Сквоттеры, франты и музыканты: 8 причин влюбиться в шмелей

Весной от зимней спячки потихоньку пробуждается всё живое. В том числе и насекомые. В том числе и шмели. Не всем симпатичны эти жужжащие, а порой и жалящие полосатые увальни, но раз уж мы ничего не можем сделать с их присутствием, почему бы их не полюбить? Перечитав очаровательный энтомологический научпоп «Трубачи играют сбор» (1971) Иосифа Халифмана, Глеб Колондо составил перечень из самых убедительных доводов, которые сподвигнут вас быть шмелям и шмелихам не просто соседом по планете, но душевным другом и верным товарищем.

Существует мнение, что красотой среди представителей класса насекомые обладают только бабочки. В крайнем случае стрекозы и божьи коровки. Конечно, это неверно: ведь все зависит от точки зрения. Своих «Трубачей…» биолог и видный популяризатор энтомологии Иосиф Аронович Халифман написал языком русской классической прозы XIX века, оттого и портреты главных героев получились соответствующими.

«Разодетый в плюш и бархат четырехкрылый франт», — это о шмеле. «Выходит важная, пушистая, щеголяя всеми красками мундира», — а это о шмелихе.

На «мундире» задержимся подробнее — действуя с гоголевской дотошностью, Халифман не упускает ни одной детали шмелиного костюма:

«Мохнатый от длинноусой головы до кончика брюшка, в блестящем бархатистом, темнее лоснящейся жирной сажи ворсе и обычно перепоясанный поперек брюшка пли поперек груди кирпичной, или рыжей, или темно-желтой, или палевой, а то и просто белой полоской полукольцом».

А вот про конкретного «господина» bombus pratorum (луговой шмель):

«Ярко-желтый, иногда довольно широкий воротничок обрамляет темную глазастую голову, желтая, как и воротник, узкая полоса опоясывает часто самую толстую часть черного брюшка, а конец тела прикрыт пушистой оранжевой юбочкой».

Источник

Ну как, вам еще не захотелось их затискать? Нет? Что ж, правильно — могут и укусить:

«хоть большинство шмелей от природы довольно добродушны, и можно сказать, уравновешенны, работать в их гнезде полагается осмотрительно <…> Если шмель вас все же проучил, вините себя».

И все-таки определенное «мимими» в отношениях людей и шмелей вполне возможно. Пускай насекомые не в состоянии осознать нас в качестве живых существ (слишком уж мы для них большие), но кормить их с рук — занятие довольно занятное. А там и до любви недалеко:

«Сколько бы вы ни хлопотали, шмели о вашем существовании все равно никогда не узнают, даже если они приучены брать корм из ваших рук: вы их не приручили, вы добились только, что они слизывают мед с пальца пли пьют сахарный сироп из пипетки. А чей это палец, кто держит пипетку, этого им не дано знать. Смиритесь с мыслью, что шмель не может вас полюбить. Но вам встреча с этим живым существом сулит большее. Один из создателей шмелеведения советский ученый А. С. Скориков признался: „Я положительно полюбил их“».

Но, полюбив, будьте готовы и пострадать. Описывая свои переживания за шмелиху, основательницу молодой семьи, которая впервые надолго оставляет гнездо, Иосиф Аронович делается похожим на лирического героя композиции «Он был старше ее» группы «Машина времени». Так и хочется снять клип на энтомологический лад, в котором ученый «не спал, пил на кухне горький чай в час когда она летала по ночам».

«Возвращение, особенно первое, не всегда дается просто: так легко сбиться с пути, и тогда надо вновь искать потерянную трассу.

Проходит и четверть, и полчаса, и час, а шмелихи нет.

Сколько предположений и догадок успеешь перебрать в уме. Каких только не вообразишь несчастных случаев!

Проходит второй и третий час безрезультатного ожидания. Уж не попала ли шмелиха на завтрак оголодавшему пауку или на обед птице, из тех, которых шмелиное жало не пугает?

Проходит еще час… Опустились сумерки, а все еще с тайной надеждой проверяешь, не вернулась ли. Но ее по-прежнему нет. Пропала?

Случается и такое. Но это все же исключение. Как правило, она возвращается, иной раз утром следующего дня».

Домашние любимцы и отважные сквоттеры

В зависимости от причуд хозяина, делить с ним кров может практически кто угодно — от гориллы до крокодила. Но приходилось ли вам слышать о людях, которые сознательно селят у себя дома шмелей? Оказывается, и это хотя и сложно, но возможно.

Энтомолог и художник-анималист Виктор Гребенников, проиллюстрировавший первое издание «Трубачей…», установил в своей комнате сразу несколько шмелиных гнезд, чтобы не расставаться с любимцами ни на минутку и вести круглосуточные наблюдения. Халифман рассказывает:

«Улейки, стоявшие в комнате, заселялись шмелихами, изловленными весной, когда они совершали полеты в поисках места для закладки гнезд. <….>

Шмелихи приучились вылетать отсюда и возвращаться сюда со взятком. Когда семьи разрослись, движение у летков стало таким оживленным, что под окном дома собирались, задирая головы вверх, прохожие.

