Яна Тоом: убить — или убить?

Депутат Европарламента от Центристской партии Яна Тоом пишет на портале Delfi о дивном новом мире, в котором мы проснулись. На самом деле в этом мире нет ничего нового. Просто мы привыкли закрывать глаза на то, что грозит нашему драгоценному душевному равновесию, а на эпидемию глаза не закроешь.

Коронавирус, экономика и наименьшие потери

Вводные такие: коронавирус, который убивает куда больше — в 25-35 раз — людей со слабой иммунной системой, чем обычный грипп. Этих людей можно спасти, если подключить их к аппаратам искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Таких аппаратов у нас немного (хотя в два раза больше на 100 000 населения, чем, скажем, в Швеции), и, если дать вирусу распространиться, мы рискуем поставить врачей перед выбором, кого оставлять в живых, а кого нет, как это происходит в некоторых городах Италии. Нужно выиграть время. Чтобы это сделать, необходимы жесткие меры: закрыть рестораны и бары, разрешать выходить из дома только по необходимости, закрыть границы — вплоть до локдауна. Однако все эти меры ведут к свертыванию и — в ближайшей перспективе, через несколько месяцев, — коллапсу нашей экономики. И этот коллапс не только лишит множество людей работы и денег, но и сократит их жизни.

Есть мысленный эксперимент «проблема вагонетки». Представьте себе, что тяжелая и неуправляемая вагонетка несется по рельсам. Впереди — развилка. Поедет вагонетка направо — убьет пять человек. Поедет налево — убьет одного. Остановить ее нельзя, но вы можете перевести стрелку. Ваши действия?

Чисто утилитарное, формально-логическое решение — убить одного, а не пятерых. В нашем случае предполагается, что от последствий экономического кризиса пострадает больше людей, чем если мы через месяц-полтора, в разгар эпидемии, не снимем все ограничения (дольше экономика не выдержит). Об этом осторожно пишет Кая Каллас: «Нам, обществу Эстонии, надо готовиться к ситуации, когда нам придется вернуться к нашей повседневной жизни, зная, что распространение вируса окончательно не остановилось». Кая предлагает за эти месяц-два изолировать группы риска — но мы все понимаем, что это, мягко говоря, невозможно. Никто не может забрать всех стариков и больных Эстонии из их домов, свезти их в лагерь где-то там и держать много месяцев, пока эпидемия не утихнет. Проблема вагонетки никуда не исчезает.

Факторов, конечно, больше одного. ЕС выбрал сейчас единственно разумный вариант поведения, напоминающий систему триажа — сортировки в медицине катастроф. Страны ЕС сейчас намеренно рушат экономику и ограничивают свободы людей, чтобы притормозить темпы эпидемии — сначала мы спасаем стариков. В то же время Еврокомиссия и страны-члены ЕС пытаются решить проблему с аппаратами ИВЛ и прочим медицинским оборудованием. Попутно мы готовимся спасти экономику, насколько это возможно.

Есть вероятность, что нам удастся выйти из этого ужаса с наименьшими потерями. Вот почему надо по возможности сидеть дома. Я не говорю о тех, кто вынужден ходить на работу, потому что без вас встанет общественный транспорт, погаснет свет или не будет родовспоможения. Речь о тех, кто идет с подружкой пошопиться — скидки же! — или собирается вечерком в караоке “снять стресс”. Каждое ваше светское развлечение может убить сколько-то стариков в будущем. Вы станете убийцей, даже не заметив этого.

Но давайте посмотрим чуть дальше.

Вечная война с населением

Проблема вагонетки — не в том, что нам приходится выбирать из двух зол. Она глубже. В первую очередь должен возникнуть вопрос: какого черта стало вообще возможно, что по рельсам несется неуправляемая вагонетка?

В нашем случае коронавирус вскрыл проблему, которая появилась не вчера, но мы с ней так свыклись, что уже и не замечаем. При слабо ограниченном капитализме, когда экономика либеральна и любое вмешательство государства шумно осуждается проповедниками «свобод», мы не готовы к кризисам. Катастрофически.

Оптимизируя всё и вся, невозможно создать систему здравоохранения, готовую к такой — кстати, не самой тяжелой из возможных — эпидемии.

Хуже того: наша безумная вагонетка — это сама экономика. Мы создали и поддерживаем экономический уклад, неэффективный в кризисных ситуациях. И не можем без потерь притормозить экономику, чтобы спасти жизни, как считают некоторые, «абстрактных стариков».

Все экономисты знают, что капитализм и сам по себе нестабилен — он развивается циклами, и за каждым взлетом, как в 1920-е, 1960-е и 2000-е, непременно следует спад, как в 1929-м, начале 1970-х и 2008-м. А уж если вмешивается внешний фактор вроде эпидемии — и вовсе туши свет.

Беда в том, что кризис — это не временное явление. При капитализме огромная часть населения живет в кризисе постоянно: это бедняки, которых в Эстонии куда больше среднего класса и богатых. Об этой особенности системы удобно забывать, но проблема не исчезает.

