ага! Тонконогий! Папина «Победа»!..» Прохожие смотрели на меня сочувственно. В таких ситуациях лучше всего куда-нибудь нырнуть. Я нырнул в ближайший магазин, оказавшийся гастрономом, походил вдоль прилавков... Я выпил стакан газированной воды и выглянул на улицу. Мальчишек не было. Тогда я вышел из магазина и двинулся дальше».

«Тонконогий» – подразумеваются узкие брюки, туго облегающие ноги, модные среди стиляг. «Папина «Победа»!» – в пояснениях не нуждается, очевидно, по мысли авторов, слава пророковского рисунка докатилась и до захолустного провинциального городка. Сам Привалов носит джинсы (конечно, не советские, советских тогда ещё не выпускали), один из его коллег носит гавайку, то есть пёструю гавайскую рубашку – типичный атрибут стиляги. Оба герои положительные и, во всяком случае, образцово трудолюбивые. И в данной ситуации читатель повести, разумеется, как и прохожие, посмотрит на этих персонажей «сочувственно».
В повести «Трудно быть богом» (написана в 1963, опубликована годом позже) Стругацкие тоже мимоходом затронули «стиляжную» тему, упомянув нейлон.
«– Ладно, не ворчи,– сказал Румата, натягивая нейлоновую майку.
Мальчик смотрел на эту майку с неодобрением. О ней давно уже ходили слухи среди арканарской прислуги. Но тут Румата ничего не мог поделать из естественной человеческой брезгливости».

Дело в том, что все эти новомодные иностранные тогда материалы – нейлон, капрон, перлон и т.д. – пользовались большим уважением, чтобы не сказать – поклонением среди стиляг. Советская пресса над этим иронически подтрунивала. Например, рисунок Е. Горохова 1957 года изображает разговор двух подруг, девушка «советского стиля» в косынке и юбке ниже колен спрашивает у подружки «стиляжного стиля», в красных брюках (для девушки в 50-е годы брюки были одеждой ещё почти скандальной):
– Ты готовишься к фестивалю?
– Да, я уже знаю иностранные слова: нейлон, перлон, буги-вуги...




(Речь идёт о международном фестивале молодёжи и студентов, открывшемся в Москве 28 июля 1957 года). И вот братья Стругацкие поспешили выступить в защиту столь прекрасного материала для нательного белья, как нейлон, в своей повести... Хотя в наше время идея носить нейлоновые майки «из естественной человеческой брезгливости» может вызвать у слушателей разве что усмешку...



Карикатура из белорусского журнала «Вожык». Любопытно, что дети ещё не различают стиляг и священников, но уже понимают, что между ними есть нечто общее...



Карикатуры на советских стиляг, 1957-1960



Карикатура 1963 года






Плакат 1957 года






«– Ну и костюмчики эти двое нашли. Забыли, наверное, что сегодня не бал-маскарад, а обычная дискотека!». Как видим, в 1983 году не следующие «стиляжной» модели поведения (пусть она так уже и не называлась) выглядели среди молодёжи белыми воронами

Источник