водолазы

Человека всегда тянуло покорять новые просторы — будь то вдаль, ввысь или вглубь. Не стал исключением и мировой океан. С древнейших времен люди погружались в морские пучины, чтобы найти там пропитание, собрать жемчуг, кораллы или ценности с затонувших кораблей. Кое-где, например, в Японии профессия ныряльщика становилась семейной, со своими ритуалами и профессиональными секретами, которые передавались от поколения к поколению.

Разумеется, человек — существо сухопутное и под водой находиться может очень и очень недолго. Но человек не был бы человеком, если бы не компенсировал свои природные слабости силой ума и технической смекалкой. Уже в 4 веке до н. э. Аристотель упоминает о ныряльщиках, которые погружались, удерживая над головой перевернутый котелок с запасом воздуха. Он же рассказывает о первом применении батискафа — погружении Александра Македонского в огромном стеклянном сосуде. Правда это или нет, сейчас спорить бессмысленно, но если погружение было кратким и неглубоким — ничего технически невыполнимого в этом не было.

Самым известным экспонатом в музее Раахе, Финляндия, является один из старейших водолазных костюмов “Старый джентльмен”, сделанный в начале 18 века из коровьей кожи. Правда, дайвинг длился недолго, так как костюм не был полностью водонепроницаемым и не выдерживал высокого давления, но давал возможность проверять состояние корпусов судов без необходимости наклонять их или доставлять в сухой док.

В подробностях рассмотреть можно ниже

Глубоководные водолазы, или акванавты, во многом похожи на космонавтов. И те и другие исследуют новые пространства, рискуют, вынуждены проводить день за днем запертыми в железной коробке и неделями не видят дома. Но космонавтам повезло чуть больше: коробка у них просторнее, воздух почти земной, никто не заставляет ежедневно заниматься тяжелым физическим трудом в открытом космосе, да и до дома, как ни парадоксально, гораздо ближе. А еще их все любят, а про акванавтов даже не знают. Джен Банбери взялась исправить несправедливость.

…Шеннон Хови вместе с пятью коллегами каждое утро просыпается в металлической трубе шести метров в длину и чуть больше двух в диаметре. Через специальный люк он забирает свой завтрак (обычно яйца) и ждет, когда голос из внешнего мира скомандует ему надеть скафандр и выйти на работу — которая находится на дне Мексиканского залива, на глубине 100 метров. Жизнь в трубе на редкость однообразна и предсказуема — если забыть о том, что малейшая поломка в их временном железном пристанище будет означать быструю, но мучительную смерть.