К осени выращенные в улейках шмелихи покинули квартиру Виктора Степановича и разлетелись кто куда. Зато следующей весной во время лета перезимовавших самок обнаружилось, что перед окнами квартиры Гребенникова и его соседей снует множество шмелих».

Как к нескончаемому шмелиному потоку относились соседи Гребенникова (в частности, что они сказали, когда после зимней передышки жужжащие жильцы вновь вернулись на прежнее место), история умалчивает.

Источник

Между прочим, bombus (научное название шмелей) — те еще сквоттеры, способные и без участия человека занять любую приглянувшуюся им жилплощадь. Халифман перечисляет:

«Большой каменный — Бомбус лапидариус — чаще проникает в землю, но может обосноваться и над дверью сарая, и под порогом, и возле входа в погреб, а случалось, и под цветочным горшком. <…>

Описано гнездо, выросшее в кармане шубы, которая висела в сенях дома: уголок оконного стекла в сенях был отбит, и через это отверстие шмели и летали.

Описано гнездо в старом, выброшенном на задний двор матрасе, в истоптанном до дыр валенке за мусорной кучей…»

А как насчет скворечника, который вместо птиц облюбовали насекомые? Случается и такое:

«Скворечник подвесили высоко на липе, и в первый год все считали, что он пустует. Но следующей весной сразу после прилета птицы начали осваивать приготовленное для них жилье. Из летка посыпались какие-то комки, обломки, мусор. То были старые коконы, сухие мертвые шмели. По ним-то и выяснилось, что прошлым летом скворечник не пустовал, а был занят шмелями».

Как-то раз Иосиф Аронович отправился на прогулку вместе с собакой по кличке Тим. Начался дождь — пришлось бежать к сторожке лесника, которая была неподалеку. Там их встретил не только радушный хозяин, но и его безжизненный четвероногий друг, сохраненный для истории в виде чучела. Внутри неподвижного пса породы пойнтер что-то гудело: оказалось, что там, где раньше был желудок и прочие внутренние органы, теперь находится гнездо шмелей. Зрелище, конечно, сюрреалистическое:

«…хозяин легонько прикоснулся концом палки к спине чучела, и в ответ, перекрывая шум дождя, явственно послышался глухой гул.

— Гроза, вот они и сидят смирно. А вы посмотрели бы в ясную погоду: одни шмели из раскрытой пасти так и шпарят, другие возвращаются с обножкой и ныряют в пасть. Двустороннее движение без регулировщика… Когда они умудрились здесь поселиться и где там внутри устроились, в толк не возьму. Но забавно утречком смотреть, как из пасти вылетают шмельки…»

Медитация с ниточкой и подглядывание за ножками

Если вы — биолог-шмелевед, вам точно никогда не будет скучно. А если и нет, то не беда, просто откройте «Трубачей…» на любой случайной странице. Вот, например, познакомьтесь с американским ученым Отто Плате, которому однажды приспичило узнать, что будет, если среди зимы без приглашения залезть в шмелиную «спальню».

Он взял в руки лопату, вышел с ней на холодную улицу, разворотил промерзший грунт, пробился в шмелиные норки и устроил жиличкам внеплановую побудку. Одно насекомое тут же погибло от нечаянного столкновения с лопатой. Зато двух ее соседок Плате выволок из уютных «постелей», отогрел и отнес на заседание клуба энтомологов Кембриджского университета.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Зверолюди и человекоживотные: кто такие феральные дети и что мы узнали благодаря их опыту о детстве и развитии

Откупоривание бутылок и хвосты-губки. Новаторское поведение в царстве животных

Завязалась оживленная дискуссия:

«Кто-то из членов клуба спросил, как спят шмелихи в зимовальных норках.

— Все они лежали на спине, вверх ножками, — отвечал Плате.

— Но может быть, — переспросили его, — вы увидели шмелих, когда они уже услышали стук лопаты и приняли позу угрозы? Ну, не услышали — почуяли сотрясение грунта от ударов лопаты о мерзлую землю, почуяли и изменили позицию…»

Что тут будешь делать? Опять копать и спорить. Спорить и снова копать. В итоге было установлено, что шмелихи проводят зимнюю спячку «свертываясь в округлый пушистый комок» (вы все еще утверждаете, что насекомые не котики?) Теперь можно выдохнуть и на время отложить лопату. Еще одно белое пятно на карте шмелеведения окрасилось в желто-черно-полосатый цвет.

Конечно, в холодное время года ловить «бомбусов», пользуясь их беззащитностью, проще. Но исследовательский зуд на календарь не смотрит — тем более что летом шмелей так много, что руки чешутся разгадать очередную загадку. Этим и занимался на своем дачном участке Иосиф Аронович Халифман — не только автор, но и главный герой «Трубачей…» наравне со шмелями.

