Знакомьтесь, маменькин сынок

Пока он на работе, она стирает и готовит ужин. Почему итальянцы с удовольствием живут с мамами, даже когда им глубоко за 30?

Когда мне было 20 лет, я жила в Милане. Я стала подозревать своего парня в измене. Мы с Микеле встречались уже несколько месяцев. Он был на 8 лет старше: зрелый, хорошо образованный и привлекательный. Но каждую пятницу он тратил полтора часа на дорогу до Брешии, чтобы якобы провести выходные с родителями. Я думала, что у него там другая. И она была. Третьей в наших отношениях стала его мать. Она звала его micino (котенок) и каждую неделю стирала его вещи. По понедельникам Микеле приезжал из Брешии со свежевыглаженными и аккуратно сложенными на заднем сиденье BMW рубашками.

Микеле был mammone — так называют итальянцев, которые во взрослом возрасте остаются психологически и физически зависимыми от своей матери. По данным Евростата за декабрь 2018 года, 72,7 % мужчин от 18 до 34 продолжают жить с матерями, которые о них заботятся. У женщин эта цифра немного ниже — 59,8%, все больше итальянок снимают жилье самостоятельно или с соседями.

Молодые люди живут с родителями как по экономическим, так и культурным соображениям: рынок рабочей силы в Италии страдает от нехватки возможностей карьерного роста, что вызывает стагнацию. Взрослое поколение работает даже после 60, вплоть до самой пенсии. В результате молодые и хорошо образованные итальянцы выполняют работу, которая не соответствует их квалификации.  В 2019 году уровень безработицы  среди молодежи в стране с населением 60 млн человек составлял 31,9%.

В Милане у молодых больше возможностей для трудоустройства, чем в других городах, но стоимость аренды однокомнатной квартиры составляет около $1 000. Так что жизнь с родителями становится практическим решением и позволяет копить деньги на будущее.

Мы поговорили с несколькими матерями и сыновьями из Милана о том, каково им жить вместе. Многие из молодых людей все еще живут в своих детских комнатах, где на стенах висят плакаты, а на полках стоят спортивные кубки и игрушки. Они отчитываются о том, куда ходят по ночам, и рассказывают, когда у них появляются отношения. Некоторым из них немногим больше 20, и они в самом начале карьерного пути, другие работают неполный рабочий день, а кому-то уже 30 с лишним, они амбициозны и заняты своей карьерой. Все они говорят, что рады помочь по дому, убирают посуду в посудомойку (иногда) и даже готовы оплачивать счета (когда-нибудь).

Антонелла Конте (50) — предприниматель, занимается продажей LED-дисплеев. У нее трое детей: Алессандро (20), Риккардо (18) и Виттория (11). Все живут вместе с ней, мужем и тремя собаками. Алессандро — студент первого курса Университета Инсубрии, изучает коммуникации.

Алессандро: У нас хорошие отношения, но иногда мы препираемся.

Антонелла: Бывают конфликты.

Алессандро: Дома я делаю всего по чуть-чуть: присматриваю за младшей сестрой, а если я обедаю в одиночестве, то потом все убираю и мою посуду. Когда я один, я идеальный сын.

Антонелла: Он хороший, но ему нужно быть более настойчивым. Ему сложно дается то, что связано с упорным трудом. Он ничего не может делать подолгу из-за низкой психоэмоциональной выносливости. Хотя в жизни упорная работа так же важна, как и природные задатки.

Алессандро: Мне кажется, среди итальянцев больше маменькиных сынков, чем в других странах.

Антонелла: Я смотрю на это позитивно. Всем нам так или иначе нужны границы. Родители не должны слишком волноваться за детей, а дети — слишком зависеть от родителей. Однако сегодняшняя экономическая ситуация не так проста, чтобы каждый мог позволить собственное жилье.

Алессандро: Американцы не любят маменькиных сынков. Они могут уйти из дома и жить где-нибудь под мостом. Если тебе меньше 25, ты учишься и зарабатываешь слишком мало, чтобы комфортно жить одному, что плохого в том, чтобы быть маменькиным сынком? Ты даже не столько mammone, сколько просто живешь вместе с родителями.