И еще одно — вполне очевидное, на мой взгляд, — наблюдение. Эпидемия коронавируса очень похожа на ситуацию с экологией, только она спрессована во времени. Ровно та же проблема вагонетки: либо мы продолжаем в том же духе — и гробим планету, а значит, жизни наших детей и внуков, — либо вредим экономике сегодня ради будущего.

Очевидно, что свободный рынок, либеральная экономика и капитализм в его нынешнем виде проблему вагонетки решить не могут. Наоборот, они эту проблему создают. И нам пора бы это осознать.

В эпидемию невозможно говорить о свободе: ваша свобода сходить на концерт рискует убить кого-то еще. Хорошо, скажете вы, но это кризис, «мы на войне», как заявил Макрон. Верно. И, однако же, мы убиваем других и в «мирное» время — чтобы меньшинство наслаждалось достатком и «свободой». Ситуация, когда мы поклоняемся экономическому росту, но забываем о распределении доходов в обществе, — это и есть перманентная, хотя и скрытая война со своим населением.

Социальный рынок — или смерть

Исторически государство появилось не просто для того, чтобы собирать налоги и охранять территорию. В идеале оно существует для того, чтобы проблема вагонетки возникала как можно реже. Всего не предусмотришь, но кое-что предвидеть можно. Капитализм не способен обезопасить общество — государство организует полицию и армию. То же самое (должно происходить) — с социальной сферой, здравоохранением, образованием.

И чем сложнее проблемы, которые капитализм не решает, тем больше должно быть вмешательство государства. Иначе — никак. Причем все механизмы известны, и кое-где вполне работают. Государственное, в приоритетном порядке финансируемое здравоохранение. Приоритетная социальная сфера, чтобы обеспечить спрос. Поддержка малого и среднего бизнеса, чтобы обеспечить предложение. Прогрессивное налогообложение, чтобы всё это финансировать — и чтобы у людей были деньги на покупку товаров и услуг у бизнеса.

Короче говоря, нам нужны регуляции. Куда более существенные, чем до сих пор. И когда я говорю «нам», я имею в виду не Эстонию, а всю Европу. С масштабным кризисом, будь то коронавирус, глобальное потепление или падение экономики, Эстония в одиночку справиться не может. Такой кризис требует солидарности, а значит — централизованных мер и единой политики, в частности, социальной.

Тех, кто сегодня сетует на нескоординированный, слабый и медленный ответ ЕС на кризис коронавируса и злорадствует по поводу того, как страны-члены норовят обвести друг друга вокруг пальца (одна только история с украденными в Чехии защитными масками для Италии чего стоит) хочу спросить — не вы ли еще вчера тряслись над своим суверенитетом? Над принципом субсидиарности, согласно которому каждый страна ЕС сама решает, как кого лечить и как поддерживать социально? Вот он — получите, распишитесь. И сделайте выводы.

Суверенитет — важная штука. Но иногда им нужно поступиться ради завтрашнего дня. Когда эпидемия коронавируса пройдет, нам не останется ничего, кроме как всей Европой сообща разгребать завалы.

Худшее, что может случиться, — это усиление по итогам кризиса радикалов и развал или ослабление ЕС: тогда многие страны Европы замкнутся в своем варианте национал-социализма. (Если кто надеется на сохранение всех свобод, разочарую: этот сценарий вероятен не более, чем выпадение целебной манны, лечащей от коронавируса). Чтобы выбраться из ямы кризиса, не угодив при этом в яму местечкового тоталитаризма, как было в 1930-е, нам жизненно необходима федерализация ЕС.

Иначе говоря, мы должны будем договориться, чтобы все уступили часть всех суверенитетов ради общего дела. Устранить препятствия к солидарности внутри ЕС (я в том числе о политике гражданства: коронавирус, потепление климата и бедность паспорта не проверяют). Договориться с глобальными игроками, не позволять вовлекать себя в бессмысленные торговые войны, перестать ставить друг другу подножки. Выстроить здоровое распределение власти между тремя уровнями — федеральным, государственным и местным, чтобы местные общины играли в этой структуре такую же важную роль, как два других уровня. Взять лучшее из опыта США и Китая.

Естественно, мы не должны допустить тоталитаризма, а лучшее лекарство от тоталитаризма — гражданское общество и сильный местный уровень, тот самый grassroots level. Во время эпидемии самым безответственным из нас придется уяснить, что без личной ответственности уже никак. Замечу, кстати, что в стране, которая сумела уравновесить порядок со свободой и местный уровень с федеральным — в Германии, — статистика по короновирусу куда лучше, чем у соседей.

Нам нужен обновленный ЕС с социально-рыночной экономикой.

Тогда у нас есть шанс. В противном случае вагонетка рано или поздно раздавит всех нас. И стрелочников — тоже.

yanatoom.ee