Источник

Словно чудаковатый персонаж ненаписанной чеховской пьесы, он с удовольствием демонстрировал заезжим гостям спинки подопытных, украшенные разноцветными буквами. Это помогает примечать и отличать перемещения каждого конкретного насекомого.

Но для того, чтобы заняться каллиграфией на спине шмеля, его сперва нужно поймать. Халифман рассказывает, как они делают это вместе с женой, которая привязывает к задней шмелиной ноге ниточку — «у нее это ловко получается». Процесс небыстрый — настоящая медитация:

«…ближе к концу лета, когда пастбище становится скудным, можно высмотреть какой-нибудь цветок, посещаемый шмелями, скажем, головку красного клевера или голубую корону скабиозы, и наложить на него ловчую петлю, западню. Потом — нетерпеливым здесь делать нечего! — следует дождаться, пока на цветок опустится насекомое. И едва шмель поставит ножку в силок, не теряя времени, тяни за кончики нити!.. Правда, иногда шмель успевает все же переменить позу, и петля затягивается не на ножке, а перехватывает поперек, да еще так, что привязанными к телу оказываются и ножка и крыло. Тогда приходится сдаваться: двумя иголками аккуратно растянув нить, освободить насекомое, не мучить зря…»

Вдохновляющие барабанщики и беседа с электробритвой

В конце XIX века интересы отца и сына Римских-Корсаковых неожиданно пересеклись. Обычно этого не случалось: Николай Андреевич был композитором, а Михаил Николаевич — энтомологом. Нелегко им было, наверное, разговаривать друг с другом:

— Что делаешь сынок?
— Да вот, насекомых изучаю. А ты?
— А я музыку пишу.
— А.
— Ну ладно, не отвлекайся.

В 1899 году Корсаков-старший вовсю трудился над оперой «Сказка о царе Салтане». Делал он это в загородной усадьбе, где имел возможность прислушиваться к звукам обитателей сада, которые не отвлекали мастера, а наоборот, вдохновляли. В то время в его записной книжке появилась следующая запись:

«Мошкара гудит на фа диез,

Пчелы на си,

Жуки на ре,

Шмели на до или до диез…»

Вот из этого жужжащего «до диез» и родился знаменитый «Полет шмеля». Перед премьерой оперы Николай Андреевич написал жене письмо, в котором просил: «Мишу уговори». Мол, знаю, что ему неинтересно, но, может, хоть в этот раз проникнется.

Источник

И Михаил Николаевич проникся. Позднее, уже будучи крупным советским ученым, в методическом пособии «Зоологические экскурсии» он писал в том числе и о шмелях, отдельно останавливаясь на так называемых трубачах. Так кто же они такие, эти шмелиные трубачи?

В XVII веке голландский натуралист Иоганн Гедарт оповестил научный мир: в шмелиных гнездах, оказывается, живут барабанщики. Фрагмент из его работы под названием «Metamorphosis et historia naturalis insectorum» (1662) приводит Иосиф Халифман:

«Такой шмель каждое утро оповещает собратьев, что пора приступать к работе. Подобно тамбурину в полках, он бьет подъем, призывает построиться для учений, отправиться в караул, вступить в сражение. <…> Высунувшись наполовину из отверстия, специально для данной цели оставляемого в вершине гнездового купола, он, потрясая крыльями, производит шум, способный разбудить и вызвать из гнезда самых ленивых. Такой шум продолжается каждый раз около четверти часа».

Все бы хорошо, но, как тот же Халифман пишет выше, «шмели от рождения глухи». Да и вообще, звучит слишком фантастично. В общем, современники посчитали, что Гедарт навыдумывал.

Но прошли годы, и энтомологи признали, что голландец был прав. Вот только барабанщиков переименовали в трубачей — с легкой руки Эдуарда Хоффера, который июльской ночью 1881 года обнаружил на одном из исследуемых им гнезд шмеля-музыканта и так разволновался, что перебудил всех родственников и соседей, призывая их в свидетели: боялся, что ему не поверят.

Ну а как же быть с отсутствием у шмелей слуха? Халифман объясняет, в чем тут дело, предлагая проверить правильность его слов при помощи бритвы:

«[Шмели] не воспринимают воздушных колебаний, зато колебания почвы, на которой находятся, улавливают очень тонко. Положите вблизи гнезда электробритву и включите ее. Шмели сразу отзовутся. Несмотря на то, что шмели лишены слуха, вы обменялись с ними сигналами, и они подали ответный голос».

Надеемся, что, дочитав до этого места, вы убедились, что записывать шмелей во враги совершенно неразумно, поскольку товарищеские отношения с ними могут подарить так много незабываемых впечатлений. Беседовать с насекомыми с помощью приспособления для стрижки волос — чем не забава для погожего летнего денька?

Но и об осторожности при этом забывать не следует. И здесь следует еще раз процитировать Иосифа Ароновича Халифмана:

«Если шмель вас все же проучил, вините себя».

Источник