Антонелла: К 30 я буду просить его помогать нам с оплатой счетов, если он уже будет зарабатывать. Как только ты получишь первую зарплату, мы посчитаем твою часть платы за коммуналку.

Алессандро: Не волнуйтесь, к 30 у меня будет дом в три раза больше этого.

Фиоренца Фурлотти (60) — партнер в небольшой торговой компании. Она живет вместе с сыном Лукой Анчиси (32), который работает агентом в Allianz, одной из самых крупных страховых компаний Европы. Родители Луки развелись, когда ему было десять, а отец умер от сердечного приступа в 2007 году.

Лука: Не могу назвать одну конкретную причину, почему я все еще живу с матерью. С экономической точки зрения я не мог позволить себе отдельное жилье до недавних пор, так как только недавно получил штатную позицию.

Фиоренца: Я считаю, что между матерью и сыном, живущими под одной крышей, могут быть независимые партнерские отношения, как у сверстников. Возможно, поэтому Лука не испытывал желания жить отдельно.

Поясню: это не совсем отношения на равных. Партнеры делят обязанности по дому поровну. Лука же не следит за бытом, и это нормально. Даже когда я была замужем, если я приезжала в гости к родителями, мне не надо было помогать. Это был отдых, потому что мама за всем следила сама. У нас примерно то же самое, хоть и с некоторыми отличиями.

Лука: С большими отличиями. Мама вырастила меня почти одна, и я постоянно ей помогал. Она всегда знает, где я или хотя бы с кем.

Фиоренца: Знаю, как же! Меня завтра не будет, потому что я иду гулять. И это взаимно.

Лука: Можешь меня поправить, но я не считаю, что пользуюсь домом как бесплатным отелем, потому что действительно помогаю.

Фиоренца: Помощи немного, особенно в последнее время, пока он готовится к тесту по работе. Я все понимаю и требую меньше. Он больше помогал по дому в студенческие времена, мыл посуду и стирал. Он не может погладить рубашку, но запросто справляется с полотенцами и скатертями. Я пыталась научить элементарным навыкам, так как важно быть самостоятельным независимо от пола.

Лука: Если бы отец остался с нами, я бы не научился и этому. То, что мы были вдвоем с мамой, мне помогло.

Паола Каттанео (53) — владелица табачного магазина. Старший сын, Стефано Маэстри (слева сверху, 23), работает HR-консультантом, а младший сын, Симон Маэстри (21), учится на инженера.

Паола: Мы очень похожи. Я вижу в нем себя и хочу, чтобы он избежал моих ошибок.

Стефано: Ненавижу формальности. Я принес тебе кофе на блюдце с кусочками сахара, мне это непривычно. И я бы не обиделся, если бы ты принесла мне просто чашку.

Паола: Я не обращаю внимания на условности; это вопрос поколений. Для тебя я стараюсь изо всех сил, потому что ты для меня гость.

Стефано: Моя мама слишком добродушная.

Паола: Я не жду от сыновей помощи по дому, разве что они могут выгулять собаку. Стефано работает и получает зарплату, поэтому ему нужно платить за свои вещи. Но он не должен покупать продукты и платить по счетам. У него нет обязанностей по дому. Много девушек приходили сюда и оставались ночевать.

Стефано: Только самые важные. Вообще-то всего лишь три!

Паола: Да, твои девушки. Увлечения, не знаю, как ты это называешь, мне все равно. Все они были симпатичными. Не на что жаловаться! Я к ним привязывалась.

Стефано: Она хотела дочь!

Паола: Да, и двух сыновей!

Стефано: Я начал работать год назад и уже кое-что скопил. Я не хочу делить квартиру с кем-то еще, потому что у меня есть эта. Я перееду как только смогу.

Паола: Я хочу, чтобы вы переехали, когда это будет возможным: в приличное место с любимой девушкой. Но вам нужно быть самодостаточными. Я не хочу, чтобы после вы постоянно приносили сюда постирать белье.

Федерико Калигарис (30) — финансовый консультант. Свободное время он проводит в пляжном домике родителей, слушая классическую и популярную музыку. Росселла Баргиггиа (64) трудилась в сфере рекламы, но ушла с работы, когда Федерико был маленьким. Федерико — единственный сын Росселлы и ее мужа Альберто, они живут в Милане.

Федерико: Я действительно много работаю. Я могу помочь маме с ужином, сервировкой стола и уборкой, если это вписывается в мое расписание. Я люблю готовить. Но если я прихожу после 9, этим занимается мама.

Росселла: Я стараюсь подавать ужин к его возвращению с работы. Когда я точно знаю, что он придет, готовлю его любимые блюда. Почему нет? Я могу и яблоком обойтись, а для него хочется вкусно готовить.

Федерико: Я очень чистоплотный. Я никогда не оставляю грязное белье на полу. Я не позволяю трогать свои вещи, а забочусь о них сам. Мы с мамой похожи, но все равно ссоримся. Она нервная и стремится все контролировать. Она требует определенных вещей, поведения, как ей хочется, и в детстве я мирился с этим без особых усилий.

Росселла: Я встаю первой. Он начинает свой день чуть позже, уже работая из кровати: общается с людьми  из других часовых поясов или редактирует документы. Я готовлю ему завтрак, и он мчится на работу. Я не увижу его до ужина. Перед уходом прошу его сообщить, когда он вернется, чтобы узнать, будет ли у нас время собраться за столом и пообщаться.

Федерико: Она может разозлиться на меня за то, что я не предупредил о деловом ужине или форс-мажоре, будто это моя вина, хотя это не так. Конечно, если я гуляю с друзьями, на первый раз она меня прощает. Но если я снова забываю ее предупредить, то она злится, ведь это проявление неуважения.

Росселла: Хочется получать максимум из тех 15 минут, что он дома. Молодые люди живут до 30 с родителями, потому что из-за амбициозных карьерных целей не успевают следить за домом. Это обременяет, поэтому матери могут помочь им в долгосрочных стремлениях.

Федерико: Я не понимал реального положения вещей, пока не начал учиться в университете за границей. Возвращение было трудным, в чем-то травматичным, потому что я стал независимым и у меня сложились определенные привычки. От некоторых из них пришлось отказаться, от меня требовали другого поведения, порядка. Это дом родителей, и у них свои правила. Как говорится, в чужой стране жить — чужой обычай любить. Не нравится — переезжай в другую страну.

Я заметил совершенно разное отношение американцев и итальянцев к деньгам. Американцы полагаются на кредиты, а итальянцы концентрируются на сбережениях. Американцы легко накапливают долги. У них другие ценности в отношении проживания с родителями во взрослом возрасте, они осуждают это.

Исторически американская экономика, кроме двух исключений, постоянно росла, поэтому каждое следующее поколение живет лучше предыдущего. Безоблачное завтра. В Европе все иначе.

Лоренцо Малерба (26) занят в индустрии роскоши, в прошлом журналист. Его мать, Элизабет Минвиэлль (57), наполовину француженка. Работала фармацевтом  до рождения второго сына Луки.

Элизабет: Мы оба в детстве учились во французской школе в Милане, и я поняла, что я действительно типичная итальянская мама. Французские мамы намного более гибкие. Они дают детям больше свободы. Они приводят их в детский сад без подготовки, просто оставляя их там. Их дети цепляются за прутья забора и смотрят вслед со слезами на глазах. Конечно, они плачут первое время, но мам это не волнует.

Я готовлю ужин, поэтому хочу знать, придет ли сегодня Лоренцо, но независимо от этого в 8 мы садимся за стол. Дом — не отель. Если приходишь к этому времени, то ужинаешь с нами. Если нет, можешь подогреть оставшееся, пока я смотрю телевизор. Но это мне тоже не нравится. Я заканчиваю запуском посудомойки.

Они с братом должны предупреждать меня, если их не будет дома до 5 или 6 утра, пусть даже в 3 часа ночи, чтобы я смогла спокойно спать. Однажды я ушла спать и проснулась среди ночи в пустом доме, и это меня сильно взволновало.

Лоренцо: Я вечно теряю свои ключи.

Элизабет: Он их часто забывает, поэтому просто звонит в дверь. В следующий раз будет спать на улице.

Лоренцо: Ключи — наш камень преткновения. В прошлый раз мне пришлось звонить в дверь в 2:30, потому что консьержа не было. Я был не в лучшем состоянии.

Элизабет: Иностранцы не понимают ситуации в Италии. Что будет делать 26-летний с зарплатой 1 100 €? Где ему жить?

Лоренцо: Некоторые снимают комнату со сверстниками, но честно говоря, мне лучше дома.

Элизабет: Я действительно не хочу никакой помощи по дому от сына. Это все на мне! Я бросила работу, когда родила второго. Я не работаю, я ничего от них не хочу. Я забочусь о них весь день и ничего не прошу взамен.

Лоренцо: Мой начальник сказал, что жизнь отдельно пойдет мне на пользу.

Элизабет: Интересно, почему? Мой брат, вполне успешный человек, переехал только в 33 года, когда обзавелся семьей. Отец Лоренцо жил с родителями до 29, а после ему повстречалась я. У нас другое воспитание. Во Франции вы предоставлены самим себе уже после выпуска из университета. Конечно, меня бы совсем не устроил неудачник в доме. Но у него есть работа, и я счастлива жить с ним. Мне нравится проводить время с сыновьями.

Романа Простамо (57) — терапевт, натуропат, практикует китайскую медицину. Стефано Вирджили (27) только что получил степень магистра технических наук.

Романа: Я была буддийской монахиней на протяжении 25 лет. Я разговаривала со своими сыновьями с рождения. Я давала Стефано трогать вещи, объясняла их значение. Конечно, у него своя голова на плечах. Мы оба очень сильные личности, но Стефано практичнее. Я стараюсь видеть взаимосвязи, заглядывая вглубь человека или поведения.

Стефано: Мы ссоримся, но это больше похоже на противостояние, чем на конфликт. Мы во многом похожи, поэтому ругаемся одинаково. Мама одухотворенная, а я приземленней, но она во многом на меня повлияла: я люблю искусство, изучаю японский. И я более рационален.

Романа: Стефано убирается, ухаживает за питомцами, гладит, готовит. Иногда шьет. Благодаря воспитанию он всегда вовлечен в домашние дела. Как семья мы привыкли помогать друг другу. Мой сын много делает. Он начал работать с юности и сам оплачивал обучение в университете.

Стефано: Я понимал, что теряю, особенно когда мне нужно было работать по выходным, пока мои приятели гуляли или учились. Это было возможностью помочь себе и заработать денег. Я понял важность денег и упорного труда, без которых не обойтись. Думаю, что это помогло мне найти работу на следующий же день после выпуска.

Романа: Проблема Италии заключается в том, что качество жизни сильно зависит от зарплаты. Некоторые решения давят на молодых людей. У них нет возможности стать независимыми. В Италии очень много денег уходит на учебу, которая не сразу окупается работой, особенно на начальных позициях.

Стефано: Я хочу жить отдельно ради чувства ответственности. В молодости хочется сбежать, чтобы делать, что хочется. Сейчас я понимаю, что мое желание вызвано взрослением, а не жаждой свободы. Жить отдельно значит расти, и это другой рост.

Романа: В последней поездке в США я заметила отсутствие привязанности к детям. Многие родители ведут себя обособлено. С одной стороны, дети вступают в мир без лишней суеты, но тут есть подводные камни. Я видела предоставленных самим себе подростков, по крайней мере в вопросе привязанности, и это может их побудить искать удовлетворения в другом месте.

Стефано: Многие ребята моего возраста в Италии, которых финансово не поддерживает семья, живут в похожей ситуации: они ждут возможности переехать, пока не найдут хорошую работу. Я не хочу переезжать, я хочу сбежать.

По материалам Topic
Автор: Анжелика Фрей

Источник